Как «окно жизни» стало для Карины окном в жизнь

Жительница Перми Карина Сехлян ждала ребенка, когда муж выгнал ее из дома. Она оказалась на улице без работы и без помощи близких. Хотела избавиться от беременности или умереть. Потом хотела оставить новорожденного в бэби-боксе. Но ей помогли. А теперь Карина и сама помогает людям: она создала приют для пожилых людей.

Карина Сехлян

«Когда я вышла замуж, родители были против. У нас оборвались отношения, я ушла к мужу. Но в семье были постоянные конфликты. Наконец, я забеременела. Но 7 февраля 2013 года муж выгнал меня из дома. Все, что на мне было, – куртка. И паспорт в кармане. И 24 недели беременности. Я не хотела жить», – рассказывает Карина.

«К родителям я идти не могла, подруга помочь тоже не смогла. Я переночевала у знакомых, но что делать дальше? Я не работала, денег не было, жить было негде. И тут мне дали номер кризисного центра Елены Котовой. Я даже не слышала раньше никогда о нем и не знала, чем она может мне помочь. Позвонив Елене, я сразу сказала: мне нужна стимуляция родов, помогите найти врача, кто бы это сделал. Я не знала тогда, что делать. Но ребенок, конечно, уже шевелился, никто из медиков не брался за прерывание беременности».

Елена Котова встретилась с Кариной. Сначала женщины отправились к отцу Дмитрию в Слудскую церковь. «Я некрещеная, это серьезно, я пока еще не готова к этому. Но в Бога верю. Отец Дмитрий сразу вытащил модели ребенка, когда он находится в утробе матери, – эмбрион в два, три, четыре месяца. Когда я это увидела, у меня внутри словно все перевернулось. А Елена сказала: «Карина, мы тебе поможем». Ведь я думала, что, родив ребенка, просто не справлюсь – не смогу его поднять, обеспечить. Я сама на улице – как я помогу своему ребенку?!» – вспоминает Карина.

Елена Котова «вела» Карину всю беременность, не оставляла ее одну: сопровождала ее на анализы, на УЗИ, помогла встать на учет в консультации; если телефон Карины не отвечал, разыскивала ее. Так Елена довела Карину до родов.

Кстати, уже во время беременности жизнь Карины изменилась: она встретила мужчину, который снял для будущей мамы квартиру, помогал деньгами, покупал витамины. Сейчас Борис – муж Карины. Супруги вместе растят сына Георгия, которому уже 1 год и 8 месяцев. «Когда я взяла в руки своего родившегося сына, в эту секунду вся моя жизнь перевернулась, пронеслась перед глазами. Я счастлива! Сейчас я выхожу из дома на улицу – и уже хочется вернуться, увидеть этот взгляд ребенка, которым он встречает меня!» – говорит Карина.

С Еленой Котовой Карина дружит до сих пор. Елена присутствовала на крестинах Георгия, ее приглашают в семью на все праздники. А 9 февраля Карина и Елена даже отмечали два года со дня знакомства.

Бабушки и дедушки никому не нужны

«Когда у меня родился ребенок, мама, увидев внука, попросила назвать его в честь ее отца – моего деда. Так что мой сын примирил нас». А когда Карина рассказала родителям, как ей помогали чужие люди, семья решила, что, может быть, это какой-то знак. И теперь они тоже должны быть кому-то поддержкой.

«Что вас мотивировало помогать другим?» – спрашиваю я Карину. – «Раз помогли мне, я хочу помогать другим. Но я хочу помогать старикам. Мои родители живут в деревне. Там очень много брошенных бабушек, которые не нужны своим детям. Дети из-за квартир бросают своих родителей. Это тяжело. Когда я с ними разговариваю, я понимаю, что моя история рядом с ними – ерунда. Я реализовалась, и у меня еще все впереди. У них же ничего впереди нет, их уже ничто не ждет! Мне даже иногда кажется, что пожилые люди никому не нужны».

Сергей Губанов, отец Карины, 16 лет возглавлял местное профессионально-техническое училище. Опыт пригодился: уже 14 лет родители Карины ведут летний детский оздоровительный лагерь. И отец решил помочь дочери. Здание старого детского садика, выкупленное когда-то под нужды детского лагеря, он отдал приюту для стариков.

Тихая гавань

Так называется социальная гостиница для пожилых людей, которую создала Карина и ее родители. Сейчас здесь живут 26 человек. Кто-то без ног, кто-то после трех инсультов.

Отношение к пожилым людям возмущает хозяйку приюта: «Например, когда мы вызываем скорую помощь, первый вопрос – сколько пациенту лет. Когда мы отвечаем – 85, сразу реакция: “Да он одной ногой уже там! Ждите…” И могут приехать часов через пять».

Бабушки и дедушки: подопечные Карины

Три сиделки ухаживают за стариками, моют и кормят их. Подопечные приюта питаются 4 раза в день. Карина говорит, что – она надеется – бабушки и дедушки живут в приюте «совсем не так, как бы они существовали заброшенные в своих домах».

«Дети не хотят ухаживать за своими родителями»

Как приют находит подопечных? «Это как сарафанное радио. Одного мы привезем – потом уже кто-то говорит, что вот в соседнем районе тоже есть кто-то нуждающийся». Сюда можно приехать на месяц, на полгода или до конца жизни».

Вот лишь один пример. 57-летняя жительница Верещагинского района Пермского края Татьяна Гуляева живет в приюте «Тихая гавань». Она уже 15 лет лежит с инсультом, и у нее нет одной ноги. Женщина просто лежит и смотрит в одну точку.

«Ее нам привезли ее сыновья. Они живут в Перми, оба обеспеченные, имеют семьи, жен, детей. Но вот маму себе взять не захотели. За ней нужно ухаживать, а это тяжело. Она не двигается, не разговаривает. Раньше за ней ухаживал муж. Но он умер – и пролежал неделю рядом с кроватью своей супруги, пока не приехали их дети и не обнаружили эту страшную картину».

Семья хотела передать Татьяну в Верещагинский дом престарелых, но это частная структура, и ежемесячная стоимость содержания подопечного там – больше 25 тысяч рублей. Это оказалось дорого для детей Татьяны. В государственный же дом престарелых попасть они не смогли – там огромные очереди.

«Да и все, что связано с государственным аппаратом, – очень тяжело. Мы просили помощь для стариков – и с нас потребовали столько документов, что мы их и за три года не соберем. И это у нас социальная гостиница. Был бы пансионат – еще сложнее было бы, лицензия бы еще на медицинскую деятельность потребовалась…», – отмечает Карина. Узнав о приюте Карины, сыновья привезли свою маму сюда. Здесь оказалось дешевле.

Зарплата для кочегара

У многих жителей приюта есть родственники – человек у десяти. Остальные 16 человек одиноки. Но родные, у кого они есть, даже не справляются о здоровье своих пожилых близких. «Я этого не понимаю. Ведь это ваши мамы, они вас родили!» – негодует Карина.

Приют содержит стариков за счет их пенсии – у кого сколько есть: 13 тысяч, 7 тысяч, 5 тысяч. Но, конечно, этих денег не может хватить. Только на питание уходит 200 рублей в день на человека. А нужны и памперсы, и лекарства. Уборщица, сиделки – им нужно платить. К жителям приюта приходит и медсестра: делает уколы, следит за их здоровьем. У приюта свое отопление – кочегарка, нужно дрова покупать.

Приют не приносит прибыли и даже находится в убытке. Особенно зимой, когда нужны дрова. «Мы и сами работаем. Я, мама. Выполняем работу сиделок. Памперсы меняем, моем, кормим… раз мы взялись за это дело», – говорит Карина.

Гостиная в приюте «Тихая гавань»

Новый Закон «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации» пока к приюту Карины имеет опосредованное отношение: как получить льготы или помощь, на какие конкретно государственные дотации можно рассчитывать, еще не совсем ясно. Но в декабре 2014 года Карина обращалась к властям: у приюта старая крыша, и скоро, когда снег начнет таять, крыша будет протекать.

«Нам не нужны деньги, мы хотели, чтобы нам дали стройматериалы или включили бы в какую-то программу, мы же не для себя, для стариков просим. К нам пришла комиссия: власть же любит все проверить, вдруг есть за что зацепиться и закрыть заведение. Но результат проверки оказался другой. У бабушек, мол, все хорошо: кровати, телевизоры, туалеты, сауна. Значит, помощь не требуется». Карина говорит, что приюту помогает и церковь, передавая старые вещи, и местные жители – приносят, кто что может.

В приюте

«Скорая социальная помощь – это мы»

Елена Котова, руководитель Благотворительного фонда «Колыбель надежды» комментирует историю Карины:

«Я получаю звонок и на другом конце провода очередная грустная повесть. В день бывает по 2-3 таких обращений. С Кариной мы действительно три месяца буквально за руку ходили. Я была просто человеком, который оказался рядом, который поддержал.

Наш кризисный центр работает с 2011 года, мы первые в России предложили идею бэби-боксов. История Карины – одна из историй тех женщин, которым помог этот проект. Дело в том, что Карина тоже хотела, если уж она не может прервать беременность, оставить ребенка в бэби-боксе. Мне удалось ее переубедить. Я говорила ей: «Подожди, давай еще до этого доживем, родим, а там видно будет». Теперь она счастлива, что ее сын рядом с ней. Но то, что у нее теоретически есть такая возможность, она может не подкидывать куда-то ребенка, а официально передать его с помощью бэби-бокса на попечение государства, помогало ей смириться с беременностью и не предпринимать ничего ни с собой, ни с будущим ребенком.

Теперь Карина счастлива в своей семье, и она решила создать приют для стариков: вот так одна история тянет за собой другую. Те, кто нуждался в помощи, сам начинает помогать. Вот, к примеру, Таня Зверева: она уже замуж вышла, у нее второй ребенок, теперь она тоже помогает и другим, расклеивает листовки. Или: сегодня звонит мама, осталась одна с двумя семимесячными детьми, и еще двое уже взрослых детей. Она плачет. Но уже к концу второго часа разговора она говорит: «Кажется, у меня ситуация еще не такая критическая. Я, наверное, могу сама еще кому-то помочь».

Есть скорая медицинская помощь, а есть скорая социальная помощь. Это мы. Я смотрю на проблему как на кубик Рубика, его нужно сложить. А когда он складывается, человек уже идет дальше. У самой меня никакой критической ситуации в жизни не было, но с детства у меня было горячее желание помочь ближнему. Помочь бездомным, детям. Теперь я выросла и наконец реализовалась в этой области.

А случаи бывают разные, сложные. К примеру: ко мне пришла таджичка, она воспитывает русскую девочку 4 лет. Я нашла мать девочки, которая родила ее и отдала чужому человеку, а тот принес в свою семью, где уже 4 детей. Теперь ребенок записан на отца этого семейства. История запутанная и нужно ее как-то решать.

Елена Котова, руководитель Благотворительного фонда «Колыбель надежды», с сыном Карины на руках

Много проблем с разными национальностями. Сейчас к нам все чаще обращаются мусульманки: их мужья женятся, потом разводятся через пару месяцев, женятся на ком-то еще в другом городе и так далее. Мы, кстати, хотим завести электронную базу данных, чтобы отец невесты мог выяснить всю информацию о женихе – есть ли у него еще браки, жены, дети.

Сейчас вдруг появились претензии к бэби-боксам. Мол, это незаконно. Но ведь люльку с колокольчиком у нас на Руси еще давно ставили – в ней можно было оставить подкидыша. Так что это наша история. За рубежом это тоже работает: нечто подобное есть в Италии, Чехии, Германии. Проблема инфантицида изучается давно. У нас этим занялись психологи лет 30 назад: почему женщины могут решиться на убийство ребенка, и в какой ситуации.

Анонимность соблюдается. Были случаи, когда ребенка оставляли и со всеми документами, тогда полиция обязана проверить, не украли ли ребенка у этого человека, указанного в документе. Если человек не афиширует себя, то полиция не будет искать того, кто оставил ребенка в бэби-боксе. А если мама вернулась за малышом – она не должна преследоваться законом. А вот если бы она, скажем, оставила бы ребенка в подъезде – к ней была бы применима статья УК 125 «Оставление в опасности». Так зачем создавать криминальную ситуацию, если бэби-бокс дает женщине правовую возможность оградить себя от преследования и дать ребенку жизнь? И история Карины Сехлян – яркая иллюстрация того, как существование «окна жизни» – бэби-бокса – может изменить позицию беременной женщины и спасти жизнь еще одного ребенка».