Определения чуда везде очень разные. Вот у Даля в его словаре: «Всякое явленье, кое мы не умеем объяснить по известным нам законам природы». Вот в Российской энциклопедии: «В обыденном словоупотреблении необычное событие, выпадающее из естественного миропорядка». Не противоречащее этому, но более точное определение нахожу у священника Валерия Духанина: «Чудо есть особое действие Божие, которое выходит за рамки повседневного течения событий».
Особое действие Божие! И у него же пояснение: «Где действует Бог, там всегда есть какое-то чудо. А чудо – это то, что не может быть объяснимо научно. И не только с точки зрения современной науки, а вообще никогда не может быть объяснимо с позиций науки».
Для себя я на днях нашла такую формулу: «Проявление силы Божией в нашем мире, в нашей жизни». И этим проявлениям нет числа. Но мы их часто не замечаем, замечая – пытаемся истолковывать как «случайность» или «совпадение» или просто стираем из памяти.
Елена Тростникова – постоянный автор портала «Милосердие.ru».
Окончила МГУ имени М.В. Ломоносова по специальности филолог-русист. Писатель, редактор. Дочь православного философа и писателя Виктора Тростникова, руководитель одного из первых православных благотворительных фондов «Человек и его вера».
Автор и составитель популярных книг о вере и Церкви для детей и взрослых: «Апостол и евангелист Иоанн Богослов», «Молитвы для самых маленьких», «Как научиться понимать молитвы», «Первые шаги в православном храме», «Библия для детей» и других.
«Покажите мне чудо!»
К чудесам, которые мы не замечаем и которым «нет числа», мы вернемся позже. Но людям часто хочется столкнуться лицом к лицу с чудом явным, таким, какое невозможно не заметить. Как в Библии или в древних житиях святых: три дня во чреве китове, песнь трех отроков в пламени печи, воскресение мертвеца, мгновенное исцеление неизлечимо больного. Можно бывает услышать: «Покажите мне настоящее чудо, и тогда-то я поверю» (в вашего Бога, в вашу Церковь и так далее).
И хотя есть, и достаточно многочисленны, задокументированные и проверяемые свидетельства подобных чудес (чаще всего исцелений) и в наше время, «ищущий чудес» не утрудится сам удостовериться в их подлинности, а продолжит считать их выдумкой, «случайностью», «совпадением». Нет, яви мне лично, Боже, такое явное чудо, чтобы я поверил в Тебя!
Иногда и являет, и такие свидетельства тоже есть. Но чаще – нет. И почему – на то есть страшный ответ в Христовой притче о богаче и Лазаре. Попавший после смерти в область вечного мучения богач просит послать к его братьям умершего нищего Лазаря: «Если кто из мертвых придет к ним, покаются». Праотец Авраам отвечает: «Если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят» (Лк. 16:30–31).
Робинзон Крузо, столкнувшийся с чудом
Книга, которую большинство относит к подзабытой детской приключенческой литературе, писалась в начале XVIII века вовсе не для детей, и ее главная внутренняя тема – не захватывающий процесс выживания человека в экстремальных условиях. Это роман «о нравственном возрождении человека», как пишут энциклопедии, – о том, как голос совести, голос Божий проникает в душу человека и выстраивает его существование, спасая от погибели и разложения.
Эта ведущая идея романа буквально кричит со страниц его неадаптированного под детей перевода (я когда-то мечтала создать и детский пересказ, сохраняющий эту главную идею).
Один из ключевых эпизодов – когда Робинзон вдруг обнаруживает на острове несколько всходов ячменя. «Невозможно передать, в какое смятение повергло меня это открытие! До тех пор мной никогда не руководили религиозные мотивы. Религиозных понятий у меня было очень немного, и все события моей жизни – крупные и мелкие – я приписывал простому случаю или, как все мы говорим легкомысленно, воле Божьей.
Я никогда не задавался вопросом, какие цели преследует Провидение, управляя ходом событий в этом мире. Но когда я увидел этот ячмень, выросший, как я знал, в несвойственном ему климате, а главное, неизвестно как попавший сюда, я был потрясен до глубины души и стал верить, что это Бог чудесным образом произрастил его без семян только для того, чтобы прокормить меня на этом диком безотрадном острове.
Мысль эта немного растрогала меня и вызвала на глаза мои слезы; я был счастлив сознанием, что такое чудо совершилось ради меня».
Но вот Робинзон вспоминает, что когда-то он вытряхнул на землю возле своего жилища остатки птичьего корма из мешочка, чтобы освободить его под другие цели. «Чудо исчезло, а вместе с открытием, что все это самая естественная вещь, я должен сознаться, значительно поостыла и моя горячая благодарность к Промыслу. А между тем то, что случилось со мной, было почти так же непредвиденно, как чудо, и уж во всяком случае заслуживало не меньшей признательности.
В самом деле: не перст ли Провидения виден был в том, что из многих тысяч ячменных зерен, попорченных крысами, десять или двенадцать зернышек уцелели и, стало быть, все равно что упали мне с неба. Надо же было мне вытряхнуть мешок на этой лужайке, куда падала тень от скалы и где семена могли сразу же взойти. Ведь стоило мне бросить их немного подальше, и они были бы выжжены солнцем!»
Но – совпадение, случайность, и вот уже не чудо. А ведь вся история с семенами и всходами была не просто помощью Божией для пропитания спасшегося моряка, а призывом к нему: вспомни обо Мне, вернись ко Мне!
«Прорастание зерна оказало было благодетельное влияние на меня, и до тех пор, пока я приписывал его чуду, серьезные, благоговейные мысли не покидали меня; но как только мысль о чуде отпала, улетучилось и мое благоговейное настроение».
Бесчисленность малых чудес
В моем доморощенном определении чудес как «проявления силы Божией в нашем мире, в нашей жизни» первое слово – ключевое. Про-явление: было сокрыто, и вот явилось, явлено. Робинзону ослепительно явилось, что Бог позаботился о нем, послав ему всходы злаков, что Бог ищет лично его. А потом вступила в действие мысль о «случайности» – и чудо сокрылось в самом своем значении действия Божия.
Когда мы говорим о красоте природы: «Какое чудо!» – мы попадаем в точку. Мир Божий сам по себе – чудо. Чем дальше продвигаются естественные науки в изучении материального мира и его законов, тем более раскрывается невероятная тонкость, согласованность, гармоничность Замысла Создателя во всех его проявлениях – чем более исследованная, тем более непостижимая. Хотите эссенцию этого чуда, спрессованное описание?
Откройте псалом 103, «О мирстем бытии». И все это мироустройство – одновременно весть Божия к человеку: «невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы» (Рим.1:20). Поразительно все в устроении «неживой природы»; еще непостижимее устройство жизни, от самых примитивных ее форм до высших.
Псало́м Дави́ду, о мирсте́м бытии́.
1 Благослови́, душе́ моя́, Го́спода. Го́споди, Бо́же мой, возвели́чился еси́ зело́. Во испове́дание и в велеле́поту обле́клся еси́.
2 Одея́йся све́том, я́ко ри́зою, простира́яй не́бо, я́ко ко́жу.
3 Покрыва́яй вода́ми превы́спренняя Своя́, полага́яй о́блаки на восхожде́ние Свое́, ходя́й на крилу́ ве́треню.
4 Творя́й А́нгелы Своя́ ду́хи и слуги́ Своя́ пла́мень о́гненный.
5 Основа́яй зе́млю на тве́рди ея́, не преклони́тся в век ве́ка.
6 Бе́здна, я́ко ри́за, одея́ние ея́, на гора́х ста́нут во́ды,
7 от запреще́ния Твоего́ побе́гнут, от гла́са гро́ма Твоего́ убоя́тся.
8 Восхо́дят го́ры и нисхо́дят поля́ в ме́сто, е́же основа́л еси́ им.
9 Преде́л положи́л еси́, eго́же не пре́йдут, ниже́ обратя́тся покры́ти зе́млю.
10 Посыла́яй исто́чники в де́брех, посреде́ гор про́йдут во́ды.
11 Напая́ют вся зве́ри се́льныя, ждут она́гри в жа́жду свою́.
12 На ты́х пти́цы небе́сныя привита́ют, от среды́ ка́мения дадя́т глас.
13 Напая́яй го́ры от превы́спренних Свои́х, от плода́ дел Твои́х насы́тится земля́.
14 Прозяба́яй траву́ ското́м, и злак на слу́жбу челове́ком, извести́ хлеб от земли́.
15 И вино́ весели́т се́рдце челове́ка, ума́стити лице́ еле́ем, и хлеб се́рдце челове́ка укрепи́т.
16 Насы́тятся древа́ польска́я, ке́дри Лива́нстии, и́хже еси́ насади́л.
17 Та́мо пти́цы вогнездя́тся, ероди́ево жили́ще предводи́тельствует и́ми.
18 Го́ры высо́кия еле́нем, ка́мень прибе́жище за́яцем.
19 Сотвори́л есть луну́ во времена́, со́лнце позна́ за́пад свой.
20 Положи́л еси́ тму, и бысть нощь, в не́йже про́йдут вси зве́рие дубра́внии.
21 Ски́мни рыка́ющии, восхи́тити и взыска́ти от Бо́га пи́щу себе́.
22 Возсия́ со́лнце и собра́шася и в ло́жах свои́х ля́гут.
23 Изы́дет челове́к на де́ло свое́ и на де́лание свое́ до ве́чера.
24 Я́ко возвели́чишася дела́ Твоя́, Го́споди, вся прему́дростию сотвори́л еси́, испо́лнися земля́ тва́ри Твоея́.
25 Сие́ мо́ре вели́кое и простра́нное, та́мо га́ди, и́мже несть числа́, живо́тная ма́лая с вели́кими,
26 та́мо корабли́ препла́вают, змий сей, eго́же созда́л еси руга́тися eму́.
27 Вся к Тебе́ ча́ют, да́ти пи́щу им во бла́го вре́мя.
28 Да́вшу Тебе́ им соберу́т, отве́рзшу Тебе́ ру́ку вся́ческая испо́лнятся бла́гости,
29 отвра́щшу же Тебе́ лице́, возмяту́тся, отъи́меши дух их, и исче́знут, и в персть свою́ возвратя́тся.
30 По́слеши Ду́ха Твоего́, и сози́ждутся, и обнови́ши лице́ земли́.
31 Бу́ди сла́ва Госпо́дня во ве́ки, возвесели́тся Госпо́дь о де́лех Свои́х,
32 призира́яй на зе́млю, и творя́й ю́ трясти́ся, прикаса́яйся гора́м, и дымя́тся.
33 Воспою́ Го́сподеви в животе́ мое́м, пою́ Бо́гу моему́, до́ндеже есмь,
34 да услади́тся Ему́ бесе́да моя́, аз же возвеселю́ся о Го́споде.
35 Да исче́знут гре́шницы от земли́, и беззако́нницы, я́коже не бы́ти им. Благослови́, душе́ моя́, Го́спода.
И надо всем этим человек – венец творения. Тот, что больше чем «форма жизни». Чудо из чудес. То чудо, которое нам сложно осознать и ощутить принципиально, потому что мы сами принадлежим к нему, знаем и ощущаем свое несовершенство и порой остро ощущаем бездну зла и греха, в которую человек может погружаться.
Но как же прекрасен человек не просто в замысле, но даже в этом несовершенном бытии, и в реализации! Какая нетленная красота и какая бездна чудес может раскрываться в человеке – в святых, которые есть и были во все времена, в героях и творцах, но и просто в людях рядом с нами – их доброте, свете и тепле! Для меня в последние годы особенно ощутимым, постоянным чудом моей жизни стали именно люди.
Одни – на расстоянии вытянутой руки, а иногда и ближе: прямого объятия, самые близкие, друзья, братья и сестры на родном приходе; другие – далеко, порой лишь виртуально знакомые, но такие настоящие, подлинные, невероятные дела совершающие. Их очень, очень много – тех, за кого только благодарить Бога можно, что дал увидеть и узнать их, а порой одарил их дружбой и поддержкой.
Когда преподобный Серафим озарил помещика Мотовилова ослепительным светом от своего лица, это было не только явление Фаворского света, проявление действия Духа Святого – и потому чудо. Это была и весть о человеке – каким он создан и задуман, ЧЕМ он должен быть.
Чудо – это именно весть, которую надо встретить и принять.
Возвращение к подлинности.
Нелепое и великое чудо моей юности
В моей жизни, много лет назад, еще до встречи с верой и до крещения, была такая весть о человеке, запечатлевшаяся навсегда. Мое персональное чудо, о котором только и можно сказать словами Ахматовой: «Когда б вы знали, из какого сора…» Из чепухи, из юношеской нелепицы (вот, наверное, как эти сорные семечки птичьего корма из робинзонова мешочка)…
…Дело было в квартире моей подруги. Ради очень трудного выяснения отношений она с двумя нашими друзьями вышла на лестничную клетку. Это была прекрасная юность, и подруга оказалась в центре любовного треугольника. Дело осложнялось тем, что ее соперница оказалась ее близкой приятельницей. Ситуация была дурацкая: приятельницу, влюбившуюся в подругиного молодого человека, было от души жалко, но не рвать же было себе из-за этого сердце, отказываясь по собственной воле от любимого?
Волнуясь и сопереживая, я ждала возвращения подруги. И вот наконец она вошла в маленькую полуосвещенную прихожую, и меня ослепил, просто сразил свет от ее лица! Снопы лучей падали на стенки, заполняли тесное пространство. Дальше мы рыдали, что-то орали, обнимались, потом наконец перешли в освещенную комнату, и она смогла пересказать произошедший разговор…
Сколько раз я вспоминала эти снопы лучей от ее лица, сколько раз думала годы спустя – ну как это, отчего? Ведь в основе ситуации была обычная юношеская чушь, и все мы были дурацкие, нескладные, неправильные… А просто в тот момент моя подруга смогла пожертвовать для друзей тем, что было для нее очень дорого, пожертвовать сердечно и без сожалений.
А мне этот запечатлевшийся навсегда «оптический эффект» был дарован для того, чтобы я увидела ее нетленную, великую, подлинную красоту, проявившуюся в самоотречении – увидела, КАКАЯ ОНА ЕСТЬ ПО-НАСТОЯЩЕМУ. А может быть – чтобы я увидела, каков по-настоящему человек как таковой.
Подруга прожила короткую и очень нескладную жизнь и умерла тяжело. И однажды, спустя месяцы или даже годы после ее смерти, на Радоницу, во время пения панихиды на клиросе нашего только возрождавшегося храма, я вдруг ощутила всю ее вот в том свете – со всей ее нелепой жизнью, во всей этой ее подлинной красоте. Пела и обливалась слезами, и тот свет освещал все вокруг.
Противление чуду
У меня есть догадка, что «настоящие чудеса», вот такие большие – как мощные исцеления, как явления святых, как спасение от неминуемой смерти – случаются в жизни каждого человека, даруются каждому, но не каждый их замечает, или воспринимает, или помнит. Я сама хотя и могла бы привести примеры нескольких таких «больших чудес», определенно случавшихся при мне, но подозреваю, что как раз самые-то большие чудеса в моей жизни могла и забыть.
Человек может напрочь забыть явное чудо, которое было в его жизни, – совсем. Он может его перетолковать в духе: случайность – совпадение – и наконец привычка: ага, так устроено. А еще мешают видеть чудеса «неведение, забвение, малодушие, окамененное нечувствие» – четырехчленная формула из вечерних молитв.
Почему же человек так противится чуду – не замечая, отрицая, забывая?
Да потому что страшно!
«Выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный», – восклицает объятый ужасом будущий апостол Петр в ответ на чудесный лов рыбы (Лк.5:9). С чудом надо жить совсем по-другому, чем ты живешь. Оно призывает к какой-то огромной ответственности и осознанности. Оно обязывает. И у нас миллион даже психологических механизмов, которые нас загораживают от этого. Мы не хотим, не смеем, не умеем меняться под действием чуда.
…Если бы мы могли в полноте воспринимать даже простую жизнь природы: насколько же потрясающе устройство цветка, или пчелы, или кошки, – мы, наверное, были бы другими, и наша жизнь становилась бы другой…
И все-таки у меня остается надежда, что какой-то наш путь к этому возможен. С Божией помощью можно победить и неведение, и забвение, и малодушие, и окамененное нечувствие, заслоняющее от нас призыв Божий, посылаемый в чудесах.
И становиться тем, к чему мы призваны, – возможно и нужно.
Иллюстрации Дмитрия ПЕТРОВА
