Фрагментация и голуби. Как петербуржец с аутизмом нашел работу в IT

От курьера до разметчика данных

– Чем вы занимаетесь на работе? – спрашиваю я. 

–  У меня разные задачи бывают. Какие были или какие сейчас? – уточняет Андрей. – Сначала я фрагментировал, по секундам размечал действия людей с видео. Потом проверял ошибки других разметчиков. Сейчас я смотрю картинки и отмечаю, какое действие к какой цифре относится. Примеры действий: нет человека в рамке / упал, лежит, стоит на четвереньках / не лежит, любое другое действие.

–  Зачем это нужно?

– Я занимаюсь разметкой данных для обучения нейронных сетей. Нейросеть работает с видеокамерами. При помощи видеокамер в городе можно искать, например, пропавших людей. Или если человек упал и не может встать, то искусственный интеллект может направить оповещение экстренным службам. Или если происходит драка. Чтобы нейросеть стала максимально точной, требуется длительное обучение и большой объем данных, которые нужно разметить.

На мои вопросы Андрей отвечает с готовностью, развернуто и точно, всегда доводя мысль до конца. У него необычная интонация, он говорит чуть медленнее, чем мы привыкли. Голос Андрея чуть надтреснутый, как будто принадлежит человеку значительно более старшего возраста – или герою мультфильма. 

Он дает интервью через «Яндекс.Телемост» из своей квартиры в поселке Парголово Выборгского района Санкт-Петербурга. Несмотря на то что он привык пользоваться зумом, а этот продукт для него новый, Андрей подключается к разговору ровно в 15.00, как мы условились. Еще он периодически уточняет, все ли мне понятно и ответил ли он на вопрос.

Люди злились, выгоняли меня из подъездов. А сейчас все спокойно 

– Где вы учились?

–  Я учился три раза в профессиональном реабилитационном центре, получил три специальности. Две художественных, одну компьютерную. Специальность называется «оператор вычислительных машин».

– Сколько у вас было работ до NtechLab?

– Очень много. Были неофициальные, всякие подработки. Я разносил листовки по почтовым ящикам. Развозил сим-карты и модемы по людям, это курьер. По договору ГПХ я расписывал деревянные изделия, у меня есть образование по специальности «художник росписи по дереву». Но недолго. Я получал очень мало, и у меня не очень хорошо получалось, мне говорили, что у меня не очень хорошо поставлена рука. Я работал там, где проходил практику в своем учебном заведении.

Еще я официально работал в Melon Fashion Group. Это магазины женской одежды. Мне давали анкеты покупателей, и я заносил из них данные в Excel. Но там быстро работа закончилась, и другую для меня не нашли. 

– Нынешняя работа вам больше нравится?

– Да. Например, когда я разносил листовки по почтовым ящикам, было неприятно, очень много конфликтных ситуаций. Люди злились, выгоняли меня из подъездов. А сейчас все спокойно, я работаю дома. 

Голубиный кейс

Найти работу Андрею помог Центр по трудоустройству выпускников детских домов и молодых людей с ограниченными возможностями здоровья «Работа-i». Центр ориентирован на то, чтобы дать первый опыт работы человеку с инвалидностью, но Андрей – исключение. Центр поддерживает его на протяжении нескольких лет и помог перейти из социального проекта в бизнес. 

В рамках совместного проекта с фондом «Обнаженные сердца» центр «Работа-i» трудоустраивает и сопровождает молодых людей с РАС и/или интеллектуальными нарушениями.

Инструктор по социально-трудовой адаптации центра Анастасия Тюрина знакома с Андреем с января. Пришлось потратить несколько месяцев, чтобы найти работу, соответствующую его требованиям: свободный график, неполный рабочий день, работа за компьютером – из дома или в одиночестве. 

«Андрей очень замотивирован, но без сопровождения устроиться на работу и продержаться ему тяжело. Работодатель может не понять особенностей его манеры общения, например, почему он такой прямолинейный, – говорит Анастасия. – Моя роль – переводчик. Но чем дольше он работает, тем меньше нужно мое участие. Сейчас они общаются без меня. Вся команда привыкла к тому, что Андрею нужна четкость. Нужно придерживаться правил, и все будет хорошо».

Не для каждого сидеть четыре часа за компьютером, вглядываясь в экран и скрупулезно сверяясь с бегущим таймером, – работа мечты. Но Андрея не утомляет монотонность этого занятия. «В самом начале он как-то спросил – а голубей в кадре тоже размечать? Он очень внимательный и дотошный», – говорит Анастасия.

Должность Андрея – ассистент менеджера разметки данных. На эту работу претендовали двое молодых людей с РАС, и после стажировки выбрали Андрея. Он первый человек с аутизмом, ставший сотрудником компании NtechLab. «Инклюзивность – одна из наших ценностей, и мы транслируем ее с помощью трудоустройства», – говорит наставник Андрея на рабочем месте Надежда Глебко, руководитель группы по разметке данных.

Она перечисляет качества Андрея, которые делают его подходящим кандидатом для этой работы: ответственность, исполнительность, усидчивость, способность увидеть свои ошибки. «Ребята с РАС очень ответственные и способны решать однообразные задачи лучше других», – добавляет Надежда. 

Жизнь по средствам

– Почему для вас важно иметь работу?

– Потому что я больше четырех лет живу один, отделился от родителей. Полностью себя обеспечиваю: покупаю продукты, оплачиваю коммунальные услуги, телефон, интернет. Пенсии на это не хватит.

Вопрос, сам ли он решил стать самостоятельным или предложили родители, Андрей трактует в свойственной ему буквальной манере. Он объясняет, что коммунальная квартира, где они с мамой жили, была в плачевном состоянии (за исключением их комнат) и пришло время улучшить жилищные условия. Он получил квартиру по льготе. А мама переехала к бабушке, потому что той нужен уход. Но они каждый день созваниваются по несколько раз. 

«Я все ей рассказываю о своей жизни. Мама меня консультирует, как приготовить что-то поинтереснее. Я готовлю, но не очень хорошо. Сложное не могу приготовить. Иногда заказываю еду из ресторанов через приложение. Раз в неделю в последнее время», – говорит Андрей. 

В рабочие дни он ходит только по магазинам и, когда хорошая погода, иногда гуляет по своему Парголову. Зато в выходные уезжает в центр города: по субботам подрабатывает на керамике в центре «Антон тут рядом», по воскресеньям ходит к психотерапевту и к художнику – преподавателю по рисунку (на это ему тоже хватает его новой зарплаты).

Свои любимые места в Петербурге Андрей перечисляет, не задумываясь: Марсово поле, Мойка, канал Грибоедова, площадь Искусств, Невский проспект и стрелка Васильевского острова.

Конфликты в школе

– Где вы ходили в школу?

– На Васильевском острове. Я там жил. Я два раза менял школу, с 8-го класса перестал ходить в класс, стал индивидуально учиться.

– Почему?

– Я не мог в коллективе находиться, мне было очень тяжело.

– Почему тяжело?

– Было психологическое насилие со стороны учащихся надо мной. 

– Они вас обижали?

– Да, очень сильно. У меня был даже какой-то диагноз, я не помню, какой. Мне даже больничный давали. В 5-м и 6-м классе было еще ничего, а в 7-м уже тяжело. В 14 лет я узнал, что у меня РАС, и стал заниматься с учительницей один на один. Но после 8-го класса я ушел из гимназии в обычную школу, потому что преподавательница издевалась надо мной. Давала очень сложную программу. И требовала, чтобы я все учил. Если я что-то не сказал, она начинала злиться, орать и даже применяла физическое насилие. Только после конфликта с ней все узнали об этом. И она ушла из гимназии, ее осудили за такое поведение. Может быть, не только надо мной она издевалась.

– А в обычной школе все было хорошо?

– Да, в 9–11-м классах никаких неприятностей не возникало.

– Почему вы не стали поступать в вуз?

– У меня не было даже ЕГЭ. В вуз меня бы не взяли.

Опасность за дверью

В начале октября Андрею пришла повестка в военкомат. Я не знала об этом заранее, а сам Андрей отвечал только на поставленные вопросы, так что подробности рассказала Анастасия Тюрина. 

Ей он позвонил уже из автобуса – ведь в повестке было написано «в течение двух часов явиться в военкомат». «Я попросила его сфотографировать бумагу и обратила внимание, что явиться нужно либо в течение двух часов, либо завтра в 9 утра. Попросила его вернуться домой, а сама связалась с работодателем», – рассказывает Анастасия. 

С Андреем поехал коллега из Москвы, он специально прилетел для этого в Санкт-Петербург. На следующий день они вместе сходили в военкомат, там посмотрели его свидетельство об инвалидности, пенсионное удостоверение и отпустили. Кроме того, работодатель написал письмо, что Андрею положена бронь от его IT-компании. Но он все равно очень паниковал.

«Андрей послушный, – говорит Анастасия. – Если ему скажут что-то подписать, он подпишет. Повестку принесли женщины, и он не мог не открыть им дверь. Он читает документы, но он доверчивый, несмотря на весь негативный опыт».

Неоднозначное детство

При подготовке к интервью с работодателем кандидатов тренируют отвечать на разные вопросы – в том числе не связанные непосредственно с работой. Я тоже иду по этому пути: спрашиваю про друзей, про хобби, про путешествия. Выясняется, что Андрей умеет играть на разных гитарах и два года играл в группе на бас-гитаре русский и западный рок. Группа распалась, потому что другим музыкантам стало некогда. И к преподавателю по гитаре Андрей больше не ходит, потому что тот тяжело переболел ковидом и перестал принимать учеников. Но больших сожалений у Андрея по этому поводу нет.

Сейчас его хобби – рисовать и слушать музыку. Западный рок по радио и некоторые группы русского рока. И еще одно время он слушал рэп, потом перестал. 

– А кто вам нравился?

– Какие группы? Вы же их не знаете. Тимати я не слушал. H1GH знаете? Kempel знаете?

Я признаю его правоту. Спрашиваю еще:

– Вы больше любите читать книжки или смотреть кино?

– Читать книжки. Кино я вообще не смотрю, у меня даже телевизора нет. Я только смотрю «Что? Где? Когда?» по воскресеньям. Она мне нравятся за зрелищность и общение. А книги я читаю сейчас редко, раньше больше читал. Вот начал третий том «Виконта де Бражелона» Александра Дюма, медленно продвигается. А недавно полностью прочитал книжку «Таинственный остров» Жюля Верна. Меня даже до слез она пробрала. Впечатлила очень, особенно конец.

– А из русской литературы кто нравился?

– Гоголь, «Вий» меня впечатлил. Мне страшно стало, когда я его прочитал. И Беляев мне нравится очень. 

– У вас было хорошее детство? Вы его вспоминаете с радостью?

– Было что-то хорошее, было что-то плохое. Однозначного детства не было, – отвечает Андрей, как мне кажется, без желания вдаваться в подробности.

И вдруг говорит: 

– Был реабилитационный лагерь от фонда «Отцы и дети». Это база «Онега» на Онежском озере в деревне Песчаное. Я сначала ездил в детстве, уже плохо помню. А потом в подростковом возрасте. В 2004 году было счастливое лето. А на следующий год было страшно, еще страшнее, чем в школе.

– Такие были ребята?

– Да. Это были социопаты. Не аутисты. 

– Вы понимаете, почему вас обижали? – спрашиваю я растерянно. 

– Видели во мне не такого, как они. Как мне объяснял главный психолог этого центра, что у меня нет живой мимики на лице. Что я не могу улыбаться, например. И поведение не соответствующее. 

– А вы можете улыбаться?

Андрей придвигается ближе к экрану, и я вижу, как уголки его губ поднимаются. У него очень хорошая улыбка.