В Госдуму внесен и уже рассматривается президентский законопроект, предусматривающий ряд изменений в Гражданском кодексе РФ. В рамках этого документа предусматривается расширение ограничения дееспособности для людей, страдающих пристрастием к азартным играм. Эксперты из Центра лечебной педагогики считают, что для людей с психическими расстройствами в России тоже необходимы «частичные» опекуны
До этого дееспособность могла быть ограничена только у алкоголиков и наркоманов. Признание человека частично недееспособным помогает защитить его и его имущество, не лишая при этом гражданских прав. Но есть еще одна категория лиц, которые, возможно, больше других нуждаются в том, чтобы их признали частично недееспособными.
Речь идет о людях с психическими расстройствами. Спектр этих расстройств широчайший и включает в себя как хромосомные, так и нехромосомные психические нарушения, расстройства аутистического спектра, невралгические и даже нарушения невыясненного генеза. Такие люди могут абсолютно не понимать значения своих действий и не иметь возможности руководить ими, а могут полностью отдавать себе отчет в происходящем и мало отличаться от обычных здоровых людей. Даже «в рамках» синдрома Дауна возможны черно-белые градации: от физически недееспособного человека, который не в состоянии обслужить себя, до… кандидата наук, – в прошлом году один из таких людей в Европе получил эту ученую степень.
Если юридически признать такого человека дееспособным, то есть отвечающим за свои действия и имеющим все гражданские права, он может много чего «натворить». Но самое страшное то, что могут «натворить» с ним. Случаев, когда люди с психическими нарушениями оказывались жертвами мошенников, лишались своей собственности, подписывали убийственные для своей жизни документы и даже попадали в рабство, – немало. Чтобы оградить таких людей от возможных бед, законодательством России предусмотрено лишение их дееспособности. Этот статус означает, что за человека все будет решать опекун. По закону опекун — это представитель и защитник прав и интересов недееспособного лица, все решения которого должны быть согласованы с желаниями опекаемого. Опекун обязан заботиться о своем подопечном, обеспечивать его уходом, лечением и так далее. Но на практике нередки случаи, когда именно опекуны оказываются теми самыми мошенниками, от которых по идее должны защищать. Один из самых распространенных случаев — махинации с жилплощадью недееспособного, которые становятся возможными благодаря правам опекуна. Что уж говорить о мелких злоупотреблениях «положением» и банальном игнорировании интересов подопечного. И причина тому — полное бесправие человека, признанного недееспособным и отданного, можно сказать, в полное и неограниченное распоряжение опекуна, несмотря на то, что «недееспособный» человек часто многое может, хочет, а значит должен делать сам.
Такое положение вещей противоречит Конституции. «Часть 3 статьи 55 говорит о том, что принцип равенства состоит в требовании пропорциональности и соразмерности применяемых ограничений, – объясняет Ирина Викторовна Ларикова, координатор правовой группы Центра лечебной педагогики, инициирующего поправки в Гражданский кодекс РФ. – В других странах это устроено таким образом, что каждому человеку права даются в той мере, в какой он может ими воспользоваться. В чем-то человек самостоятелен, в чем-то — нет, и тогда он нуждается в помощнике. Не в человеке, который бы все для него решил, а в том, кто помог бы решить». И принципиальное отличие между опекуном и помощником заключается именно в том, что последний не сможет навязать подопечному свою волю, просто потому что воля подопечного стоит на первом месте. Поэтому ЦЛП выступил с инициативой распространить частичную недееспособность не только на людей, страдающих алкоголизмом, наркоманией или игроманией, но и на людей с психическими расстройствами. «Главное здесь то, что человек не будет полностью отдан на волю опекуна, – объясняет Павел Кантор, юрист ЦЛП. – И он сможет решить: вот эту область я отдам опекуну, а вот эту оставлю себе. Это не сделает его полноправным гражданином, но откроет «форточку» для того, чтобы нормально жить».
Сегодня недееспособные люди, несмотря на свое желание полноценно жить, связаны по рукам. А их родители скованы страхом, потому что рано или поздно уйдут из жизни, а недееспособные дети, скорее всего, попадут в интернат для «психихроников». Поэтому еще одно предложение ЦЛП к законодателям – введение обязательного учета мнения человека, которого все-таки признали недееспособным, а таких людей, по мнению Лариковой, после введения ограниченной дееспособности, будет не много. Сейчас воля недееспособных учитывается только один раз — при назначении ему опекуна. «Есть общее представление, что люди с психическими расстройствами не могут выразить свою волю, – рассказывает Ларикова. – И чтобы понять, что это не так, достаточно сравнить этих людей с маленькими детьми. Посторонний человек никогда не поймет, почему плачет ребенок и чего он хочет. Но мама тут же выяснит причину и поможет ему». Люди, ежедневно работающие с психически нездоровыми людьми, как мамы. Понимают, что хотят их подопечные по выражению лица, с помощью жестовой речи и других знаков. Именно эти люди в случае, когда сам человек не может выразить словами свою волю (или делает это не так как принято в обществе), помогут «перевести» то, что он говорит.
Недееспособные, попавшие в интернат, сегодня оказываются абсолютно бесправными. И хотя администрация учреждения, выступающая в роли опекуна, должна защищать интересы подопечного (и далее по тексту), этого не происходит. «Администрация интерната одновременно является заказчиком социальных услуг и оказывает их, – в одном лице, – объясняет Ларикова. – Это, кстати, запрещено 12 статьей Конвенции ООН о правах человека, потому что возникает конфликт интересов и контролем качества услуг никто не занимается. Поэтому оно такое низкое. Фактически, интернаты — это тюрьма, где человек обязан вставать, ложиться, принимать пищу и гулять в строго определенное время. Даже если в интересах человека будет пойти с чашкой чая к себе в комнату, ему вряд ли кто-то это разрешит. А если он будет спорить — окажется в психбольнице». Кроме того, пока недееспособный находится в интернате, его имущество никак на него не работает, хотя это, безусловно, в его интересах, которые должен защищать опекун. Если в законодательстве будет предусмотрено, что воля недееспособного должна учитываться, положение вещей может измениться. По крайней мере никто уже не сможет заявить: «он недееспособный, мы все решаем за него».
И, наконец, правовая группа ЦЛП предлагает выход из ситуации, когда у недееспособного человека есть только два пути: жить в семье (пока она есть) или в интернате (читай, тюрьме). Это — расширение моделей организации опекунства и круга лиц, которые могут быть опекунами и попечителями. «Если родители недееспособного умирают, у него нет альтернативы интернату, – рассказывает Ларикова. – Родственники очень не часто становятся опекунами людей с психическим расстройствами». В существующей системе родители вынуждены исхитряться: найти интернат получше, имущество отдать близким ответственным людям, которые защитят его от возможных посягательств. При этом никто никогда не даст родителям и самим недееспособным гарантий, что в интернате (даже хорошем), будут хоть как-то соблюдаться интересы подопечных. «Отсутствие правовых механизмов, которые бы гарантировали это, является невыполнением Россией принятых на себя международных обязательств в сфере соблюдения прав и свобод человека», – утверждает Ларикова. Недееспособный человек и его родственники должны иметь право выбирать, где ему будет лучше. «Сейчас многие волонтеры стремятся работать в интернатах, – говорит Ларикова. – Каждый из них мог бы взять на себя что-то. Например, ходить с человеком на прогулки, заниматься досугом. Сейчас к жизни человека в интернате нет доступа у родительских ассоциаций, благотворительных и других организаций, которые могли бы взять на себя, к примеру, управление имуществом человека, чтобы оно приносило ему доход. Они могли бы контролировать качество социального обслуживания. И так далее». Более того, недееспособный человек вполне мог бы жить в принадлежащей ему квартире, находясь под присмотром «частичного» опекуна или какой-либо организации, как это происходит во многих других странах. Но по российскому закону все это невозможно. Нет опекуна — интернат, и никакого шанса на более или менее нормальную жизнь.
Также все это сопряжено с огромными бюджетными затратами на интернаты. Все эти средства можно было бы направить на помощь недееспособным на дому. Вышло бы дешевле, качественнее и человечнее. Последнее, пожалуй, самое важное. Потому что в российском обществе отношение к людям с какими бы то ни было особенностями по-прежнему какое-то …свинское. «Зачем нашему обществу вообще эти неполноценные, у нас и на здоровых-то денег не хватает», – сказал один из собеседников в процессе подготовки этого материала. Но такой рациональный подход едва ли применим к людям, какими бы неполноценными они ни были. Поэтому остается только пожелать Центру лечебной педагогики успехов в продвижении своих предложений по изменению Гражданского кодекса.
