Я потерял сознание внезапно. Это было в 2023 году, 8 июля, на Петра и Февронию. У меня просто не было давления. Никто не мог понять, что со мной. Приехала скорая, но и врач не знала, что с этим делать. Кофеин не помогал, глюкоза не помогала. Да ничего не помогало. Давление поднять не получалось. Я просто умирал. За несколько часов врачи перебрали кучу вариантов. Но после введения кортизола я открыл глаза, и давление вдруг пришло в норму. Оказалось, что из-за опухоли отказали надпочечники. И теперь все будет по-другому. Или ничего не будет.
Побеждать мир силой ума
Будучи баварским гимназистом я хотел стать математиком-теоретиком, но решил сохранить здоровую приземленность. И выучился на финансиста: я окончил Экономический факультет одного из лучших вузов мира — Университета имени Эразма Роттердамского в Голландии, где математики было просто много.
В математике ты начинаешь получать удовольствие от того, что твой мозг способен перерабатывать колоссальное количество информации, структурировать ее и формулировать разные закономерности. Это безумно интересно. Кажется, что ты начинаешь побеждать этот мир силой ума.
Еще когда я учился в университете, я часто бывал в Москве по разным делам. И в какой-то момент я подумал: Господи, вот это город! Я влюбился в Москву. Появилось ощущение, что эта любовь на всю жизнь. Я понял, что хочу жить здесь. В этом городе есть абсолютно все. Все самое лучшее, все самое худшее. Для меня Москва – это концентрат всего русского.
Мое любимое место для экскурсии друзей из Европы – Патриарший мост у Храма Христа Спасителя. Вот – главный собор Русской Православной Церкви, где служит ее Глава. Проходим по пешему мостику и оказываемся на острове греха – это «Красный Октябрь». Средоточие клубов, а также блуда, алкоголя, наркомании и абсолютно всего, чего только угодно. Их разделяют всего несколько шагов.
Смотри, ты здесь можешь просто улететь в ад, а можешь вознестись в рай. Вот это гиперрусское место. И в такие моменты я понимаю, что это страна не горизонтали, а страна вертикали. В Германии по вертикали тебя могут померить разве что внутри пирамиды Маслоу. В остальном тебя будут мерить по горизонтали. Кто ты? Справа? Не дай Бог. Слева? Центрист? А в России, оказывается, ты можешь жить из Ада в Рай.
«И вот все-таки Всевышний»
В университете меня воспитывали немцем, который не просто стремится стать американцем, а у него это получается. А здесь я понял, что это суррогат. Я вдруг как будто вышел из трехмерной реальности куда-то в горние дали и выси.
Например, один случай. Два часа ночи, лето, Москва, Сокол. Я иду гулять, спасаясь от жары. И тут навстречу идет странной внешности забулдыга. И сам с собой вслух рассуждает: «И вот все-таки Всевышний» И с этой фразой он проносится мимо меня. И был ли это двор на Соколе? Или это оказались бы псковские дали с полями в районе пушкинских мест? Ему все равно. Вот он идет и рассуждает, как Проханов, которого пригласили поговорить о русском этносе. Он вещает, он проповедник, он постиг озарение.
От счастья хотелось плакать
Помню ли я первые ощущения в храме? Да. Я даже скажу, что я помню свои первые ощущения от знакомства с Богом. Очень похоже на то, о чем рассказывал митрополит Антоний Сурожский. Я был ребенком лет 4. Произошло горе с одним из близких, и я очень хотел помочь, но будучи ребенком, ничего не мог сделать. И я подумал, что если Бог есть, Он может все, и мне нужно просто Его попросить. Но его просят многие. Как же мне сделать, чтобы он меня услышал? Как честный и старательный человек, я начал пыхтеть душой. И в какой-то момент я почувствовал в пространстве Его присутствие.
Один знакомый священник как-то предложил мне алтарничать. И несколько лет я отказывался. Потому что считал себя недостойным. Но спустя некоторое время я сам сказал, что я хочу попробовать, несмотря на то, что я недостойный. А потом оказалось, что меня не выгнать.
Помните евангельскую притчу о жемчужине? Так вот, я нашел свою жемчужину в русском храме. А именно – в алтаре. Ощущение того самого присутствия, которое я знал с детских лет, обострилось до такой степени, что от счастья хотелось плакать, а молитва лилась сама. Одним словом, я оказался очень плохим алтарником, потому что вместо исполнения своих прикладных обязанностей я молился. Но мне попадались мудрые священники, которые говорили: иди молись, но только чтобы мы не видели, что ты опять забыл про кадило.
Хорошо зарабатывал и много тратил
Когда я понял, что хочу здесь жить, я открыл в Москве свою школу иностранных языков Habla Palabra. Я сам набирал учителей-носителей. А вообще моя команда преподавала немецкий, английский, французский, итальянский, испанский, китайский, мандарин. Занимались и с взрослыми и с детьми. Рекордом был двухмесячный клиент. В итоге можно сказать, что школа стала культовой на Рублевке и Новой Риге.
Я хорошо зарабатывал, но я очень много тратил. На что? Вокруг меня болело и мучительно умирало полдюжины людей. Я их не только похоронил, но и пытался все сделать для того, чтобы они проскрипели до того момента, когда Господь даст им оптимальные шансы для спасения. В основном, это рак. Я прямо ветеран этого дела. Как я иногда представляюсь, я финансист-онколог.
Что я хотел от жизни? В тот момент мне казалось, что я просто хочу зарабатывать все больше и больше. Я с детства был воспитан в такой парадигме, что счастье мужчины в том, чтобы защищать, охранять, оберегать и обеспечивать. Как счастье служебной немецкой овчарки – положить свою жизнь на служебном задании.
Радость? Нет, радости почему-то не было. Моя жизнь состояла только из работы и решений разных проблем. Да, я вообще не жил, мне так кажется.
Не пойму, где я
Как я теперь живу? Нормально. Работать, конечно, не очень получается. Школу пришлось закрыть. С деньгами пока непонятно. Я вообще очень редко могу куда-то выбираться из дома, даже просто выйти прогуляться. Потому что очень часто мучает слабость со страшными головокружениями, тошнотой.
Но это еще вообще ерунда. Бывает такое, что шкаф, который стоит справа от меня в комнате, отсоединяется от пола и начинает лететь в левый верхний угол к окну. Потолок начинает кружиться, как будто это лопасти вертолета. И мне настолько становится плохо, что я просто не пойму, где я. Иногда смотрю на часы – три часа прошло. А мне показалось, что минут пять.
Я за это время только медленно катался с одного бока на другой и кусал кулак, потому что терпеть было невозможно. Когда такое начинается, вообще не понимаешь, вынырнешь ты из этого или прямо сейчас предстанешь перед Ним. И Он тебе скажет: я тебя не знаю, ты не в брачной одежде.
Писарь
Однажды я подумал, что есть куча баек, которые я рассказывал знакомым и приятелям по тысячу раз. Почему бы не начать их записывать? Так я начал вести блог. Ох, кстати, там иногда бывают ужасные опечатки, за которые мне бывает очень стыдно. Я честно все время перепроверяю текст, но, увы.
Как-то написал статью. И там был Кремль и его сахарные зазубринки, а получилось «зазубрили». Было очень стыдно. Но вообще там, действительно, можно получить реальный отклик и поддержку. И я часто говорю подписчикам, что без вас меня бы не было. Это правда. И мне хотелось бы знать о них больше, но инструменты Яндекс.Метрики пока не совершенны.
Иногда раз в три месяца у меня появляется ностальгия по математике – фантомные боли, перед глазами всплывают целые десятки страниц формул. Хочется порешать. Но я говорю себе, ты должен писать статью, ты же теперь писарь
Инструкция для всех
У меня теперь появилась специальная сумочка. Я ее называю – не смейтесь – клатч. В нем лежит раствор гидрокортизона для быстрого приведения меня в чувство. И еще инструкция. Это на случай, если давление внезапно упадет, такое пока часто бывает. Чаще всего люди с моим диагнозом просто вовремя не получают препарат – отсюда частые летальные исходы. Мое окружение теперь умеет пользоваться всем.
Все предупреждены, и при знакомстве с людьми я не стесняюсь сразу об этом говорить, потому что это реально важно: чтобы они не испугались, когда я рухну в обморок, а спокойно взяли шприц и ввели мне лекарство.
Сейчас, слава Богу, препарат у меня пока есть – в России он сейчас бывает с перебоями, и я никогда не знаю, в какой момент он закончится.
Я дошел до окна и это прекрасно
Я стал более утихомиренным, что ли. Есть ли какая-то радость сейчас в моей жизни? Да я бы сказал, что ее больше, чем раньше. Может быть, кто-то подумает, что эта радость у меня от того, что я побывал уже не раз на грани смерти. Но это не из-за этого. В принципе, как ни странно, у меня нет очень сильного жизнелюбия, часто мне так тяжело, что я не цепляюсь за жизнь и думаю, что мне, наверное, уже пора.
А радость теперь часто в том, что я замечаю маленькие вещи. Обращаю внимание на то, мимо чего я раньше проносился со скоростью 245 км в час. Сейчас я смотрю на соседскую собаку, которую вывели погулять, и думаю: елки, я дошел до окна и вижу эту собаку. Это же почти что гулять рядом. Да, я не могу позволить себе собаку, но у соседа она такая классная!
Техника безопасности, которой мне не хватало
Я очень много лет стараюсь исповедоваться минимум раз в три недели и максимально подробно. Сейчас, к сожалению, духовник бывает в Москве очень редко. Я смотрю трансляции богослужений и стараюсь переживать их так же, как я переживал бы их в храме. Мне помогает принять мою судьбу понимание того, что объективно тормоза, которые ко мне приделал Бог через болезнь, мне на пользу.
Это техника безопасности, которой мне не хватало. Раньше я всегда любил риск. Я был азартным человеком, я знал за собой эту греховную наклонность… Но сейчас, кажется, ты видишь перед собой спокойного старичка, который сидит на пеньке, выращивает кабачки и больше ничем не интересуется. И это тоже хорошо.
Из этого ничего не выросло
Но, несмотря на то, что объективно я инвалид, не менее объективно, если глубоко посмотреть, я очень деятельный человек, который по-прежнему очень ярко живет.
Каждое утро я начинаю с того, что читаю новости на нескольких языках, чтобы понимать, где и что происходит. Это бесконечно интересно. Я подключен к судьбам разных людей. У меня очень много мыслей, много вопросов, на которые я ищу ответы. Сейчас пишу вторую книгу. Я внутренне крайне насыщен. Во мне нет места пустоте, от которой многие страдают.
Я думал о монашестве, долго присматривался. Но дальше дело не зашло. Можно сказать, я сходил на серию свиданий. Но из этого ничего не выросло. Просто потому что во мне нет ни грамма послушания. Я чужд Христу в части «кроток и смирен». Я над этим очень много в своей жизни работал и работаю. Но результаты пока плачевные.
В монастырь, как и в брак, нужно уходить только в том случае, когда ты полностью уверен, что ты без этого никак. Если ты настоящий монах, ты однажды почувствуешь: я больше не могу и дня в миру. А я – я очень хорошо понял, что хочу семью. Я хочу быть мужем.
Моя светлая Русь
У меня пока нет жены. Инвалидность в современном мире как будто лишает человека права на любовь и семью. Как-то при очередном знакомстве девушка спросила меня: а зачем тебе в таком состоянии вообще жена? Я не удержался и ответил: прикинь, чтобы любить ее. Мой поиск – это поиск любви не двоих, а троих. Ведь венчанный, в частности, православный брак – это союз Бога, мужа и жены.
И если человек понимает, что здесь мы живем только маленькую часть вечности, а брак – путь в Вечность, то он сможет взглянуть на другого как на настоящее сокровище. Бог посылал мне интереснейшие встречи с духоносными людьми. Чего ему стоит послать мне мою Еву? В конце концов, она сделана из моего ребра.
Меня часто спрашивают, почему я не вернусь обратно в Германию: там будут хорошие выплаты, сиделка, съемная квартира за счет государства и прочее. Но мне претит в Германии торжество богоборческой веры в комфорт и безусловное поклонение толерантности. Здесь такого нет. Потому что «испокон веков граничит с Богом моя светлая Русь». Моя Русь! Потому что я на сегодня — немецкий мозг с русской душой. Я полюбил Москву и Русь. И хочу здесь жить и умереть.
