Гавр и гавроши

Изучив репертуар столичных кинотеатров, мы пришли к выводу, что интеллигентная драма «Гавр» – лучшее, что может предложить нынешний прокат.

Жизнь Максима Горького

Имя режиссера Аки Каурисмяки хорошо знакомо нашим ценителям прекрасного. Во-первых, это самый знаменитый финнский режиссер; во-вторых, его кинематограф связан с русской культурой настолько многочисленными генеалогическими нитями, что сам автор мог бы легко сойти за выходца из какой-нибудь периферии, присоединенной к Российской Империи в незапамятные времена.

Вспомним, например, эксцентрическую группу «Ленинградские ковбои», о которой Аки снял несколько картин, или мелодраму «Береги свой платок, Татьяна» (1994) про любовь горячего финнского стиляги к странствующей русской красавице. Даже первый полнометражный фильм Каурисмяки был одноименной экранизацией небезызвестного русского романа («Преступление и наказание», 1983), чье действие перенесено в современность, а хельсинкский бар, принадлежащий Аки и его брату Мике (тоже режиссеру) носит имя Moskva.

При этом по-русски Каурисмяки умеет произносить, по собственному признанию, лишь одну фразу: «В детстве жизнь Максима Горького была очень тяжелой».

Преступление без наказания

Сюжет последней картины Каурисмяки, с которой он в прошлом году завоевал кучу наград, в том числе приз кинокритиков FIPRESSI и приз за лучшую роль животного (собака Laika), кружится вокруг темы незаконной иммиграции выходцев из стран третьего мира в развитые европейские державы.

Стареющий чистильщик обуви Марсель Маркс (Андре Вильмс), избравший профессию чистильщика, потому что в ней сохранилось уважение к Нагорной проповеди, встречает на своем трудном жизненном пути несовершеннолетнего беженца из Габона Идриссу (Blondin Miguel), которому предстоит, скорей всего, скорая поимка и депортация на родину.

Несмотря на собственные трудности – постоянные долги («счет длинный, как река Конго») и тяжелую болезнь трепетно любимой жены Арлетти (Кати Оутинен), Марсель решает предоставить Идриссе убежище и помочь переправить мальчика в Лондон, где находится его мать. Осуществить задуманную авантюру Марселю словно бы мешает местный гений сыска (Жан-Пьер Дарруссен), в чьем облике угадываются одновременно и постунаровский герой шедевров Мельвилля, и – как считает режиссер – полицейский пристав Порфирий Петрович из ранее упомянутой книги.

После «Жизни богемы» (1992) это второй фильм Аки Каурисмяки на французском языке и первый – из будущей предположительной трилогии про портовые города (действие двух других будет перенесено в Германию и Испанию). Как и во всех фильмах Каурисмяки, происходящее в картине переполнено нюансами. Протагонист – не просто чистильщик ботинок, но бывший писатель-нонкорфимист из Парижа; подруги Арлетти читают ей не что-нибудь, а рассказ Франца Кафки «Дети на дороге» (про дураков, которые не могут уставать), а многие сцены фильма тяготеют к законченности классического комического эпизода. Однако по этой же причине (то есть, поскольку, говоря иначе, фильм снят в ставшей давно уже классической манере Каурисмяки, сочетающей постнуар с соцреализмом), авторская позиция оказывается несколько амбивалентной.

Ехать или шашечки

С одной стороны, перед нами серьезное отстаивание права меньшинства, настойчивое требование справедливости, равенства и братства, пусть и художественными средствами. Без всяких шуток и иронии Аки Каурисмяки ненавидит капитализм и международные корпорации (см. эпизод в начале, когда служащий обувного магазина вышвыривает Марселя на улицу, а тот в ответ пытается объясниться, повторяя: «Мы же коллеги!»); противостоит империализму (см. его перманентный конфликт с США: режиссер, в частности, отказался ехать на церемонию «Оскар»); пристально следит за отмиранием всего старого или старомодного (см. быт его героев, включая культ виниловых пластинок и Маленького Боба из «Гавра»); отмечает, что капиталистическое производство связано с нарочитым уменьшением срока службы вещей (см. эпизод ужина, когда в новостях рассказывают о стиральных машинах), и т.д., и т.п., столь же политически «левое».

С другой стороны, с точки зрения идеологической, нарочитая стилизованность повествования «Гавра» уже на фабульном уровне невероятно упрощает авторскую задачу. Так, весь строй картины дает зрителю понять, что все слухи про преступления иммигрантов – наглая ложь. Когда рабочий откроет контейнер, в котором ютятся без света и свежего воздуха габонские беженцы, мы увидим снятые крупным планом одухотворенные – сплошь красивые и умные – негроидные лица. Подросток оказывается исключительно воспитанным и корректным в поведении отпрыском ученой семьи (такому и помочь приятно, не говоря уже о том, с какой готовностью он возьмется исполнять роль домохозяйки). Особенно занятно, что мальчик появится в доме Марселя как бы невзначай, сперва заснув в собачьей будке, а затем придя вернуть долг (10 евро), что уже совсем не лезет ни в какие ворота по части вульгарного (или невульгарного) правдоподобия.

Большинству кинематографистов столь игривое комбинирование разнородных факторов не прошло бы даром. Только не Каурисмяки! Его повышенное внимание к деталям, чувство юмора и вкуса в «Гавре» таковы, что это виртуозное сидение на двух стульях сходит режиссеру с рук, как и невероятный хэппи-енд, в виде исключения придуманный им для своей последней ленты.

Задуматься

Люди переезжают с места на место по множеству причин, из которых экономическая ситуация на «исторической родине» – далеко не всегда основная. Нередко сняться с места людей заставляют происходящая в родном краю война, геноцид, эпидемия и многие другие причины. Например, как в случае с Идриссой, – воссоединение семьи.

К сожалению, в наши дни – несмотря на все официальные разговоры про гуманизм – большинство национальных законодательств всячески ограничивают и усложняют получение приезжими гражданства. В результате в 2010 году Международная организация по миграции (МОМ) насчитала до 32 млн нелегальных иммигрантов на нашей планете, что составляет 10% -15% от общего числа переселенцев.