Ф.Найтингейл. Записки об уходе (3)

Глава 8. 0 постели и постельном белье
Постель и постельные принадлежности имеют весьма важное значение, в особенности для больных, которые прикованы к кровати, т.е. совершенно не покидают ложа.
Если принять во внимание то, что взрослый человек в состоянии здоровья выделяет через кожу около 2 фунтов пота в течение суток, а также то, что у больных количество это еще значительнее и что пот (испарина), особенно при болезненном состоянии, быстро разлагается, т.е. превращается в массу гнилостных, вредных веществ, то спрашивается: куда же эта масса девается? Очевидно, она вбирается постельными принадлежностями. Накопление в них зловредных продуктов испарения человеческого тела тем значительнее, чем реже они проветриваются. На постельное белье обращают в большинстве случаев внимание, но о проветривании матрацев, одеял и подушек заботятся очень мало. Кроме того, как уже было замечено выше, существует вредный обычай ставить ночной сосуд под кровать; так как выделения больных образуют всегда особенно вредные испарения, то эти последние пропитывают матрац, и таким образом больной всегда окружен воздухом, насыщенным миазмами (зловредными испарениями); другими словами, при недостаточном проветривании комнаты и постельных принадлежностей больной вынужден вдыхать выделенные его телом вредные испарения.
Недаром люди избегают ложиться в постель, на которой раньше лежал больной, пусть даже страдавший и не заразительною болезнью. Лучшим матрацем для кровати больного является матрац пружинный, покрытый непромокаемою и непроницаемою тканью; но и такой матрац от времени до времени должен быть предоставлен действию свежего воздуха.
Кровать никогда не должна быть выше дивана; не следует также никогда придвигать ее вплотную к стене, иначе больной не может расположиться, как ему удобно и, кроме того, сиделка не имеет к нему доступа со всех сторон. Если кровать выше обыкновенного дивана, больному трудно вставать с нее и снова ложиться; усилия, которые он употребляет при этом, вовсе не могут считаться полезными гимнастическими движениями. Равным образом кровать всегда должна стоять в самом светлом месте комнаты и притом так, чтобы больной имел возможность видеть окно.
Едва ли заслуживает упоминания то, что старомодная кровать с пологами не годится ни для здоровых, ни для больных, потому что пребывающие в ней постоянно дышат воздухом, испорченным собственным дыханием и испарениями. Столь же малопригодны для здоровых и больных пуховики и перины. Постельные принадлежности должны быть проветриваемы не реже 1 раза в неделю: летом и вообще в теплую погоду — на вольном воздухе, зимою — в комнате при открытом окне и затопленной печке. Это правило в особенности важно соблюдать в отношении детских постелей.
Нередки случаи заболевания золотухой (Детская болезнь, сопровождающаяся общим истощением, сыпью на теле и т. п., кожная форма туберкулеза) у детей, имеющих привычку спать, запрятав голову под одеяло; это весьма понятно, так как они дышат воздухом, испорченным их же дыханием и кожными испарениями. Если сиделка замечает, что и взрослый больной обладает этой привычкой, она должна зорко следить за ним по ночам и всеми силами стараться отучить его от этого. Никогда не следует забывать, что при отсутствии свежего воздуха выздоровление немыслимо.
Привычкою прятать голову под одеяло особенно отличаются чахоточные больные, потому что этим они стараются задержать припадки кашля, вызываемые проникновением в легкие холодного или сырого воздуха. Но они попадают из огня в полымя: остановкою припадков кашля не останавливается процесс гниения легких, и в то же время больные дышат испорченным воздухом, который ускоряет этот процесс. В настоящее время положительно доказано, что лучший способ лечения чахоточных — лечение чистым воздухом; на этом и основано устройство так называемых санаториев для чахоточных. Устранить раздражение дыхательных органов вдыханием свежего воздуха может шелковый носовой платок, прикладываемый больным ко рту, или вдыхание водяного пара из чашки с горячей водой; но последний способ требует некоторой осторожности: чрезвычайно вредно, если пар будет обдавать все тело больного или даже всю голову.
Подстилать под простыни шерстяные одеяла не следует, в особенности в тех случаях, когда можно опасаться пролежней. Шерсть обладает способностью вбирать в себя испарения человеческого тела, и таким образом больной будет лежать на подстилке, пропитанной ими, словно на припарке. Напротив, накрываться ими лучше всего, потому что вбираемые ими испарения скоро улетучиваются через наружную поверхность. Ватные, бумажные или шелковые одеяла не годятся, потому что задерживают испарения и, кроме того, слишком тяжелы. Нет ничего вреднее тяжелых одеял для больных, у которых замечается большой упадок сил; иногда это является причиною беспокойства и бессонницы.
Хорошая сиделка всегда сама должна убирать постель больного и отнюдь не доверять этого дела прислуге. Сон является первым условием правильного течения болезни и скорого выздоровления, а сон в значительной степени зависит от ухода за постелью. Весьма важное значение имеют подушки. Почти все больные без исключения, чем бы они ни хворали, страдают одышкой или вообще стеснением дыхания. При лежании в особенности важно, чтобы грудь не была ничем стесняема. А между тем что обыкновенно делают усердные сиделки? Они нагромождают целый ворох подушек, вследствие чего голова оказывается опущенною на грудь, плечи при дыхании не отводятся назад и, таким образом, легкие не могут в должной мере, без излишних усилий, расширяться и вбирать достаточное количество воздуха. Подушки при этом скорее лежат на голове, чем голова на подушках.
Трудно указать подробные правила, как собственно и на какую высоту должны быть уложены подушки, потому что во всяком конкретном случае это зависит от телосложения больного, степени его сутуловатости, длины шеи и пр. Но точно необходимо следующее: подушки должны служить опорою для спины, так чтобы плечи были откинуты назад и голова покоилась бы на подушке прямо, без всяких усилий. При несоблюдении этого правила можно значительно усилить предсмертные муки. Нередко и выздоравливающие жалуются на неловкость и сами подкладывают под подушки книгу или что-либо другое, чтобы иметь опору для спины.
Больным, отличающимся высоким ростом, нередко причиняет беспокойство тяжесть собственных голеней; в таких случаях чрезвычайно полезно устроить для ног опору, чтобы они были в слегка согнутом положении.
Все сказанное относительно постели применимо в одинаковой мере и к креслу. Редко можно встретить правильно устроенное кресло для больных и выздоравливающих: то ноги висят в воздухе, то спинка слишком прямая, вследствие чего крестец вынужден нести слишком большую тяжесть. Лучше всего обыкновенные низенькие кресла с подушками и скамейкой для ног. Колени должны быть по возможности высоко подняты. Вообще нужно устроить так, чтобы тело имело по возможности много точек опоры.

Глава 9. 0 солнечном свете
Все опытные наблюдатели согласны в том, что после чистого воздуха главною потребностью больного является потребность в свете; вот почему вредны как узкие, тесные комнаты, отличающиеся недостатком воздуха, так и комнаты темные и полутемные; но при этом нужно заметить, что человек нуждается не в любом свете, но именно в свете солнечном. В этом у больного никогда не должно быть недостатка, вследствие чего иногда бывает даже необходимо переводить его из комнаты в комнату вослед солнечным лучам. Ошибочно думать, что солнце только улучшает настроение духа, веселит, отгоняет мрачные мысли: оно имеет и непосредственное влияние на человеческое тело. Притом солнечный свет, как это всем известно, замечательно очищает воздух. В этом во всякое время можно убедиться при входе в комнату, окна которой постоянно закрыты ставнями (чего отнюдь не следует допускать ни днем, ни ночью в спальнях и комнатах, где находятся больные). Даже если такая комната совсем не обитаема и, следовательно, воздух ее не портится человеческим дыханием и испарениями, все же воздух в ней будет душный, затхлый, а при отсутствии вентиляции (проветривания) даже прокисший, гнилостный. Это объясняется очень просто: процессы гниения и брожения совершаются при посредстве мельчайших живых телец, плесневых грибков, микробов и пр., которые живут только в темноте; солнце — их злейший враг; поэтому если лучи его не проникают в комнату, то стены, обои, вещи становятся гнездами этих зловредных телец и начинают гнить. Всем известно, что в куче навоза, вывезенной на поле, гниение на поверхности прекращается и продолжается только внутри. В тюрьмах старого времени арестанты мерли тысячами не столько от плохой пищи и жестокого обращения, сколько от недостатка света и воздуха. Таким образом, комната, предназначенная для больного, должна быть просторной, светлой, с окнами на солнечную сторону.
Ухаживающие за больными обыкновенно упускают из виду разницу между спальнею для здорового и комнатою для больного. Здоровый, ложась в постель, мало и редко думает о том, какой вид имеет окружающая обстановка и какой вид открывается его глазам из окна: был бы воздух чист, было бы в комнате тепло, была бы постель в порядке — больше ему ничего не нужно, потому что спальня служит не для пребывания в ней, но для ночного сна. Достаточно, если солнце часа на 3 в сутки заглядывает в спальню для освежения воздуха, так что вовсе нет надобности, чтобы она непременно выходила на солнечную сторону (юг), тем более что для ночного пребывания это было бы совершенно безразлично. Но совершенно другое дело комната больного даже в том случае, если он может вставать с постели и пребывать вне ее столь же продолжительное время, как и здоровый, что, впрочем, бывает редко. Для больного чрезвычайно важно, чтобы он, не вставая, мог видеть из окна хотя бы кусочек неба и облака, озаренные солнечными лучами. Это- весьма существенное условие успешного хода выздоровления, и потому первая забота сиделки, приступающей к уходу за порученным ей больным, — исследовать расположение комнаты, окон и кровати. Если ее можно поставить так, чтобы больной мог смотреть через 2 окна, еще лучше. Затем большое значение имеет утреннее и полуденное солнце, так как в это время большинство больных пребывают еще в постели; менее важно послеполуденное солнце. Если больной может вставать, лучше всего усаживать его в кресло на солнечной стороне. Общее правило — давать больным возможность на протяжении большей части дня пользоваться солнечным светом, благотворное влияние которого сказывается весьма заметно во всех случаях без исключения.
Другое весьма существенное различие между спальнею и комнатою больного заключается в том, что спальня может быть проветриваема открыванием окон в течение целого дня, тогда как комната, в которой постоянно пребывает больной, содержит воздух, испорченный его дыханием и испарениями; так что в такой комнате нужно обращать особое внимание на тщательную и в то же время безопасную в простудном отношении вентиляцию.
Само собою разумеется, что от вышеуказанных правил иногда необходимо делать значительные отступления, если, например, больной страдает болезнью глаз и яркий свет для него невыносим. В таком случае необходимо умерять яркость света не слишком густыми занавесами и шторами, но отнюдь не следует отводить больному темную или полутемную комнату, выходящую на север.
Тяжелые, толстые, непроницаемые для воздуха занавесы и портьеры не должны находиться ни под каким видом в комнате больного. Вполне достаточна тонкая белая занавеска у изголовья и в край- нем случае зеленая полупрозрачная штора.
В городах, в подвальных помещениях , мало доступных солнцу, живет поколение людей худосочных, искалеченных рахитом (английскою болезнью), золотухой, убогих физически и духовно.
Но если полузавядшие в темноте растения вынести на солнце, они быстро оправляются, если только не поздно. То же самое относится и к людям.
Все больные невольно оборачиваются лицом к свету, подобно растениям, поворачивающим всегда к свету листья и цветы. Нередко больные жалуются, что им неловко лежать «на этой стороне»; почему? — этого они и сами не знают, происходит же это от того, что они повернуты спиной к окну. Пройдитесь вдоль длинного ряда кроватей в больничной палате: вы убедитесь, что за редкими исключениями больные лежат, повернувшись спиною к стене.

Глава 10. Об опрятности
Всем сиделкам без исключения известно, что они должны содержать в чистоте как больного, так и самих себя. Уход за больными сводится главным образом к чистоплотности. Никакая вентиляция не поможет, если с нею не идут рука об руку опрятность и чистоплотность. Комната, в которой не моются полы, не сметается пыль с потолков, не вытряхиваются занавесы и не выколачиваются ковры, всегда будет пропитана затхлостью. Никакой ветер, никакой сквозняк не уничтожит этой последней при отсутствии опрятности.
Что касается пыли, то в большинстве случаев способ удаления ее крайне неудовлетворителен: ее при сметании только передвигают, так сказать, с места на место, но не удаляют, так как обыкновенно не отворяют при этом дверей и окон. Но в таком случае уж лучше дать пыли лежать спокойно, а не распространять ее по всей комнате и не наполнять ею воздуха. Простое сметание пыли уместно только с книг, бумаг и картин. Пыль действительно удаляется из помещения, если стирать ее мокрой тряпкой, что весьма целесообразно, если мебель покрыта материей, выносящей влагу (клеенка, кожа).
Что касается полов, то единственный способ содержания их в чистоте, если они дощатые, состоит в натирании их воском раз в неделю и в ежедневном обтирании мокрой и затем сухой тряпкой.
Самая вредная в комнате больного вещь — это ковер. Если уж это скопище пыли совершенно неизбежно, то его надо выколачивать и проветривать по крайней мере 1 раз в неделю. Грязный, пыльный ковер буквально заражает комнату, потому что он весь пропитан грязью, которая проникает в него с подошв входящих, а эта грязь нередко содержит заразные вещества (например, мокроту чахоточных).
По тем же причинам очень вредно мести пол сухой щеткой или шваброй. В комнате, где только что выметены полы и не отворены окна, всегда замечается крайне удушливый воздух, причем запах его совершенно отличен от запаха мыла и сырости; запах этот обусловливается взметаемою с пола пылью, а также испарениями людей, вбираемыми краской и деревом. К сожалению, до сих пор еще почти во всех домах существует обычай «мести комнаты», и ничем это- го обычая не выведешь.
Во всяком случае как при мытье полов, так и при их натирании, больной должен быть перемещен в другую комнату, а печь непременно затоплена при открытых окнах. Окна нужно держать открытыми до тех пор, пока не исчезнут сырость и всякий посторонний запах. Весьма желательно, чтобы мытье полов не происходило в сырую погоду.
Самые лучшие полы — дощатые, выкрашенные масляной краской и покрытые скипидарным лаком. Они лучше всего поддаются чистке и очень мало вбирают в себя пыли и грязи. В Германии полы покрывают еще растворимым стеклом, без всякого окрашивания. Это — прекрасный способ. Растворимое стекло, высохнув (а сохнет оно очень быстро — в несколько минут), становится блестящим и твердым, как металл; оно не вбирает ни малейшей частицы и очень легко вычищается. Крайне странно, что этот прекрасный способ окраски полов не получает всеобщего распространения, по крайней мере в больницах. Что касается стен, то опаснее всего стены, покрытые обоями. Штукатурка в том отношении предпочтительнее: она может быть вновь выкрашена клеевой краской или просто выбелена, что еще гигиеничнее. Обои также требуют смены, чего почти нигде не делается. Самые лучшие обои — лакированные, так как к ним мало пристает пыли и они не вбирают в себя вредных испарений.
Лучше всего окрашивать стены масляной краской, потому что тогда их можно мыть горячей водой с мылом. Но масляная краска делает стены совершенно непроницаемыми для воздуха, поэтому в такой комнате необходимо особенно тщательно следить за вентиляцией. Через стены, в особенности не покрытые обоями, происходит деятельный обмен воздуха комнатного и наружного. Обои уменьшают, а масляная краска совершенно уничтожает его. В некоторых госпиталях масляною краскою покрывают только нижнюю часть стен, на высоту приблизительно 1 сажени, а верхнюю оставляют только оштукатуренной и выбеленной. С другой стороны, масляная краска является прекрасным средством против сырости.
Принимая во внимание все вышесказанное, мы приходим к заключению, что при хорошо устроенной вентиляции, действующей днем и ночью, самым лучшим способом покрывания стен является масляная окраска; при недостаточной же вентиляции лучше всего оштукатуренные и выкрашенные безвредной клеевой краской стены. Обои лакированные имеют такое же действие, как масляная краска, т.е. задерживают обмен воздуха через стены; обои, не покрытые лаком, являются гнездилищем всевозможных вредных испарений, грязи и заразных веществ; микроскопические исследования показа- ли, что в старых обоях и в засохшем клейстере кишат мириады болезнетворных грибков и микробов.
Что касается покрывания стен растворимым стеклом, глазурованными изразцами или цементом, то это пригодно только для не- жилых подвальных помещений с целью предохранить их от сырости, например для погребов.
Причины загрязнения комнат следующие:
1. Проникновение снаружи через стены испорченного воздуха, в особенности в домах, стоящих вблизи фабрик, а также со двора, где зловредные испарения (миазмы) выделяются из помойных и выгребных ям, из мусора и уличной грязи, из сараев и конюшен.
В последнее время вошло в моду покрывать и снаружи стены домов масляной краской. В смысле чистоплотности и прочности этот способ прекрасен; но, задерживая проникновение в жилища зловредных газов, масляная краска, повторяем, задерживает и проникновение чистого воздуха, следовательно устраняет вентиляцию через стены. Только при безукоризненно устроенной искусственной вентиляции допустимо окрашивание домовых стен снаружи масляной краской.
2. Воздух портится в самой комнате преимущественно от пыли, которая, как было упомянуто выше, почти во всех домах только вздымается и разносится, но не удаляется. Ввиду этого весьма желательно, чтобы в комнате больного было как можно меньше выступов, карнизов, консолей и т.п., в особенности в таких местах, которые нельзя достать руками, потому что здесь накопляется пыль в громадном количестве. Затем испарения обитателей и их дыхание также являются источниками порчи комнатного воздуха; они проникают также в мебель, ковры, занавеси и пр., так что если все эти вещи не подвергаются основательной чистке, то становятся, в свою очередь, источниками порчи воздуха, даже при соблюдении всевозможной чистоты во всех других отношениях. Все неполированные и нелакированные вещи являются также очагами развития гниющих веществ и потому портят воздух; так, обойные краски и клейстер, хотя и медленно, но все же разлагаются (гниют) и выделяют вредные испарения; иногда гнилостные и даже ядовитые вещества (напри- мер, мышьяк) встречаются в пыли, которая сметается с обоев. Наконец, от ламп и печей воздух также портится продуктами горения— углекислотой, копотью, дымом и пр.
3. Полы и ковры всегда загрязняются уличной грязью, заносимой в комнаты на подошвах сапог. Грязь же эта, в особенности в городах, содержит массу зловредных веществ, которые могут служить источниками заражения людей и во всяком случае — порчи воздуха.
Что касается наружного воздуха, то в городах он может быть очищаем только санитарно-полицейскими мерами: тщательным поливанием улиц, удалением грязи и пр. Фабричный дым также может быть уничтожен особыми аппаратами, которые сжигают его; к сожалению эти аппараты еще не получили всеобщего распространения и существуют лишь на очень немногих фабриках.
Весьма немногие, даже вполне образованные, люди не имеют вполне точного представления о том, до какой степени важно соблюдение самой строгой опрятности и чистоплотности в комнате больного. В самых богатых домах можно встретить дымящие печи и камины, пыльную мебель, раз в год выколачиваемые ковры, ночные сосуды, опорожняемые лишь раз в сутки, и пр. В этом отношении больничная обстановка несравненно лучше и больше содействует выздоровлению и правильному ходу болезни.
Здоровые всегда забывают, что то, для них является лишь «неприятным», для больных прямо вредно и опасно. Здоровый пребывает в одной и той же комнате никак не дольше 8 часов в сутки и к тому же он сейчас же может принять меры к устранению того, что ему мешает, может разгуливать, менять позы и пр. Больной же, прикованный к своей постели, не в состоянии изменить ни воздуха, которым он дышит, ни света, не может прекратить шума, дыма и устранить все, что его стесняет.
По отношению к больным правило — «человек должен с покорностью нести свой крест» является жестокостью. Напротив, все окружающие должны содействовать тому, чтобы облегчить его страдания и устранить все, что может содействовать ухудшению его беспомощного состояния.

Глава 11. 0 чистоплотности
Под словом «опрятность» мы разумели соблюдение чистоты в жилищах, под словом же «чистоплотность» мы понимаем соблюдение чистоты тела. В сущности чистоплотность сводится к уходу за кожей.
Уход за кожей при большинстве болезней, особенно детских, является делом первостепенной важности. Кожные испарения дают осадок, который остается на коже; эта грязь разлагается и, накопляясь, может вызвать не только прыщи и прочие кожные заболевания, но и весьма серьезные внутренние болезни. Кроме того, кожная грязь закупоривает поры (мельчайшие отверстия) кожи и задерживает таким образом испарину, удалением которой из тела очищается кровь. Кожная грязь должна быть удаляема мытьем и сменой белья, так как белье вбирает в себя испарения и в нем также образуются осадки в виде грязи.
Нечистоплотность может иметь самые гибельные последствия для больного, она равносильна медленному яду. Если в деревнях так велика смертность, особенно среди детей, то это объясняется главным образом несоблюдением самых элементарных (простейших) гигиенических правил, из числа коих правило «Будь чистоплотен» стоит на первом месте.
Боязнь воды развита в сельском населении больше, чем в городском, среди бедных больше, чем среди богатых. Низшие сословия вообще мало обращают внимание на белье, мытье рук и ног; изредка посещая баню, они считают свой долг по отношению к собственному телу исполненным. Достаточно вспомнить об опорках и портянках крестьян. Впрочем, небрежным отношением к ногам, в особенности у детей, грешат иногда и весьма зажиточные и образованные семьи.
У постели больного можно наглядно убедиться в том, какое приятное и освежающее чувство испытывает человек после мытья. Нужно помнить, что это чувство имеет гораздо более глубокие причины, чем обыкновенно думают. Оно служит признаком подъема жизненных сил вследствие удаления того, что мешало им раз- вернуться. Поэтому на мытье и купание больного отнюдь не следует смотреть как на нечто второстепенное, что можно совершить «не сегодня-завтра».
В благоустроенных больницах на уход за кожею больных обращают самое серьезное внимание, но при домашнем уходе весьма часто допускают самые грубые промахи в этом отношении.
Насколько необходимо удалять из окружающей больного атмосферы испарения его кожи и продукты дыхания, другими словами, насколько необходимо поддерживать вентиляцию в комнате больного, настолько же необходимо предохранять поры его кожи от вся- кого засорения. Вентиляция и чистоплотность — родные сестры, они преследуют одну и ту же цель — быстро удалять вредные для организма вещества.
При уходе за кожей нужно обращать внимание на то, чтобы сразу не обнажать слишком большие ее участки, потому что охлаждение ее имеет следствием прекращение ее деятельности и, следовательно, одно зло было бы заменено другим.
Говорить о всех способах ухода за кожею при различных болезненных состояниях было бы бесполезно, потому что каждый данный случай требует своего способа ухода, который выбирает врач. Ввиду этого ограничимся самыми общими замечаниями.
Если кожа больного жесткая, грубая, нужно употреблять как можно больше мыла при мытье. В других случаях, когда кожа слишком нежна, совсем избегают мыла и ограничиваются обтиранием кожи губкою, смоченною в теплой воде, а затем вытирают больного досуха нагретым полотенцем.
Чтобы составить правильное представление о значении обмывания, достаточно сравнить грязь, получаемую при обмывании холодной водой без мыла, холодной водой с мылом и теплой водой с мылом: в первом случае вода лишь слегка помутнеет, во втором помутнение будет значительнее, в третьем она сделается уже совершенно грязною. Если подержать руку над парами горячей воды и затем хорошенько обтереть ее полотенцем, то с нее слезут чешуйки загрязненной кожи, так что в русской паровой бане человек подвергается настоящему линянию. Этим доказывается, что простым увлажнением нельзя надлежащим образом очистить кожу и что необходимо присоединить к нему нагревание и трение. Убедиться в этом очень легко: вымыв руки в холодной воде с мылом, возьмите чистый носовой платок, смочите его в теплой воде с примесью спирта и потрите им руки; окажется, что, несмотря на предварительное мытье, на нем осядет еще весьма заметное количество грязи. Этот способ очищения кожи гораздо совершеннее обыкновенных обмываний и купаний, и потому отговорка, что больного нельзя купать, не выдерживает критики, когда речь идет о чистоплотности.
Употребление при мытье больших количеств воды не только содействует лучшему очищению кожи, но и смягчает ее, вследствие чего поры ее расширяются и кожные испарения находят более свободный выход наружу. Чистая вода для кожи столь же необходима, как свежий воздух для легких; при этом лишь нужно обращать внимание на то, чтобы вода не была жесткою, т.е. не содержала бы слишком много известковых и иных солей, потому что при употреблении та- кой воды для мытья кожа грубеет; кроме того, при некоторых болезнях кожа становится особенно чувствительной к раздражению, и жесткая вода может иметь на нее неприятное действие. Такую воду никоим образом не следует также употреблять для промывания ран. За отсутствием другой воды нужно прибегнуть к кипячению или употреблению дождевой воды. Жесткая вода в соединении с мылом может даже разрушительно подействовать на кожу, хотя мыло с трудом растворяется в такой воде.
Для приготовления чая и других напитков, а также для варки овощей, приготовления лекарственных веществ тоже следует употреблять только мягкую воду, т.е. содержащую мало солей.

Глава 12. 0 людских советах и толках
Эту главу мы начнем выпиской из дневника больного: «Чего только мне не советуют люди! Все, которые посещают меня — мужчины, женщины и даже дети, считают священною обязанностью дать мне тот или другой совет. Для чего? Это им одним известно. Если бы я последовал всем мне даваемым советам, то мне пришлось бы объездить все курорты (лечебные местности с минеральными водами) Европы, исполнять все роды гимнастических упражнений, прибегать к массажу и пользоваться всеми укрепляющими средствами, какие только имеются в аптеках, тогда как люди компетентные, а именно врачи, запретили мне всякие усиленные движения, всякие путешествия и прописали строжайшую диету. Люди, считающие себя вправе совершенно свободно толковать о медицине, не имея о ней никакого понятия, наверно обиделись бы, если бы, будучи врачами, заметили, что их пациенты следуют внушениям посторонних. Они при том забывают правило: «У семи нянек дитя без глазу».
Другой обычай, также чрезвычайно вредный, по нашему мнению, состоит в том, что друзья, знакомые, родственники и люди, окружающие больного, считают своим долгом умалять опасность, угрожающую последнему, с целью успокоить его, утешить и поддержать в нем бодрость духа. Врачи, наоборот, в настоящее время нередко впадают в противоположную крайность и не скрывают горькой истины от больных, в особенности от больных из образованных сословий. Есть также как врачи, так и пациенты, которые смотрят слишком мрачно на дело; первые преувеличивают опасность и считают чуть не каждую болезнь, при которой имеется налицо органическое повреждение, смертельною; вторые же, узнав о том, что их болезнь серьезна, считают себя безнадежно погибшими. Имея дело с такими пациентами, врачи поступят очень неблагоразумно, если даже и заикнутся о какой-либо опасности.
Иногда врачам нужно быть осторожными не только со взрослыми больными, но и с больными детьми; никогда также не следует открывать горькой истины сиделкам, потому что последние при этом расстраиваются, что никоим образом не вяжется с рациональным уходом, всегда требующим обдуманности и хладнокровия. В особенности при уходе за детьми малейший промах может иметь самые роковые последствия. К тому же в детских болезнях никогда нельзя предсказать исход с особенною точностью, так как в детском организме иногда совершаются положительно чудеса.
Заметим вообще, что добрые друзья, посещающие больного, даже врачи, но не пользующие его, делают большую ошибку, когда высказывают свое мнение о том, что болезнь серьезна, и что на их взгляд следовало бы принять такие-то и такие-то меры. Посторонний врач, не говоря уже о людях, совершенно не сведущих в медицине, а знакомых с нею только понаслышке, никогда не может иметь столь определенного понятия о данной болезни, как врач, постоянно пользующий больного, в особенности врач домашний, близко изучавший в течение многих лет организм больного, все его слабые стороны и потому только и компетентный при оценке угрожающей ему опасности.
Конечно, весьма возможно, что и такой врач ошибется, но во всяком случае вероятность ошибки здесь гораздо меньше; суждения же и советы посторонних могут лишь сбить с толку окружающих и вызвать недоверие больного к избранному пользующим врачом способу лечения. В большинстве случаев эти добрые советы имеют благую цель — успокоить больного; но в действительности достигается совершенно обратное, и вместо того, чтобы успокоиться, больной начинает волноваться, что во всяком случае чрезвычайно вредно.
Совершенно другое дело, если успокоение исходит от врача, пользующего больного, или от акушерки, принимающей роды. Подобное успокоение, даже если оно не искренно, всегда имеет благотворное влияние, потому что к этим лицам больной относится с доверием и, да- же сознавая угрожающую ему опасность, все-таки рад слышать успокоительное слово. Конечно, это не относится к ипохондрикам (людям, вечно считающим себя больными и приписывающим себе всевозможные смертельные болезни), которые очень не любят, когда их успокаивают, и, напротив, очень довольны, когда их считают опасно больными.
Существует также немало больных, крайне легковерных, которые придают значение болтовне первого встречного. У таких больных сплошь и рядом случается, что спустя 10 минут после того, как при содействии врача были сделаны те или иные распоряжения, относящиеся к уходу, все вдруг меняется. Что же оказывается? Оказывается, что больного посетил старинный приятель, школьный товарищ или вообще добрый друг, наговоривший с три короба и убедивший больного в том, что как избранный врачом способ лечения, так и установленная диета и вообще весь уход, — все это совершенно неправильно, а что нужно сделать то-то и то-то и тогда все будет ладно. Иногда подобною легкомысленною болтовнею рушится весь план лечения и всем троим — больному, врачу и сиделке — причине- но сильнейшее беспокойство. В результате, конечно, пострадает только больной, а добрый приятель вполне доволен собою и глубоко убежден, что исполнил товарищеский долг.
Весьма нередко также благодаря «добрым советам» друзей больные, еще никем не пользуемые, обращаются за помощью не к серьезным врачам, но к шарлатанам, к которым многие лица вообще по совершенно необъяснимым причинам питают больше доверия, что этим господам отлично известно. Люди рискуют здоровьем и жизнью, но тем не менее делают столь непростительные промахи. Объясняется это невежеством, легковерием, а также сокровенным убеждением, что на свете существуют чудеса. Кому не случалось слышать следующие рассуждения: «Я лечился у лучших врачей и совершенно напрасно потратил время и деньги. Они уже приговорили меня к смерти, но вот господин А посоветовал мне обратиться к гомеопату — и в 2 недели я был совершенно здоров.» Допустим, что рассказывающий не лжет, что все так и было, но что это доказывает? Отнюдь не чудодейственную силу гомеопатии, но лишь чудодейственную силу веры в нее. В таких случаях, если только они не вымышлены, исцеление следует приписать духовному самовнушению, которое произвело могучее действие на организм. Но было бы совершенно безрассудно обобщать подобные случаи, а еще безрассуднее сбивать ими с толку больных и ухаживающих за ними.
Также весьма пагубны для больного легкомысленные советы добрых знакомых и друзей прекратить то или другое занятие, обратиться к другому врачу, переехать на другую квартиру, попробовать принимать такие-то порошки, такие-то пилюли, прибегнуть к таким-то патентованным средствам; нехорошо также высказывать больным, что врачи ничего не понимают или что такой-то врач ничего не понимает, а такой-то творит чудеса.
Поразительна та уверенность, с которою подобные господа вы- сказывают свои убеждения и советы; притом чем невежественнее человек, тем самоувереннее его тон и тем больше он считает себя вправе рассуждать о болезнях и лечении их. Эти люди не представляют, в каком положении они очутились бы, если бы сами были врачами и если бы другие подрывали в пациентах доверие к ним. Они никогда не думают о том, что у каждого больного, наверное, с добрый десяток таких же советчиков, которые говорят каждый свое и окончательно сбивают его с толку. Какою бы твердою волею ни обладал человек, но в состоянии болезни она всегда ослаблена, и потому всевозможные разговоры и советы, на которые он в здоровом состоянии не обратил бы никакого внимания, производят известное действие — смущают и волнуют его.
Ухаживающие за больными должны принять все зависящие меры к тому, чтобы отстранять подобных посетителей, в особенности же таких, которые внушают больным мрачные мысли или, наоборот, легко- мысленное отношение к болезни и избранному способу лечения.
Обыкновенно люди, посещающие больных, смотрят на свои посещения как на забаву для себя или как на известный формальный долг, который нужно исполнить, чтобы избежать упреков. Очень редко посетители являются к больному с целью принести ему пользу своим посещением — развлечь, успокоить, подбодрить. Иные, посетив больного, совершенно забывают, что в разговоре нужно соблюдать осторожность; они рассказывают больному вещи неприятные, волнующие его, нередко вступают с ним в споры и пререкания. Сплошь и рядом после таких визитов больной впадает в лихорадочное состояние. Делается это большей частью не по злобе, но по глупости и бестактности.
Есть больные двоякого рода: одни любят, чтобы с ними говорили только о их болезни; таким больным весьма полезно рассказывать о случаях полного и скорого выздоровления от подобных же болезней, причем безразлично, на самом ли деле рассказчик наблюдал такие случаи, читал о них или просто выдумал. К этой категории относятся преимущественно нервнобольные. Наоборот, есть пациенты иного рода (страдающие грудными болезнями, желудочно-кишечными расстройствами и пр.), которые терпеть не могут говорить о своей болезни; поэтому посещающие их должны избегать не только подобных разговоров, но и расспросов о том, как себя больной чувствует. С таки- ми больными следует вести разговор о совершенно посторонних предметах, хотя в то же время интересных, но отнюдь не волнующих. Очень дурно поступают также те, кто при посещении больного молчит, заставляя его самого подыскивать темы для разговора; эти люди вместо того, чтобы развлекать больного, вынуждают его развлекать себя.
Весьма приятное развлечение для больного — комнатные животные, например птица в клетке, особенно если сам больной в состоянии ухаживать за нею. Один пациент, в комнате которого, кроме сиделки, была еще и собака, высказался в том роде, что последняя ему приятнее, потому что она не разговаривает.
Больные терпеть не могут, когда в их присутствии охают и плачут. Некоторые даже не выносят, когда им соболезнуют. И, напротив, встречаются больные, в особенности дамы, которые очень любят, когда им сострадают и даже ужасаются по поводу их болезни; нужно, однако, заметить, что пациенты этой категории никогда не страдают серьезной болезнью.
Лучшим обществом для некоторых больных являются маленькие дети, конечно, хорошо воспитанные; при этом, разумеется, надо по- заботиться о том, чтобы присутствие детей в комнате больного не сопровождалось вредными последствиями ни для него, ни для них. Предвижу возражение: пребывание детей в этой комнате вредно, так как воздух там всегда испорченный. Однако тут мы должны заметить, что испорченный воздух одинаково вреден как для детей, так и для больного, и что при правильном уходе этого быть не должно.
Больные и выздоравливающие во многих отношениях сами подобны детям, и в разговорах с ними это обстоятельство никогда не следует упускать из виду, а потому вместо всяческих сплетен гораздо полезнее сообщать им более или менее интересные сведения о том, что делается на белом свете, конечно, избегая таких сообщений, которые могут сильно взволновать их.
Особенно много безрассудства проявляют окружающие при уходе за умирающими. Какие невыносимые страдания должны причинять тяжелобольному отцу семейства возгласы вроде следующих: «Что с нами будет, когда тебя не станет!» или: «Не покидай нас!» Это — признак не глубокого чувства, а самого черствого жестокосердия, и несчастный умирающий нередко вынужден простонать: «Дайте мне спокойно умереть!»
Подобное жестокосердие обнаруживается, когда желают, чтобы больной или умирающий сделал духовное завещание или вообще подписал какие-нибудь документы. Точно так же нужно соблюдать величайший такт, когда желают, чтобы умирающий принял послед- нее утешение от духовного пастыря (если только сам больной не выражает категорического желания, чтобы последний был призван). Нет никакого сомнения в том, что во многих случаях это последнее утешение производит поразительное успокоительное действие и услаждает последние минуты жизни. Иногда же им достигается даже и исцеление ввиду его благотворного влияния на душевное состояние больного. Но всегда нужно помнить, что в делах веры никакое насилие не уместно, и потому нужно сообразовываться с желаниями самого больного или умирающего.
Очень многие даже в пожилом возрасте никогда не думают о смерти, не заботятся заблаговременно о приведении своих дел в порядок, откладывая распоряжения до того времени, когда их постигнет тяжкая болезнь, чем сами отравляют себе последние минуты жизни.
На душевное состояние больного имеет весьма сильное влияние самый род болезни. Так, чахоточные больные по большей части умирают в совершенно мирном и даже радостном настроении, что выражается и на их лице; наоборот, умирающие от холеры обнаруживают полное отчаяние. Тифозные и лихорадочные больные в последние минуты нередко проявляют полное равнодушие.
Это воздействие тела на душу окружающие обязательно должны принимать во внимание и руководствоваться им при уходе за выздоравливающими, больными и умирающими.

Окончание следует