В конце сентября 2020 года мэрия Москвы вернула некоторые ограничения, связанные с коронавирусом. Ограничения коснулись людей старше 65 лет и страдающих хроническими заболеваниями — тех, кто входит в группу риска. День ото дня в Москве растет число зафиксированных положительных тестов – в среднем за сутки в несколько раз выше, чем в марте, когда был введен режим самоизоляции.
При этом жители города продолжают жить обычной жизнью — все, кроме той самой группы риска. Сергей Собянин объяснил, что ограничения вводятся потому, что мэрия заботится о части населения, подверженной риску.
Забота? Эйджизм
Инженер на пенсии Александра Чернышева несколько дней назад вернулась в московскую квартиру с дачи, где провела последние пять месяцев на самоизоляции. В разговоре с Милосердие.RU она отметила, что рекомендации властей планирует соблюдать. «Я не считаю, что в этом есть какая-то дискриминация. Как говорят врачи, люди старше 65 лет находятся в группе риска. Думаю, так нужно было сделать», — объяснила женщина.
Однако мнение Чернышевой, скорее, непопулярно. Опрошенные журналистом Милосердие.RU пенсионеры в основном не скрывают свою тревогу и возмущение действиями властей. Практикующий психолог Александра Имашева, на которую вернувшиеся ограничения тоже распространяются, называет решение о возвращении ограничений эйджистским. При этом она отметила, что люди из ее круга общения возмущение разделяют. «Это прямая дискриминация. Пожилым людям будто бы говорят: вы дураки, вы не понимаете ничего. И мы будем заботиться о вас так, как считаем нужным. Но нет никаких причин считать людей этого поколения менее разумными. Никакой заботой здесь совсем не пахнет. Нам будто говорят не путаться под ногами», — отметила она.
У врача Людмилы Глазовой решение мэрии не вызывает ничего, кроме негодования. «Государство не слишком беспокоилось обо мне в течение жизни. Когда-то давно, оформляя пенсию, например, я чуть не расплакалась, узнав, что мне начислено 5 тысяч рублей. Это после стольких лет работы в медицине… На самом деле, я не в претензии. Меня это даже устраивает. Я ответственна за свою жизнь, её качество, не перекладываю это на государство и ничего от него не прошу. Когда государство начинает беспокоиться обо мне, а это уже второй раз в этом году, я злюсь», — написала она в Facebook.
В указе мэра перечислены случаи, в которых людям старше 65 можно выходить на улицу. Список такой: обращение за медицинской помощью, поход в магазин, выгул домашних животных, прогулки, занятия физической культурой и спортом. Но что делать, если ваша поликлиника находится в другом районе города? Или, например, до магазина с недорогими продуктами пешком не дойти? Нужно ехать на метро. При этом с 9 октября 2020 года пенсионерам и школьникам отключили социальные карты для бесплатного проезда. И утром того же дня официальное правительственное издание «Российская газета» сообщило, что тысячи пожилых людей попытались зайти в метро – будто бы обличая их.
На противоречие между словом и делом в беседе с Милосердие.RU указала журналистка Валеска Турбина. «Люди, которые нуждаются в плановых медицинских процедурах, они же теперь не могут доехать до больницы. Как это вообще? Кто из пенсионеров может позволить себе заказать такси? Оно дорогое. Самое ужасное, что люди, и так вымотанные, переживают теперь огромный стресс из-за прерванного лечения. За них грустно и обидно», — заметила женщина. Она подчеркивает, что если бы в основе принятых мер действительно лежало чувство заботы, власти бы продумали их более тщательно и серьезно.
Если Альцгеймер не взял мозг в полон, мы вполне способны осознавать опасность
8 октября полицейские провели рейды в Театре Сатиры и «Ленкоме». Перед началом спектаклей и во время антракта они искали среди посетителей зрителей 65+, чтобы провести с ними «профилактическую беседу» о том, что сейчас им следует оставаться дома. И все это, опять же, под видом заботы, отказаться от которой пожилым людям, по-видимому, нельзя.
Бизнес-ментор Ирина Кибина прямо называет такой шаг «бестолковым». «Вы хотите страхом публичного «Ай-яй-яй» для нарушителя и показом этого наказания заставить людей сидеть дома. Не получится», — говорит она. Эксперт подчеркивает, что человек в возрасте будет выполнять требование о самоизоляции, только если пройдет пять стадий:
- Он должен узнать детали проблемы, получив информацию в приемлемой для него форме.
- Он должен понять, в чем состоят проблемы и их решения.
- Он должен принять для себя именно эту точку зрения.
- Только при успешном прохождении трех первых шагов он может начать действовать в соответствии с акцептованной точкой зрения.
- Тогда в среде этих людей появятся свои лидеры, которые помогут закрепить нужную модель поведения.
«А вы хотите где-то сказать что-то и, перепрыгнув через две ступени, сразу заставить людей действовать. Так не бывает», — обратилась Кибина к «идеологам» решения о театральных облавах. С ней соглашается Александра Имашева. «Объясняйте нам, говорите через СМИ, просвещайте, а не запирайте в тюрьму», — отметила психолог.
Валеска Турбина считает, что людям старшего возраста действительно не нужно ходить туда, где скапливается много народа. Но при этом она замечает, что риск заражения грозит не только лицам 65+ – а в принципе всем, кто находится в закрытом помещении. Поэтому считает, что театры, судя по данным статистики, лучше было бы на время закрыть – «сейчас можно и без спектаклей обойтись».
– Большое скопление людей — всегда большой риск. Кинотеатры тоже работают. Это ужасно. Культурная индустрия могла бы и подождать немного. Народ бы перетерпел без развлечений», — говорит она. Вместе с тем, политику проведения таких «профилактических бесед» женщина не принимает. «Очень плохая схема. Здравомыслящие на рожон не полезут», — подчеркивает она.
Мысль звучит в высказываниях практически всех собеседников. Александра Имашева в разговоре отметила, что к пожилым относятся как к «несмышленым детям». «Есть в этом что-то глубоко унизительное», — поделилась психолог. Людмила Глазова же призвала власти «перестать так заботиться». «Если господин Альцгеймер не взял наш мозг в полон, мы вполне способны осознавать степень ковидной опасности», — подчеркнула она.
Зачем мне такая жизнь, если в ней нет жизни
Александра Чернышева признает, что уходить во второй раз в самоизоляцию тяжело. «Конечно, хотелось бы куда-то выйти, и к врачам нужно попасть. Но придется опять потерпеть», — поделилась она, отметив, что сейчас ей очень помогает семья.
Об этом же говорит и Валеска Турбина: близкие горячо ее поддерживают, несмотря на то, что общение с ними ограничено. Женщина заявила, что обстановка страха у нее не вызывает. Есть только беспокойство из-за неизвестности: «Нам это обещают на несколько месяцев. До января? До февраля? До весны? Было бы не страшно, если бы впереди что-то светило. А так ничего непонятно».
«Любая неопределенность вызывает тревогу. Тревога порождает фобии», — объясняет психолог Александра Имашева. Она допускает, что в скором времени рекомендации станут правилом, и взрослых вновь заставят сидеть дома. При этом эксперт подчеркивает, что «заточение» губительно для здоровья в пожилом возрасте. «Именно людям этой возрастной категории очень вредно запираться дома без свежего воздуха. Почему во время весенней самоизоляции им нельзя было в одиночестве гулять в парке?», — задается вопросом Имашева.
Кроме того, она отмечает, что у пожилых людей привычка к затворничеству вырабатывается очень легко, и приводит в пример такой случай из терапии: «Мой коллега-психолог после окончания весенне-летнего карантина помогал прийти в себя пожилой паре 85+. У них развилась боязнь выходить из дома. И с ними пришлось работать очень плотно».
О последствиях затворнического образа жизни рассуждает и Людмила Глазова. «Несколько месяцев, нас, представителей старшей возрастной группы, заставляли сидеть дома, закрыли все парки и скверы, хотя гиподинамия и отсутствие воздуха просто губительны для нас. Теперь сидение дома — пока рекомендация, но в любой момент она может стать приказом», — предполагает она.
Собеседники указывают, что беспокойство государства не должно нарушать личных границ и лишать права выбора. Тем более людей старшего возраста, многие из которых говорят прямо: у них для жизни осталось гораздо меньше времени, чем у многих. «Дайте нам его прожить так, как хотим мы», — говорит Александра Имашева. Эту мысль развивает и Людмила Глазова: «Два-три месяца, выброшенные из жизни на посиделки дома — это очень много. Зачем мне такая жизнь, если в ней нет жизни? Разрешите мне выбирать. Я не способна отменить смерть, но мне очень не хочется отменять жизнь, сколько бы ее ни осталось».
