Правильный маршрут игумении Елисаветы

Путь человека к Богу интересен всегда, а путь настоятельницы Марфо-Мариинской обители милосердия, игумении самого социального монастыря в Москве, вдвойне интересен. О себе, своем служении рассказывает матушка Елисавета, настоятельница монастыря в центре мегаполиса, в котором живет 30 сестер и работает в разных соцпроектах 100 сотрудников.

Чувство монастыря

«Монах, как правило, не может жить без монастыря. Есть такой показатель монашеской жизни – когда монах не может уйти из монастыря. Бывают послушницы, которые приходят в монастырь с желанием пожить. Через некоторое время такая послушница говорит: «Можно я поеду домой на месяц, в отпуск?» Значит, она спокойно может жить без монастыря. Монах, даже если приезжает куда-нибудь, участвует в каких-то событиях, как только наступает вечер, он не понимает, почему он здесь находится? Начинает маяться, ему надо срочно домой – в монастырь.

Моим домом было несколько монастырей. Сначала я была в одном монастыре, потом в другом, теперь вот живу здесь. Но всегда мой дом – в монастыре. Это также, как если бы я вышла замуж, и дом моей семьи стал бы моим домом. Это чувство у меня с пятнадцати лет».

Поворот

«Мне кажется, что Господь просто взял меня так за шкирку и переставил», – матушка Елизавета не думает, что маленькую историю про четвертый маршрут троллейбуса действительно можно назвать «поворотной». Вот эта история.

«У нас была совершенно нецерковная семья. Меня, правда, крестили в девять лет, но я никогда не видела церковной службы, вообще не была в храме. В Самаре до революции было много храмов, а в советское время осталось только два, и они были очень далеко от нас – а нас воспитывали строго, и без мамы и папы мы не ходили никуда, только во двор, и то за нами поглядывали из окошка.

В 11 лет со мной случился такой случай. У нас останавливалась моя тетя, и когда ей нужно было уезжать, она попросила меня проводить ее, чтобы помочь донести сумки. Видимо, у тети совершенно не было мысли, что я никогда в жизни не уезжала далеко от своего дома одна. Едем мы с ней в самый центр города, куда-то очень далеко, на вокзал, я ей помогаю нести сумки, она уезжает – я остаюсь. У меня в кармане двадцать копеек, и куда идти, как мне ехать домой – я не знаю.

Я посмотрела вокруг себя и увидела храм. А у меня была такая идея-фикс – я очень хотела попасть в храм! Еще когда меня крестили, в крестильне около храма, когда мы уже уходили, даже не заглянув в сам храм, я увидела с большого расстояния, что в храме что-то очень красивое. И вот я увидела храм и подумала: «это то, что нужно». Захожу в храм. Там так хорошо! Я на 20 копеек купила свечек и поставила их к иконе Спасителя, помолилась за бабушку, которая у нас сильно болела, была прикована к постели, и мы всей семьей за ней ухаживали. Мне видимо, кто-то объяснял, что за нее молиться надо.

В храме я была очень счастлива. А когда вышла оттуда, вижу, мимо ворот проезжает 4-й троллейбус. И я понимаю, что это – мой троллейбус, что именно он идет до моего дома. Я бежала за ним целую остановку, догнала, села без копейки в кармане, и он меня повез домой. И откуда я знала, что он доедет до моего дома? Он же мог и совсем в другую сторону идти?»

Просто хорошо

«Сначала я очень боялась рассказать об этом маме. Боялась, что она тетю ругать будет. Но потом желание рассказать, что со мной приключилось, победило. Мама была в шоке от моей истории, но похвалила меня за то, что я зашла в храм. А я ей говорю: «Мама, это же так легко – а можно я завтра тоже поеду?» – «Поезжай». Она мне даже каких-то бутербродов дала, чтобы я не голодала. Я сказала ей, что там много нищих, и она мне еще и мелочь из кошелька высыпала.

И я стала ездить в храм. Все время летних каникул ездила каждый день. И самое интересное, что до самого моего пятнадцатилетия я не знала, что в храме есть службы, которые когда-то начинаются и заканчиваются. Я думала, что служба идет круглосуточно… Мне просто было там хорошо. Я ни о чем не думала».

Образ Христа

«У меня не было никаких знакомых в храме, ни одного человека. Был батюшка один, с которым меня связывало только то, что он был первым батюшкой, от которого я получила благословение. Когда я увидела его в облачении, подумала, «вот он какой, Христос…».

Жертва

«До пятнадцати лет я занималась в театральной студии. Театр любила всем сердцем. Помню, у меня роль была гардеробщицы тети Наташи в «Сказке о потерянном времени». Конечно, я мечтала стать режиссером. Большой трагедией для меня было бросить театр.

У нас в доме принято было читать вслух. Мама садилась и начинала читать что-нибудь, что ей интересно. Не всегда то, что она читала, было интересно мне. Однажды она стала читать Иоанна Кронштадтского «Моя жизнь во Христе». Мне это было не очень интересно, но я слушала, потому что понимала, что это как-то благочестиво. И вот я слышу: «Церковь – дом Божий, а театр – дом диавола». Это была, наверное, первая большая трагедия в моей жизни, но я решила, что все-таки бросаю театр.

А потом, в 1993 году я узнала, что на Пасху сатанист убил трех монахов в Оптиной пустыни. Меня это потрясло. «Надо же, что-то, видимо есть такое в монашестве…», – подумала я».

Первый шаг

«Я стала много читала про жизнь святых. Моим любимым был Симеон Столпник. Начала потихоньку как-то налаживать свою духовную жизнь. Молиться утром и вечером. А однажды поняла – пора делать решительный шаг, все бросить и идти в монастырь, как святые делали.

У нас в Самаре тогда только что открылся Иверский монастырь. Еду я на троллейбусе, вижу его, схожу на остановке, вхожу в монастырь, подхожу к каким-то бабушкам и
говорю: «Возьмите меня». Они меня к батюшке отправили. Странно, он почему-то не засомневался, что в 14 лет вполне можно в монастырь пойти. Только сказал, что мне надо идти не в Самарский монастырь, а куда-нибудь подальше, «потому что в Самаре к тебе родители будут приезжать – никакой монашеской жизни не будет».

Чудеса

«После 9 класса я не понимала, что мне делать дальше. Ни криминалистом, ни режиссером, как в детстве хотела, я уже не буду. А кем я буду? Мама тогда хотела, после успешной сдачи экзаменов, мне сделать подарок – отправить в деревню. Я никогда не была там и очень хотела.

И тут она приезжает с работы и говорит: «Смотри, что я нашла…». Приносит газету. Тогда в Самаре стала выходить православная газета. И там на таком огромном развороте – информация о Свято-Троицком храме километрах в ста от города. Чудотворная икона «Избавительница от бед», источник, чудеса описаны разные. Для меня было открытием, что бывают чудеса. В объявлении было написано «приглашаем в паломничество». Я поехала и … не вернулась».

Что такое любовь

«Как я вот себе представляю, что такое любовь… это когда, в первую очередь перед Богом, во вторую очередь перед людьми, нужно быть таким, каким ты нужен Богу или человеку, тому, кто рядом с тобой. Мне кажется, это и есть самопожертвование, настоящая жизнь ради ближнего. Это как бы желание успокоения для другого, чтобы у него было все хорошо.

Я не знаю, как сказать, что есть любовь… Бог есть любовь, а быть для человека таким, каким ты ему нужен – одно из видимых проявлений этой любви. И за это ничего нельзя требовать. Ты сегодня нужен – ты рядом, завтра нет – и ты отошел. Любовь – это видение другого снизу вверх.