Буря и натиск
Как вспомнишь, что процентщица Алена Ивановна брала «гривну с рубля» – 120 процентов годовых! – так и почувствуешь смутную солидарность с Раскольниковым. «Золотой истукан» Гобсек (фамилия переводится как «живоглот») брал «по-разному, самое меньшее – пятьдесят процентов, сто, двести, а когда и пятьсот», – а нынешние лицензированные ростовщики многим ли лучше? На двери банка уже пора написать «Не влезай, убьет!» или «Зона повышенной опасности».
Жертв потребительского кредитования впору приписывать к «обманутым дольщикам», обманутым вкладчикам, жертвам финансовых пирамид и прочих лохотронов. У каждого есть такая история со знакомыми или знакомыми знакомых: брали 200 тысяч, потеряли работу, просрочили, продали гараж и дачу, теперь должны два миллиона, счетчик неостановим, продали все и всем должны, – а долг не уменьшается, «платим, платим, а все как в черную дыру падает». В большинстве случаев причиной катастрофы становятся вовсе не форс-мажорные обстоятельства получателя и даже не кредитомания (привычка брать новые кредиты, чтобы покрыть предыдущие, в США приравнивается к лудомании и другим формам зависимости), – но юридические «мины» договора. Заемщики считают, что их обманули – банкиры считают, что заемщики пытались въехать в рай на трудовом банкирском горбу, да не вышло. Заемщик жалуется на лукавый, полный тайных подстав договор, на пресловутый «мелкий шрифт», где спрятано «главное», и стремительно-наступательную процедуру оформления – штурм унд дранг, достойный гербалайфщиков первой волны, – банкир привычно ссылается на поголовное финансовое и правовое невежество населения. «Россияне привыкли проявлять социальный инфантилизм, выражающийся в позиции «государство защитит меня, и мне особенно не надо обременять себя какими-то дополнительными знаниями в области финансовых услуг»», – сокрушался как-то глава Роспотребнадзора Г.Онищенко. На прошедшей в марте банковской юридической конференции «Правовое регулирование потребительского кредитования» президент Ассоциации региональных банков России Анатолий Аксаков заявил, что потребительским кредитом хотя бы раз в жизни пользовались 40 процентов граждан РФ, и только 4 процента «понимают суть кредитных договоров».
Но кредитный договор – не бином Ньютона: как объясняют, так и понимают. Выгоднее – вовсе не объяснять: кредитный бизнес строится на непонимании, непрозрачности, нежелании просчитать все риски этого легкого и приятного предприятия.
Долги из воздуха
В устных претензиях к заемщикам постоянно фигурируют какие-то «плазмы», «домашние кинотеатры» и «круизы», для которых якобы и берут в долг у благодетельных банков алчные и легкомысленные граждане, не умеющие соизмерять желания с возможностями. Это неправда. Основной корпус обманутых заемщиков – не шопоголики и кредитоманы, а добропорядочные трудящиеся обыватели, по преимуществу жители регионов, лишенные возможности отложить со своих 10-15-тысячных зарплат деньги на покупку элементарно необходимых вещей. Услуги ЖКХ в «медвежьих углах» дороже, чем в Москве, поборы в школах – не меньше, продукты дешевле всего процентов на 10, – как, скажите, купить телевизор, холодильник, стиральную машину, компьютер – все суть не предметы роскоши? Все, до десяти рублей, рассчитано с аптечной старательностью, пересмотрено на свет. Но случается сбой в укладе жизни – болезнь, потеря работы, переезд – и все, зыбкий баланс рушится, семья садится на голые макароны, долг растет в геометрической прогрессии, сто тысяч за полгода внезапно превращаются в миллион, еще до суда к гражданину идут неумолимые коллекторы, они же «досудебные приставы», они же бесконтактные вышибалы – безупречные костюмные мальчики: пальцем не тронут, но организуют такой психологический террор, что запросишься в эмиграцию. Иногда, в случае малых задолженностей, банк идет навстречу, дает короткую отсрочку, но если не получится расплатиться, – все возобновляется. Граждане обращаются в благотворительные фонды – те и рады бы помочь, но как-то странно отдавать деньги не бедствующим банкам, когда их можно отдать больным детям. Так частные житейские катастрофы складывается в общее социальное отчаяние.
«Кредитным преследованиям» подвергаются и те, кого не коснулись житейские тяготы. Гражданин берет 15-процентный кредит, ему предлагают страховку «полтора процента», он соглашается, полагая, что речь идет о полутора процентах годовых. Меж тем эти полтора процента набегают не в год, а в месяц, увеличивая кредитную ставку почти вдвое. Конечно, потребительское легкомыслие тоже имеет место. Например, любимый мебельный магазин I предлагает кредит по схеме «переплата всего 1 процент в месяц». Мы, конечно, радуемся, и не понимаем, что это кредит под 29 процентов годовых, в случае просрочки штраф – 1 процент в день от суммы задолженности, не считая неустоек. Все это просчитать, конечно, можно, но чрезвычайно трудно, если тебе обещают кредит «за час», и надо успеть оформить покупку кухни до закрытия магазина.
И ладно бы неплательщики – граждане, давно уже скинувшие ярмо, все еще числятся должниками. Типовая история (на сайте «Анти-«Русский стандарт»»): «Моя мама в 2003 году взяла кредит по карте банка «Русский Стандарт» на сумму 30000, в мае 2006 года полностью погасила всю сумму, о чем было получено письменное заключение оператора банка. В июле 2010 года начались звонки на телефон о том, что она должна некой компании ООО «Кредитэкспрпресс», которая перекупила ее долг у банка. Сейчас эта компания угрожает моей маме по телефону… Свои требования ООО «Кредитэкспресс» обосновывает тем, что при погашении кредита мама не сдала им пластиковую карту банка…». Долги создаются из воздуха: потребительский кредит закрыт и надлежащим образом оформлен, но через пять месяцев приходит извещение, что заемщик остался должным банку 300 рублей, которые за пять месяцев разрослись, вместе со штрафами и процентами, в 5000 рублей. Гражданин иногда и не пойдет в суд, а выругается и заплатит, потому что помер холодильник, надо брать новый и нельзя портить себе кредитную историю.
Но недобросовестное информирование, непрозрачность банковского продукта, наличие скрытых комиссий и непроясненных «репрессий» – только одно из проявлений «кредиторского произвола». Банки меняли ставки по кредитам по собственному усмотрению (человек занимал под 15 процентов, а платит по 22), меняли режим выплаты. Система не щадила никого, даже своих; bankir.ru приводит историю бывшего банковского юриста Мурата Бекбоева: «Ипотеку мы с женой, тоже начальником отдела в одном из крупнейших банков, оформили по «плавающей» процентной ставке в 2007 году. В кризис банк, где я работал, стал банкротом, а жену сократили. Найти новую высокооплачиваемую работу мы не смогли из-за предпенсионного возраста. В это же время процентная ставка по кредиту выросла с 9% до 26%. Так мы превратились в должников».
По состоянию на октябрь прошлого года потребительские кредиты физическим лицам составили 3,9 трлн рублей. Из них просроченными считаются 288 млрд рублей. Семь процентов заемщиков оказались в долговой яме.
Будет ли кредитная амнистия?
Весной прошлого года заговорили о «кредитной амнистии»: заемщики – с большим воодушевлением, а банкиры – с паникой. Высший арбитражный суд вынес решение по тяжбе Роспотребнадзора и Русского банка развития, признав незаконными сразу несколько положений из действующей практики: о праве банков на одностороннее изменение процентов по ставкам, о комиссиях за ведение ссудных счетов и штрафах за проcроченные платежи. Незаконным также было объявлено положение о необходимости обращаться в суд только по месту нахождения банка, что создавало непреодолимые трудности для множества истцов-заемщиков из регионов. В пользу заемщиков ВАС принял решение: банк не может требовать от гражданина досрочного погашения кредита, если финансовое положение этого гражданина ухудшилось (например, он потерял работу). Кроме того, банк не вправе будет запретить заемщику досрочное погашение кредита либо установить за это комиссию.
Банковское сообщество замерло в ожидании: неужели перекроют один из важнейших пищевых потоков? К тому времени комиссии и штрафы по кредитам, по оценке международного рейтингового агентства Moody’s, обеспечивали более 15% операционных доходов российских банков. Вскоре, впрочем, была опубликована мотивировочная часть решения Президиума Высшего арбитражного суда, – более мягкая и благожелательная к заимодавцам. Штрафные санкции были признаны законными, а комиссии за ведение счетов – нет. Все это еще больше запутало и заемщиков, и банкиров. В марте прошлого года были приняты поправки в закон «О банках и банковской деятельности», которые запретили банкам в одностороннем порядке менять процентные ставки и сокращать сроки действия кредитного договора, а также устанавливать комиссионное вознаграждение по операциям с клиентом. Впрочем, банкиры особенно не пострадали, право устанавливать плавающую ставку – по согласованию с клиентом – для них оставили (первоначально законодатели настаивали только на фиксированной).
Началась волна гражданских исков к банкам: граждане требуют возврата незаконных комиссий. Если в 2008 году заемщики возбудили 12 000 дел, то в прошлом году – уже 100 тысяч. Банки называют себя пострадавшими и обещают общее падение финансовой стабильности, «ведь здоровье банков – это здоровье всей экономики страны». Оно, конечно, так, однако практика надевать суму на обывателя за долг в 1000 долларов тоже не способствует ни росту экономики, ни оздоровлению общества.
Осенью Высший арбитражный суд в информационном письме № 141 рекомендовал судам, которые рассматривают иски о взыскании задолженности, выносить решения таким образом, чтобы сумма, которой располагает заемщик, шла прежде всего на погашение просроченного платежа, а не на погашение неустоек и штрафов – тем самым снижается общий долг.
Один шаг до теплотрассы
Любопытства ради обращаюсь к кредитному брокеру: хочу одолжить полмиллиона рублей на 5 лет. Брокер горячо одобряет мои клиентские параметры, однако предлагает не самую маленькую ставку – 22 процента годовых. Спрашиваю, почему: ведь рынок переполнен 15-процентными предложениями. Отвечает: «Следует учесть, что при годовой ставке 15 процентов в большинстве случаев имеется ежемесячная комиссия от 0,5 до 3 процентов. То есть кредит может выходить дороже, чем изначально заявленные ставки 20-25». Вот тебе и отмена скрытых комиссий! Считаем: за 5 лет моя переплата составит 328 000 рублей, плюс 10 процентов (50 000 рублей) я должна буду отдать той самой милой брокерше за услуги по подбору оптимального кредитного продукта. Еще не учтены «отмененные» комиссии. В случае задержки платежей (болезнь, безработица, все что угодно) мой недо-миллион стремительно разбухнет в несколько полных миллионов; скорее всего, придется расстаться с квартирой (формально она не считается моим единственным – то есть не подлежащим конфискации – жильем, потому что на родительскую квартиру в провинции оформлен договор ренты). И пусть суды чаще всего исходят из того, что штрафные начисления не могут превышать сумму основного долга, – но кто гарантирует, что в моем случае будет принято именно такое решение? С нежностью смотрю на низкие панельные потолки, представляю ночлег на вокзале, «доширак» на трубе теплоцентрали. Нет, не смешно: все это очень близко, очень осуществимо – руку протяни и получишь. Так удивительно ли, что чистая прибыль российских банков только за девять месяцев прошлого года выросла более чем в 10 раз?
В ближайшее время в Госдуме будет рассматриваться предложенный Минфином законопроект «О потребительском кредитовании». Законопроект собирается привести российское законодательство в соответствие с банковским правом Евросоюза. Статья 16 запрещает кредитору в одностороннем порядке изменить условия договора потребительского кредита (если иное не предусмотрено федеральным законом). Наиболее важной представляется статья 8 – она обязывает кредитора, если он не предоставил достоверную информацию о размере платежей по кредиту, вычесть сумму таких платежей из общей суммы выплат. Заемщик получит право на досрочный возврат потребительского кредита или его части без штрафов со стороны банка. Также заемщик получит право в течение двух недель со дня наступления срока кредитования отказаться от исполнения договора по кредиту, а если ему не сообщили об этом праве – он может отказаться от уже выданного кредита в течение месяца. При этом указывать причины отказа заемщик не должен. Права банкиров, впрочем, тоже защищены. Банк будет вправе потребовать досрочного возврата оставшейся части кредита, если заемщик неоднократно нарушает условия договора. Законными признаны только шесть видов комиссий (за открытие, ведение банковских счетов заемщика, в том числе за расчетное, кассовое и операционное обслуживание, а также за обслуживание и выдачу банковских карт, за обналичивание, в том числе с использованием банкоматов). Штрафы и даже платежи за предоставление информации о размере задолженности также останутся законными.
Остановят ли эти законодательные потуги практику тотального банковского «живоглотства»? Скорее всего нет, – но, возможно, система станет несколько прозрачнее и предсказуемее, постарается определить и хотя бы внешне соблюдать правила игры, – это и будет по-прежнему игрой в одни ворота. Уже сегодня формируется – пусть робкая и бедная – альтернатива банковским кредитам – народные (неформальные) кассы взаимопомощи, организуемые на предприятиях, в кругу друзей, знакомых и рекомендованных лиц (не путать с кредитными организациями, также называющими себя иногда «кассами взаимопомощи» или «ссудно-сберегательными кассами»). Так или иначе обжегшиеся на кредитах, граждане верят только в средовой «общак», в горизонтальные связи, в человеческий фактор – и все меньше намерены кормить Алену Ивановну.
Евгения ДОЛГИНОВА
