Метадон не пройдет

Как лечить наркоманию? На этот вопрос ответили участники пресс-конференции, организованной департаментом здравоохранения города Москвы.

Конференцию созвали неслучайно. В последнее время Европейское Сообщество упрекает Россию в том, что она не в достаточной мере помогает наркозависимым и не вводит у себя метадоновые программы лечения.

Метадон – это медицинский опиат (то есть по химическому составу – наркотик), но он не вызывает у потребителя эйфории, зато снимает ломку и нормализует физическое состояние. Наркоманы получают метадоновые таблетки в специализированных медицинских учреждениях, после чего им теоретически нет надобности пускаться во все тяжкие в поисках нелегальных «уличных» наркотиков.

По мнению сторонников метадона, он помогает решить ряд проблем: наркозависимые не мрут от передозировок, не колются все одним шприцем и не распространяют ВИЧ, не отбирают деньги у мирных граждан и вообще живут нормальной жизнью, просто принимая раз в сутки заветную таблетку. Метадоновые программы (их еще называют ЗПТ – заместительно-поддерживающая терапия) действуют почти во всех странах ЕС, в Австралии, на Украине и даже в Белоруссии. Но: власти США, Японии и России категорически против метадона и сдавать свои позиции не собираются.

Почему? – У Минздравсоцразвития РФ и Департамента здравоохранения Москвы есть четкое обоснование. Во-первых, пересаживание с одного наркотика на другой, пусть безопасный и принимаемый под контролем медиков, не является лечением с медицинской точки зрения. Более того: такой подход противоречит международной конвенции ООН по наркотикам, в которой сказано: «Лечение больных наркоманией должно проходить в условиях, свободных от наркотиков».

Наркотикам – нет. Метадоновая терапия не устраняет механизмов зависимости

Во-вторых, утверждение, что метадонщики быстро социализируются и начинают жить нормальной жизнью, миф. На этот счет есть разные данные. Самые оптимистичные источники утверждают, что социализируются 30 процентов принимающих метадон. Пессимистичные говорят только о 4-5 процентах. Главный нарколог РФ и Москвы, Е.А. Брюн утверждает, что пессимисты ближе к правде. Дело в том, что метадоновая терапия не устраняет механизмов зависимости. Рано или поздно большинству метадоновщиков хочется того самого «прихода», «кайфа», забытья и бегства от реальности. И они бросают метадоновую терапию, возвращаясь на «ширку». Потом, когда становится плохо, опять идут к врачам за таблетками, и так по бесконечному кругу. Если не переориентировать человеку «мозги», не вырвать его из привычной среды, так называемой субкультуры, ни метадон, ни медицинская очистка организма (детоксикация) не помогут, считает Е.А. Брюн.

Есть еще один миф: метадон якобы останавливает распростарнение ВИЧ. В Москве, как и во всей России, метадон запрещен законом, при этом это самый безопасный город в Европе по ВИЧ. Темпы роста количества ВИЧ-инфицированных в РФ в два раза ниже, чем в Западной Европе. ВИЧ-инфекцией у нас поражено только 0,33 процента населения. Такие данные привел А.И. Мазус, руководитель Московского городского центра по профилактике и борьбе со СПИДом. Украина, где, по его словам, метадон даже рекламируют по телевизору, вообще одна из стран-лидеров по темпу распространения ВИЧ. Вывод: нет прямой зависимости между введением метадоновых программ и распространением ВИЧ-инфекции.

Теперь остается выяснить, что мы предлагаем в качестве альтернативы метадону. И тут москвичам в очередной раз повезло. Потому что в некоторых регионах РФ до сих пор не предлагают ничего. По словам Е.А. Брюна, в РФ есть города, где вообще нет ни то что наркодиспансеров, даже штатных наркологов. Но это не про нас. В Москве есть два крупнейших стационара: Научно-практический центр наркологии, которым руководит Е.А. Брюн, и наркологическая больница №17, плюс большое количество наркодиспансеров. Под руководством Е.А. Брюна в городе разработан, внедрен и успешно действует свой метод лечения наркомании. Суть его в том, что после медицинской очистки организма больным предлагают долгую и многоэтапную программу реабилитации. Компонентов в ней очень много: сначала у «очищенного» наркомана начинается депрессия – значит, нужна психо-неврологическая коррекция, потом начинаются личностные расстройства – подключают психологов, потом его обучают программе самоконтроля: как распознать появление тяги, как ее подавить, что делать, если предлагают уколоться и пр. Участников программы подключают к специальным группам взаимной поддержки – «анонимным наркоманам», формируют у них так называемую «лечебную субкультуру», помогают с учебой или с работой (у брюновского центра заключен договор со службой занятости населения), и даже уже после успешной социализации бывшие наркоманы посещают центр в амбулаторном режиме два раза в неделю.

Московский метод оказался более эффективным, чем метадоновый: сейчас количество тех, кто выходит в ремиссию после года такого лечения доходит до 15 процентов. А из тех, кто прошел более длительный курс, бросают наркотики 40 процентов. Есть одно «но»: индивидуальное, многоэтапное и многокомпонентное сопровождение наркозависимых стоит дорого. Метадон обходится дешевле, но Москва не собирается отступать. Минздравсоцразвития будет внедрять московский метод по всей России. О других способах лечения, предлагаемых разными «целителями» и коммерческими структурами, речи вообще быть не может. «Блокирую центр удовольствия, один укол – и вы здоровы, лечим наркоманов холодом»… – Е.А. Брюн настоятельно просил не верить этим и подобным рекламным слоганам. Главный нарколог РФ подчеркнул: наркомания не лечится за один-два приема. Этот процесс, как правило, длится всю жизнь.

Правозащитники, конечно же, будут недовольны, но все участники конференции настаивают: нам крайне необходим закон об обязательном тестировании сотрудников предприятий, студентов вузов и других учащихся на употребление наркотиков. Аналогичный закон действует, например, в США. В законе обязательно должно быть учтено следующее: выявленного потребителя, если он согласен лечиться и исправляться, с работы или из института не выгоняют и вообще, социальный статус его никак не дискриминируется.

Пока московским наркологам приходится тестировать народ на добровольной основе. Для этого они убеждают руководителей школ, вузов и компаний в большой полезности этой процедуры. Сегодня в списке заключивших договор на тестирование 52 вуза, 600 школ и всего 7 предприятий. Перед началом тестирования все участники теста пишут расписку, что идут на это добровольно. 10 процентов аудитории отказываются сразу. Из тех, кто остается, 15-20 процентов хоть раз, но наркотики употребляли. С выявленными потребителями начинают работу психологи. Результат поразительный: через год (когда проводят повторный тест) продолжают «баловаться» наркотиками только 2 процента, остальные бросают.

Этот новый превентивный метод, когда с человеком начинают работать на самой ранней, можно сказать зачаточной стадии, пока еще не начала формироваться зависимость, оказывается очень эффективным. Эффективнее даже, чем поиск и уничтожение наркотиков у дилеров. Ведь если у человека есть стойкий психологический иммунитет к наркотику, сколько ему его ни предлагай, он все равно не купит.

В общем, можно радоваться: у московских здравоохранителей есть достойная альтернатива апологетам метадона. И, тем не менее, участники конференции просили не забывать о реальности. А реальность такова, что сейчас в городе зарегистрированы 30 тысяч наркоманов. В основном это те, кто «сидят» на тяжелых наркотиках, на героине. Те, кто употребляют экстази или амфетамин, остаются вне поля зрения статистики, так как их труднее выявить. Каждый год эта цифра плавно, но неуклонно растет: на 1-2 процента. В последнее время в основном за счет женщин. От передозировки в городе ежегодно умирают 825 человек. Из 8-9 тонн героина, производимого в Афганистане, через Россию провозят 6 тонн, две остаются у нас, остальное попадает на Запад.

Поэтому при Московском научно-практическом центре наркологии круглосуточно действует телефон помощи: 709-64-04. Специалисты центра в любой момент объяснят и научат, что делать в той или иной ситуации, связанной с наркотиками или наркозаивсимыми людьми.

Антонина ПЛАХИНА