Я внезапно потерял сознание и упал. Это было в 2023 году, 8 июля, на Петра и Февронию. У меня просто не было давления. Никто не мог понять, что со мной. Приехала скорая, но и врач не знала, что с этим делать. Кофеин не помогал, глюкоза не помогала. Да ничего не помогало. Давление поднять не получалось. Я просто умирал. За несколько часов врачи перебрали кучу вариантов. Но после введения кортизона я открыл глаза, и давление вдруг пришло в норму. Оказалось, что из-за опухоли отказали надпочечники. И теперь все будет по-другому. Или ничего не будет.
Побеждать мир силой ума
Будучи баварским гимназистом я хотел стать математиком-теоретиком, но решил сохранить здоровую приземленность. И выучился на финансиста: я окончил Экономический факультет одного из лучших вузов мира — Университета имени Эразма Роттердамского в Голландии, где математики было просто много.
В математике ты начинаешь получать удовольствие от того, что твой мозг способен перерабатывать колоссальное количество информации, структурировать ее и формулировать разные закономерности. Это безумно интересно. Кажется, что ты начинаешь побеждать этот мир силой ума.
Еще когда я учился в университете, я часто бывал в Москве по разным делам. И в какой-то момент я подумал: Господи, вот это город! Я влюбился в Москву. Появилось ощущение, что эта любовь на всю жизнь. Я понял, что хочу жить здесь. В этом городе есть абсолютно все. Все самое лучшее, все самое худшее. Для меня Москва – это концентрат всего русского.
Мое любимое место для экскурсии друзей из Европы – Патриарший мост у Храма Христа Спасителя. Вот – главный собор Русской Православной Церкви, где служит ее Глава. Проходим по пешему мостику и оказываемся на острове греха – это «Красный Октябрь». Средоточие клубов, а также блуда, алкоголя, наркомании и абсолютно всего, чего только угодно. Их разделяют всего несколько шагов.
Смотри, ты здесь можешь просто улететь в ад, а можешь вознестись в рай. Вот это гиперрусское место. И в такие моменты я понимаю, что это страна не горизонтали, а страна вертикали. В Германии по вертикали тебя могут померить разве что внутри пирамиды Маслоу. В остальном тебя будут мерить по горизонтали. Кто ты? Справа? Не дай Бог. Слева? Центрист? А в России, оказывается, ты можешь жить из Ада в Рай.
«И вот все-таки Всевышний»
В университете меня воспитывали немцем, который не просто стремится стать американцем, а у него это получается. А здесь я понял, что это суррогат. Я вдруг как будто вышел из трехмерной реальности куда-то в горние дали и выси.
Например, один случай. Два часа ночи, лето, Москва, Сокол. Я иду гулять, спасаясь от жары. И тут навстречу идет странной внешности забулдыга. И сам с собой вслух рассуждает: «И вот все-таки Всевышний» И с этой фразой он проносится мимо меня. И был ли это двор на Соколе? Или это оказались бы псковские дали с полями в районе пушкинских мест? Ему все равно. Вот он идет и рассуждает, как Проханов, которого пригласили поговорить о русском этносе. Он вещает, он проповедник, его постигло озарение.
От счастья хотелось плакать
Помню ли я первые ощущения в храме? Да. Я даже скажу, что я помню свои первые ощущения от знакомства с Богом. Очень похоже на то, о чем рассказывал митрополит Антоний Сурожский. Я был еще ребенком. Произошло горе с одним из близких, и я очень хотел помочь. Но что я мог сделать? И я подумал, что если Бог есть, Он может все, и мне нужно просто Его попросить. Но его просят многие. Как же мне сделать, чтобы он меня услышал? Как честный и старательный человек, я начал пыхтеть душой. И в какой-то момент я почувствовал в пространстве Его присутствие.
Один знакомый священник как-то предложил мне алтарничать. И несколько лет я отказывался, потому что считал себя недостойным. Но спустя некоторое время я сам сказал, что я хочу попробовать, несмотря на то, что я недостойный. А потом оказалось, что меня оттуда не выгнать.
Помните евангельскую притчу о жемчужине? Так вот, я нашел свою жемчужину в русском храме. А именно – в алтаре. Ощущение того самого присутствия, которое я знал с детских лет, обострилось до такой степени, что от счастья хотелось плакать, а молитва лилась сама. Одним словом, я оказался очень плохим алтарником, потому что вместо исполнения своих обязанностей я молился. Но мне попадались мудрые священники, которые говорили: иди молись, но только чтобы мы не видели, что ты опять забыл про кадило.
Хорошо зарабатывал и много тратил
Когда я понял, что хочу здесь жить, я открыл в Москве свою школу иностранных языков Habla Palabra. Я сам набирал учителей-носителей. А вообще моя команда преподавала немецкий, английский, французский, итальянский, испанский, китайский, мандарин. Занимались и с взрослыми, и с детьми. Рекордом был двухмесячный клиент. В итоге можно сказать, что школа стала культовой на Рублевке и Новой Риге.
Я хорошо зарабатывал, но и очень много тратил. На что? Вокруг меня болело и мучительно умирало полдюжины людей. Я их не только похоронил, но и пытался все сделать для того, чтобы они проскрипели до того момента, когда Господь даст им оптимальные шансы для спасения. В основном, это рак. Я прямо ветеран этого дела. Как я иногда представляюсь, я финансист-онколог.
Что я хотел от жизни? В тот момент мне казалось, что я просто хочу зарабатывать все больше и больше. Я с детства был воспитан в такой парадигме, что счастье мужчины в том, чтобы защищать, охранять, оберегать и обеспечивать. Как счастье служебной немецкой овчарки – положить свою жизнь на служебном задании.
Радость? Нет, радости почему-то не было. Моя жизнь состояла только из работы и решений разных проблем. Да я вообще не жил, мне так кажется.
Не пойму, где я
Как я теперь живу? Нормально. Работать, конечно, не очень получается. Школу пришлось закрыть. С деньгами пока непонятно. Я вообще очень редко могу куда-то выбираться из дома, даже просто прогуляться. Потому что очень часто мучает слабость со страшными головокружениями, тошнотой.
Но это еще ерунда. Бывает такое, что шкаф, который стоит справа от меня в комнате, отсоединяется от пола и начинает лететь в левый верхний угол к окну. Потолок начинает кружиться, как будто это лопасти вертолета. И мне настолько становится плохо, что я просто не пойму, где я. Иногда смотрю на часы – три часа прошло. А мне показалось, что минут пять.
Я за это время только медленно катался с одного бока на другой и кусал кулак, потому что терпеть было невозможно. Когда такое начинается, вообще не понимаешь, вынырнешь ты из этого или прямо сейчас предстанешь перед Ним. И Он тебе скажет: я тебя не знаю, ты не в брачной одежде.
Писарь
Однажды я подумал, что есть куча баек, которые я рассказывал знакомым и приятелям по тысячу раз. Почему бы не начать их записывать? Так я начал вести блог. Ох, кстати, там иногда бывают ужасные опечатки, за которые мне бывает очень стыдно. Я честно все время перепроверяю текст, но, увы.
Как-то написал статью. И там был Кремль и его сахарные зазубринки, а получилось «зазубрили». Было очень стыдно. Но вообще там, действительно, можно получить реальный отклик и поддержку. И я часто говорю подписчикам, что без вас меня бы не было. Это правда. И мне хотелось бы знать о них больше, но инструменты Яндекс.Метрики пока не совершенны.
Иногда раз в три месяца у меня появляется ностальгия по математике – фантомные боли, перед глазами всплывают целые десятки страниц формул. Хочется порешать. Но я говорю себе, ты должен писать статью, ты же теперь писарь.
Инструкция для всех
У меня теперь появилась специальная сумочка. Я ее называю – не смейтесь – клатч. В нем лежит раствор гидрокортизона для быстрого приведения меня в чувство. И еще инструкция. Это на случай, если давление внезапно упадет, такое пока часто бывает. Чаще всего люди с моим диагнозом просто вовремя не получают препарат – отсюда частые летальные исходы.
Мое окружение теперь умеет пользоваться всем. Все предупреждены, и при знакомстве с людьми я не стесняюсь сразу об этом говорить, потому что это реально важно: чтобы они не испугались, когда я рухну в обморок, а спокойно взяли шприц и ввели мне лекарство.
Сейчас, слава Богу, препарат у меня пока есть – в России он сейчас бывает с перебоями, и я никогда не знаю, в какой момент он закончится.
Я дошел до окна и это прекрасно
Есть ли какая-то радость сейчас в моей жизни? Да я бы сказал, что ее больше, чем раньше. Может быть, кто-то подумает, что эта радость у меня от того, что я побывал уже не раз на грани смерти. Но это не из-за этого. В принципе, как ни странно, у меня нет очень сильного жизнелюбия, часто мне так тяжело, что я не цепляюсь за жизнь и думаю, что мне, наверное, уже пора.
А радость теперь часто в том, что я замечаю маленькие вещи. Я стал более утихомиренным, что ли. Обращаю внимание на то, мимо чего я раньше проносился со скоростью 245 км в час. Сейчас я смотрю на соседскую собаку, которую вывели погулять, и думаю: елки, я дошел до окна и вижу эту собаку. Это же почти что гулять рядом! Да, я не могу позволить себе собаку, но у соседа она такая классная!
Техника безопасности, которой мне не хватало
Я очень много лет стараюсь исповедоваться минимум раз в три недели и максимально подробно. Сейчас, к сожалению, духовник бывает в Москве очень редко. Я смотрю трансляции богослужений и стараюсь переживать их так же, как я переживал бы их в храме. Но это, конечно, компромисс. Мне помогает принять мою судьбу понимание того, что объективно тормоза, которые ко мне приделал Бог через болезнь, мне на пользу.
Это техника безопасности, которой мне не хватало. Раньше я всегда любил риск. Я был азартным человеком, я знал за собой эту греховную наклонность… Но сейчас, кажется, ты видишь перед собой спокойного старичка, который сидит на пеньке, выращивает кабачки и мало чем интересуется. И это тоже хорошо.
Из этого ничего не выросло
Но, несмотря на то, что объективно я инвалид, не менее объективно, если глубоко посмотреть, я очень деятельный человек, который по-прежнему очень ярко живет. Каждое утро я начинаю с того, что читаю новости на нескольких языках, чтобы понимать, где и что происходит. Я подключен к судьбам разных людей. У меня очень много мыслей, много вопросов, на которые я ищу ответы. Сейчас пишу вторую книгу. Я внутренне крайне насыщен. Во мне нет места пустоте.
Я думал о монашестве, долго присматривался. Но дальше дело не зашло. Можно сказать, я сходил на серию свиданий. Но из этого ничего не выросло. Просто потому что во мне нет ни грамма послушания. Я чужд Христу в части «кроток и смирен». Я над этим очень много в своей жизни работал и работаю. Но результаты пока плачевные.
В монастырь, как и в брак, нужно уходить только в том случае, когда ты полностью уверен, что ты без этого никак. Если ты настоящий монах, ты однажды почувствуешь: я больше не могу и дня в миру. А я очень хорошо понял, что хочу семью. Я хочу быть мужем.
Моя светлая Русь
У меня пока нет жены. Инвалидность в современном мире как будто лишает человека права на любовь и семью. Как-то при очередном знакомстве девушка спросила меня: а зачем тебе в таком состоянии вообще жена? Я не удержался и ответил: прикинь, чтобы любить ее. Ну да, не все понимают. К тому же, мой поиск – это поиск любви не двоих, а троих. Ведь венчанный православный брак – это союз Бога, мужа и жены.
И если человек понимает, что здесь мы живем только маленькую часть вечности, а брак – путь в Вечность, то он сможет взглянуть на другого как на настоящее сокровище. Я не унываю. Бог посылал мне интереснейшие встречи с духоносными людьми. Чего ему стоит послать мне мою Еву? В конце концов, она сделана из моего ребра.
Меня часто спрашивают, почему я не вернусь обратно в Германию: с моим диагнозом там будут хорошие выплаты, сиделка, съемная квартира за счет государства и прочее. Но мне претит в Германии торжество богоборческой веры в комфорт и безусловное поклонение толерантности. Здесь такого нет. Потому что «испокон веков граничит с Богом моя светлая Русь». Моя Русь! Потому что я на сегодня — немецкий мозг с русской душой. Я полюбил Москву и Русь. И хочу здесь жить и умереть.
