Петр Данилович Ларин прожил очень недолгую, но совершенно удивительную жизнь. Закончилась она в богатстве и почете. А вот началась в маленьком дворцовом селе Любучи на территории будущей Рязанской губернии, где он, сын и внук вечно бедствовавших государственных крестьян, пас коров. Старинное это село, бывший городок Любуцк, расположено так хитро при впадении Цны в Оку, что (во всяком случае во времена Ларина) разлив ежегодно затоплял окрестные земли, делая их непригодными к землепашеству. Оттого местные крестьяне привыкли жить сенокосами, но большей частью – разными промыслами и торговлей.
Поэтому, когда стало понятно, что маленький Петя, ходивший зимами учиться грамоте к дьячку, умен и схватывает все на лету, отец пристроил его туда, где, по его разумению, можно было построить карьеру – «мальчиком» в кабак. Смышленого и, видимо, честного мальчика приметил управляющий питейными сборами и взял его к себе в контору кассиром. На этом карьера не закончилась, мальчик Петя превратился в приказчика Петра, а после и в Петра Данилыча – управляющего питейными сборами в Казани.
Ларин родился под счастливой звездой – за что бы он ни брался, все у него выходило, и выходило быстро, споро, красиво. В короткий срок при суровой экономии он сумел нажить достаточную сумму, чтобы взять питейный откуп в Архангельске, а следом и развернуть широкую торговлю рыбой, хлебом и пенькой. Настолько широкую, что, по преданию, стал поставщиком императорского двора и возил товары в Англию. Бывший пастушок гулял по Лондону, ворочал немалыми деньгами, знался с большими людьми. Ему не исполнилось и сорока, когда он был записан в первую гильдию – головокружительный взлет.
Мечта
К началу 1770 годов Ларин жил и работал большей частью в Москве, носил европейское платье, шелковые чулки и пудреный парик, однако, малую свою родину не забывал. Он построил в Любучах Воскресенскую церковь, про которую позже писали: «Изящная каменная, крытая железом, двухкорпусная церковь отличается как величиной своей, так и особой прочностью и ценностью строительных материалов». Церковь была освящена в 1776 году, а годом позже, когда родился к вящей радости императрицы Екатерины ее любимый внук, будущий император Александр I, Ларин задумал в честь этого события открыть в Любучах училище.
Речь шла не о традиционной сельской школе, где давали бы первые основы чтения, письма, счета и Закона Божьего. Впрочем, и таких-то школ в российских селах тогда не строили. Ларин же задумал нечто вовсе из ряда вон: коммерческое училище, где деревенские дети сразу постигали бы основы профессий, позволяющих выйти в люди и не голодать на неродящей земле.
Поскольку село было дворцовым, то есть принадлежало государыне, к ней Ларин и обратился с просьбой о разрешении на строительство. Текст обращения сохранился – подробный, грамотно составленный, тщательно аргументированный.
Ларин предупреждает, что его капиталы, которые он намерен направить на строительство училища, приобретены исключительно честным трудом и Божьей помощью.
«Я большую часть имения моего на сие посвящаю, и могу совестию и честию всемилостивейшую мою монархиню уверить, что сия бескорыстная жертва не растворена плачем и рыданием людей мною притесненных, но из нажитого трудами и неусыпным бдением иждивения, которое приобретая, не учинился я виновным ни малейшею ближнему обидою, ни казне ущербом, а стечение только обстоятельств, споспешествуя моим предприятиям, возрастили оное».
Он подробно рассказывает, почему именно в небольшом селе самое место для появления профессионального учебного заведения.
«В оном селе Любучах по 3-й ревизии 557 душ; земли у них число довольное, но оная к хлебопашеству никакими трудами и рачением удобною сделана быть не может. Разлитие рек Цны и Оки, ежегодно бываемое, понимает не только все поля, но во многих местах и самые селения, почему издревле поселяне никакого хлеба не сеют, а пользуются одними сенокосами. Но как сия часть земледельческого наследия не приносит им не только того, чем бы оплачивать государственные подати и оброк помещичий, но и на пропитание не доставляет; то они издревле же но необходимости приобыкли к разным промыслам и торговле хлебом, рыбою, медом, воском, салом, всяким скотом и кожами, также они служат у купцов в работниках и прикащиках, перевозят товары и казенную соль водяным путем: словом, от промыслов приобретают все свое достояние».
«Достояние», однако же, оказывается невелико, поскольку безграмотного человека легко обманет любой.
«…Бедные отроки и остаются без всякого к их будущим промыслам знания, и, служа купцу в работниках и прикащиках, единственно за одно грамоте незнание, и быв чрез то к счетам и рассчетам нудобны, не только самую низкую получают плату, но часто от незнания своего при разделках с хозяевами претерпевают неудовольствие, и за многолетнюю службу или ничего, или очень мало получают, да и собственных своих малых промыслов с основанием и верностию вести не имеют пособия, а еще меньше того и знания, когда и каким образом тем пользоваться, и потому они много трудятся, но мало получают».
Бывший пастушок, достигший всего, о чем и мечтать не смел, теперь хотел изменить судьбу своих земляков. Так он указывает две ключевые цели создания училища: обеспечить грамотность всего молодого поколения в селе и призреть сирот.
Беспрецедентный проект
На это Ларин выделял 50 тысяч рублей, 20 из которых должны были пойти на постройку училища, а еще 30 – на его дальнейшее содержание. Для этого купец планировал учредить при училище банк, который будет давать деньги в рост под «шесть со ста» (6 процентов), что составит 1800 рублей в год на содержание, ремонт, плату учителям и т.д., а также на ссуды жителям Лубучей.
«На первый случай примет он из поселянских села Любуч детей 20 человек, и им, и будущим по них на всегдашнее время в год на содержание определяет по 25 руб., и для них будет содержать же пристойное число учителей, лекаря или подлекаря, и, сколько надобно будет, служителей и служительниц.
Обучаемы оные будут свойственно их состоянию: 1) грамоте российской читать и писать по правилам грамматики, 2) чистоте языка и слога, 3) вере и страху Божию, 4) арифметике и некоторым частям высших геометрических наук, для лучшего знания сей для промыслов нужной науки, служащей по счислению и поверению своих дел и имущества; 5) познанию российской торговле разных оные отраслей, и откуда, куда и как оную производить удобнее; 6) познанию того, как вести купеческие по бухгалтерии книги и счеты».
Он планировал набирать местных детей от 7 до 12 лет, «а моложе и старее приниманы не будут; сторонние же всяких лет допустятся» и обучать их до победного конца – «по успехам в учении». Для определения успехов предполагалось устраивать экзамены и в качестве экспертов приглашать окрестных помещиков-дворян, «лучшее купечество» и достойных чиновников из ближайших городов.
Что и говорить, проект выглядел почти фантастическим. Но средства на него были, и Екатерина с удовольствием и, думается, с любопытством подписала прошение, выделив землю под строительство училища.
Ничего подобного в Российской империи до этого момента не было. Даже дворяне не спешили образовывать своих детей (фонвизинский «Недоросль», пьеса о непобедимой лени, косности и невежестве, написана всего через несколько лет после этих событий). Университет существовал, но подчас туда не могли набрать полный курс слушателей. Что уж говорить о народных образовательных проектах.
Народ тогда продавался и покупался, выигрывался в карты, шел с молотка, отдавался в награду – поштучно и целыми деревнями. Даже самым прогрессивным и либеральным гражданам не приходило в голову учить крестьян геометрии. Первые школы для простого люда стали появляться лишь 10 лет спустя.
Ларин же на своем опыте прочувствовал, как не хватает знаний каждому, кто попытается выйти из своей среды и подняться ступенькой выше. Для него это был вопрос выживания его земляков и родни.
Он должен был построить училище, как делал все в жизни – быстро, ловко, красиво и основательно. Но вместо этого умер.
Пропавшее наследство
Обстоятельства его смерти были, видимо, довольно таинственны. Ему было от силы 43 года, он не страдал длительными хроническими заболеваниями и умер совершенно неожиданно. Так неожиданно, что трудно сказать, насколько естественна была эта смерть.
Будучи человеком предусмотрительным и аккуратным в делах, он предварительно поместил отложенные на благое дело 50 тысяч в Сохранную казну при московском воспитательном доме. Но когда денег хватились, оказалось, что там их уже нет! Куда делись, кто виновен – малограмотной вдове разобраться было не под силу.
Спустя несколько лет дочь Ларина Наталья Петровна вышла замуж за Василия Васильевича Цыгорова – дворянина, чиновника, будущего коллежского асессора. Ему семья и поручила разобраться с пропавшим капиталом.
Ради этого дела он оставил службу и полностью сосредоточился на разысканиях. Поиски и дальнейшие разбирательства длились долгие годы. К сожалению, сегодня мы не знаем, как удалось установить факты и как они были доказаны, а не то, наверное, история о благотворителе превратилась бы в настоящий детектив. Но вот что в конце концов удалось выяснить.
Ценные бумаги, включая и билеты вкладчика Сохранной казны, украл по смерти дядюшки его собственный племянник Михаил. Молодой человек, как когда-то сам Петр Данилович, начинал свою службу «мальчиком» у дядюшки, и, надо полагать, дядюшка был к нему добр и доверял родственнику, раз допустил в свой дом и свои дела. Наверное, он узнавал в деревенском парнишке себя и помнил, как несладко и непросто даются университеты жизни тому, кто с детства сам зарабатывает свой кусок.
То ли Михаил не сумел монетизировать свой успех и превратить бумаги в деньги, то ли изначально обчистил покойного по наущению «третьего лица», а то ли и сам был причастен к его смерти. Но так или иначе, бумаги со временем оказались в руках некоего купца Барсукова.
Тот слегка усовершенствовал документы, присовокупив надпись о передаче всех денег племяннику и изготовив фальшивый вексель, по которому от Михаила эти деньги должны были перейти ему, Барсукову. Эти фальшивки были предъявлены в Сохранную казну, и здесь мы снова не знаем, то ли кто-то из служащих проглядел обман, то ли кого-то просто подкупили, но деньги из казны забрали.
Наконец, Цыгорову удалось собрать все доказательства, и в 1803 году, через 15 лет после смерти Петра Даниловича, состоялся суд. С похитителей было решено взыскать всю сумму плюс набежавшие за эти годы проценты. Казалось, теперь наконец училище будет построено. Как вдруг выяснилась еще одна неприятная подробность.
Как оказалось, село Любучи, никогда до этого не бывшее помещичьим, императрица незадолго до смерти подарила генерал-лейтенанту Измайлову. К слову, Измайлов этот, Лев Дмитриевич, хоть и стал впоследствии героем войны 1812 года, был первостатейным, хрестоматийным мерзавцем, злодеем и самодуром – тем самым, что держал у себя за решетками гарем, насиловал детей и страшно порол дворню, что было достоверно установлено впоследствии.
Теперь Любучи за исключением 40 душ оказались в собственности душегуба, и пустить огромную сумму, в которую превратилось ларинское наследство, на создание школы в его селе показалось Сенату неуместным. Сенат предложил новому императору, Александру I, передать спасенный капитал в Приказ общественного призрения Рязанской губернии или в министерство народного просвещения. Александр выбрал второй вариант.
Тогдашним (и вообще, первым в российской истории) министром просвещения был граф Петр Васильевич Завадовский – тот удивительный случай, когда человек оказывается на своем месте. Он действительно болел за развитие народного образования, открывал народные школы, уездные училища, губернские гимназии, основал три новых университета и Педагогический институт.
Он горячо поддержал изначальную идею открытия на ларинский капитал народного училища, тем более, что со временем крестьяне Любучей от своего злодея откупились, став вольными хлебопашцами. Но и здесь все оказалось непросто – в 1810 году Завадовский был отставлен от должности, и дело вновь зависло. Только в 1816 году Цыгорову – давно овдовевшему, сильно постаревшему – удалось наконец пробить строительство. Для этого Цыгоров даже предложил правительству устроить в Петербурге военное училище для осиротевших сыновей участников Отечественной войны, передав на это собственный дом и 100 тысяч деньгами, взамен же просил дать разрешение на строительство училища в Любучах.
Но – и снова но! – каким-то загадочным образом ларинские 50 тысяч к тому моменту превратились в 700 тысяч. Не спрашивайте как, мы не знаем, и ответа уже не найти. Сумма эта выглядела несколько избыточной для маленького села.
И в конце концов решено было так: 40 тысяч отпустить на строительство училища, еще 40 – на организацию банка при нем, 120 положить в Сохранную казну под проценты, которые будут тратиться на содержание училища. А с остальным разобраться позже.
В 1819 году училище в Любучах было наконец построено, банк при нем открыт. Правда, как часто бывает, при реализации были опущены многие запланированные вначале «архитектурные излишества»: это была обычная, хоть и на совесть организованная, крестьянская школа, дававшая детям начальные знания, но никак не упрощавшая их дальнейшую профессиональную жизнь. Тем не менее школа достойно проработала до появления колхоза, когда и была разобрана на строительство коровника.
Оставшиеся полмиллиона ларинского наследства застряли в министерстве. Однако не канули: к 1830 году с процентами вновь наросло 800 тысяч рублей, и тогда по предложению нового министра просвещения – Уварова – Николай I распорядился потратить 110 тысяч на строительство новой, четвертой гимназии в Петербурге, 400 тысяч – на ее содержание, а оставшиеся средства пошли на строительство Ришельевского лицея в Одессе, гимназии в Динабурге (Даугавпилсе), издательскую деятельность Археографической комиссии и на строительство залов Императорской публичной библиотеки. Один из этих залов по велению императора так и называли – Ларинским, туда в середине века внучка Петра Даниловича передала его портрет. Сегодня Ларинский зал носит название зала эстампов.
А сам Петр Данилович, один из многих сотен и даже тысяч подвижников и благотворителей российской земли нашел свое упокоение в построенном им Воскресенском храме, который стоит еще и поныне в селе Любичи Луховицкого района Московской области.
