Наши дети для животных – очень страшные существа. Есть агрессия, причину которой люди не понимают

«Бей или беги»

Последнее время все больше говорят о нападениях собак на людей: в конце декабря стая насмерть загрызла женщину в Якутске, в январе в деревне Домна в Забайкалье погибла девочка, в Астраханской области – мужчина, который шел  на работу через гаражи. В феврале неутешительные новости пришли из Переславля – в больницу поступила женщина с обморожением и множественными укусами, она скончалась, не приходя в сознание. На днях в Оренбурге от встречи с собаками пострадала девочка.

Генеральная прокуратура заявила о низкой эффективности органов исполнительной власти в вопросе решения проблемы бездомных собак.

Сегодня в России действует программа ОСВВ: животное отлавливают, привозят в приют, где в течение 10 дней держат в карантинной зоне, чтобы исключить бешенство. Затем стерилизуют, делают прививки, чипируют, после чего большую часть собак выпускают.

Один из плюсов программы ОСВВ – снижение уровня агрессивности собак после стерилизации.

«Доказано, что кастрированные бездомные животные находятся в меньшем стрессе, чем некастрированные, так как они не участвуют в конкуренции за полового партнера, им не приходится выкармливать щенков и к ним реже проявляют агрессию их сородичи. Они менее склонны к перемещениям, а значит, дольше остаются на одной территории, лучше знают ее и знакомы с большинством соседей – двуногих и четвероногих. То есть у них много причин чувствовать себя спокойнее», – говорит кандидат биологических наук Софья Баскина, основатель Школы прикладной этологии.

Зоолог Ирина Вощанова, научный сотрудник Московского зоопарка, подчеркивает: после стерилизации уходит половая мотивация, однако, когда речь идет о защите своей территории, о социальных конфликтах, животное по-прежнему может быть опасным.

Так как стерилизация все же не панацея от агрессивности, собак, которые могут представлять опасность, не возвращают в среду обитания и оставляют в приюте. Однако единых критериев для определения агрессивного поведения не существует – это делается фактически «на глазок». Генеральная прокуратура выступила с предложением разработки правил определения «немотивированной агрессии».

Однако специалисты не уверены, что эти меры будут работать. Прежде всего потому что с биологической точки зрения немотивированной агрессии не существует – есть агрессия, причину которой люди не понимают.

«Собака может долго показывать, что ей что-то не нравится, но люди это игнорируют, потому что не видят сигналов – и животное бросается. Собака может напасть, потому что ей страшно.

Одними из самых страшных существ для животных являются наши дети, потому что, с точки зрения собаки, ребенок абсолютно не предсказуем и сам себя не контролирует», – объясняет Вощанова.

В стрессовой ситуации поведение собаки укладывается в формулу «Бей или беги». Резко раскрытый зонтик, узкий проход, где сложно разминуться, вечерняя прогулка по двору, который абсолютно безопасен днем, –  многие люди не знают, что спровоцировать животное могут вещи, с человеческой точки зрения невинные.

Своя территория

Защита территории, которую бездомные собаки считают своей, – одна из частых причин нападения животных на людей.

«Бездомные собаки редко считают себя бездомными. Если их прикормили на стройке, они чувствуют себя в точности так же, как те собаки, которых намеренно поселили на территорию, чтобы ее охранять: стремятся прогнать чужаков и не трогают „хозяев“, людей, которые их кормят», – рассказывает Софья Баскина.

Бездомные собаки обычно живут стаями. Ирина Вощанова объясняет, что животные выделяют несколько зон в пределах территории, на которой обитают. Одни места, например, где они добывают пищу, стая не будет защищать от людей, только от других собак.

Другое дело – ядро территории, где животные отдыхают и спят. Это место собаки могут охранять от всех, кроме людей, которые их прикармливают. Любая прогулка по территории ядра, не говоря уже о попытках подойти ближе и «погладить собачку», будет восприниматься как вторжение на территорию стаи.

Обычно животные выбирают укромный участок, где их не будут сильно беспокоить, – оживленная улица не станет ядром территории стаи. Однако границы местности, которую собаки защищают от людей, могут меняться в зависимости от времени суток.

Например, днем по двору, где живет стая, время от времени проходят люди, зато вечером здесь редко встретишь прохожего – до наступления темноты собаки не будут нападать, но ночью они уже считают себя полновластными хозяевами территории.

«Сначала собаки могут просто облаять издалека, после этого человек, который правильно считывает поведение животных, развернется и уйдет. Другой подойдет слишком близко, и собаки начнут к нему осторожно подбираться. Если человек испугается и побежит, включится режим „убегает – догоняй“. Эта реакция очень легко запускается у любого хищника», – описывает Вощанова.

Собачья уверенность

Реакция собак во многом зависит от того, насколько велика стая и уверены в себе ее члены. Например, если при столкновении с животными человек начнет нападать и замахиваться палкой или камнем, собаки могут как напасть, если чувствуют свое превосходство, так и убежать, если группа небольшая и животные не уверенны в себе.

Использование территории также зависит от индивидуальных особенностей членов стаи – например, одни выберут для отдыха максимально укромное место, других не смутит толпа идущих мимо людей.

Ирина Вощанова вспоминает, что когда-то стая бродячих собак нередко отдыхала прямо на газоне Палеонтологического музея – он находится в Москве, на краю лесопарковой зоны. С одной стороны, это людное место, собаки обычно ищут более укромное пространство. С другой – стая устраивалась рядом с боковой дорожкой, на которую заходит не так много посетителей, к тому же собаки были абсолютно уверены в себе.

«Если люди делали несколько шагов в их сторону – стая уже считала это интервенцией, облаивала прохожих. Там было много довольно крупных собак разных возрастов, поэтому они могли себе позволить уверенно разлечься на газоне», – говорит Вощанова.

Однако сам факт нахождения в стае не делает собаку более агрессивной, чем она была бы сама по себе. Другое дело, что одиночная собака реже бывает настолько уверена в себе, чтобы напасть. Но если животное почувствует себя загнанным в угол, вероятность покусов также весьма велика.

«Вы можете встретиться с собакой в узком месте, где ей некуда деться, – тогда она может напасть. Или она где-то лежит, и тут какой-нибудь ребеночек решит: „Пойду ее любить“. Может тяпнуть. Мотивированно ли это поведение? Конечно», – говорит Ирина Вощанова.

Софья Баскина подчеркивает, что агрессия в большей степени зависит от ситуации и территории, на которой происходят события, чем от того, находится ли перед вами одиночная собака или группа.

«Но стая опаснее так же, как крупная собака опаснее мелкой – не потому что агрессивнее, а потому что физически больше возможностей навредить», – говорит она.

Критерии агрессивности

Ирина Вощанова объясняет, что, хотя агрессия у собак всегда имеет причину, в одних и тех же ситуациях одно животное будет вести себя более спокойно, чем другое.

«Многое зависит от темперамента, характера, опыта, ситуации, здоровья, возраста. Невозможно сделать всех одинаковыми, как солдатики. Действительно, одни животные больше склонны нападать, другие меньше.

В американских приютах есть батарея тестов, где собаку провоцируют на агрессию. Человек заходит в помещение, ведет собаку на поводке, и им на встречу проходит другая собака – кинется или нет? Перед животным раскрывают зонт – испугается и убежит или попытается напасть? Когда собака ест, к ней тянется муляж руки – как она себя поведет? Таким образом американцы оценивают собак в приютах, чтобы спрогнозировать, как они себя будут вести, когда их передадут владельцам.

Фактически многое зависит от сиюминутного состояния животного. Они попали в приют – на кого-то эта обстановка действует подавляюще, собака может вести себя не так, как на своей территории. Тест не дает гарантии, что собака не нападет на человека на улице, – только некоторую очень условную вероятность», – объясняет Ирина Вощанова.

Софья Баскина также придерживается мнения, что эффективность тестов на определение уровня агрессии – под вопросом.

«Есть много исследований по тестированию агрессии собак в приютах. Например, работа Гари Патронека с коллегами в Университете Тафтса, опубликованная в 2019 году.

Доказано, что, во-первых, тестирование не позволяет предсказать, будет ли опасна собака, когда ее передадут в новый дом. Во-вторых, с каждым тестированием собаки все быстрее переходят к агрессии. Объясняется это просто.

Любое тестирование агрессивности всегда – провокация. На свободе собака стремится избежать конфликтных ситуаций, а во время теста ее вынуждают реагировать и не дают сбежать. Поэтому ведут себя агрессивно даже те собаки, которые прежде всегда избегали конфронтации с человеком. Они запоминают этот опыт, обучаются и в следующем тесте быстрее переходят к угрозам. При этом в ситуациях, когда остаются пути к отступлению, собака может по-прежнему вести себя безопасно», – рассказывает Софья.

Баскина считает, что после введения критериев агрессивного поведения на улицах едва ли станет безопаснее. Ведь главная проблема – огромный приток выброшенных животных.

«Подавляющее большинство собак, которых мы видим на улицах, – это щенки, рожденные от домашних безнадзорно гуляющих собак и тех, что сидят на цепи. Какая-то часть хозяев таких собак была бы не против кастрировать своих питомцев, но им или не хватает средств, или у них нет в поселке ветеринарного пункта», – говорит она.

Гуманный выбор

В целом же проблема шире. Все больше людей требуют отменить программу ОСВВ и вернуться к практике безвозвратного отлова или, попросту, отстрелу.

Защитники гуманного метода в ответ говорят о том, что найти и отстрелять всех собак в любом случае не получится, а на сокращение популяция отреагирует взрывным ростом. 

Ирина Вощанова уточняет: взрывной рост произойдет, только если высока емкость среды. Впрочем, в регионах России это именно так.

«Очень много собак появилось в перестроечное время, потому что было много заброшенных строек, гаражей, свалок, помоек, каких-то мест, куда люди вечером не рискнут пойти. Когда Москва стала активно застраиваться, мест для жизни собак просто не осталось – и каждый отстрел, отлов и планомерная потрава давали результат.

Если не затрагивать вопрос гуманности, можно сказать, что в Москве собак действительно можно перестрелять. Получится ли это сделать в регионах – другой вопрос. В частном секторе много собак, которые вроде чьи-то, но бегают сами по себе. Скорее всего, там проблему не решить отстрелами, собаки все равно заведутся», – говорит сотрудница зоопарка.

Софья Баскина подчеркивает, что отстрел эффективен лишь в первый раз: нескольким собакам все равно удастся остаться в живых, и они будут избегать людей определенного внешнего вида и научат этому сородичей.

«Единственной по-настоящему гуманной и эффективной мерой остается предотвращение появления выброшенных животных – кастрация домашних собак, которых отпускают гулять без присмотра или держат на цепи», – уверена Софья Баскина. По ее расчетам, если бы на улицу перестали попадать домашние собаки, через 4–5 лет количество бездомных животных сократилось бы в пять раз. 

Проблема в том, что во многих регионах муниципальных приютов попросту нет или они переполнены – собак там перестали отстреливать, но и фактически не начали стерилизовать.