Жизнь и творчество – во имя Бога и для людей

Вокруг нас находятся люди, которые способны не сломиться перед несчастьем, подняться над своей немощью и совершить, казалось бы, невозможное – вернуться к созидательной деятельности. Судьба Григория Журавлeва – человека верующего и с чистой душой – яркий тому пример. Рождeнный со страшным недугом, но имевший глубокую веру и силу духа, он творил во имя Бога и для людей. Узнав о таком человеке, хочется рассказать о нeм, чтобы помочь кому-то вернуться к созидательному труду, кого-то вывести из состояния отчаяния и безнадeжности, а кому-то обрести веру, утраченную по разным причинам

Недавно мы опубликовали просьбу семьи Александра, токаря из Курска, в результате несчастного случая лишившегося обеих рук, о поиске необходимой ему медицинской информации. Комиссия по церковной социальной деятельности призвала посетителей сайта поддержать его, поделившись своим опытом, написать или рассказать, как научиться жить человеку, ставшему инвалидом.
Слава Богу, посетители сайта живо откликнулись на обе просьбы. Поступило уже несколько необходимых ссылок, а также пришла статья об иконописце-инвалиде Г.Н. Журавлеве, которую мы и хотим предложить вашему вниманию.

С 1992 года в Государственном музее им. Н.А. Островского появилась экспозиция под названием «Преодоление». Работа по этой теме за последнее десятилетие стала преобладающей и принесла музею новое название «Государственный музей – гуманитарный центр «Преодоление» им. Н.А. Островского».
На примере этой экспозиции можно сказать, что вокруг нас находятся люди, которые способны не сломиться перед несчастьем, подняться над своей немощью и совершить, казалось бы, невозможное – вернуться к созидательной деятельности. Такие люди есть всегда, именно они своим жизненным примером могут помочь тем, кому нужна помощь, поддержка в трудных обстоятельствах жизни.
Судьба Григория Журавлeва – человека верующего и с чистой душой – яркий тому пример. Рождeнный со страшным недугом, но имевший глубокую веру и силу духа, он творил во имя Бога и для людей. Узнав о таком человеке, хочется рассказать о нeм, чтобы помочь кому-то вернуться к созидательному труду, кого-то вывести из состояния отчаяния и безнадeжности, а кому-то обрести веру, утраченную по разным причинам.

В 1963 году в Югославии сербский историк живописи Здравко Каймакович в православной церкви села Пурачиц близ Тузлы обнаружил икону, на оборотной стороне которой имелась надпись по-русски: «Сию икону писал зубами крестьянин, живший в Утевке Самарской губернии, безрукий и безногий. 2 июля 1885 года».
Здравко Каймакович написал об этом в СССР и через Государственный архив СССР получил подтверждение тех сведений, которые были написаны белой краской на оборотной стороне иконы: иконописец – Григорий Николаевич Журавлев, родившейся в селе Утевка Самарской губернии в 1858 году – действительно был от рождения лишен рук и ног. Вскоре руководитель краеведческого кружка Утевской средней школы Кузьма Емельянович Данилов узнает об этой находке, и между ними завязывается переписка. Как пишет Здравко Каймакович в одном из писем: «… Икона средних размеров, исполнена масляными красками на доске и изображает славянских первоучителей свв. Кирилла и Мефодия. Святые написаны со свитками в руках. Икона представляет очень тщательную тонкую работу, так что в первый момент я подумал, что это произведение работы иконописца с академическим образованием, предположив, что текст Журавлева является мистификацией. Отсюда моя радость, что такой феномен, каким был Ваш земляк Журавлев, действительно существует. Преодолев жестокость природы, он сумел подняться до высот художественного искусства. Он художник не потому, что творил, держа кисть в зубах, но потому, что сумел создать действительно художественное произведение».

Способность к рисованию у Гриши проявилась рано. Еще будучи совсем маленьким, он удивлял земляков, когда, ползая по двору на животе, сжимал зубами кусочек древесного угля и рисовал все, что видел: людей, деревья, дома. Своим детским умом он проникал в самую суть вещей и событий. Создавалось такое впечатление, что через свои страдания он видел многое такое, чего другие не видели. Однажды за этим занятием его застал учитель сельской школы и попросил родных приносить Гришу в школу. Учеба мальчику давалась легко. Он успевал по всем предметам, хотя и писал, держа ручку в зубах. Когда мальчик подрос, его послали учиться в Самарскую мужскую гимназию. Помогал ему во всем брат Афанасий. Кроме гимназии Гришу возили в городской кафедральный собор на богослужения и еще в иконописную мастерскую. Когда Гриша оказывался в мастерской, он был просто сам не свой. Вдыхая запах олифы, скипидара и лаков, он испытывал радостное праздничное чувство. Как-то раз он показал хозяину мастерской свои рисунки на бумаге карандашом и акварелью. Рисунки пошли по рукам, мастера покачивали головами и, одобрительно пощелкивая языками, похлопывали Гришу по спине. Вскоре они, не ленясь, стали учить его своему мастерству тонкой иконной живописи, с самого начала, с азов. Трудно это было поначалу. Брат давал ему в рот кисть, и он начинал. Доска должна была лежать на столе плашмя, ровно, чтобы краска не стекала вниз. Кисточку по отношению к доске нужно было держать вертикально. Чем лучше это удавалось, тем тоньше выходил рисунок. От слишком близкого расстояния ломило глаза, от напряжения болела шея. После двух-трех часов такой работы наступал спазм челюстных мышц так, что у Гриши не могли вынуть изо рта кисть. Ему удавалось раскрыть рот только после того, как на скулы накладывали мокрые горячие полотенца. Но зато успехи были налицо: рисунок на иконе выходил твердый, правильный. Иной так рукой не сделает, как Гриша зубами. Начинал он с простых икон, где была одна фигура святого, но потом понемногу перешел к более сложной иконографии.
Шли годы, и многому научился Гриша в иконописной мастерской. В двадцать два года закончил он Самарскую гимназию и возвратился в родную Утевку, где стал писать иконы на заказ. Написанные им образы расходились нарасхват. Мало того, что иконы были хороши и благодатны, но особенно в народе ценили и отмечали то, что это были не обычные иконы, а нерукотворные. Сам Господь Бог помогал Григорию – иконописцу, не может так сработать человек без рук и без ног. Это дело святое, это – подвиг по Христу. К 1885 году, в царствование императора Александра III, в селе Утевке начали строить соборный храм в честь Святой Живоначальной Троицы. Строительство храма напрямую связано с именем Григория Журавлева. Проект церкви вызвал у него какие-то возражения, и односельчане доверили ему исправить недочеты. По усовершенствованным им чертежам (ещё один талант самородка) и была сооружена утевская церковь. Что же касается живописного убранства храма, то Григория пригласили расписывать стены. Целые дни проводил он на специально созданных для него «подмостках». Страшно тяжело было расписывать купол храма. Только молитвенный вопль ко Христу и Божией Матери вливал в него силы и упорство на этот подвиг. Ему приходилось лежать на спине, страдать от усталости и боли, но он все-таки сумел завершить роспись купола. От этой работы на лопатках, крестце и затылке образовались болезненные кровоточащие язвы. От напряжённой работы и постоянного вглядывания в рисунок почти полностью испортилось зрение. Постоянно трескались и кровоточили губы, основательно стерлись передние резцы. Когда он, сидя после работы за столом не мог есть от боли во рту, близкие говорили ему: «Мученик ты, Гришенька, мученик ты наш».
Несколько лет Григорий Журавлёв расписывал храм и прославил своими фресками церковь на всю губернию. Были у Григория Журавлёва и другие ответственные заказы.
В 1892 г. в Самаре был освящён кафедральный соборный храм Христа Спасителя. Судя по фотографиям и воспоминаниям свидетелей, был он великолепен, в архитектуре собора царила гармония, и весь его облик, многочисленные купола, уходящие в небо, настраивал на высокий лад. По размерам ему не было равных в России. Самарская городская Дума даже издала книгу по истории создания кафедрального собора. Есть в ней строки и о тех, кто писал иконы для храма Христа Спасителя: «… Иконы в иконостасе написаны на цинке в мастерской Сидорского, в Петербурге, а одна, именно икона свт. Алексия, митрополита Московского, написана по поручению в то время бывшего губернатора А.Свербеева (ныне сенатор) крестьянином села Утевка, Бузулукского уезда, Григорием Журавлевым, лишённым от рождения рук и ног, пишущим иконы, держа кисть в зубах. Словом, с Божию помощью …» Святитель Алексий считался покровителем Самары. Написать икону небесного покровителя губернатор А. Свербеев поручил Григорию Журавлеву, выразив, таким образом, признание таланта иконописца. (Дальнейшая судьба самарского храма Христа Спасителя печальна: храма нет, он взорван богоборческой властью советских времен).
Вскоре слух о необычном мастере дошёл до Царствующего Дома. Журавлёв был приглашён в столицу и там всех удивил своим искусством. Пробыл он в Петербурге три года. Для последней царствовавшей в России семьи Журавлев написал групповой портрет, которым Николай II остался доволен. Вернулся он на родину с назначенной от Царя пенсией в размере 25 рублей золотом ежемесячно. А самарскому губернатору было приказано выдать иконописцу иноходца с зимним и летним выездом.
Как можно понять из вышеприведённых примеров, слава не обошла Григория Журавлёва. Для современников был очевиден его талант. Хотя у Григория были средства, но иконописную мастерскую он не заводил, по-прежнему писал образа сам. Ученики помогали ему растирать краски, готовить иконные доски, грунтовали. За иконами Григория Журавлёва приезжали с далёких окраин России. В жизни он всегда был в ровном мирном расположении духа, ничто не колебало и не омрачало его души. Всегда весёлый, жизнерадостный, как огонёк светил он людям, поддерживал их, как мог, в трудные времена. На людей он не производил впечатления человека, обделённого судьбой. Наоборот, отличался он необыкновенной силой духа, все его уважали и любили.
Один из современных биографов Журавлева, В.Лялин пишет: «… Год за годом шёл по реке ледоход, унося в Вечность времена и сроки. И вот, наступил новый двадцатый век, век, в котором человечество познало ужас неслыханных кровавых войн, чудовищных злодеяний самоуничтожения, порожденных наглым и гордым богоборчеством. В 1916 году, когда шла тяжёлая кровопролитная война с Германией, Григорий заскучал, стал часто болеть. Во время одной особенно тяжелой болезни ему было откровение: что скоро наступят лихие времена, когда и он сам, и его иконы никому не будут нужны. А через три года так и случилось. И слава Богу, что Григорий этого не видел, потому что уже лежал в могиле. Умер он в конце 1916 года, перед самой революцией. Похоронили его в церковной ограде Утевского Троицкого храма. На могиле поставили простой крест».
Сколько икон написал Григорий Журавлёв, неизвестно. Но думается, что судьбы многих из них будут открываться для нас со временем. Жизнь и творчество этого удивительного человека вышли далеко за пределы Самарского края. Вот ещё один пример, подтверждающий это. В Свято-Троицкой Сергиевой Лавре, в Сергиевом Посаде, бережно хранится одна из икон кисти Григория Журавлёва под названием «Святой Лев – папа римский». Там, в музее Церковноархеологического кабинета собраны иконы и другие памятники древности разных эпох. Иконы, которые можно там увидеть, принадлежат выдающимся мастерам разного времени и школ: это и византийское (греческое) письмо 12 века, и древнерусский расцвет – 14-16 век, и работы русских мастеров 18-20 веков. Икона Журавлева «Святой Лев – папа римский» находится среди работ таких известных художников, как Суриков, Васнецов, Нестеров, Поленов. Работа Григория Журавлева является для нас образцом иконописных школ 19 века. Это типичная классическая традиция реалистической манеры письма. Находясь в музее Церковноархеологического кабинета, в полноте осознаешь правоту слов, высказанных когда–то священником и философом Павлом Флоренским в работе «Троице-Сергиева Лавра и Россия»: «… Мы видим тут великолепный подбор икон всех видов и изводов; как же можно представить себе Лавру без школы иконописи и без иконописных мастеров?» Не это ли безусловное признание таланта Григория Журавлева?!

Для кого-то Утевка – «край света», но для Григория Журавлёва она была местом, где он впервые увидел свет. Именно здесь он родился и написал со временем много благодатных икон. Здесь и умер. Лег костьми возле им же расписанного собора. В старинном русском селе сохранились места, связанные с жизнью этого удивительного человека. Здесь каждый встречный покажет и сохранившийся дом на Самарской улице, где происходило становление его личности, каждодневная работа над собой, выражающаяся в волевом преодолении физической немощи, и место возле церковной ограды, где он похоронен. А рядом, в храме, – «слепок» с его души: образа, словно бы сотканные из нездешних лучей…

…Вглядитесь в эти творения. Иконы Григория Журавлёва говорят сами за себя…



Использованная литература:

1. В. Лялин. «Последняя надежда». /Из-во «Сатисъ», С.-Петербург. 2000.

2. А. Малиновский. «Радостная встреча». / Самарское отделение Литературного Фонда России. 1997 г.

3. Письмо З. Каймаковича руководителю краеведческого кружка Утевской школы (копия). Самарский краеведческий музей.

4. А. Малиновский. «Нерукотворные иконы Григория Журавлева». Журнал «Взор», 2001 г., №2, стр.84-91. / ООО «Издательский дом «Агни» г. Самара.

5. Р. Улицкая. «Вдохновила Волга». Газета «Волжская заря» 1996 г., 19 января. Самарский краеведческий музей.

6. А. Жоголев. «Иконописец». Газета «Московский церковный вестник». 1992 г., №10-11, июль.

7. А. Праздников. «Силой духа и таланта». Газета «Советская культура». 1991 г., 27 июля.

Е.К. Брыкова

Мы просим подписаться на небольшой, но регулярный платеж в пользу нашего сайта. Милосердие.ru работает благодаря добровольным пожертвованиям наших читателей. На командировки, съемки, зарплаты редакторов, журналистов и техническую поддержку сайта нужны средства.

Читайте наши статьи в Телеграме

Подписаться

Для улучшения работы сайта мы используем куки! Что это значит?