Жить, рожать, умирать?

«У вас рак». Когда эти три слова слышит беременная женщина, они звучат гораздо страшнее, чем для всех прочих людей. Ведь она должна сделать выбор, чью жизнь спасать в первую очередь – свою или нерожденного младенца. Британская газета Daily Mail рассказывает истории двух «матерей-героинь».

Виктория Вебстер с двухлетней дочерью Джессикой

Виктория и Джей

«Я слышала, как бьется сердце дочери»

35-летняя Виктория Вебстер наблюдала за своим нерожденным малышом на экране аппарата для УЗИ. Что она чувствовала в тот момент? Гордость, радость. Все, казалось, идет по плану. Виктория была счастлива в браке, у них с мужем подрастал трехлетний сынишка. Сейчас она была на пятом месяце беременности и с нетерпением ждала, когда в их семье появится крошечная девочка.

Ничто не омрачало и не могло омрачить их счастья… Но анализ, обычный анализ крови перевернул весь мир семьи с ног на голову, заставив столкнуться с такими проблемами, о которых и помыслить страшно. На протяжении последующих месяцев Виктории приходила время от времени мысль, что беременность не благословение, а проклятие.

Одышка и крайняя усталость, которые она постоянно чувствовала, но списывала на беременность, оказались симптомами миелоидного лейкоза, злокачественного заболевания крови, вида острого лейкоза. При нем происходит быстрое размножение измененных белых кровяных телец, которые, накапливаясь в костном мозге, подавляют рост нормальных клеток крови. Виктория нуждалась в срочном лечении, которое, как объяснили доктора, окажет серьезное влияние на плод. В общем, о жизни ее будущей дочки речь уже не шла – только о спасении ее собственной.

Совет врачей был предельно ясным и недвусмысленным. Виктории было необходимо сделать аборт и как можно скорее начать лечение. Положение было очень серьезным. Дилемма, перед которой оказалась молодая мама, выглядела чудовищно.

«Я спросила своего консультанта, умру ли я, если откажусь от лечения до рождения ребенка. Он ответил, что не знает, – говорит Виктория. – Сказал лишь, что рак перейдет в острую форму, если не принять мер сейчас, но я слушала его и думала, что ребенок уже шевелится внутри меня. И я знала, что ни при каких обстоятельствах я не стану убивать его».

Виктория прекрасно понимала, что, отказываясь от лечения, рискует оставить своего маленького сына без матери. «Но я уже думала о будущем ребенке как о своей дочери, – говорит Виктория. – Я уже слышала, как бьется сердце моей девочки, видела ее на мониторе. Она была здесь, со мной».

Когда Виктория вынашивала Джессику, она чувствовала себя очень плохо, но находила силы улыбаться, а плакала – лишь когда оставалась одна

Почему они отказываются от аборта и так ли вредна химиотерапия

Ежегодно 800 беременным жительницам Великобритании ставят диагноз «рак». И это число неуклонно растет, потому что сейчас детей принято заводить намного позже. К сожалению, с возрастом женщины становятся восприимчивее к онкологическим заболеваниям. Другая причина: прогресс в области диагностики. Сегодня во время обычных предродовых анализов и обследований могут быть обнаружены опухоли, которые раньше просто никто бы не заметил.

Профессор Эмма Кросби, почетный консультант Онкологического исследовательского центра г. Манчестера и старший преподаватель Манчестерского университета, говорит, что обычно женщинам с диагнозом «рак» советуют делать аборт еще на ранних этапах беременности, но очень многие отказываются от такого шага.

«Многие из них долго не могли забеременеть, ребенок, которого они носят в утробе – их первенец. Поэтому они относятся очень настороженно к любым рекомендациям нередко вообще отказываются от всякого лечения – даже от химиотерапевтических препаратов, про которые доподлинно известно, что они безопасны для плода во втором и третьем триместрах беременности, – говорит она. – Единственный клинически доказанный побочный длительной химиотерапии с их использованием заключается в том, что ребенок может родиться раньше срока и с низким весом, но некоторые мамы не хотят пойти и на это».

Новейшие химиотерапевтические препараты, такие, как герцептин и тамоксифен, не используются при лечении беременных женщин, потому что их действие на плод еще как следует не изучено. В целом, только один из пяти младенцев, чьи матери проходили химиотерапии на сроке до 12 недель, рождается с отклонениями в развитии. А что касается более поздних сроков беременности, после первого триместра, то недавние медицинские исследования вообще не обнаружили каких бы то ни было долгосрочных побочных эффектов у малышей, чьи мамы прошли лечение.

Вся семья Вебстеров в сборе: Мартин, Льюис, Виктория и Джессика

Верный Мартин

Но в случае с Викторией, лекарство, которое могло ей помочь вылечиться, неминуемо принесло бы вред ее дочке – даже если бы она прошла курс химиотерапии во второй половине беременности.

Узнав у диагнозе жены, ее муж, Мартин, был глубоко потрясен. Как бы она ни поступила, все было страшно. Он рисковал потерять либо жену, либо дочь, либо обеих сразу. «Если бы Виктория захотела в тот момент прервать беременность и начать лечение, я бы понял, – говорит он. – Невыносимо было даже думать о том, что я могу одновременно потерять и ее, и нашу еще не родившуюся малышку». Тем не менее Мартин Вебстер принял решение, что будет поддерживать свою жену, какой бы выбор та ни сделала.

Виктория между тем на всем протяжении беременности чувствовала себя все хуже и хуже. Ей часто не хватало дыхания, из-за сильной одышки она могла пройти не больше нескольких шагов. Она постоянно испытывала головную боль, ломоту в суставах, страдала от тошноты и упадка сил. Мартин говорит: «Я задвинул куда подальше собственные страхи и сомнения и делал все, что было в моих силах, чтобы помочь ей».

Письма в будущее

Между тем медики на каждом УЗИ, на каждом анализе медики упорно советовали Виктории сделать аборт. Но они с мужем оставались стойкими в своем решении идти до конца. Мартин старался свыкнуться с мыслью, что ему придется остаться одному с двумя детьми на руках, а Виктория составляла для супруга письменные наставления на этот случай.

«Я просила, чтобы дети регулярно навещали своих дедушек и бабушек, а еще о том, чтобы – если он решит во второй раз жениться – они не называли его новую жену «мамой», потому что у них одна мать: я.

Я писала о том, чтобы он чаще бывал с детьми в парке, чтобы они гуляли, дышали свежим воздухом, чтобы раз в неделю они обязательно усаживались все вместе и смотрели какой-нибудь фильм».

Писать об этом было нелегко, и часто на глаза Виктории наворачивались слезы. Но она твердила себе: «Я должна».

Она даже завела адреса электронный почты для своего сынишки и не родившейся дочки, куда отправила семейные фотографии, стихотворения и письма, в которых говорила о том, как она их любит.

«Я старалась казаться сильной в присутствии других и даже Мартина, – вспоминает она. – Но когда оставалась одна, сразу принималась плакать. Это было ужасное время, и я себя постоянно спрашивала: «Почему я? Почему сейчас?»

Сегодня Виктория счастлива. Она верит, что самое страшное осталось позади, и надеется увидеть собственных внуков

Все позади

Эта страшная глава семейной истории закончилась 25 апреля 2010, когда и на свет явилась Джессика Вебстер в отличной форме и добром здравии. (Виктории было сделано кесарево сечение, конечно). Она говорит: «Всякий раз, когда я гляжу на нее, я думаю: что было бы, если б тогда я послушалась докторов? Страшная мысль».

Спустя неделю после рождения ребенка Виктории сделали биопсию костного мозга, и она начала проходить курс химиотерапии. С тех пор прошло три года. Виктория все еще принимает лекарства, но надеется увидеть своих детей счастливыми через много лет. Она верит, что увидит, как они взрослеют, как заводят собственные семьи…

«Я не знаю, что будет, – говорит она. – Не знаю, как повлияла на развитие болезни отсрочка в лечении. Но я точно знаю, что с самого момента зачатия женщина несет ответственность за своего ребенка и обязана заботиться о нем. Я не сомневаюсь, что поступила правильно, поставив жизнь дочери выше собственной».

Джо Пауэлл с сыном Джейком

Джо и Джейк

50 процентов

Половина онкологических диагнозов, которые ставят беременным женщинам, приходится на рак груди. К сожалению, для них это заболевание еще более опасно, чем для всех остальных: выживаемость среди будущих мам, больных раком груди, на 20% ниже.

Это может быть отчасти вызвано тем, что опухоль агрессивно реагирует на эстроген – гормон, который во время беременности выбрасывается в организм женщины в огромных количествах. К счастью, существует немало препаратов для химиотерапии, которые эффективно борются с раком груди и при этом не наносят вреда малышам в материнской утробе.

Профессор Мартин Видшвендтер, гинеколог-онколог из Университетского колледжа Лондона, говорит: «Сегодня мы можем с уверенностью говорить нашим пациентками, что химиотерапия в третьем триместре беременности абсолютно безопасна».

Джо и Ричард Пауэлл отчаянно мечтали о ребенке. Джо уже исполнилось 42, но она еще надеялась на чудо. Чудо произошло. Но спустя неделю врачи сообщили будущей маме, что у нее рак груди. «Слова доктора оглушили меня, – вспоминает она. – Сначала я подумала, что не смогу теперь иметь ребенка, и лишь потом — что, возможно, я скоро умру».

Врачи настаивали, чтобы женщина срочно приступала к лечению – операции, химиотерапии, лучевой терапии. «Я объяснила врачу, что этот ребенок для нас с Ричардом бесценен. После курса химиотерапии я могла остаться бесплодной», – говорит Джо.

Тот ответил, что сделает все возможное. Химиотерапию отложили на семь недель, чтобы дождаться хотя бы второго триместра беременности. Тем не менее, ей пришлось перенести две не терпящие отлагательств операции по удалению раковых тканей из груди и лимфоузлов.

«Врачи говорили, что не знают, перенесет ли ребенок хирургическое вмешательство и анестезию, поэтому после каждой операции я лежала неподвижно и отчаянно пыталась услышать стук сердца своего ребенка», – вспоминает Джо.

После рождения сына Джо еще девять месяцев проходила лечение. Лекарства она принимает до сих пор

На 20-й неделе беременности начался первый курс химиотерапии. Лекарства будущей маме давали в малых дозах, чтобы не навредить малышу. «Мой онколог пообещал, что эти процедуры не опасны, и я гнала прочь все плохие мысли».

Ричард говорит, что, несмотря на весь ужас ситуации они с Джо пытались не падать духом. «Мы мечтали о ребенке. Мы были счастливы, оттого что у нас появился шанс стать родителями. Наш последний шанс. И то, что Джо забеременела и заболела одновременно, не могло быть случайностью. Значит, так было надо», – говорит Ричард.

Джейк родился 18 декабря 2010 года, на шесть недель раньше срока. Врачи вызвали преждевременные роды: растущие уровни эстрогена в организме Джо могли ускорить рост опухоли.

«Какое же это счастье, – говорит Джо, — видеть его и понимать, что все с ним в порядке. Джейк – он просто чудо. Моя семья волновалась за меня, родители уговаривали сделать аборт. Но после того, как Джейк родился, отец сказал, что мы поступили правильно и он гордится мной».

Сразу после рождения сына Джо прошла 9-месячный курс лечения, включавший в себя химиотерапию, радиотерапию, мастэктомию и реконструктивную хирургию. Зато сейчас у нее нет рака. Уже 18 месяцев. Хотя она по-прежнему пьет ежедневно лекарства и каждый месяц делает уколы, чтобы нейтрализовать гормоны, которые могут допустить развитие болезни. Джейку уже три года, и Пауэллы не могут на него нарадоваться.

«Я не могу нарадоваться на сына, я горжусь своей женой, – говорит Ричард, – а ведь мог потерять их обоих. Сейчас я понимаю, насколько ценен каждый день, проведенный с ними».

И его слова, без сомнения, найдут отклик в душе каждой женщины, рисковавшей жизнью ради своего ребенка.

Оригинал статьи: Cruel dilemma having cancer pregnant need life saving chemo damage child