«Я благодарна моим родителям – они не растили меня инвалидом»
– Я родилась в небольшом городе в Брянской области, с радостью вспоминаю свое раннее детство: во дворе было много друзей, мы вместе играли, лазали по деревьям. Наверное, ребята понимали, что я чем-то отличаюсь от них, но ничего не говорили и не спрашивали. Возможно, оттого, что они видели меня такой изначально, отсутствие зрения ими воспринималось не как дефект, а как моя особенность – у кого-то волосы рыжие, а у меня вот глаза необычные.
И сама я не ощущала себя «другим» человеком, думаю, – благодаря моим родителям. Они никогда не говорили «ты не сможешь», не делали всего за меня, так что я с детства привыкла быть самостоятельной и требовательной к себе. Это сильно повлияло на меня:
я, например, никогда не думаю о том, откуда берутся страдания, или «за что мне это». Я мыслю в другую сторону, просто потому, что не воспитана быть инвалидом.
В семь с половиной лет я уехала из дома в другой город, где был единственный в области интернат для незрячих и слабовидящих. Жила там почти круглый год, от каникул до каникул. Условия были спартанскими: например, один туалет находился в помещении, но его почему-то днем всегда закрывали, и мы были вынуждены в любую погоду ходить во второй – на улице. В таких условиях каждый выживал по-своему.
Было много сирот, которые воровали у нас, «родительских» детей, еду и одежду, иногда отнимали – например, запросто могли подойти в коридоре и сильно ударить в живот, чтобы заполучить твою конфетку.
Мне было тяжело, но я понимаю, что моя жизнестойкость сформировалась именно там. Может, из-за безнадежности этих условий, я еще в детстве осознала: если у тебя есть цель, надо идти до конца, не останавливаться на полпути. Сейчас я понимаю, что здорово было бы учиться в инклюзивной школе, но, к сожалению, в то время, в 90-х, это было невозможно.
Московский интернат и страсти футбольной болельщицы
В 10 классе наступил долгожданный новый период моей жизни: мы переехали в Москву – я всегда хотела жить и учиться в большом городе. Сначала я была в восторге, но и в новом интернате все оказалось непросто: здесь я поняла, как много негатива может быть в людях. Ребята-москвичи почему-то все время пытались задеть меня: о, ты провинциалка, приехала, небось, за местного замуж выйти, квартиру отжать хочешь.
Всю первую четверть я плакала почти каждый день. А однажды мы обсуждали что-то с несколькими одноклассниками, разговорились, и с тех пор я перестала чувствовать себя чужой.
В то время я открыла для себя футбол, который на много лет стал одним из моих главных увлечений. Как-то пошли на матч с одноклассником, и мне так понравилось, что вскоре я вступила в клуб болельщиков ЦСКА. Меня захватывала атмосфера стадиона: я кричала, скандировала, размахивала флагом – это непередаваемые эмоции. Часто посещала матчи и смотрела их по ТВ. Понимала происходящее очень легко – в трансляции просто слушала комментатора, а на стадионе, в гуще событий, догадывалась, что происходит, по реакции болельщиков.
Я казалась себе лягушонком, барахтающимся в сметане, но всякий раз выпрыгивающим на свободу
Я с детства любила читать, увлекалась иностранными языками и поэтому в вуз решила поступать на филологический факультет. Выбрала педагогический, а потом мы с мамой случайно оказались на Воробьевых горах, увидели МГУ, и я подумала: а почему бы и сюда не попробовать?
Тогда еще не было ЕГЭ, я сдавала обычные экзамены и, к сожалению, не могла это делать на равных с людьми без инвалидности. Например, на экзамене по русскому всем раздавался текст, и за 20 минут надо было сделать его анализ. Так как я не могла прочитать текст, мне его диктовали, а я записывала шрифтом Брайля. Это заняло ровно 20 минут, и мне не дали дополнительного времени, чтобы провести сам анализ, вызвали к экзаменатору. Так что анализировать пришлось на ходу!
Но, тем не менее, я получила хорошие оценки по всем экзаменам и поступила на филфак Московского университета! Учеба была интересной, правда, из-за отсутствия материалов в аудиоформате или напечатанных шрифтом Брайля было невероятно сложно, особенно первое время. Например, по древнегреческому, старославянскому не было вообще никаких доступных для меня материалов.
Помню, я просила одногруппников начитывать мне учебники на диктофон, платила им за это по 500 рублей в час. Художественную литературу я сканировала и прослушивала тексты при помощи озвучивающей программы на компьютере.
Были преподаватели, которые мне строго запрещали записывать их лекции на диктофон – приходилось терпеливо объяснять, что я это делаю вынужденно, потому что не успеваю записывать все шрифтом Брайля, какие-то моменты мне надо переслушивать.
Зато мне повезло с жильем: на факультете вошли в мое положение: выделили целый блок из двух комнат в общежитии в главном здании (буквально в десяти минутах от моего корпуса) и разрешили жить там вместе с мамой. И в целом относились ко мне хорошо, у меня были друзья, молодой человек, с преподавателями тоже общались уважительно, на равных. А в учебе я сама была к себе требовательна, никогда не позволяла педагогам делать мне поблажки, говорила: ставьте мне оценку, которую я заслуживаю. Если не знаю чего-то, значит, не знаю, и какая разница, по каким причинам.
Действительно неприятный случай был лишь однажды: одна преподавательница сказала: «Знаешь, я за красивые глазки зачеты никому ставить не буду!».
Помню, после этих слов я рыдала, как никогда в жизни. А через несколько лет я узнала, что у ее дочери онкология. Мне искренне стало ее жаль.
Были и смешные моменты: в другой группе тоже училась незрячая девушка, однажды она устроила настоящий скандал – подралась с преподавателем. После этого некоторые одногруппники почему-то стали проецировать ее поведение на меня – то есть, оттого что я тоже незрячая, я могу сделать подобное. А другие, помню, меня оправдывали: ну Вика же не такая!
После окончания университета я устроилась работать в Центр мониторинга общественного мнения – принимала звонки, делала соцопросы по телефону. Снимали квартиру в то время мы довольно далеко, и мне нужно было добираться до офиса на автобусе и метро. Сначала ситуация казалась безвыходной, но главное – начать:
ежедневно, пользуясь тростью, я ездила самостоятельно, в метро несколько раз чуть не падала на рельсы – спасибо тем незнакомым людям, кто оказался рядом и уберег.
Самой себе я казалась лягушонком, барахтающимся в сметане, но, наконец, выбравшимся на свободу.
Мне нравилось помогать
К тому времени я уже несколько лет изучала испанский, который обожала с детства, и в свободное время давала уроки, хотела сделать это основной профессией. Однажды меня пригласили на конкурс РООИ «Перспектива» «Путь к карьере», и я решила принять в нем участие в надежде найти подходящую вакансию.
Конкурс я не выиграла, но вскоре со мной связались из «Перспектив» и предложили вести тренинги по развитию лидерских качеств для подростков: я рассказывала ребятам, как не бояться публичных выступлений, отстаивать свое мнение, не стесняться заявлять о своих правах. А через какое-то время стала сотрудницей организации.
Мне нравилось, что наша деятельность – тренинги, лагеря, творческие проекты – приносят детям пользу, нравилось помогать. В организации работали люди с инвалидностью и без, меня вдохновляла эта инклюзивность, работа в команде на общее благо. Технических проблем у меня не было: еще в старшей школе я отучилась на компьютерных курсах и с помощью озвучивающей программы легко читала и отправляла сообщения, письма, редактировала документы, писала отчеты.
А добираться на работу стало намного проще благодаря Центру обеспечения мобильности пассажиров: его сотрудники меня ежедневно сопровождали в метро.
Франсиско
Со студенческих лет я путешествовала, два раза ездила в Турцию, три – в Испанию, где не только отдыхала, но и училась на языковых курсах.
Но больше всего почему-то влекло Перу: такая далекая страна, загадочная культура инков, Мачу-Пикчу…
Четыре года назад я решила зарегистрироваться на сайте для изучения испанского, там можно было общаться с носителями языка. И однажды мне написал перуанец, Франсиско: сказал, что хочет изучать русский. Я согласилась давать ему уроки, но отношения у нас складывались не очень хорошо: то он мне звонил ночью, то закидывал сообщениями. А однажды я увидела 40 пропущенных звонков от него! Я была просто в гневе от такого поведения, перезвонила ему и высказала все, что думаю о его невоспитанности.
И тут внезапно между нами завязался диалог. Мы проговорили восемь часов! Следующие несколько месяцев прошли в таком же режиме – мы подолгу говорили каждый день. Летом я собиралась в Мадрид, и Франсиско сделал мне сюрприз: приехал в Испанию, чтобы сделать предложение.
Я даже не думала, что так легко можно найти язык с человеком другой культуры. Были и сомнения, точно ли у него не будет никаких предрассудков по поводу моей особенности.
Но при личной встрече я буквально с первой секунды почувствовала себя в безопасности: Франсиско просто взял меня под руку и помог передвигаться по городу.
Оказалось, мы очень похожи – чувством юмора, характером, вкусами, ценностями, и именно это самое важное.
Так и сбылась моя мечта увидеть Перу. Уже осенью я переехала к Франсиско, а в декабре мы сыграли свадьбу. Мне нравится, что в Перу очень трепетно относятся к людям с особенностями: оберегают, всегда помогают. Несмотря на «чужую страну», я чувствую себя уверенно и спокойно.
«Живу с мыслью, что все в моей жизни было не зря»
На момент знакомства с Франсиско мне было 30 лет. Все мои подруги уже вышли замуж, а я особенно об этом и не думала: уже решила, что, может, это не мое, и ничего страшного. Но чего мне точно всегда хотелось – это родить ребенка. На следующий год после нашей свадьбы сбылась и эта мечта.
Беременность протекала хорошо, пока однажды ночью на восьмом месяце я не проснулась от дикой боли в животе. В ужасе мы с мужем поехали в ближайшую клинику. Оказалось, что у меня острый аппендицит, и надо срочно вырезать его и делать кесарево сечение. От страха за ребенка мы с Франсиско рыдали, та ночь действительно была страшным сном наяву. Но, к счастью, все разрешилось удачно. Сын родился здоровым, а я, несмотря на сильную потерю крови, довольно быстро оправилась.
Когда малышу было пять месяцев, я начала работать: снова стала преподавать испанский по Скайпу, сейчас у меня от двух до пяти уроков в день. Я стараюсь много времени проводить с сыном, но не могу быть занята только материнством, мне нужно работать интеллектуально. Я очень люблю свою работу, и рада, что могу зарабатывать преподаванием.
С уходом за малышом нет никаких проблем: я быстро научилась менять подгузники и делать все необходимое. С взаимопониманием у нас с сыном тоже все в порядке:
Мой сын, которому сейчас год и десять месяцев, каким-то образом понимает, что я не вижу. Например, он всем показывает пальцем на предмет, когда просит его дать, а со мной делает так – берет мою руку и кладет на этот предмет.
Во время карантина в 2020-м, кроме работы, я нашла себе и другие занятия, до которых раньше не доходили руки: стала брать уроки вокала, начала вести блог на Youtube – сама снимаю и монтирую видео. В своих роликах я отвечаю на частые вопросы, которые мне задают о Перу, рассказываю о культуре и традициях этой страны.
В основном мои подписчики – это мои друзья, но бывает, что заглядывают и незнакомые люди, ничего не знающие об инвалидности, иногда оставляют смешные комментарии. Например, недавно какая-то девушка написала: «Вы все время в темных очках, я сначала думала, вы слепая!». Было забавно, я ответила: «Ну да, так и есть, и что в этом такого?».
Я, впрочем, как и всегда, рада своей жизни, я живу с мыслью, что все в моей жизни было не зря. Ведь мои мечты сбылись: я живу в Перу, занимаюсь любимым делом, и я по-настоящему счастливая жена и мама.
Фотографии из семейного архива
