Московский Воспитательный дом

1 сентября 1763 года по указу Екатерины II был издан Манифест об “Учреждении Московского Воспитательного дома”.
«Объявляем всем и каждому. Призрение бедным и попечение о умножении полезных обществу жителей, суть две верховные должности и добродетели каждого Боголюбивого владетеля. Мы, питая их всегда в нашем сердце, восхотели конфиромовать ныне представленный Нам генерал-поручиком Бецким проект с планом о построении и учреждении общим подаянием в Москве, как древней столице империи Нашей, Воспитательного дома для приносных детей с особым гошпиталем сирым и неимущим родильницам» – начинался этот Манифест.

Основатели Московского воспитательного дома — Императрица Екатерина II и генерал-порутчик Иван Бецкой. Портреты из собрания Воспитательного дома

И.И. Бецкой на свои деньги содержал в Академиии художеств, Шляхетском корпусе и Смольном институте ряд воспитанников и воспитанниц Дома

Это событие знаменовало собой новый этап в развитии благотворительности в России, издревле славившейся христианским милосердием, особым отношением к сиротам, нищим и убогим. Недаром у русского народа родилась пословица – «В рай входят святой милостыней. Нищий богатым питается, а богатый нищего молитвой спасается».

Императрица Екатерина II начала поддержку благородного дела не на пустом месте. Христианская душеспасительная благотворительность издревле, от великокняжеской Руси, была нравственной обязанностью православного человека. От подачи милостыни не мог уклониться никто: от крестьянина до царя, содержавшего при своих дворцах нищих, называвшихся «верховые богомольцы». Традиция обязывала не только жертвовать деньги нищенствующим, сиротам, или на богадельни, но и обязывала кормить и снабжать убогих одеждой. (Царь Алексей Михайлович в указе о своих нищих «молитвенниках» распорядился «сделать верховым богомольцам по рясе суконной аглинской, да по шубе овчинной, покрыть стамедом, опушать пухом бобровым, да по исподнему киндячному кафтану с пуговицами шелковыми, по шапке суконной с пухом».)

«Мир» в деревне, церковный приход в городе, Патриарший Приказ в целом по Руси создали к предпетровскому времени пусть и разрозненную, но широкую основу гражданскому милосердию.
Первые сиротские дома возникли при царе Михаиле Федоровиче. В начале XVIII века, в петровское время, они получили развитие в первом специальном приюте для «зазорных» (незаконнорожденных) младенцев, открытом митрополитом Иовом в 1706 году. Сам Петр I также уделял внимание этим вопросам и издал ряд указов о помощи сиротам, которые обязывали «защищать вдовиц, сирых» и незаконнорожденных детей «по заповедям Божиим». В 1715 году он повелел в московском Андреевском монастыре открыть приют для «зазорных младенцев». Царь считал необходимым воспитывать за счет казны мальчиков-сирот до семи лет, после чего они определялись в школы, а достигшие десяти лет (по указу Сената 1723 года) «писались в матрозы» и посылались в Петербург. Эти меры нашли поддержку при его преемниках.

При Екатерине Великой наряду с благотворительностью встала задача воспитания “нового человека”. В подобном соединении ощущается прогрессивное влияние идей Века Просвещения. Иван Иванович Бецкой, инициатор создания Воспитательного дома, основывал свой проект на традициях русской благотворительности, однако в большей степени учитывал и опыт Европы. Отправившись в 1756 году за рубеж, он изучил постановку дела в нескольких государствах – Голландии, Италии, Франции и Германии. В своем докладе императрице Бецкой приводил в пример учреждение “госпиталя для бедных родильниц в городе Касселе, который не взирая, что в нынешнюю войну сам неоднократно осадою и взятьем разорен” как и вся “Гессенская земля, опустошена и приведена в крайнюю бедность, почел … за долг богоугодности завесть особливый госпиталь для бедных родильниц, и все свои возможности на то употребить”. Рядом с практикой благотворительного призрения в его проекте отразились мысли и идеи Ш.Л.Монтескье, Ж.Ж.Руссо, К.А.Гельвеция и других нравственно-философских кумиров эпохи. Бецкой надеялся, что с созданием Воспитательного дома и образованием юношества “со временем уменьшится и число шатающихся по всем улицам и безстыдно нищенствующих молодых людей”. Текст доклада императрице по поручению его готовил профессор московского университета А.А.Барсов, ученик великого М.В.Ломоносова.

Заложение каменного здания Дома, состоялось 21 апреля 1764 года, в день рождения императрицы, на Москворецкой набережной. Началом церемонии послужила торжественная служба в Успенском соборе Кремля. Затем при колокольном звоне всех московских церквей огромный крестных ход направился к территории Васильевского сада на берегу Москвы-реки. Один из воспитанников Дома, П.В.Шереметевский, опираясь на предание, писал впоследствии:
Древний Кремль кипит народом,
И воздвиглась с Крестным ходом
Православная земля,
И от врат святых Кремля
Верный подвигу святому,
К Воспитательному дому
Путь направил Крестный ход…

Место было выбрано не случайно. Оно имело символическое значение, по преданию здесь когда-то была келья знаменитого нищего и юродивого Древней Руси, святого Василия Блаженного (сейчас здания Воспитательного дома занимает Военная академия им.Петра Великого, бывш. имени Дзержинского). После всенародного молебственного пения, под залпы пушечного салюта свершилась закладка фундамента большой постройки. Императрица пожертвовала в пользу дома единовременно 100 000 рублей и на содержание ежегодно по 50 000 рублей “из комнатных своих сумм”. Цесаревич Павел Петрович обязался ежегодно жертвовать по 20 000 рублей. Уже принятые в Дом дети содержались до постройки здания в первоначально нанятых строениях (“Красносельский Воспитательный дом” в Красном селе и “Китайский дом” у Китайгородской стены).

Дети обоего пола могли получить не только неплохое по тем временам образование, но и находились в Доме почти до двадцатилетнего возраста для овладения различными ремеслами. По “Генеральному плану” Бецкого при Воспитательном доме должны были создаваться (и были созданы) различные мастерские и фабрики для обучения воспитанников нужному той эпохе мастерству и ремеслу. Мальчиков знакомили с башмачным, красильным, перчаточным, текстильным делом, огородной и дворовой работой. Девочки обучались домоводству, рукоделию, шитью и изготовлению кружев и пр. Воспитанников предполагалось обучать не только грамоте, но и математике, натуральной истории и “чужестранным языкам столько, дабы они печатные на оных книги разуметь могли”. Отмечалось, что “из сего столь преполезного основания в изучении не выключается и женский пол”. По-сути это стало началом государственной политики в деле женского образования в России. Полагалось обращать внимание на те “острые умы”, которые “оказывали бы особые дарования к понятию высших наук и художеств”. Поэтому ряд способных питомцев Дома был со временем направлен для продолжения обучения не только в Академию художеств в Петербург, где Бецкой был директором и мог распоряжаться самостоятельно, но и в Московский университет и для обучения лекарскому делу. Несколько раз в 1770-е годы небольшие группы воспитанников посылались на медицинский факультет университета в Страсбурге. При Доме возникла любительская театральная группа, дававшая оперные и балетные спектакли для публики в дни праздников.

Екатериной II были пожалованы Воспитательному дому специальные привилегии. Самая важная привилегия заключалась в том, что воспитанники Дома по выпуске оказывались, невзирая на свое сословное состояние, “вечно вольными”. Вольность давалась им навеки, вместе с потомством. – «Все питомицы и питомцы, дети и их потомки навсегда остаются вольными и ни под каким видом закабалены или сделаны крепостными быть не могут».

В хозяйственной деятельности Дом имел право производить все коммерческие и иные операции самостоятельно, вне контроля каких-либо учреждений и ведомств. Его действия не облагались налогами и приказными пошлинами. Были дарованы и другие привилегии Дому, для пополнения его доходов. Так, в пользу Дома направлялись таможенные сборы от ввоза в Россию игральных карт и сборы за клеймение отечественных игральных карт, от «публичных позорищ» (комедий, опер, балов и всяких «игрищ за деньги») – четвертая часть доходов от сборов, направлялась часть взимавшихся по некоторым взысканиям штрафов. В Москве в пользу милосердия причитался гривенник при клеймении в Управе благочиния извозчичьих хомутов. Дом имел право на комиссии продавать меха: «камчатскую мягкую рухлядь», бобров и пр.

Основную часть средств Воспитательный дом получал за счет благотворительных сборов и взносов. Екатерина Великая в своем Манифесте призвала “к ревнованию об общем благе” все сословия России. По примеру императрицы в число жертвователей Дома вошли виднейшие государственные деятели и придворные сановники России. Граф К.Г.Разумовский, граф Н.И.Панин, граф А.Г.Орлов, граф А.С.Строганов, князь А.М.Голицын – фельдмаршал и князь А.М.Голицын – вице-канцлер, графы И.Г. и З.Г.Чернышевы, князь М.Н.Волконский, тайный советник и сенатор Г.Н.Теплов, генерал-фельдмаршал граф П.А.Румянцев-Задунайский, граф Э. фон Миних, камергер Похвистнев и многие из окружения царицы. Среди них были и статс-дама П.А.Брюс, обер-гофмейстерина графиня М.А.Румянцева, гофмейстерина Е.А.Нарышина, княгини А.Ф.Белосельская и В.А.Шаховская.

По правилам Опекунского Совета Дома многим из них присваивались звания почетных благотворителей, попечителей, выдавались особые благодарственные листы. Князь Г.А.Потемкин-Таврический, приняв по письму Бецкого звание почетного благотворителя Воспитательного дома, подчеркнул, что “пером И.И.Бецкого владеет человеколюбие”.
От опекунов Дома, как считали его учредители, требовался «здравый смысл, чувствительная совесть, душа прямая и в честности твердая, воспламеняемая истинным усердием, коего не могли бы никогда потушить никакие частные виды и никакое лицемерие».

Весомую роль в благотворительности Дому играла православная церковь. Синод издал указ, объявлявший подписку сбора средств для Дома: «чтоб оному содержану быть от единого щедрого подаяния тех, которые Бога и ближнего по евангельской заповеди любят и о благосостоянии отечества всеусердно пекутся». Архиепископ Московский Амвросий (Зертис-Каменский) «первым из духовных принял на себя звание Опекуна», ежегодно делал значительные пожертвования и учредил по всем московским приходам “кружки для доброхотных дателей”. Среди жертвователей были архимандрит Златоустовского монастыря и Воспитательного дома катехизатор Варлаам Баранович, епископ Смоленский Парфений, «Ее Императорского Величества духовник» и Благовещенского собора протопресвитер Иван Памфилов, Новгородский митрополит Дмитрий, Санктпетербургский митрополит Гавриил, архимандрит Троице-Сергиевой Лавры Лаврентий и другие иерархи православной церкви. Поступали в Дом средства также от московской Армянской, Старо и Ново-Лютеранской, Римско-католической, Реформатской, Голландской церквей.

Государство при Екатерине II можно, задолго до николаевского царствования, назвать управляемым по принципу соединения самодержавия, православия и народности. Воспитательному дому жертвуют десятки и тысячи рублей не только аристократы. Вологодский купец и фабрикант Желубцов, иркутский купец Глазунов, каргопольский купец и сельдяного промысла коронный поверенный Марков, олонецкий купец Кузнецов, шелковый фабрикант Бабушкин, петербургский купец Озеров, белильной и красильной фабрики содержатель Ямщиков, вяземский купец Барышников, крестьянин Павел Ильин, смоленский мещанин Филипп Щедрин, ржевский купец Сазонов, крестьянин графа Шереметева села Выхони Никифор Артемьев Сеземов, содержатель санкт-петербургских и московских питейных сборов купец Иван Влагович Логинов – все эти и многие другие простолюдины в течение ряда лет щедро откликались на призыв милосердия. Рядом с русскими – знаменитый придворный ювелир «мастер Позье из Женевы», армянин Иван Лазаревич Лазарев, «член академий наук Берлинской и Санкт-Петербургской Денис Дидро», индийские купцы Амардас Малтанеев и Менгра Чантрипалов, принц Прусский, оренбургский татарин Ахмет Бабкаев…

Следует отметить, что жертвовали не только деньги. Завещали имения и дома, присылали продукты питания и книги. П.А.Демидов подарил собственный каменный дом и 1 миллион рублей, собрание минералов и чучел зверей и птиц, коллекцию древних монет, преимущественно русских, а Н.А.Демидов – 2 тысячи листов кровельного железа. Интересен следующий случай: главный надзиратель Дома Г.-Ф.Миллер, знаменитый ученый и педагог Петербургской Академии наук, запретил использовать для кормления детей покупное молоко. Узнав об этом, архангельский губернатор Головцын купил на собранное подаяние 30 холмогорских коров и отправил их в Москву для создания при Доме собственного скотного двора.

Распоряжением императрицы в Дом поступили портреты Петра I и Екатерины I, часть икон из Преображенского дворца, кресло и стол царя Алексея Михайловича, ряд личных вещей Петра Великого. Все даяния записывались в специальную шнуровую книгу. Обязанности попечителей, опекунов, надзирателей возлагались лишь на людей, в чьей честности и порядочности современники были уверены в полной мере.

Екатерина II считала дело воспитания одной из основных государственных задач. В своем известном “Наказе” она отмечала: «Правила воспитания суть первые основания, приуготовляющие нас быть гражданами». В соответствии с этим она полагала необходимым награждать и публично отмечать и сохранять в памяти потомства заслуги жертвователей и благотворителей. Выражая во многом ее идеи Бецкой предлагал увековечить всех благодетелей Воспитательного дома в портретах и “представлением их в барельефах в нарочно приготовляемых для сего залах … с приложением описания их усердия к пользе человечества”.

Со временем в Доме сложилась портретная галерея, в которой находились живописные и скульптурные изображения Екатерины II, И.И.Бецкого, главного попечителя Дома сенатора Н.И.Маслова, опекунов и дарителей. Для выполнения заказов для Московского Воспитательного дома привлекались известные русские мастера – Рокотов, Левицкий, Козлов, Аргунов. Их кисти принадлежали портреты П.И.Вырубова, И.Н.Тютчева и князя С.В.Гагарина (первых опекунов Дома), крестьянина Н.А.Сеземова и заводчика П.А.Демидова, девицы М.Д.Кашкадамовой, архиепископа Амвросия, светлейшей ланд-графини и наследной принцессы А.И.Гессен-Гомбургской (Принцесса, по завещанию, оставила значительную сумму на благотворительные цели, которая была передана в распоряжение Дома. Ежегодно, с 1767 года, эти деньги шли на содержание 20-ти воспитанников, каждый из которых при выходе получал фамилию – Гомбургцев. Несколько воспитанников, получавших содержание от графа Шереметьева, при выходе получали фамилию – Шереметевский) и других опекунов и жертвователей Дома.

Портреты попечителей из собрания Дома:

П.А. Демидов, представитель богатого рода горнозаводчиков, подарил Дому 1 миллион рублей, собственный каменный дворец, коллекции древних монет, минералов, чучела зверей и птиц. П.А. Демидов изображен на фоне Московского Воспитательного дома. На портрете работы Д.Левицкого он выглядит как частный человек, по-домашнему одетый в халат. Однако композиция несет все признаки парадного портрета. Это торжественность в размерах и пропорциях холста, в “смягченной” бытовыми предметами (лейка, горшки с цветами) композиции, включающей не только изображение человека в рост, колоннаду сзади фигуры, пышную драпировку над головой модели, но и особый прием показа модели, как бы чуть снизу. Вместе с тем, изображение можно рассматривать и аллегорически. Известно, что Демидов очень любил ботанику и даже сам вывел растение. Поэтому вполне объяснимы на большом полотне лейка, луковицы цветов, горшки с растениями. Одновременно можно отождествить с цветами и самих сирот, воспитанников Дома, нуждающихся в заботе и получающих ее от благотворителя

Н.А. Сеземов, крепостной графа Шереметьева, дал подаяние Московскому Воспитательномй дому 15 тысяч рублей. Эти немалые деньги, как и все состояние, крестьянин-миллионер составил благодаря умелым торговым оборотам. Н.А. Сеземов изображен художником Д.Левицким с листом бумаги в руках, на котором представлен вид Московского Воспитательного дома и фигура лежащего ребенка, ниже подпись славянскими буквами: «Блаженъ разумъ ваяй на нища и убога, въ день лютъ избавить его Господь. Псаломъ»

Я.А. Шубский придворный певчий, получивший дворянство при Елизавете Петровне. Отдал свое имение Московскому Воспитательномй дому и ушел в монастырь. Портрет Шубского написан Ф. Баризьеном

Портрет И.Н. Тютчева кисти Ф. Рокотова. Он —
предок знаменитого Тютчева. Являлся одним из опекунов Воспитательного Дома

При каждом своем посещении древней русской столицы императрица обязательно бывала в Воспитательном доме и всегда жертвовала крупные суммы. Когда был учрежден кружечный сбор, она 15 января 1768 года положила в кружку собственноручную записку с повелением выдать на нужды Дома 10 тысяч рублей. Будучи в Москве, 25 апреля 1775 года посетила Дом и пожаловала 2 тысячи рублей. Также и Бецкой, заботясь о детях, стремился каждый торжественный акт в Доме превратить не только в праздник, но и сбор средств для его воспитанников, возлагая эту обязанность на известных и влиятельных вельмож и придворных, справедливо рассчитывая, что отказа и скопидомства в этом случае не будет. Так, в 1771 году среди гостей с кружкой для подаяний ходили генерал-аншеф П.И.Панин и его супруга.

Кто же были воспитанники Дома? По высочайше утвержденным правилам, младенцев обязаны были принимать: «не спрашивая притом у приносящего, кто он таков, и чьего младенца принес, но только спросить: не знает ли он, крещен ли младенец и как его имя». В 1764 году было принято 523 младенца обоего пола, в 1765 – 793, в 1766 – 742 , в 1767 – 1089 … С конца 1760-х годов детей, для сохранения от возникавших эпидемий, стали временно раздавать на воспитание кормилицам по подмосковным деревням, за что платили кормящим “мамкам” до двух рублей в месяц. Даже с учетом весьма большой смертности детей в то время Воспитательный дом сохранял жизнь многим незаконнорожденным и подкидышам, порожденным тяжелой, нечистой жизнью города, а также сиротам из бедных семей. Весомое число детей-подкидышей происходило из крепостного состояния, ибо родители знали, что ребенок при выходе из Воспитательного дома станет вольным человеком. Поэтому, до создания в 1775 году Приказов общественного призрения, Московский Воспитательный дом принимал подкидышей и сирот из Архангельска, Пензы, Нижнего Новгорода, Смоленска, Осташкова, Чернигова и других городов страны. В 1770 году подобный же Воспитательный дом, как отделение Московского, был открыт в северной столице России – Петербурге. «Питомцев» и «питомок» этих Воспитательных домов с пяти лет начинали приучать к какой-либо легкой работе, физической закалке организма. Бецким была разработана и воплощена в жизнь подробная учебная образовательная программа с высоким уровнем требований и передовым по времени гуманным пониманием целей воспитания. По выпуске питомцам Дома давали «платье новое суконное, несколько рубашек, галстуков и платьев, шапку, шляпу, чулки, башмаки и сапоги … и сверх того рубль денег и пасшпорт, с которым он может во всем Государстве жить, где хочет … как вольный человек». Огромную и благотворную роль в жизни Москвы сыграло и создание при Доме особого отделения для бедных рожениц, где помощь, уход, содержание оказывались безвозмездно.

Воспитательный дом вел широкую деятельность в Москве. В 1772 году Екатерина II разрешает при нем образовать Вдовью, Ссудную и Сохранную кассы, для того, чтобы «спасти бедняков от сетей ростовщиков, прийти на помощь случайным неудачникам «всякого чина» и указанными учреждениями помочь сохранить каждому такому бедняку свое имение на пользу».

По примеру Москвы в 1786 году в Ярославле создается Дом призрения ближнего, получивший позже название Екатерининского. На свой счет принимают воспитание сирот и незаконнорожденных младенцев новгородский губернатор Я.Е.Сиверс, нижегородский прокурор Бахметьев, купец Макарьев в Белозерске и целый ряд других лиц в разных городах и местах империи.

Бескорыстность и самоотверженность Ивана Ивановича Бецкого были отмечены в 1768 году пожалованием ему высшего российского ордена Святого Андрея Первозванного и преподнесением в 1773 году от имени Сената специально изготовленной в его честь золотой медали.
Московский Воспитательный дом не только в екатерининское царствование был под непосредственным патронажем императрицы. В девятнадцатом веке воспитательные учреждения, возникшие благодаря ей, продолжали существовать и развиваться среди других подобных, вошедших в т.н. Ведомство императрицы Марии Федоровны, супруги Павла I. Московский Воспитательный дом, учрежденный в 1763 году, стал своеобразным памятником Екатерине Великой и русскому народу, к которому она обратилась со словами: «прямые дети отечества Наши подданные, последуя евангельской любви к ближнему, гражданскому обязательству, к общей пользе и Нашему собственному с любезным Нашим сыном и Наследником примеру, каждой по возможности своей потщится снабдевать Боголюбивым подаянием, как на строение сего дома, так и на содержание сего общего добродетельного дела»,
Московский Воспитательный дом имел своим гербом изображение птицы – пеликана, что значило – «себя не жалея питает птенцов».

Cтарший научный сотрудник Третьяковской Галереи Анна Погодина специально для Милосердия.ru
Выражаем благодарность Елене Лебедевой за помощь в подготовке иллюстраций