Цветаева и Цветаева
Анастасия Цветаева – младшая сестра поэтессы Марины Цветаевой. Разница в возрасте – меньше двух лет. Неудивительно, что поначалу их биографии полностью совпадают.
Обе родились в Москве, в Трехпрудном переулке. Марина Ивановна в 1892 году, а Анастасия Ивановна – в 1894. Обе любили одни и те же игрушки, одних и тех же домашних кошек, а потом обе влюбились в одного и того же поэта, Льва Львовича Кобылинского по прозвищу Эллис. Называли его Чародеем.
Уважали и слегка побаивались своего отца, профессора Ивана Владимировича Цветаева. В два голоса, экспромтом, отваживали надоедливых поклонников – не сговариваясь, показывали на здание скоропечатни Левенсона за окном и врали, что там проживает их дед, феодальный барон. И они каждый день ездят к нему на карете с гербами.
Они даже стихи читали хором. Но как раз тут начинается разница, притом очень существенная. Это были ранние стихи Марины, не Анастасии. И когда слушатели жарко аплодировали, эти аплодисменты тоже были предназначены не Анастасии, а Марине. Хотя обе барышни читали одинаково прекрасно, вместе кланялись и улыбались, и вообще были похожи друг на друга.
Замуж сестры Цветаевы вышли в одном и том же, 1912 году. Избранником семнадцатилетней Аси стал девятнадцатилетний Борис Трухачев. Впрочем, брак не сложился. Не удивительно – в столь раннем возрасте, да еще с полным погружением в мир поэтических иллюзий, семейный быт видится очень приблизительно.
А вот желание не отставать от старшей и гораздо более успешной сестры ощутимо вполне.
Сестры впервые оказываются врозь. Хотя, разумеется, продолжают общаться.
Но уже в 1915 году это становится непросто, второго избранника Анастасии Ивановны, инженера Маврикия Александровича Минца – переводят служить в Александров, и она, вся такая счастливая, едет за ним.
Ася писала: «Думаю о нем. Мне хочется его видеть. Просто видеть его, слушать голос, смотреть (еле вижу от близорукости) на улыбку, шутить, парировать шутку, лежать на диване, помешивать чай, быть милой… М.А. и я – это совсем отдельный мир, и в то же время, он входит во все миры. Он стоит в центре моей жизни, все другие стояли в стороне».
Именно Минцу посвящено знаменитое стихотворение Марины Ивановны, написанное в 1916 году:
Мне нравится, что Вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не Вами…
Как только ни пытаются его трактовать. А поэтесса всего-навсего благодарит своего нового родственника за то, что он сделал счастливой ее любимую сестру.
Это домашнее счастье, душевный покой не мешает, а наоборот, помогает Анастасии Ивановне заниматься в Александрове своим любимым делом – литературой. И в 1915 году она издает свою первую книгу – «Королевские размышления»:
«Я именно в такие минуты ярко верую в географию и астрономию; вижу, как четко очерченный шар, наша земля, мчится в эфире бесконечно давно, бесконечно правильно, в бездне, где мириады планет и миров».
Наивные можно сказать, подростковые попытки философского осмысления мироздания. Не обошлось без влияния модного в то время Ницше. И, разумеется, не обошлось без посвящения. Кому? Маврикию Минцу, конечно.
А в 1917 году Маврикий умирает. Казалось бы, от сущей ерунды – аппендицит, перитонит, врачебная ошибка. Упустили заражение.
Спустя полтора месяца следом за ним уходит младший, годовалый сын. От дизентерии, в Коктебеле, у Волошина.
Старший, от брака с Трухачевым, тяжело болеет. Сам Трухачев вернулся с фронта Первой Мировой – не действуют рука, нога и половина лица. Нервный паралич после нескольких десятков выходов в разведку.
Анастасии двадцать два. Совсем девчонка.
И – революция.
Хлебала несчастность глотками
Впоследствии Анастасия Ивановна напишет: «Марина хлебала несчастность ковшом. Я – глотками». Ей всегда думалось, что у нее все еще не так плохо. А между тем нужно как-то жить дальше.
Какое-то время Марина и Ася продолжают гостить в Коктебеле. Но не все ж быть нахлебницами. Анастасия Ивановна едет в Москву. Пытается устроиться на работу – но кому она нужна?
Впрочем, надежда есть. Друг и ученик покойного отца, Анатолий Корнелиевич Виноградов – директор Румянцевской библиотеки. Уж он не откажет.
Увы, отказал: «Видите ли, сейчас у нас нет набора работников, штат полон. И мне кажется, работа библиотекаря вам вредна: у вас же сильная близорукость».
Будто бы жить одной, с маленьким сыном и без средств к существованию при сильной близорукости крайне полезно.
Марина Ивановна возмущалась: «В бывшем Румянцевском Музее три наших библиотеки: деда: Александра Даниловича Мейна, матери: Марии Александровны Цветаевой, и отца: Ивана Владимировича Цветаева. Мы – Москву – задарили».
Но Анастасия Ивановна сносила все кротко. Не жаловалась и не сетовала.
В конце концов пристроилась вести школу ликбеза при Центральном управлении военных сообщений, сокращенно – ЦУПВОСО. Ее, с абсолютным (как это бывает в музыке) чувством слова, чувством языка, от одного только названия воротило – Цупвосо. Но выбирать не приходилось.
И работа над новой книгой – про легендарного московского звонаря Константина Сараджева.
Пастернак писал своей супруге: «У Марины Цветаевой есть сестра Анастасия… Она большая умница. Она сама писательница, только прозу пишет… Она заряжена долей взрывчатости, дарованья и темперамента, как и сестра, и вероятно была хороша собой, что у нее и сейчас еще в голосе и в улыбке осталось, но они очень рано начали жить и жили не щадя себя и очень бурно. Теперь она ударилась в набожность и смотрит как на грех, даже на поэтическое творчество Марины. Она с большим треском и красноречьем возражала мне на самые скромные мои утвержденья».
Василий Васильевич Розанов, еще после выхода той первой «ницшеанской книги» написал ее юному автору: «Да, ты кончишь в монастыре… Я знаю это теперь – совершенно определенно. По тому пылу, с каким ты отвергаешь Бога».
До монастыря дело не дошло, но в целом он был прав.
Аресты, ГУЛАГ
«Сказ о московском звонаре» был завершен и напечатан только в 1977 году. Но пока у нас только двадцатые.
В 1927 году Анастасия Ивановна едет в Италию, к Горькому. Там она в последний раз видится со своей сестрой Мариной. Та в эмиграции с 1922 года, но Анастасия выбирает жизнь в СССР. Хотя и выбора-то не было. За границей младшая Цветаева нужна еще меньше, чем дома.
Ее впервые арестовывают в 1933 году. Цветаевой вменяется в вину знакомство с поэтом Борисом Зубакиным, а тому, в свою очередь – участие в «нелегальном гипнотическом обществе в Москве и в распространении мистических идей».
Впрочем, спустя два месяца Анастасию Ивановну выпускают, за нее заступаются Борис Пастернак, Максим Горький и жена Горького, правозащитница Екатерина Пешкова.
В 1937 году – второй арест. На этот раз все гораздо серьезнее – писательницу обвиняют в причастности к «Ордену Розенкрейцеров», который организовал все тот же Зубакин. Да, он и вправду создал масонскую ложу «Свет звезд», которая затем сделалась частью одного из многочисленных союзов розенкрейцеров. Правда, это было в 1912 году, сразу же после окончания гимназии.
Бориса Зубакина расстреляли. Анастасию Ивановну приговорили к десяти годам лагерей. Совершенно случайно во время ареста у Цветаевой гостил ее сын. Его, пользуясь случаем, тоже забрали. И дали те же десять лет – за «контрреволюционную агитацию».
Сын отправился в Карелию, а мать – на Дальний Восток.
Им к счастью, сохранили жизни. Но при этом у Анастасии забрали и уничтожили практически все, что она к тому времени успела написать. Сказки, рассказы – да просто заметки и черновики. Сохранилась лишь малая часть – две книги, которые Анастасия Ивановна успела издать.
Впоследствии писательница попытается восстановить утраченные рукописи. Но дело пойдет плохо. Многое просто забудется. А главное – она сама будет другой. Не той, что в двадцатые и в начале тридцатых.
Десять лет прошли в нечеловеческих условиях. Работала истопником, посудомойкой. На тему ГУЛАГа написано много, не стоит сейчас повторяться.
В 1947 году Цветаеву освободили. За это время старшая сестра вернулась в Москву, уехала в Елабугу и там покончила с собой. Анастасия Ивановна, освободившись, едет в Вологодскую область, туда, где живет ее сын.
И через два года – новый арест. Писательница отправляется в Новосибирскую область, в тайгу. В поселок с уютным названием Пихтовка, в один из центров ссылки политзаключенных.
Анастасия Ивановна написала об этом времени книгу воспоминаний «Моя Сибирь». И, как всегда, – без надрыва, без жалоб, без обид на судьбу. Излагает спокойно, будто речь о какой-нибудь пригородной даче:
«Машины грузно, медленно движутся по дороге. Застряв, останавливаются. Женщин просят сойти; мужчины, все больше пожилые, дружно раскачивают кузов. Садимся. Путь продолжается. Идет дождь.
Закутанные кто во что, радуемся, что не осень – не заболеем! Мысленно мы уже там, на месте назначения, в сибирском селе».
Она так и говорила о том времени: «Когда я жила в Сибири…»
* * *
Окончательно Анастасия Ивановна освободилась только в 1954 году. Еще два года жила в этой Пихтовке, затем переехала к сыну, в Башкирию. Потом был еще Казахстан, Павлодар. И только в 1959 году писательницу полностью реабилитировали.
Наконец-то они с сыном переехали в Москву. Можно сказать, жизнь только началась – в 65 лет.
Цветаева едет в Елабугу, на поиски могилы сестры. Не находит. Просто ставит крест рядом с раздвоенной сосной. Впоследствии там устанавливают кенотаф.
Много работает и публикуется. «Старость и молодость», «Воспоминания», уже упоминавшиеся «Моя Сибирь» и «Сказ о московском звонаре».
Особую известность приобретают «Воспоминания». Там немало ярких, теплых, светлых описаний Москвы, Тарусы, Крыма, Западной Европы. Тем не менее, главная героиня той книги – Марина Ивановна.
Младшая сестра все еще остается в тени старшей.
Даже в глубокой старости Анастасия Цветаева невероятно спортивна. Лифтом принципиально не пользуется, по эскалатору ходит. Посещает каток – как в детстве, с Мариной. Регулярно ходит в храм.
Анастасия Ивановна хлопочет о создании музея своей старшей сестры. Это воспринимается вполне естественно – о чем же ей еще-то хлопотать? В ней до сих пор мало кто видит уникальную личность, большого писателя, человека с огромнейшей буквы. Сестра при сестре – вот и все. Но она, как всегда, не горюет.
В 1992 году этот музей открывается – в Борисоглебском переулке, в доме, где недолго проживала и сама Анастасия, когда только приехала от Волошина, из Коктебеля.
А на следующий год Цветаева-младшая умирает. Прожила она 98 лет.
