«Насилие популярно, потому что есть иллюзия его действенности». Как работают группы помощи абьюзерам и родителям, которые срываются на детей

Так запускается волна насилия, которая порой не может закончиться в нескольких поколениях. Специалисты считают: просто помогать пострадавшим мало, необходима всесторонняя профилактика.

Говоря о проблеме домашнего насилия, директор по развитию Нижегородского женского кризисного центра Владимир Кутанов предлагает представить себе воронку. На входе в нее толпятся те, кто применяет насилие к другому человеку и считает, что это неправильно. Где-то посередине – те, кто набирается смелости и хочет меняться. И совсем небольшое количество людей проходит воронку до конца и в итоге обращается за помощью.

Кутанов говорит, что домашнее насилие – проблема, которая затрагивает три группы лиц: авторов насилия, пострадавших и детей. Помогать только жертвам, по мнению Владимира, значит тушить пожары, не задумываясь над их причиной, в то время как профилактика подразумевает работу с авторами насилия, особенно в случае, если у них есть желание меняться.

Для таких людей Нижегородский женский кризисный центр дал объявление о наборе в группу «Сила без насилия». И тут произошло неожиданное: откликаться стали не мужья, которые внезапно осознали, что «воспитывать жену ладошкой» неправильно, а мамы, которые устали срываться на своих детях. Запрос на такой вид помощи был огромным, так в центре появилась группа «Родители в балансе», которая, как и «мужская» группа для авторов насилия (хотя деление тут условное, абьюзом занимаются не только мужья, но и жены), помогает работать с гневом. Результаты есть по обоим направлениям.

«Я не насильник, меня спровоцировали»

Чтобы попасть в группу «Сила без насилия», необходимо, чтобы кандидаты и их партнеры прошли предварительную онлайн-консультацию. Занятия в группе платные – 750 рублей за встречу, но некоторым могут отказать на входе. В первую очередь это касается людей с зависимостями: им рекомендуют сначала разобраться с этой проблемой, а уже потом решать вопрос с гневливостью. Некоторые так и поступают. Другие сами отказываются, когда понимают, что надо будет говорить о себе в группе – для многих это что-то из области невероятного.

Психолог Надежда Давыдова ведет как группу «Сила без насилия», так и недавно созданную «Родители в балансе». По ее словам, большинство авторов насилия приходят в центр, когда уровень конфликта в паре уже максимальный – это состояние развода или угроза потери возможности видеться с детьми.

«Иногда люди идут к нам целый год. У нас были такие участники, которые рассказывали, что они уже давно знали про нашу группу, жены им говорили, предлагали, но они считали, что это «фигня полная», и доходили только спустя год-полтора», – рассказывает психолог.

В настоящее время идет третий поток «Силы без насилия», количество участников может меняться. В среднем – семь человек: кто-то уходит, кто-то присоединяется. На каждые семь кандидатов два отказа. Курс рассчитан на 18 занятий по 2 часа, раз в неделю, онлайн. Некоторые участники проходят курс повторно, чтобы закрепить знания и удостовериться, что правильно все усвоили.

Вести группу для авторов насилия Надежде помогает автор методики – астраханский психолог Максим Русанов. В родном городе он создал «Папа-клуб» для молодых отцов и программу «Переосмысленная мужественность» на базе Астраханского кризисного центра помощи женщинам. Русанов считает, что во многом вина за домашнее насилие лежит на мифах о мужественности, которые до сих пор еще живы в российском обществе. «Существует такая прошивка, что в ситуации стресса мужчина на автомате выбирает угрозы, наезды, оскорбления, избиения, – рассказывает Максим Русанов. – Очень многие мужчины у нас говорят «меня спровоцировали», но насилие в близких отношениях – это всегда плохо, и сами мужчины об этом знают».

Картинки с видами насилия – для наглядности

Для ведущих группы «Сила без насилия» важная задача – научить мужчин говорить о своих чувствах и переживаниях. Зачастую их переполняет обида, но они не умеют «говорить ртом», чтобы их услышали. Как сказал один участник, он накопил такое количество недовольства этой жизнью, работой, зарплатой, что его и провоцировать не надо, он «сдетонирует» на простейшую семейную ситуацию. Вещи разбросаны или что-то жена не сделала – это всегда повод для ответной реакции.

Первый этап программы – сделать насилие видимым для агрессора, чтобы он понимал, в каких формах оно проявляется, где оно есть, а где его нет. Участникам группы даже картинки показывают для наглядности. На них обозначены варианты насилия, в том числе неочевидные для большинства.

Например, не все понимают, что «заставлять детей встать на мамину или папину сторону» – это насилие. С битьем или угрозой убийства вроде бы все очевидно, а вот «игнорирование в разговоре» признать за насилие поначалу готовы немногие участники. На другой картинке приводятся положительные примеры. Авторам насилия, в частности, объясняют, что нужно ценить мнение партнера или быть готовым к компромиссу. Контраст порой бывает пугающе очевиден, словно на плакате «легкие курильщика и легкие здорового человека», только вместо легких – отношения.

Затем авторов насилия учат адекватно реагировать на происходящее, а не следовать за привычными паттернами поведения.

«Для мужчин есть такой стереотип: «Не можешь найти что сказать – действуй». Очень часто это такая благоприобретенная форма реагирования, в колледжах, в армии – там, где надо было выживать, – рассказывает психолог Максим Русанов.

– Мы предлагаем мужчинам в каждом конфликте сначала разобраться, что ему на самом деле хотели сказать, например, имели намерение оскорбить или просто неудачно подобрали слова».

Бороться с гневом предлагают по-разному – от медитации до физических упражнений и даже рисования. Самое главное, чтобы человек понимал, что у него есть возможность отойти от ситуации, не довести ее до собственного взрыва. Важный момент – осознание и обозначение последствий уже имевшего места насилия. «Насилие очень популярно, потому что есть иллюзия его действенности, – объясняет психолог. – Но последствия насилия разрушительные. Мы всегда проговариваем, рад ли последствиям наш участник или он грустит, сожалеет, расстраивается».

Семью сохранить не всегда удается, но насилие по отношению к детям прекращается

Группу «Сила без насилия» мужчины соглашаются посещать в основном с подачи жены или партнерши. Потом, после нескольких встреч, признают: «Хожу для себя», говорят, что наступило осознание. Многие втайне надеются, что работа с психологом поможет спасти брак. Это удается не всегда, результат все же есть.

«Пришла женщина несколько лет назад, ее муж на тот момент употреблял алкоголь, занимался рукоприкладством, – рассказывает психолог Надежда Давыдова. – Она приняла решение развестись. Следом за ней пришел муж, мы ему посоветовали сначала проработать алкогольную зависимость, а затем разбираться со своим гневом, что он и сделал. Но жена не вернулась. Хороший ли это исход?

Да, семья номинально не сохранилась, но человек стал очень хорошо заботиться о детях. Они развелись, но не было никакого стресса по разделу имущества, по дележке детей, и он сохраняет хорошие отношения с детьми – это тоже очень важно».

В результате работы с психологом мужчины, бывшие авторами насилия, начинают видеть его, замечать и называть. А самое главное – практически 100% мужчин отказываются от насилия в отношении детей. Они перестают давать подзатыльники, шлепать и видеть в этом допустимые «воспитательные методы».

Муж бил и угрожал, мать стала срываться на ребенке

Людмила (имя изменено) ушла от мужа-агрессора в 2022 году, спустя четыре года после свадьбы и два года после рождения сына. Супруг угрожал забрать ребенка, звонил и писал оскорбления ей и ее семье. В какой-то момент Людмила поняла, что ей нужна психологическая помощь, но не знала, куда пойти. Знакомые порекомендовали Нижегородский женский кризисный центр.

После нескольких консультаций Людмила нашла в себе силы подать на развод. Увидев объявление о наборе в группу «Родители в балансе», Людмила поняла: это то, что ей нужно, чтобы разобраться в своей агрессии по отношению к сыну и к себе. Будучи сама жертвой семейного насилия, она не заметила, как стала автором и инициатором насилия. 

«С этим, наверное, у большей части России проблемы, в том числе и у меня.  Дети получают от родителей агрессию, потому что родители не могут справиться со своими эмоциями в некоторых жизненных ситуациях», – признается Людмила.

О семейной истории своего бывшего мужа женщина знает немного, но в ней прослеживаются причины абьюзивного поведения: отец супруга Людмилы занимался рукоприкладством, рано ушел из семьи, новые мужчины матери не отличались от отца. В подростковом возрасте он уже «воспитывался» улицей, пил и принимал наркотики.

Опыт насилия, расфасованный по карманам памяти

В группе «Родители в балансе» многие говорят о том, что имели в детстве негативный опыт. Градус насилия может различаться, но последствия всегда плачевные: это подтверждается опытом участников группы «Сила без насилия».

Например, один из мужчин-абьюзеров вырос в детском доме после того, как его мать лишили родительских прав. Еще когда он был с ней, они часто голодали, и ребенок был вынужден просить еду у соседей. Его матери было за это стыдно, поэтому она заставляла сына молчать, прижигая его руку об дверцу открытой печки.

Другой участник рассказывал, что насилия у него в семье «вроде бы не было», а потом вспомнил, что его заставляли есть, а если он отказывался – выгоняли из-за стола, демонстрируя отчуждение.

«Истории 25-летних и 55-летних людей похожи пережитым, расфасованным по карманам памяти опытом насилия, когда боль причиняли близкие люди. Сейчас они говорят: «Это было для моего блага», «Для воспитания», – говорит психолог Максим Русанов. – И теперь уже взрослые мужчины, которые, казалось бы, забыли детские обиды, все равно не могут простить родителей за то, что было сделано «ради их же блага», и несут насилие уже в свою семью».

Говорить от лица монстра, чтобы встретиться со своей агрессией

В группе «Родители в балансе» психологи говорят с участниками о семье – зачем она нужна, какие несет функции по отношению к детям, какие основные задачи есть у родителя по отношению к своему ребенку. Затем родителям предлагают познакомиться со своей злостью и гневом, чтобы выявить «здоровую» агрессию и управлять собой, чтобы агрессия не перерастала в насилие. Например, для одного из упражнений участницы должны найти какую-нибудь игрушку (желательно «монстрика» или животное) и говорить от его лица. Это помогает найти своего «внутреннего зверька», выявить неудовлетворенные потребности и поработать со своей агрессивной частью. В конечном итоге озвучивание мыслей «монстрика» дает возможность посмотреть на себя со стороны и понять, как себе помочь.

«Причин агрессивного поведения, например, женщин по отношению к детям может быть много, – рассказывает психолог Надежда Давыдова. – Начиная от «нересурсности» женщины. Если она 24/7 с детьми, и все хозяйство на ней, и она еще пытается работать на дому – это ведет к истощению. В семье так принято, так воспитывали, и она другого типа воспитания не знает – это другая причина. Муж – агрессор и он ей по эстафете передает – третья. И так далее».

«Мое поколение, наверное, более осознанное, стараемся это искоренить из себя – эту модель поведения, но все равно в таких кризисных ситуациях, когда ты не справляешься с эмоциями, просто уже ты на пределе, ты ведешь себя так, как в тебе заложено», – говорит Людмила.

До рождения ребенка она осуждающе смотрела на родителей, кричащих на своих детей на прогулке или на детской площадке. «Но когда ты становишься матерью-одиночкой, и все на тебе, и весь мир против тебя, получается, что ты постоянно живешь в стрессе, а тут еще ребенок, его плохое поведение, какое-то непослушание – все это наваливается. Получаются такие инциденты».

Впереди еще много работы

«Насилия в обществе очень много, и работы для наших специалистов тоже», – отмечает психолог Надежда Давыдова.

Директор по развитию Нижегородского женского кризисного центра Владимир Кутанов приводит статистику, согласно которой, в 2020–2021 годах количество обращений выросло в три с половиной раза, а число впервые обратившихся в центр за последний год увеличилось на целых 40%. Если рост 2020 года объясняется локдауном и самоизоляцией, когда люди длительное время вынужденно находились вместе, из-за чего вспыхивали негативные эмоции, то в последние годы количество обращений растет соразмерно увеличению информированности людей.

«Спрос на эту тему есть, но нужно, чтобы общество знало, что если ты сам или твой знакомый совершает что-то опасное и разрушительное, что другие называют насилием, то тебе нужно обратиться вот туда-то – в частном порядке, индивидуально, в группе. Таких групп нужно сотни», – считает Максим Русанов.

Коллажи Оксаны Романовой