Ферузе И. десять лет. Феруза – сирота, всю свою жизнь провела в московском интернате для умственно отсталых детей. В марте прошлого года вместе с еще 21 ребенком Феруза переехала в Свято-Софийский детский дом для детей с тяжелыми множественными нарушениями развития. Маленький частный детский дом, организованный по семейному принципу, который все называют просто Домик.
Феруза была первым ребенком из Домика, о котором я написала колонку для Русфонда. Это было в прошлом году, и с тех пор на сайте появилось по тексту про каждого из детей. То есть все эти месяцы благодаря вашим пожертвованиям дети жили в уютном маленьком Домике, а не в огромном интернате. Их любили, видели в них детей, а не диагнозы, занимались их развитием, лечением, реабилитацией.
То, что пришла пора опять писать про Ферузу, говорит еще и о том, что мы заходим на второй круг, что нам опять нужно искать деньги на то, чтобы дети продолжали свой путь к обычной детской жизни. Это значит, что мы опять рассчитываем на вас.
Тут самое место для обнажения приема. Весь прошлый год мои тексты были устроены по одной схеме: я рассказывала, как дети жили в своем прежнем интернате для умственно отсталых детей, объясняла, почему такую жизнь с трудом можно назвать детской. Много говорила о том, как жизнь детей с инвалидностью или детей-сирот устроена на Западе, что именно к такому высокому стандарту стремятся и люди, организовавшие Домик.
С нашими детьми произошло много быстрых и ярких перемен – большинство из них не из-за суперлечения или оборудования, а благодаря персональному вниманию, которое (спасибо волонтерам и сотрудникам) теперь уделяется почти каждому ребенку. Эти перемены весь прошлый год было легко и приятно описывать.
В марте будет год с тех пор, как дети живут новой жизнью. Для меня это значит, что пора перестать клеймить их прошлую интернатскую жизнь, окружавших их тогда взрослых, сокрушаться, как много всего упущено и сколько всего было сделано неправильно в их «додомиковской» жизни. В марте Домику год, у него теперь есть не только будущее, но и свое собственное прошлое и настоящее. А это значит, что нужно не останавливаться на достигнутом, стремиться к новым целям и делать шаги пошире.
Феруза спускается по лестнице. Переставляет ноги не очень быстрыми, но очень хорошо выученными движениями. Сначала одну резко вниз, потом другую потихоньку, медленно – слушается она хуже. Феруза прошла уже четыре пролета вниз и собирается одолеть еще два. Она крепко держится за перила – если отпустит, то упадет – и хохочет. Мы стоим на пролет ниже: воспитатель Маша Базилевич, фотограф Русфонда Алексей и я. Алексей фотографирует, я натурально воплю от восторга – когда я видела Ферузу в последний раз, она не то что не ходила, она начинала плакать, когда ее пытались пересадить из инвалидной коляски на кровать. Маша отпускает ироничные комментарии, но вообще-то любому дураку понятно, что она просто лопается от гордости. Я бы тоже лопалась, если бы благодаря мне человек, который десять лет ползал по полу, волоча ноги, и передвигался на коляске, вдруг начал бы спускаться по лестнице с третьего этажа на первый.
Я вспоминаю, как мы ссорились с Ферузой год назад, как она кусалась, как рыдала, когда приходили не к ней, и понимаю, что вижу уже совсем другого человека. Феруза теперь первоклассница; Феруза носит очки; Феруза больше не острижена под машинку – у нее черные кудри, которые каждый день заплетают; Феруза полтора месяца провела в летнем лагере; Феруза знает буквы; у Ферузы появился друг за пределами Домика – домашний мальчик-одноклассник, который души в ней не чает; рядом с Ферузой почти всегда Маша Базилевич.
Это и есть одно из главных достижений первого года существования Домика – совместный опыт переживания успеха взрослым и ребенком.
Раньше я думала о том, что это очень важно для детей, а теперь поняла, как это важно для взрослых. Нет ничего страшнее, чем детдомовское выгорание персонала. Причина его, кроме усталости, в безысходности. Вот ты целыми днями кормишь лежачего ребенка, меняешь ему памперс, переодеваешь из колготок в пижаму. Ничего не меняется, ничего не улучшается, ничего не происходит. Потом за ребенком приезжает машина, его перевозят в психоневрологический интернат для взрослых. Как любить такую работу? Как хорошо относиться к детям, приходя на такую работу?
Почему мы создали Домик – в кризис, без полного государственного финансирования, вытащив из системы двадцать два таких сложных ребенка? Почему каждую неделю просим у вас помощи? Почему я опять прошу у вас денег на Ферузу? Потому что нет ничего лучше, чем смотреть на то, как Феруза идет, а Маша Базилевич хохочет от радости.
Потому что Маша нужна Ферузе не только в горе, в недуге, в немощи. Маша очень нужна Ферузе в радости. Что за радость, которую не с кем разделить?
Дорогие друзья! Чтобы Феруза и дальше могла жить в Домике, получать уход и помощь специалистов, необходимо 120 тыс. руб. в месяц. Сейчас мы собираем пожертвования на оплату содержания Ферузы в Свято-Софийском детском доме на три месяца. Всего требуется 360 тыс. руб. Половину из этих средств дает Департамент соцзащиты населения Москвы. Таким образом, не хватает 180 тыс. руб.
Фото Алексея Николаева
Мы просим подписаться на небольшой, но регулярный платеж в пользу нашего сайта. Милосердие.ru работает благодаря добровольным пожертвованиям наших читателей. На командировки, съемки, зарплаты редакторов, журналистов и техническую поддержку сайта нужны средства.
