Стать известной, чтобы помогать людям
«Помню, на втором курсе университета один из преподавателей спросил нас – студентов, чего бы нам больше всего хотелось в жизни, – вспоминает Мария Ковалева. – Я тогда ответила – хотелось бы стать известной, чтобы легче было помогать людям».
Мысль про помощь людям появилась в голове девочки еще в старших классах гимназии.
«Тогда мы вместе с классом ездили к сиротам в местный социальный приют. Сначала просто готовили концерты и выступали перед малышами, потом к ним добавили наших ровесников, только почему-то казалось, что они младше. Перед каждой поездкой мы специально продумывали, о чем будем с детьми говорить, целые проекты составляли. Но особого отклика, несмотря на все наши усилия, не чувствовали.
После каждой такой поездки я заболевала – просто изнывала от мыслей, чем я могу помочь, что могу для них сделать и как. Часами стояла на коленях и думала, что молюсь, но на самом деле – требовала от Бога другой жизни для этих детей. Я тогда совсем не доверяла Ему».
Все внешнее, к чему люди обычно стремятся – отличные оценки, участие в олимпиадах, – давалось Маше легко. А вот ответа на внутренние вопросы – почему страдают дети? что такое любовь? – она не находила.
И после окончания гимназии решила: «Буду поступать туда, где смогу быть ближе к людям».
«Я тогда не очень представляла себе, что такое журналистика, и на вступительном собеседовании уложила в обморок приемную комиссию, заявив, что известный журналист – это Иван Ургант, – рассказывает Мария. – Но, поскольку по всем необходимым для поступления предметам у меня были почти стобалльные ЕГЭ, меня приняли».
«Господи, я шага не сделаю, пока не пойму, зачем»
Поскольку Маша была не только отличницей, но и очевидной красавицей, в конце второго курса, после многочисленных предложений попробоваться в модели, она наконец поехала на кастинг в московское модельное агентство.
«Я тогда решила, что все-таки должна использовать свою внешность как ресурс, – вспоминает Мария. – А спустя короткое время меня по фотографиям, без всяких отборочных этапов взяли на конкурс „Мисс Россия« – однокурсники поддержали, сказали: „Иди! Красота – это то, чем нужно делиться!«»
Конкурс Маша не выиграла, но возможность зацепиться в столичном модельном бизнесе у нее появилась. Но на следующее же утро после конкурса она вдруг поняла: «Вот, известность, слава, может быть большие деньги. Все это лежит так близко от меня, но это все мне… совсем не нужно!»
Но что же нужно?
«Я была крещена в детстве, в средней школе мама водила меня на причастие и перед выпускными экзаменами в гимназии снова сказала, что нужно причаститься. Священник, который принимал исповедь, решил дать мне ряд наставлений в важных для юной девушке жизненных вопросах, и мы поспорили.
Я к тому времени с восторгом прочитала «Воскресение», стала поклонницей Толстого. А Церковь в тот момент и вовсе казалась мне утратившей что-то очень важное организацией.
Помню, договаривали мы с батюшкой уже после службы, стоя на улице на ветру, он тогда потратил на меня больше часа. И вот сам этот факт, что он потратил столько времени, что говорил так по-доброму и терпеливо, согрел мое сердце».
Но смысл жизни все не находился.
«Меня всегда убивала мысль прожить жизнь, как будто она заранее распланирована. Школа, университет, работа, выходные, долгожданный отпуск… семья, где „любовь живет три года«.
Помню, как я ехала в машине, смотрела в небо и рыдала без слез: „Господи, я и шага не сделаю, пока не пойму, зачем это все!« Вечером того же дня открываю Владимира Соловьева, читаю: „Основа жизни – это молитва, милостыня и пост«. Эти слова прозвучали так, будто были обращены именно ко мне. Все вопросы разрешились в одно мгновение. Совершенно точно это было мое личное чудо.
Впрочем, и после этого к Церкви я еще некоторое время подходила не как христианка, а как исследователь – делала интервью с сельскими священниками, писала для университета работу о воскресных школах и детях, над которыми за их веру смеются в школе.
Мне нужно было понять церковную жизнь, слишком долго до этого я рассматривала только ее земные, теневые стороны. Так очень постепенно из внешнего зрителя, человека, который смотрит со стороны, я превращалась в человека, который уже в Церкви».
Модельный бизнес Маша тоже сразу не бросила. Заключила контракт с одним модельным агентством и уехала работать в Милан. С учебы юную журналистку на два месяца отпустили, дав возможность учиться по индивидуальному плану.
«В Милане была прекрасная, яркая осень, а в декабре вдруг выпал снег. Что такое центральное отопление, в Италии, как оказалось, не знают, поэтому спать приходилось, одев на себя почти все вещи», – вспоминает Маша.
Она добросовестно ходила на съемки и кастинги по приглашениям, присланным из агентства, общалась с местными на своем достаточно беглом английском, помогала подтянуть английский другим девочкам, с которыми она вместе снимала квартиру.
«Это была рутинная модельная работа – от трех до пяти кастингов за за день, редко фотосессии, показы. Работы было не очень много, уже закончилась Неделя высокой моды, а к тому времени, когда появился фотограф, готовый делать со мной ежедневные съемки, которые бы хорошо оплачивались, мне надо было уезжать.
Но были вещи, от которых Господь уберег. Однажды я пошла на прием, там была вкусная бесплатная еда и возможность потанцевать. Ко мне подсел барабанщик известной группы и начал показывать свои фото а натюрель. Да и предложения вроде: „Вы можете поехать на прогулку с одним человеком, он будет за вас платить и преподнесет подарок«, периодически поступали. С того приема я убежала и больше никуда по ночам танцевать не ходила».
Приехать в Париж и не смотреть по сторонам
Вернувшись из Италии, вскоре, в первый день своего первого Великого поста, девушка поехала на кастинги в Париж.
«Не могу сказать, что это было неправильное время, – вспоминает Мария. – Напротив, те дни я жила в полную меру, но, видимо, у меня не было для такой жизни достаточно сил.
Чтобы работать моделью, при росте 180 пришлось похудеть до 50 кг, меня едва не сдувал ветер. Если я не ела четыре часа, то могла упасть в обморок. Когда выходила из дома, брала яблоки, бананы, но большую часть раздавала бездомным по дороге.
Если я шла не на кастинг, то одевалась, как чудо-юдо – длинное платье, кроссовки, на голову – русский платок, – скучала до дому, по рукам мамы (мама шьет почти всю мою одежду). Вдобавок я взяла себе за правило ходить с опущенными глазами, не обращая внимания на рекламу. И так в Париже я старалась не смотреть на то, ради чего приехала – мир моды, продаж, продуктов, одежды, косметики!»
По выходным Маша ходила в храм Александра Невского на улице Дарю.
«Весь пост я была одна, почти ни с кем не общалась. Общих интересов с другими девочками-моделями у меня не было (разве что однажды с коллегой из Италии на съемках успели обсудить Достоевского), а в храме я не решалась заговорить с кем-либо первой, хотя ходила на субботние библейские встречи, впитывала каждое слово, наблюдала за людьми со стороны.
После многонедельного одиночества вдруг на Пасху вокруг меня оказалось человек десять друзей, среди них Никита Струве со своей супругой Марией Ельчаниновой. Никиту Алексеевича я, правда, разыскала заранее, взяла у него интервью к моему диплому по Солженицыну.
В общем, в Париже вместо того, чтобы, как обычная манекенщица, побольше спать, хорошо питаться, заниматься спортом, я спала по пять-семь часов «как Солженицын», занималась дипломом, читала, слушала аудиокниги, молилась. Однако и в модельной работе старалась найти смысл, понять людей, которые выбрали профессию фотографов, стилистов, визажистов».
В Париж Мария приехала еще раз спустя несколько месяцев, но это был уже финал ее непродолжительной карьеры.
«К тому времени я понимала, – вспоминает она, – что для помощи людям карьеру в модельном бизнесе делать не обязательно. В благотворительности модель, даже очень известная, может быть только «лицом», бренд-амбассадором. Да, есть Наталья Водянова, но у нее другая история – поработав в модельном бизнесе, она еще и вышла замуж за более чем состоятельного человека и только потом начала помогать. А участь рекламной панели меня совсем не устраивала.
Модельный бизнес даже в Европе, где люди нацелены на комфортную, приятную жизнь, – это отношение к человеку как к вещи, красивой, порой ценной настолько, что ее боготворят, – размышляет Мария. – Это исключительно горизонтальная система отношений: все покупается и продается, и, к сожалению, все покупаются и продаются. Стоимость покупки-продажи в России и Европе отличается в 30–50 раз, но суть бизнеса одна.
Кроме того, сейчас моделей, которые работают в агентствах, фактически не учат. Ты должна быть уже готовой. Если девушка не подходит, просто пригласят следующую – скамейка запасных огромная».
Так постепенно пришло понимание: чтобы начать делать добрые дела, не надо никаких «прежде».
С подиума – в ведущие православной программы
После защиты диплома в вузе Мария вернулась в информационный отдел Саратовской епархии, где между поездками проходила стажировку.
«Как и многие сотрудники, я делала самые разные вещи – писала тексты для журнала «Православие и современность» и нашей епархиальной газеты, работала как тележурналист. В первые же дни меня попробовали на ведущую новостей и не взяли, сказали: „Слишком показывает себя«, – очевидно, модельные приемы сказывались. Спустя год уже позвали, проситься не пришлось».
Еще через несколько месяцев у Маши были собственные выпуски небольшой программы на ТВ, но вскоре программа переместилась в YouTube.
«Работать в епархиальном отделе, рассказывать об интересных людях и добрых делах – приятно. Но мне хотелось не только рассказывать о делах, но что-то делать самой. До этого времени я «делала» только репортажи и тексты».
Еще через какое-то время в отделе сменилось начальство.
Начались эфиры в духе «состоялось такое-то мероприятие, такой-то поехал туда-то и сказал то-то». «Когда приходится такое постоянно проговаривать, понимая, что никто смотреть-слушать не будет, это угнетает. Мне хотелось делать дело. И я ушла».
Нищие помогают нищим, или Как пандемия все расставила по местам
Новым местом работы стал фитнес-клуб, где Мария сначала работала менеджером по продажам, потом управляющей. Новое дело подарило массу профессиональных навыков.
«В нашем городе постоянно что-то рушится. Закрываются бизнесы, какие-то добрые начинания. Мне хотелось создать место, где люди могли бы отдохнуть, набраться сил, раскрыться, расслабиться, где им были бы рады. Но дело шло непросто.
Клуб располагался в подвале жилого дома, и его регулярно затапливало. И получалось: утром ты в красивом платье общаешься с людьми, а в обед в резиновых сапогах вычерпываешь то, что течет из засоренных канализационных труб».
А потом наступил 2020 год, грянула пандемия, и фитнес-клуб закрылся.
«Я пришла помогать в Петропавловский храм, где до этого занималась с детьми в воскресной школе. Настоятель храма – игумен Нектарий (Морозов), под началом которого я работала в информационном отделе, с самых первых месяцев старался платить какие-то небольшие, но ощутимые деньги – эта помощь была жизненно важна, когда я осталась без клуба и без зарплаты».
Мария в период карантина работала на храмовом телефоне, в день поступало 30– 50 звонков, вела соцсети храма, где во время самоизоляции соскучившиеся друг по другу прихожане по очереди читали Евангелие. Конечно, отец Нектарий неоднократно обращался к прихожанам: «Кому нужны лекарства, продукты, какая-то помощь – говорите обязательно», – но все молчали, говорили, что все прекрасно.
Бабушки, перепись которых была сделана еще несколько лет назад, как одна ответили, что катаются как сыр в масле и ни в какой помощи не нуждаются.
Потом у настоятеля появилась идея сделать при храме продуктовый ларек. План был такой: прихожане будут покупать продукты прямо по дороге со службы, а храм будет получать с продаж небольшой процент. Нужно было разобраться лишь с ассортиментом.
Отвечая на новый опросник, где и что именно из продуктов они покупают, не ожидавшие подвоха бабушки признались, что ездят через полгорода за макаронами второго сорта, а мяса и творога не видят совсем – дорого.
Тогда на приходе объявили сбор и к престольному празднику раздали продуктовые наборы самым нуждающимся. Занялся этой работой фонд «Хорошие люди», который к тому времени на приходе уже был, но ждал своего координатора.
Как только новость о первой благотворительной раздаче появилась в соцсетях, некий жертвователь перевел храму денег, которых хватило еще на 10 таких раздач. И волонтеры поехали развозить посылки прихожанам, многие из которых к середине лета еще сидели по домам.
Иногда люди плакали, пенсионеры потом рассказывали, что замораживали творог и ели долго небольшими порциями – как лакомство.
Потом запросили список нуждающихся в местном ЦСО, возили обеды врачам в местную больницу… В общем, сегодня список подопечных растет человек на 20 в месяц. Собирают пожертвования, покупают на них продукты и едут раздавать. «Нищие помогают нищим», – дала правдивую характеристику одна из подписчиц.
А к январю 2021-го фонд придумал обучать мам-одиночек копирайтингу и основам продвижения в соцсетях. Кроме того, мам консультируют психолог и юрист, а еще им объясняют, как составить портфолио. На мой вопрос, почему не учат, как чаще всего бывает, на парикмахера и флориста, Маша смеется:
«Идея была отца Нектария. А грант фонд на том и выиграл, что в обосновании я написала: „В пандемию шей-ни шей, сбывать все равно некуда. Зато у каждой компании есть сайт, который нужно наполнять и продвигать«. И еще привела статистику занятости по Саратову. Под Новый год у нас как раз были громадные сокращения. А в интернете можно работать на удаленке, хоть в Москве».
Сейчас на подходе у «Хороших людей» следующая идея – обучать предпенсионеров и людей с инвалидностью компьютерной грамотности, основам администрирования, деловой переписке, работе на телефоне, общению с HR.
«Многие курсы рождаются прямо из нашей практики. Например, когда раздавали продукты, пришлось волонтеров учить работать с гугл-таблицами. Потом позвонили наши бодрые пенсионерки: „А чего вы нас продвижению не учите? Мы тоже хотим!« Ну, а матери-одиночки – это треть всех женщин в стране».
Сегодня фонд социальной поддержки «Хорошие люди» – это почти 100 волонтеров, продуктовые и вещевые наборы для нуждающихся, адресные сборы, обучение профессиям для матерей-одиночек, горячие обеды для бездомных, стипендии для детей и подростков из малоимущих неполных, многодетных семей. А сама Мария в прошлом году отучилась еще и на психолога, и теперь ведет психологические консультации.
«Иногда вечерами в соцсетях я пишу лежа – на другое просто сил нет, – рассказывает Мария. – И было все – и разнюнивалась я иногда, и болезнь рядом ходила – отец Нектарий переболел очень тяжело с 50-процентным поражением легких. Когда бывает совсем сложно, я просто думаю: „Делай что должно, и будь что будет«.
Людям надо помогать, облегчать их жизнь, но почему-то организаций, которые занялись бы этим в нашем городе, до нас не появилось. Значит, надеяться на кого-то нельзя, надо делать самим.
Наверное, от папы, который в зрелые годы стал конструировать дома, мне передалось умение собирать работающие системы. То есть мы облегчаем жизнь людей не на пять минут, принеся им шоколадку, мы отлаживаем системную помощь, которая будет работать и дальше, стремимся, где это возможно, помочь человеку справиться с кризисом, восстановиться и стать самостоятельным. Я понимаю, что именно на этом месте я раскрываюсь, именно здесь должна быть такая я, которую создал Господь».
