«Интернет как будто создан для глухих»

В мае этого года на «Неделе критиков» (так называется одна из престижных программ Каннского кинофестиваля) главный приз и еще несколько наград завоевала картина украинско-нидерландского производства «Племя» режиссера Мирослава Слабошпицкого. С Лазурного берега «Племя» направилось в Россию, где в городе Иваново ему был вручен Гран-при российского фестиваля «Зеркало» имени Андрея Тарковского. Уникальность этой 130-минутной картины в том, что в ней не произносится ни слова, несмотря на то, что герои много общаются между собой. В ней также нет ни субтитров, ни закадрового голоса. Зато есть жестовый язык – и мрачная реальность вымышленного специализированного киевского интерната для слабослышащих детей.

Кадр из фильма «Племя» режиссера Мирослава Слабошпицкого

Читателям Милосердия.ру этот фильм может быть интересен не только как впечатляющая художественная лента о том, как трудно порой оставаться человеком, но и в качестве примера, как творческий проект способен совершить настоящий прорыв – в хорошем смысле этого слова – в жизни нескольких молодых глухонемых людей, которым в обычных условиях было бы трудно конкурировать с обычными сверстниками. Именно поэтому наш корреспондент встретился с актерами «Племени» Яной Новиковой («Аней») и Александром Сидельниковым («Шнырем»), чтобы расспросить их, как они попали на проект, сбылись ли их мечты, и что они собираются делать дальше, когда их настиг настоящий мировой успех.

– Вы уже, наверное, сотни раз отвечали на этот вопрос, но все-таки: как вас нашел режиссер Мирослав Слабошпицкий? Через объявления в социальных сетях, а именно через «ВКонтакте», верно?
Яна: Начну с того, что я с детства мечтала стать актрисой. Занималась пантомимой, творчеством. Узнала, что в Киеве есть профессиональный театр «Радуга» для глухих в культурном центре УТОГ. Они как раз набирали новых актеров. Я приехала в Киев на конкурс, показала танец, пантомиму и жестовую песню. Этот конкурс проводился, чтобы выбрать актеров для театра «Радуга» и будущих студентов Академии циркового и театрального искусства. Но они меня не приняли, и я очень расстроилась.

Во время прослушивания там был Мирослав. Он спросил у меня, могу ли я приехать на кастинг фильма «Племя». Я приехала. Волновалась, возьмут или нет, но это был шанс. Они сказали, что я показалась им смелой, и я была уверена, что прошла кастинг. Даже не знаю, с чего я это взяла, почему была так уверена. Но я действительно прошла и была счастлива. Это была судьба, благодаря режиссеру…

Потом опять приехала на видеопробы с Димой Соколом (он был первый претендент на главную мужскую роль в фильме «Глухота»). Там мы играли сцены из фильма. Я волновалась, понравится ли им моя проба. Потом приезжала еще в сентябре на пробы и несколько раз на репетиции. И в конце сентября они официально дали мне главную женскую роль. А про общение через сети… да, мы с Мирославом и креативным продюссером Еленой все время общались через «ВКонтакте», держали постоянную связь до съемок.

Александр: Нет, я сам приехал на кастинг, никто меня не находил. В интернете есть несколько сайтов и групп в соцсетях, в том числе и «ВКонтакте, которые ориентированы на «глухую» аудиторию. И в этих местах продюсеры активно размещали объявления о наборе глухих актеров на фильм «Племя», желающие приглашались на просмотры.

Всего было пять кастингов в течение нескольких месяцев. Я видел эти объявления, мои друзья уже ездили на просмотры, но я сомневался… Учеба у меня, я в России, а съемки на Украине, пятое-десятое… Решился поехать только после разговора с другом. Он убедил меня, что надо всегда обязательно пытаться, брать любой шанс, если я сильно мечтаю стать актером. И вот я поехал, как оказалось потом, навстречу судьбе… Сейчас не жалею об этом ни капли.

Поехал в Киев на третий кастинг. Не сразу меня выбрали, я плохо показал себя, неудачно. В итоге попал я в фильм, можно даже сказать, случайно. Счастливо сложились вместе три обстоятельства: поддержка продюсера Елены, жены режиссера, и Анфисы, ассистента по актерам, неожиданный отказ одного актера от роли и, наконец, решение лично Мирослава. По жизни я везунчик!

– Давайте немного продолжим тему сетевого общения. Замечательно, что Слабошпицкий вышел на вас именно через интернет, поскольку интернет и представляет собой среду, где слышащие и слабослышащие, а также говорящие и неговорящие люди совершенно равны и способны полноценно со всеми общаться и «находиться». Мы вот сейчас тоже с вами общаемся через интернет, и нам для этого общения не нужен переводчик. Расскажите, пожалуйста, о роли интернета в вашей жизни.
Я.: Социальные сети для глухих это очень удобно, потому что можно общаться не только со своими, но и со слышащими. Если на съемочной площадке нам помогал переводчик, то благодаря ВК мы могли разговаривать обо всем напрямую. Через ВК, например, мы работали над ролью. Мне давали фильмы, я смотрела их, потом мы их обсуждали. Обсуждали нашу работу, мою героиню. Давали мне рекомендации и советы. Решали проблемы по работе. И просто болтали обо всем на свете.

А.: Конечно, интернет как будто создан для глухих. В нем много визуальной информации: тексты, картинки, фото, видео… то есть практически достаточно одних глаз. Интернет играет огромную роль в моей жизни, это «телевидение», которое всегда к твоим услугам, в любое время и бесплатно. В интернете легко заявить о себе. Можно снять видеоролик, повесить в «Ютубе», распространить через сайты и соцсети.

Я этим и занимаюсь, выпускаю видеоролики на тему творчества, жестового языка. Но есть разные ситуации. Если иметь в виду глухого человека, который владеет письменным словесным языком и знает жестовый язык, то конечно, он может свободно общаться со всеми через интернет – с глухими и с «говорящими» (так мы называем слышащих людей). И получается, что он становится равным среди равных в интернете, это да. Но должен сказать, что у многих глухих есть серьезные проблемы со словесным языком в письменном виде, из-за плохого обучения в детских садах и школах. И таким глухим трудно общаться со слышащими даже в интернете.

– Я знаю, что съемки продвигались непросто. В частности, у режиссера были проблемы с вами, Яна: то возникали какие-то аллергические реакции, то температура под сорок…
Я.: Здесь забавно. На первых видеопробах с Димой Соколом я так разволновалась, что от волнения и напряжения у меня появились красные пятна на лице и на руках. Это произвело на Мирека сильное впечатление. Этот признак – покраснение на коже – связан с нервной системой. И, естественно, Мирек сделал выводы, что для меня очень важно получить роль в нашем фильме.

Режиссер просто не знал, каким словом назвать это явление, чтобы точно выразить, и журналистке было понятно, вот и сказал «крапивница». А с высокой температурой я заболела после сцены, в которой была одета только в платьице и капроновые колготки – потому что во время съемок было очень холодно. Когда Мирек узнал, что я заболела, он прислал ко мне ассистентку и сам приехал с фруктами, йогуртом и даже клубникой. Было вкусно и трогательно. В общем, он заботился обо мне, как отец.

– Александр, а с какими трудностями столкнулись на съемках вы? Как складывались ваши отношения с Мирославом? Были ли какие-либо инструкции по поведению в кадре? Какие именно указания давала вам Анфиса (переводчик жестового языка, выступавший посредником между режиссером и актерами)?
А.: Трудности на съемках были, конечно. Роль мне досталась сложная, трудно было поначалу играть противоположного по характеру героя, злого хитреца. Я и мой герой – совершенно разные люди. Но со временем я вошел в раж и сумел вжиться в образ. С Мирославом отношения были абсолютно рабочими. С нами больше всех возилась Анфиса Худашова, ассистент, она работает в киноиндустрии и к тому же знает жестовый язык в совершенстве. Она не просто переводила, но и объясняла на жестах замысел режиссера в том или ином эпизоде, показывала, как нам двигаться и какие эмоции выражать. И нам было все понятно, оставалось только исполнить на деле. Если бы был просто приглашенный переводчик, далекий от мира кино, и формально переводил нам слова режиссера, то вряд ли мы смогли бы сыграть на уровне. Нам крупно повезло с Анфисой! Конечно, у нас не все получалось, но мы тренировались, иногда несколько дней.

– Фильм посвящен неформальным отношениям, сложившимся в интернате и криминальному бизнесу разного рода, которым заняты ученики – проституции, сутенерству, грабежам и так далее. Я хорошо понимаю, что глухой или слабослышащий человек совершенно не обязан быть связан с подобными структурами, даже если он учился в подобной школе. И тем не менее у меня такой вопрос: встречались ли вы в своей жизни с аналогичными учебными заведениями? Наблюдали ли с близкого расстояния подобные отношения?
Я.: Есть такие глухие молодые девушки, которые занимаются проституцией. Но это редко бывает. Не так часто, например, как у говорящих, часто бывает по разным причинам.

А.: Вообще, я с этим не сталкивался в своей школе, и никто из моих глухих знакомых не рассказывал мне о подобном в других школах. Бывали, конечно, случаи мелкого воровства, драки и всякие ЧП, но чтобы это было специально выстроенной системой – нет, такого не было. Тишь да гладь. А за пределами школы, среди взрослых глухих – да, такое встречается. Кстати, Мирослав в разных интервью говорил, что сюжет он брал не из реальной жизни глухих школьников, а из своего и чужого опыта, воспоминаний. То есть в основе фильма «Племя» лежит сборная история, которая не связана с глухими и с их жизнью. Мирославу важно было показать возможности жестового языка, он не планировал поднимать какую-нибудь социальную проблему глухих в фильме «Племя».

– На фестивале «Зеркало» во время обсуждения вашей картины прозвучала мысль, что самосуд, который творит главный герой, оправдан, так как его жертвы морально и духовно мертвы. Вы согласны с этой точкой зрения? Абстрагируясь от картины, считаете ли вы допустимым убийство неприятных или даже социально опасных людей?
Я.: Я думаю, что я согласна с этой точкой зрения. Нужно бороться со злом до полного уничтожения.

А.: Трудно сказать, как я поступил бы на месте главного героя. Я не попадал в страшные обстоятельства. Вот когда попаду, тогда и увидите мой поступок (улыбается). С одной стороны, должно быть справедливое возмездие, да. Но с другой стороны, не стал бы так жестоко расправляться с обидчиками, есть другие варианты выхода из сложной ситуации. Много говорят о том, что на зло надо отвечать добром, мы все люди, исправляемся добротой, великодушием, терпением, верой. Но также и твердят, что добро должно быть с кулаками. Вот и мы все думаем, как лучше сделать, это уже личный выбор каждого.

– После двух фестивальных побед подряд вы, наверное, нарасхват. Есть ли какие-то уже новые предложения? Как вы видите свое будущее – хотели бы продолжать работать актерами или видите себя в других профессиях?
Я.: Меня пригласили на премьеры в Париж и Токио. Надеюсь побывать на разных фестивалях. Потому что я люблю кино, люблю общаться с людьми, у меня после Канн и «Зеркала» появилось много новых друзей, потрясающих талантливых людей из разных стран, режиссеров, актеров, критиков, с которыми я бы никогда не имела шанса познакомиться, если бы не фильм «Племя». Я честно скажу, что из конкурсной программы «Зеркало» мне больше нравится фильм «Белая тень» (фильм посвящен нелегкой жизни альбиносов в Танзании: поскольку существует поверье, что их органы чудодейственны, за ними ведется самая настоящая охота. – Прим. ред). Это сильный фильм, я считаю, и режиссер Ноаз Деше – талантливый.

Яна Новикова и Александр Сидельников /azdeaf.net/

Но наше «Племя», конечно, лучше. Мне было приятно познакомиться с таким людьми, добрыми, теплыми. Мы подружились с режиссерами Майей Витковой, Пенни Панайотопулу, Мирой Форнай, Хуан Цзи, актрисой Изабель Рут, продюсером Алексеем Боковым. И со многими-многими другими, на фестивале были очень хорошие люди. Это было просто чудо. Конечно, я хочу играть дальше. Это моя мечта с детства. Теперь я стала актрисой благодаря фильму «Племя». И я бы хотела продолжать работать как актриса кино и играть в театре.

А.: Внимания к моей персоне стало больше, некоторые подходят и просят мой мобильный номер. Но пока никто не предлагал мне конкретных ролей. Конечно, хочется сниматься в новых фильмах, это моя жизненная потребность, воздух, которым я дышу – я это серьезно (улыбается). Может, кто не в курсе, но мне необязательно играть глухих персонажей, я могу играть и слышащих героев! Голос ведь можно дублировать. Буду надеяться, что кто-то из режиссеров откликнется. Верю в лучшее!