Колин Фаррелл: «Я должен быть трезвым, чтобы защитить своего сына»

Возможно, история Колина Фаррелла, знаменитого ирландского актера, и его сына Джеймса покажется неуместной нашим до смерти уставшим, ослабевшим родителям детей с тяжелым диагнозом. Ну правда, где Фаррелл с его возможностями и где мы в России?

Напомним, у нас в стране родителям детей-инвалидов лишь недавно повысили пособие по уходу: вместо бесчеловечно мизерного – 1200 рублей/месяц – теперь им положено 10 тыс рублей. Но при выходе на пенсию в пожилом возрасте, когда поддержка с выросшим физически, но остающимся беспомощным ребенком («навеки младенцем») нужна им больше всего, – лишаются его.

Но это история не о деньгах и славе. Это история об отношении отца к сыну, о горьком разочаровании, когда ты осознаешь, что твой ребенок тяжело болен и это не изменить. И еще – о том, что возможно найти счастье там, где, казалось бы, и не стоило искать.

Синдром счастливой куклы

В 2003 году у Колина Фаррелла родился сын Джеймс. Почти сразу после рождения стало ясно, что он болен. Сначала врачи говорили о ДЦП и аутизме, в конце концов исследования определили – ребенок страдает синдромом Ангельмана. Это означает глубокую умственную отсталость, трудности с речью и движением, судороги и многие другие осложнения здоровья.

При этом дети выглядят счастливыми, часто смеются и улыбаются. Это тоже симптомы болезни, которую называют еще «синдромом счастливой куклы». Сначала Фаррелл решил не раскрывать публично диагноз, но это не давало ему покоя, он чувствовал вину перед ребенком, как будто скрывает что-то постыдное. А это было не так!

В 2007 году Колин Фаррелл приехал в Шанхай, как представитель Паралимпиады, в которой принимают участие взрослые и дети с ограниченными интеллектуальными возможностями. Именно в Шанхае Колин принял решение публично рассказать о сыне, своей радости и гордости за него.

«Борьба за жизнь ребенка с особыми потребностями порой бывает настолько жестокой, что может в клочья порвать ваше сердце, – говорит Фаррелл. – Но любовь – как иголка с ниткой, штопаешь ею раны, и слезы высыхают».

Ребенку не нужен друг, ему нужен папа рядом

Когда Колин впервые услышал слово «вылечить», то оскорбился, почти разозлился, как будто врачи судили его сына, что он не такой каким должен быть, «но он именно такой, каким он должен быть», настаивает актер. «Он волшебный, волшебный мальчик».

Увидев его в первый раз, актер разрыдался. Тогда ему казалось, что это от «избытка чувств». На самом деле, теперь, спустя много лет, Фаррелл понимает, что плакал от страха – он боялся не справиться, не чувствовал в себе силу позаботиться о другом, беспомощном маленьком человеке. Он сам с собой не мог разобраться, а тут крохотное существо, сын… Фаррелл понял, что оказался застигнутым врасплох.

Есть мнение, что «отцовство меняет мужчин», но Фаррелл не хотел менять свою жизнь. Более того, он хотел быть своему ребенку веселым, беззаботным приятелем, но не отцом. «Я помню, как сказал: «С чего мне менять мою жизнь! Я буду его другом! Как будто гребаный 28-летний пьяный друг-наркоман – именно то, что было нужно моему 6-недельному сыну».

Прошло время, прежде ем молодой мужчина понял, что ребенку не нужен веселый приятель – ему нужен прежде всего папа, который всегда будет рядом и сумеет позаботится о нем. Это был поворотный момент. Колин решил прекратить пить.

«То, что я выжил и никого не убил – чудо»

Только семья и самые близкие по-настоящему понимали, как он жил последние 15 лет. Со стороны казалось, все прекрасно – карьера, деньги, слава, а то, что СМИ то и дело застают его с бутылкой или еще с чем-нибудь похлеще… Вы же знаете, как это бывает – сначала весь мир у твоих ног, прощая тебе все на свете, потом люди начинают крутить пальцем у виска – мол, парень, пора остановиться, ну, а потом – сам виноват…

Ирландский самородок, бунтарь, как только его не называли. А ему, казалось, нравилось наводить ужас на окружающих. «Алкоголь – часть бренда Колин Фаррелл», – кичился актер. Сегодня он признается: «То, что я выжил и никого не убил – чудо, я мог бы оказаться в тюрьме, мог бы умереть от передозировки». Жизнь бывает очень жестока. «Страх – мощная сила, и я думаю, для того, чтобы страх не стал разрушительным, нужно признать его и не позволять ему доминировать в вашей жизни. Я просто сделаю все возможное, чтобы защитить моего сына. А для этого у меня должна быть ясная голова».

Он начал пить в 14 лет и не остановился даже, когда перебрался из Дублина в Голливуд. Скорее «ускорился». Как он при этом умудрился работать и стать одним из лучших актеров своего поколения, Фаррелл не знает. Он так быстро добрался до вершины, что сам не до конца верил в происходящее.

Но после провала в прокате фильма Оливера Стоуна «Александр» что-то пошло не так. На актера обрушились критики, а он словно только этого и ждал. Колин, как завороженный, читал подряд все негативные статьи о себе, все злобные и оскорбительные комментарии. Когда сомневаешься в собственных достижениях, начинаешь искать этому подтверждение – мозг цепляется за малейшее унижение, раздувает до непомерных размеров любую обиду, и вот уже вас накрывает гигантская волна, с которой невозможно справиться. Парадоксально, скажет позже Фаррелл, – но иногда почувствовать себя действительно живым можно только, когда тебе очень больно.

Добрый? Значит, слабак

Мучительная, пожирающая зависимость от алкоголя нарастала, он чувствовал себя виноватым, начались провалы в памяти. После съемок в фильме «Полиция Майами» Колин с ужасом обнаружил, что почти ничего не помнит- ни одного съемочного дня – так много он пил. И когда все отправились на вечеринку в честь окончания съемок, Фаррелл сел в самолет и отправился в реабилитационную клинику.

«У меня был сын, и это стало главной причиной. Я хотел быть трезвым и помнить, что я с ним». Однажды во время терапии, врач попросил его записать все, что он употреблял последнее время, и прочесть вслух. Это был чудовищный момент, Фаррелл расплакался, как ребенок. Какая дикость! Сколько же ему или любому другому приходится запихивать в себя дерьма, чтобы попытаться просто почувствовать себя человеком, прожить день. «То, что нас не убивает, не делает нас сильнее, – говорит Фаррелл. – Иногда, наоборот, это только усиливает твое отчаяние и одиночество».

Разобравшись в себе, Фаррелл понял, что страдал алкоголизмом и другими зависимостями из-за ложного понимания мужественности. В обществе ценится поведение «мачо», а уязвимость считается чем-то постыдным, достойным насмешек и презрения. Добрый? Значит слабак. А что может быть страшнее для мужчины, чем признание собственной слабости?

В 80-е годы, когда рос Колин, мальчикам не позволительно было открыто проявлять чувства – плакать, страдать, эмоционально восхищаться – считалось чем-то постыдным для «настоящего ирландца». «Когда мужчина не знает, как справиться с собственными страхами, они его разрушают изнутри, – говорит Фаррелл. – Неосознанные тобой, непризнанные открыто эмоции приводят к насилию и всевозможным безумствам»,- говорит актер. Он называет время проведенное в реабилитационной клинике, «кошмаром трезвости».

Но это того стоило. Фаррелл не побоялся на глазах у всего мира признать свою слабость, взять на себя ответственность, рассказать, что долгие годы страдал душевным расстройством и потворствовал ей. Когда он вышел из реабилитации, его мама призналась, что впервые за пятнадцать лет смогла спокойно заснуть.

Джеймс хочет того же, что и мы все

Фаррелл говорит, что встречал в жизни темных, жестоких, подлых людей. Злодеи, которые научили его многому и главное – дали понять, каким он не хочет быть в этой жизни. Это были жестокие и ценные уроки, но не они помогли ему изменить жизнь к лучшему.

Диагноз сына чуть не поставил его на колени, но в конечном итоге именно маленький Джеймс преподал своему отцу Колину главный урок. «Я не смог изменить свою жизнь ради себя, но я сделал это ради сына. Он дал мне шанс стать лучше».

Джеймс не может говорить, общаться, но, по словам отца, волшебным образом выявляет все лучшее в окружающих. «Он думает, чувствует, он точно знает, что происходит, и у него есть голос. Просто этот голос спрятан внутри, и нужно найти способ, который позволить ему зазвучать», – говорит актер о сыне.

Так много людей вокруг великолепно двигаются, прекрасно говорят, они «нормальные» и при этом очень часто чувствуют себя глубоко несчастными. Колин сам – не исключение. А 17-летний Джеймс и двигается не так, и очень расстраивается, что не может говорить, не может объяснить, как себя чувствует, что с ним происходит. Ему все дается с невероятным трудом, за все, что нам «раздали бесплатно», ему приходится платить высокую цену, но он счастлив настолько, насколько это возможно…

Самое главное, чему научился Фаррелл – никогда не позволять другим судить о возможностях вашего ребенка. Когда Джеймс родился, врачи сказали, что он вряд ли будет ходить, но в четыре года Джеймс сделал первые шаги! Его усилия, драйв, неистовое желание сработали вопреки всему. «У него есть главное – желание испытать жизнь, ощутить ее, поделиться ей с другими. Просто он чуть более уникален, чем большинство. И вместо слов издает самые восхитительные звуки»,- говорит Колин.

Достоинство и уважение положены каждому из нас по праву рождения

У Фаррелла нет собственного благотворительного фонда, зато он активно поддерживает разные НКО и больницы по нескольким направлениям: молодежь из группы риска, ВИЧ и СПИД, обездоленные люди, пережившие издевательства и потерявшие дом, чемпионат мира среди бездомных, детское здоровье, поддержка при депрессии и попытке самоубийства, бедность и голод, психические проблемы, рабство/торговля людьми.

Львиная доля регулярных пожертвований актера приходится на Фонд терапии синдрома Ангельмана FAST. Он участвует в финансировании медицинских исследований и обучении медиков, в надежде, что в ближайшее время может появиться лекарство, облегчающее жизнь людей с этим заболеванием.

Фаррелл говорит, что счастлив своему ребенку, но никогда не стал бы преуменьшать испытания, через которые вынуждены проходить многие родители больных детей – всю боль и ужас страданий. Ему самому пришлось пройти через это. Понадобилось много времени, чтобы разобраться с состоянием Джеймса. Колин предлагает родителям объединяться и не бояться просить помощи. «Родителю ребенка с особыми потребностями важно чувствовать, что он или она не одиноки. Родители, с которыми я знаком лично, – невероятные люди.  Невзирая ни на какие трудности, они любят своих детей и стараются по мере сил обеспечивать им комфорт, достоинство и уважение, которые положены каждому из нас по праву рождения».