Об удивительной способности голубей возвращаться издалека к родному гнезду люди знали с глубокой древности. Во время Великой Отечественной войны это свойство пернатых стало особо востребованным: в первые годы проводная связь работала только на расстоянии 3 км, радио – 5 км, к тому же в результате боев техника часто выходила из строя.
Так голубиная почта стала основным способом связи там, куда не дотягивались телефонные провода и радио. Птицы работали военными почтальонами на многих участках фронта, а в партизанских отрядах такой способ передачи данных был самым надёжным средством связи.
«В специальных корзинах или футлярах из материи или картона, либо в обыкновенной гранатной сумке бойцы почтово-голубиной станции доставляют голубей на передовые позиции и в тыл врага. Отсюда голуби с боевыми донесениями взлетают в небо и доставляют голубеграммы на подвижные почтово-голубиные станции», – писала в 1945 году газета «Красная звезда», рассказывая о работе голубеводов.
Со скоростью автомобиля
Служить в армии голубям пришлось из-за их мирной привычки: голубь всегда возвращается домой, даже если его увезти за много километров. Эта врожденная способность называется «хоуминг», и за нее отвечают особые магниточувствительные клетки в клюве, содержащие железо, и светочувствительный белок криптохром в глазах.
Они делают голубя восприимчивым к магнитному полю земли, кроме того, считается, что голуби запоминают вид местности, ее запахи, могут ориентироваться по солнцу, – все это помогает им выстроить своеобразную карту местности и проложить по ней маршрут домой. Конечно, голубя нельзя послать, как современного курьера, по нужному адресу, он знает только свой дом, но для того, чтобы передать важную информацию, этого вполне достаточно.
Известно, что почтовые голуби доставляли в Рим известия из военных походов Юлия Цезаря; древние египтяне сообщали с голубиной почтой о разливе Нила, а древние греки – новости о победителях Олимпиад.
Во время войн голубиная почта часто оказывалась единственным способом связи для жителей осажденных городов – Харлема в 1572 году, Лейдена в 1574, Парижа – во время Франко-прусской войны (1870–1871).
Именно французы отладили голубиную почту так, что не только военные могли отправлять свои зашифрованные донесения, но и обычные жители страны получили право посылать в осажденную столицу голубеграммы по 50 сантимов штука.
В работе почты участвовали 373 голубя, которых пожертвовали для этой цели парижане. Голубей вывозили из Парижа на воздушном шаре и доставляли в Тур, за 200 км от Парижа, где находился штаб французской армии; там голубям вручали почту и отправляли домой. Вернулись, впрочем, не все, а только 73 птицы – зато один такой почтальон слетал в Париж шесть раз.
Прусская армия даже пыталась истреблять почтовых голубей при помощи ястребов.
Для расшифровки голубеграмм в Париже построили специальный почтамт. Тонкие пленки фотографий закладывали между стеклами и проецировали на экран с помощью «волшебного фонаря», предтечи нынешнего слайд-проектора, а затем переписывали и пересылали по адресу.
Французский опыт показался сильнейшим армиям мира важным и полезным, они тоже стали заводить военно-голубиные подразделения, открывать голубиные станции.
На лошади можно было за день проехать не больше 50-60 километров. Голубь пролетает такое расстояние за час или меньше.
Кроме того, срок жизни голубя – до 25 лет, из них 15 он может служить почтальоном. Работать голубь может с двухмесячного возраста, а на его обучение уходит примерно три недели.
Когда голубей учат работе, их сначала держат весь день под сеткой, чтобы не разлетались, на крыше станции, где они присматриваются к местности, через несколько дней выпускают полетать и посмотреть на окрестности. Потом станция начинает передвигаться – на небольшую дистанцию, затем дальше и еще дальше, но голуби уже могут найти ее. Перевозят голубей в корзинах или специальных сумках, которые надевают на грудь, чтобы руки были свободны.
Потенциальные диверсанты
В России первые военно-голубиные подразделения появились в 1884 году, голубей для них специально завозили из Бельгии.
До изобретения радиосвязи в 1895 году конкурентов у голубиной почты практически не было: ведь уже существующие телефон и телеграф требовали проводов, которые в военных условиях не всегда легко прокладывать.
Однако и после изобретения радио птицы исправно служили почтальонами во время Первой мировой войны, доставляя голубеграммы.
Для передачи голубеграммы послания писали на небольших листках папиросной бумаги, а микрофотоснимки размером 3 на 4 сантиметра отпечатывали на коллодионе – размоченной в смеси эфира и спирта динитроцеллюлозе, такая тонкая пленка называлась «пелликюлю».
Затем крохотные послания закладывали в стержень голубиного пера, который крепили к хвосту птицы, или в маленькую алюминиевую трубочку, которая называлась «портдепешником» и крепилась к лапке. Иногда голубям на грудь подвешивали небольшие камеры (голубь может нести до 75 граммов груза – примерно треть собственного веса) и отправляли их на съемку местности.
Для защиты голубей от химического оружия придумали специальные голубятни-укрытия, контейнеры-клетки для переноски и даже птичьи противогазы – несколько их штук сохранилось в разных музеях мира.
Применение голубей в военных нуждах изучал особый Институт голубеводства.
Голубиные станции были поделены на постоянные и подвижные; постоянные находились при подразделениях связи на фронтах, а подвижные передвигались на машинах, мотоциклах или повозках, запряженных лошадьми. При отъезде на расстояние около 100 километров голуби могли вернуться через два часа. При дальних переездах им нужна была адаптация на новом месте, налаживать связь можно было на четвертый день.
Однако советско-финская война показала, что голубиная почта неэффективна в условиях войны ХХ века: войска слишком быстро передвигаются, голуби не успевают привыкнуть к «дому». Уже в 1940 году начальник связи Западного военного округа генерал-майор Андрей Григорьев докладывал руководству, что голубей не следует использовать как средство оперативной связи.
Однако с началом Великой Отечественной о голубях снова вспомнили. Сначала – как о возможных пособниках врага, разведчиках и диверсантах.
19 декабря 1941 года военный комендант Москвы генерал-майор Кузьма Синилов издал приказ с требованием в трехдневных срок сдать всех находящихся у населения голубей в милицию, на Петровку, 38, «в целях недопущения использования враждебными элементами голубей, находящихся у частных лиц» и пообещал за невыполнение приказа привлечение к ответственности «по законам военного времени».
Справедливо полагая, что голубей будут использовать для связи с партизанами, сдать птиц от наших соотечественников требовали и немцы – причем под угрозой смертной казни. В оккупированном немцами Киеве из-за этого показательно расстреляли нескольких голубеводов.
Всей стране – прежде всего по народной песне – известна история шестнадцатилетнего голубевода Вити Черевичкина из Ростова-на-Дону, который отказался сдавать своих любимых голубей оккупационным властям и целую неделю их тайком подкармливал и выпускал полетать.
Младшая сестра Вити, Анна, рассказывала: «Я хорошо помню тот день 28 ноября. Витя днём вышел из дома и сказал матери, что пойдёт кормить голубей. Через некоторое время маму как будто что-то толкнуло в сердце, она выглянула в окно и увидела, что Витю с улицы заводит во двор какой-то фашист.
Он подвёл его к голубятне и стоял рядом с ним, как будто раздумывая, что делать дальше. Ну а Витя быстро сообразил: он откинул дверцу, и все голуби упорхнули на крышу. Немец очень ругался, потом взял брата и повёл его в штаб. Потом вечером пришла соседка и рассказала нам, что видела, как избитого Витю ведут в сквер имени Фрунзе. Всем было известно, что там расстреливают красноармейцев и мирных жителей».
На следующий день в город вошли советские войска. Мертвого Витю, который держал в окоченевших руках еще живого голубя, сфотографировал известный советский фоторепортер Макс Альперт, автор хрестоматийного «Комбата»; фотография Вити с голубем служила на Нюрнбергском процессе одним из доказательств совершенных германской армией преступлений против человечности.
Командир голубиной роты
Единственную голубиную роту, которая принимала участие в Великой Отечественной войне, возглавлял Михаил Николаевич Богданов. Он окончил Центральные курсы птицеводства и после этого в 1930 году был призван в армию – в тяжелую артиллерию. Там он встретил коллегу – или почти коллегу, полковника Андреева, голубевода с дореволюционным стажем, который некогда учился в Бельгии – именно оттуда привозили голубей для военных станций.
Андреев взял Богданова к себе и обучил его своему делу.
В начале Великой Отечественной войны Михаил Богданов ушел на фронт добровольцем, снова попал в тяжелую артиллерию и стал писать наркому обороны Ворошилову и в Главное разведуправление Красной Армии письма о необходимости восстановить голубиную почту. К нему прислушались и уже в 1941 году поручили ему создать передвижные голубиные станции для разведки.
Станций под началом у Богданова было четыре, в них 80 солдат и 500 голубей. Первых птиц готовили для фронта, но в 1941 году отступление шло так быстро, что они не справлялись с задачами. Более успешно голуби работали при обороне Москвы. Голубеводы организовали в столице сеть станций и с ее помощью держали оперативную связь на 22 направлениях, около тридцати голубеводов были награждены за эту работу орденами и медалями.
Весной 1942 года голуби отличились на Калининском фронте в боях подо Ржевом. А в начале лета 1942 году, когда опасность уже отступила от столицы, голубиное хозяйство Богданова передали штабу 5-й Краснознамённой стрелковой дивизии для работы в разведке.
Станция стояла в трех километрах от переднего края. Солдат-голубевод надевал на себя переносную станцию – что-то вроде накидки на спину и грудь, на которой закреплялись по три птицы спереди и сзади – и должен был вместе с группой разведчиков перейти линию фронта. И уже там, когда разведчики выполнят свои задачи, – выпустить голубя с их донесением. А если враги обнаруживали разведгруппу – голубеводам тоже приходилось вступать в бой.
Богданов даже пытался выучить голубей – по примеру княгини Ольги – совершать диверсии: садиться на вражеские самолеты с прикрепленными к их грудкам снарядами.
На Руси голуби становились незаменимыми связистами в тот момент, когда нужно было быстро сообщить о том, что к границам княжества приближаются кочевники или попросить о помощи из осажденной крепости.
В «Повести временных лет» говорится о том, как в 946 г. княгиня Ольга, мстившая древлянам за убийство своего супруга Игоря, с помощью голубей одержала победу над непокорной крепостью Искоростень.
Княгиня потребовала у жителей предоставить ей «от двора по три голубя и по трое воробьев…» в качестве дани. Получив требуемое, Ольга велела привязать к каждой птице сухой трут, поджечь его и отпустить. Голуби полетели домой и понесли с собой беду. Пожар быстро охватил весь город, и жители, в панике покидая пылающую крепость, погибали от мечей дружинников Ольги.
Первые опыты прошли удачно, но дальше не заладилось: в боевых условиях голубей выпустили на вражеские самолеты неправильно, сверху, а не сбоку, как они привыкли, и птицы растерялись. Дальше эти опыты уже не продолжали – тем более, что невозможно научить голубей отличать свои самолеты от чужих.
Птицы-герои
Имен у голубей не было, только номера. Некоторые голуби под своими номерами вошли в историю. Военные историки Анатолий Жарский и Владимир Шептура приводят такой пример: «Так, в роте М. Богданова был случай, когда во время доставки боевого донесения голубь № 48 несколько раз был атакован и ранен ястребом, но смог от него уйти и доставить донесение.
«Уже в сумерках под ноги голубеводу Попову упал 48-й. Одна лапка у него была поломана и держалась на тонкой коже, спина ободрана, а грудь в запекшейся крови. Голубь тяжело дышал и жадно хватал воздух раскрытым клювом. После передачи в штаб части донесения от разведчиков голубь был прооперирован ветеринарным врачом и спасён»».
Другой голубь, 7215-й, вернулся на базу с отстреленной лапкой, но с донесением. «По законам военного времени его, выбывшего из строя, нужно было сразу «списать», – рассказывают историки Ольга Гусева и Мария Карпова. – Но голубь-инвалид остался в роте. Солдаты его кормили и поили. Более того, 7215-й даже дошёл до Берлина».
«Красная звезда» писала: «Успешно работает на фронте голубевод старший сержант Широков. Его голубь No 12144, летая по различным направлениям: на Ленинградском и Волховском фронтах, у Полярного круга и в Прибалтике, доставил сотни голубеграмм в штабы наших частей и соединений. Исключительную точность и надежность в доставке боевых донесений показал и голубь No 4510 красноармейца Едрановича».
Голубя практически невозможно перехватить, но можно убить.
В немецкой армии хорошо понимали значение голубей, поэтому старались истреблять их: маленьких связистов отстреливали снайперы, на них охотились специально обученные ястребы и соколы. Страдали птицы и от взрывной волны, осколков, от хищных зверей.
К ноябрю 1942 года на станции Богданова погибли 60% птиц, и ее пришлось переформировать.
В 1943 году голуби принимали участие в битве за Днепр. Перед советскими войсками стояла задача уничтожить линию укрепления немецкой обороны «Восточный вал» и форсировать Днепр. Разведчики должны были найти уязвимые места в обороне противника, точно выяснить, какие войска и в каком количестве где расположены, чем вооружены.
А голубиная рота, теперь в составе 12-го гвардейского стрелкового корпуса 1-й ударной армии 2-го Прибалтийского фронта, получала данные от разведки. В 1944 году они держали двустороннюю связь при форсировании реки Великой под Псковом – эта операция позволила освободить город от фашистской оккупации.
«Немалую помощь оказали почтовые голуби и в период ожесточенных боев за освобождение Риги. Когда наши подразделения взламывали последний рубеж вражеской обороны на ближних подступах к Риге, от сильного огня была нарушена телефонная и радиосвязь, – писал специальный корреспондент «Красной звезды» В. Шепелев в своем очерке «15 000 голубеграмм с переднего края» . – Тогда подразделение старшего сержанта Шавыкина развернуло голубиную станцию в 500-600 метрах от переднего края. Станция была тщательно замаскирована.
Голуби под ураганным огнем и разрывами снарядов доставляли сюда боевые донесения у передовых позиций. За месяц работы в Прибалтике голуби этой станции доставили свыше 1300 голубеграмм. (…) Подразделение автоматчиков под командованием младшего лейтенанта Крендель в течение нескольких суток находилось под сильным минометным и артиллерийским огнем противника. Ни телефон, ни радио не могли действовать. Пришлось прибегнуть к помощи голубей.
Ночью голубевод старший сержант Марготьев пробрался к автоматчикам и доставил им 6 почтовых голубей. Автоматчики стали с успехом пользоваться ими. Через некоторое время старший сержант Марготьев принес автоматчикам новую партию голубей. За короткий срок его голуби доставили от автоматчиков свыше 160 боевых донесений, содержащих важные сведения о противнике. За образцовое выполнение задания старший сержант Марготьев награжден медалью «За боевые заслуги».
В конце очерка В. Шепелев приводил такие цифры: «Только за один месяц 1944 года голуби подразделения капитана Богданова доставили с передовых позиций в тыл 2 569 боевых донесений. Всего за годы войны почтовыми голубями доставлено около 15 тысяч голубеграмм».
После Победы голуби демобилизовались – на сей раз, кажется, окончательно.
