У настоятелей, епископов или стареньких монахов иногда бывают помощники, которых в монастырях называют келейниками. Они помогают им справляться с бытовыми проблемами, писать письма и принимать духовных чад. Но это не просто секретари или письмоводители. Часто это люди, которые отказались от собственной жизни, посчитав, что главное в ней – служение Богу и ближнему.
Мы собрали для вас вдохновляющие истории о таких преданных келейниках.
Яков Полозов во всем помогал святителю Тихону и не задумываясь отдал жизнь за него. Инокиня Варвара потребовала ее арестовать, чтобы она могла помогать в ссылке Елизавете Федоровне, а потом разделила с ней мученическую смерть.
Анна Патрикеева 13 лет мыкалась по ссылкам со своим духовным отцом епископом Серафимом (Звездинским), жила в разваливающемся доме, но говорила, что счастлива и ни в чем не нуждается. Татьяна Смирнова могла бы стать известной художницей, но всю жизнь помогала отцу Иоанну (Крестьянкину) писать письма и принимала его посетителей.
«Зовут ее Нюра»: схимонахиня Иоанна сопровождала своего духовника, епископа Серафима (Звездинского) в ссылках, сменив родительский особняк на сарай, а бальное платье – на сапоги и ватник
В течение 13 лет Анна Патрикеева, будущая схимонахиня Иоанна, сопровождала своего духовника, епископа Серафима (Звездинского), в ссылках. Много лет провела в этих скитаниях, сама была арестована, но говорила, что счастлива и ни в чем не нуждается. Как научиться радоваться даже в таких обстоятельствах – в статье Вероники Бузынкиной «Схимонахиня Иоанна (Патрикеева): «На каждую земную потерю Бог посылал мне утешение».
Анна Патрикеева, будущая схимонахиня Иоанна, происходила из очень богатой купеческой семьи.
Однажды владыка Арсений (Жадановский) благословил ее иконой и сказал: «Зовут тебя Нюра». Анна очень удивилась: в семье ее звали Аннеточкой. А владыка как будто напророчествовал ей дальнейшую судьбу: в скором времени Анне Патрикеевой пришлось сменить родительские особняки на сараи и стать простой Нюрой, в ватнике и сапогах, ехать в товарных вагонах на край земли за любимым духовным отцом.
В июле 1922 года Анна окончила гимназию и отучилась на курсах, чтобы стать фельдшером, но работать по специальности не пришлось: в ноябре ее духовный отец епископ Серафим (Звездинский) был арестован. Теперь ему нужна была помощь: носить передачи в тюрьму, быть связной между заключенным епископом и оставшимися на свободе духовными чадами. А потом 19-летнюю Анну благословили сопровождать епископа Серафима в ссылку.
Первая ссылка в 1922 году была в Зырянский край сроком на два года. Туда за епископом Серафимом вместе с Анной отправилась и другая его духовная дочь – Клавдия Ляшкевич. Заключенных везли отдельно. В Вятке девушки нашли вагон с заключенными. «Мы отнесли передачу, у нас все приняли, а кроме того, мы взяли грязное белье и перестирали. Владыка наш так обносился, что заключенные смеялись: «Владыка, ваш подрясник вороне на гнездо не годится». Тут же в Вятке мы купили на базаре сурового полотна и сшили в один день новенький летний подрясник», – писала схимонахиня Иоанна в воспоминаниях о начале скитаний.
После этой ссылки потянулись бесконечные годы скитаний, неустроенности, болезней. Вместе с владыкой так же постоянно переезжали его послушницы, Анна и Клавдия. В 1932 году и девушек, и владыку арестовали. Схимонахиня Иоанна писала в дневнике о том, как ее уговаривали отказаться от монашества, убеждали, что надо строить народное счастье, делать людям добро. «С Богом ли? – спросила я. «Нет, без Бога». «Но без Бога не может быть счастья!» «Все понятно», – сказал начальник и больше не пытался агитировать.
В тюрьме Анну каждый раз допрашивали по ночам. Матушка вспоминает о том, что «Бог, молитвами владыки, давал твердость, такую радость, что следователи удивлялись: «Что это вы такая веселая?» «Радуйтесь и веселитесь, – сказал Господь, – яко мзда ваша многа на небесех». И только в конце добавляет: «Минуты страданий, пережитого страха, тревог, мук не стану описывать, Господь был прибежищем». Можно только догадываться о том, что тогда пришлось пережить в тюрьме заключенной инокине.
Скоро послушниц выпустили, а епископу Серафиму дали новый срок: пять лет ссылки в Казахстане. Снова вместе с ним отправляются Анна и Клавдия. Добирались до Гурьева по тяжелейшему пути, владыка страдал от сердечных и печеночных болей, и он, и Анна перенесли малярию, были при смерти. Ехали в Уральск – жара 45 градусов, а через несколько месяцев, зимой, в мороз минус 35 – новая повестка: в течение суток собраться и выехать в Омск, из Омска в Ишим.
Владыка решил остаться на вольном поселении в Сибири, но куда его перевели – никто не знал. Клавдия и Анна, как и раньше, дежурили с передачками у стен тюрьмы, хлопотали, выясняли, куда и когда направят владыку, но никаких известий не было.
И только через 30 лет выяснилось, что владыку Серафима (Звездинского) расстреляли в августе 1937-го.
Анна приняла постриг и всю жизнь берегла проповеди и письма владыки, составила его подробное жизнеописание – сделала все, что могла, чтобы память о владыке Серафиме сохранилась.
«Дорогой Владыко, как же без вас жить»: помощник патриарха Тихона Яков Полозов бросился под пули, чтобы спасти любимого авву
Яков Полозов был сыном крестьянина. Оставшись сиротой, он поехал в Америку на заработки, что было распространенным делом в те годы, и подружился там с будущим патриархом Тихоном. О том, как изменилась жизнь Якова – читайте в статье Марии Грицышиной «Родился в деревне, женился на княжне и закрыл собой от пуль Патриарха: каким был келейник и самый близкий друг святителя Тихона».
В США Яков Полозов перебрался примерно в 20 лет с небольшим, надеясь заработать там денег. Владыка Тихон познакомился с ним, когда молодой человек устроился работать сторожем при церкви. Так, с 1902 года Яков стал помогать владыке в бытовых нуждах, выполнять секретарские обязанности и сопровождать в поездках.
Яков очень любил святителя Тихона. Вот письмо Якова, написанное в 1917 году, может быть, не очень грамотно, но по-детски простодушно:
«…И я по Вас дорогой Владыко соскучался и прошу Вас поскорей приезжайте и я знаю, что для Вас там плохо, наверно. Вы уже исхудали и Бог Вас знает как живете, может и голодные. Сидите там Бог Вас знает.
О дорогой Владыко как же без Вас жить Вы себе не можете представить, как быть все опустело. Конечно легко написать, а как пережить, и зачем меня оставили в Дисне, я и сам не знаю ???? до свидания дорогой Владыко прошу благословить хоть заочно, остаюсь покорной слугой Вашей. Яков. Июня 19. 1917 года. Поскорей Владыко приезжай домой, а то скучаю».
Летом 1917 года архиепископ Тихон был избран на Московскую кафедру. Яков тщательно оберегал покой святителя. Когда 12 июля 1919 года какая-то женщина ударила патриарха возле Храма Христа Спасителя ножом в бок, Яков велел кучеру отвезти святителя Тихона домой, а сам задержал нападавшую.
На одной из служб Яков Полозов познакомился с Натальей Друцкой-Соколинской. Они полюбили друг друга и обвенчались. А потом за Яковом пришли чекисты. За несколько месяцев ареста он прошел через внутреннюю тюрьму ВЧК на Лубянке, Бутырскую тюрьму и Таганскую тюрьму. Обвинение ему так и не предъявили. Этим арестом чекисты «всего лишь» хотели досадить патриарху Тихону.
Потом второй арест. Все повторилось: жена опять ждала ребенка, несколько месяцев Якова мариновали в камере, на допрос вызвали только один раз, снова требуя стать осведомителем. Переживания Якова усугублялись еще и тем, что святитель Тихон тоже попал в тюрьму, а беременной жене Якова Наталье нечего было есть. Через несколько дней после возвращения, 24 октября 1922 года, у Полозовых родился сын. Святитель Тихон стал крестным отцом мальчика.
А через два года, 9 декабря 1924 года, два человека, проникнув в их жилище, побежали на второй этаж, к покоям патриарха. Яков побежал им наперерез. Убийцы пятью выстрелами убили Якова и скрылись в темноте. От полученных ран Яков сразу же скончался.
Начальник 6-го отделения ГПУ Тучков не разрешил хоронить Якова Полозова в Донском монастыре. «Он будет лежать здесь», – кратко ответил патриарх Тихон, когда узнал об этом.
Убийство Якова стало сильнейшим ударом для патриарха. Почти через четыре месяца он скончался. Ему было всего 60 лет.
«Узурпаторша»: верная помощница старца Иоанна Крестьянкина Татьяна Смирнова во всем его слушалась, а духовные чада думали, что она своевольничает
Каждый, кто приезжал в Печоры за советом к отцу Иоанну (Крестьянкину), встречал верную помощницу старца Татьяну Сергеевну Смирнову, которая почти всю свою жизнь помогала ему, человеку со слабым зрением, писать письма и принимать гостей. А ведь жизнь Татьяны могла сложиться совсем иначе: она окончила Строгановский институт и мечтала стать художницей. Почему она рассталась с этой мечтой, чем была наполнена ее жизнь и жалела ли она о своем выборе – читайте в статье Евгении Лобаевой «Могла бы стать знаменитой художницей, а провела всю жизнь рядом со старцем. Судьба помощницы отца Иоанна (Крестьянкина)».
В год выпуска Татьяна приехала помолиться в Печоры, познакомилась с отцом Иоанном и – что-то произошло. Колесо жизни стало крутиться совершенно в другую сторону. Татьяна навсегда запомнила день знакомства со священником. Во дворе монастыря какой-то монах ей радостно сообщил странную информацию: «А я ведь тоже Христова невеста!» Монахом оказался архимандрит Иоанн (Крестьянкин). Кто бы мог подумать, какой глубокий смысл был заложен в его словах! Вероятно, отец Иоанн почувствовал в девушке родную душу и узнал в ней Христову невесту!
Но у Танечки в тот день не было ни сил, ни желания разгадывать загадки, поэтому она пожала плечами и ответила не очень вежливо: «Ну, вы-то Христова невеста, а мне-то какое дело». На грубость отец Иоанн не обратил внимания и пригласил ее на беседу. И благословил подающую надежды художницу бросить занятия живописью, заняться реставрацией икон и вернуться из столицы к родным, в Ярославль.
Татьяна удивилась, в ее планы это не входило, но после некоторой внутренней борьбы она поступила так, как сказал старец. И чуть не умерла, чувствуя себя птицей в клетке: жизнь в провинции без любимого дела в течение нескольких лет стала для нее настоящим испытанием. А потом она приехала в Печоры.
Почти 40 лет Татьяна Сергеевна Смирнова была духовным чадом отца Иоанна (Крестьянкина), из которых первые 25 лет она была его письмоводителем (помогала вести переписку), а затем и келейницей: встречала гостей, помогала в быту и была помощницей отцу Иоанну во всем. Она приходила к нему в келью и записывала за ним письма, а переписывала их уже у себя дома (Татьяна всегда жила у себя дома). Иногда она дежурила по ночам в соседней келье, когда батюшка был уже совсем старенький и нуждался в помощи.
Первые годы жизни в Печорах ей приходилось жить в непростых условиях. Отец наместник, суровый нрав которого описал митрополит Тихон (Шевкунов) в книге «Несвятые святые», не пускал ее, как и многих других людей, к батюшке.
Другим искушением стало отношение духовных чад к новой помощнице: когда отцу Иоанну стало тяжело принимать всех приходящих к нему, решение о встрече стала принимать Татьяна Сергеевна. Никто не знал, что это батюшкино благословение. Все считали, что она узурпировала старца, не пускает к нему народ и за это тихо ненавидели ее. Она переживала, говорила батюшке: «Меня же разорвут на части!» А батюшка не велел беспокоиться и шутил: даже если и разорвут, это не ее дело, она же всего лишь служебный дух!
Татьяна Сергеевна видела невероятные вещи: как батюшка получает откровения Божии о мире, общается на расстоянии с духовными чадами. Но главное, чему она была непрестанной свидетельницей, – это всеобъемлющая любовь, которая покрывала каждого, кто хоть раз сталкивался с отцом Иоанном.
Тяжело переживала смерть своего духовного отца Татьяна Сергеевна. Теперь делом ее жизни стало издание трудов отца Иоанна – писем, проповедей и наставлений. А оставшееся свободное время она проводила дома или в храме в молитве. Она дежурила в келье отца Иоанна, убиралась там, с радостью встречала паломников. Ей очень хотелось, чтобы те люди, которые никогда не знали при жизни батюшку, могли почувствовать ту любовь, которой он щедро одаривал каждого.
А однажды сказала: «Я в этой жизни, все, что Господь дал, сделала. Мне осталось только умереть». И через три месяца скончалась.
«Причиной смерти был тупой удар по голове»: инокиня Варвара потребовала ее арестовать, чтобы помогать Елизавете Федоровне в ссылке
Летом 1918 года сестра Марфо-Мариинской обители милосердия Варвара Яковлева вместе с другой сестрой пришла к зданию Уральского облсовета в Екатеринбурге и потребовала у большевиков, чтобы ее тотчас же арестовали. Красноармейцы изумились: раньше они не сталкивались с такими просьбами. О том, почему инокиня Варвара потребовала арестовать себя и как дальше сложилась ее жизнь – читайте в статье Анастасии Коскелло «Елизавета Федоровна называла свою келейницу Варвару «ангелом». Почему?».
Оказалось, что инокиня требует ареста для того, чтобы иметь возможность разделить тяготы тюремной жизни с Великой княгиней Елизаветой Федоровной, которая в тот момент содержалась под стражей в Алапаевске. Большевики взяли с инокини Варвары расписку о том, что под арест она идет добровольно, обязуется питаться за свой счет и соблюдать режим – и разрешили. Так инокиня Варвара разделила с Великой княгиней Елизаветой Федоровной все страдания последних недель жизни.
Инокиню Варвару историки описывают как «миниатюрную, скромную брюнетку». В 1909 году в Москве открылась Марфо-Мариинская обитель милосердия. Варвара пришла в обитель вместе с Великой княгиней Елизаветой Федоровной и всегда была при ней, став одной из первых шести сестер.
«Она была келейной сестрой настоятельницы и одной из самых близких ей сестер, – пишет биограф преподобномученицы Елизаветы Любовь Миллер. – Но этим она не гордилась и была ласкова и доступна всем. Все, кто ни соприкасался с ней, любили ее. Родные Елизаветы Федоровны хорошо знали ее и называли Варей».
Весной 1918 года в Марфо-Мариинскую обитель приехали красноармейцы и арестовали Великую княгиню. Сестре Варваре и сестре Екатерине было позволено сопровождать Елизавету Федоровну в ссылку в Пермский край.
Путешествие Великой княгини из Москвы в Пермь было, вероятно, непростым. Например, стакан для кипятка ей удалось купить только на одной из промежуточных станций, а чайник дал напрокат кто-то из пассажиров поезда. Но сама Елизавета Федоровна писала об этом иначе: «Со мною едут ангелы-хранители (сестры Екатерина и Варвара. – Ред.), мы все читаем Библию».
Из Перми Елизавету Федоровну, Варвару и Екатерину перевезли в Екатеринбург, а затем в Алапаевск. А там сестер буквально выставили на улицу. Едва оказавшись на свободе, они пришли к большевикам с требованием их арестовать и вернуть к Елизавете Федоровне. Позволили вернуться только сестре Варваре – как старшей. Ей на тот момент было около 35 лет.
Первое время заключенным даже разрешали ходить в церковь и гулять рядом с домом без охраны. Но потом у них забрали все личные вещи, оставив каждой только одну пару обуви и две смены белья. Прогулки были запрещены. В церковь водить перестали.
Алапаевских мучеников убили в ночь на 18 июля 1918 года, на следующий день после расстрела царской семьи. Причиной смерти был тупой удар по голове; после чего тела сбросили в угольную шахту.
Сестра Варвара, вероятно, погибла не сразу – пальцы ее руки были «положены на благословение», как записали следователи. После того как Алапаевск заняли белые, тела мучеников нашли и подняли из шахты, а затем вывезли из России.
