Жертвы невидимого фронта

В России тысячи детей страдают от домашнего насилия

В последнее время российские СМИ, включая федеральные телеканалы, детально и красочно освещают случаи издевательств над нашими детьми за рубежом. При этом ситуации с правами ребенка внутри России внимания уделяется непозволительно мало. А ситуация эта катастрофическая. Достаточно сказать, что в 2008 году в нашей стране были убиты 1700 детей, а с января по сентябрь 2009 года – более 500. Правозащитники приводят статистику Госкомстата, по которой в 2008 году 130 младенцев были убиты своими матерями.

Сегодня невероятно популярна история мальчика Роберта Рантала, которого финские органы опеки забрали у родных родителей. Мальчик оказался в приюте после того, как рассказал в школе, что мама шлепнула его. Соцработники передали в суд дело о лишении родительских прав россиянки Инги и финна Вели-Пекка Рантала. Вчера в Финляндию для улаживания конфликта вылетел уполномоченный по правам ребенка в РФ Павел Астахов. Страна волнуется.

В то же время поражает, что на фоне этих событий совершенно незамеченной оказалась чудовищная история Никиты Чемезова из Иркутска. В апреле 2009 года двухлетнего ребенка доставили в больницу с многочисленными гематомами и ожогами от сигарет. Было очевидно, что о ребенка просто тушили сигаретные бычки. Больше девяти месяцев Никита находился в коме, ему сделали трепанацию черепа и подключили к аппарату искусственного дыхания. Выписанный из Швейцарии нейрохирург должен был провести две операции на головном мозге. Но 1 марта 2010 года мальчик умер. Павел Астахов тогда сообщил СМИ, что для спасения мальчика «огромное число людей бросили свои силы»: «Нам очень горько, что мы не успели ему помочь».

Избивали Никиту его родная мать Олеся Чемезова и отчим Владимир Шишкин. Против них заведены уголовные дела. Реакция общества на этот случай – лишь обсуждения в Интернете в течение нескольких дней. И все. О финском мальчике из вполне благополучной семьи СМИ переживают гораздо сильнее.

Между тем число российских детей, подвергшихся домашнему насилию, невозможно точно подсчитать, поскольку правоохранительные органы не ведут строгий учет подобных случаев. Руководитель Межкомиссионной рабочей группы по проблемам детства и молодежной политики Общественной палаты РФ Ольга Костина замечает, что отсутствие квалификации уголовных дел по теме семейного насилия затрудняет оценку масштабности проблемы. «Ежегодно в стране избивают около двух миллионов детей до 14 лет, – говорит Ольга Костина «НИ». – Сколько смертельных случаев среди них, неизвестно». Руководитель рабочей группы заметила, что с января по сентябрь 2009 года, по данным СКП РФ, в России было убито 518 детей. «Исследования показывают, что больше половины таких преступлений совершают близкие или знакомые люди, – замечает г-жа Костина. – Почти четыре тысячи детей признаны потерпевшими, из которых 265 не исполнилось и года, а 290 находятся в возрасте от года до пяти лет».

В статистике бытовых преступлений, которую ведут правоохранительные органы, не учитывается, кто стал жертвой – мужчина, женщина, ребенок. По данным МВД, предоставленным «НИ» «Национальным фондом защиты детей от жестокого обращения», в 2008 году в отношении 22 тыс. несовершеннолетних были совершены преступления различной тяжести, в результате которых погибло около 1700 детей. Директор Центра психолого-медико-социального сопровождения «Озон» Евгений Цымбал уверен, что более точное количество случаев преступлений против детей приближается к отметке в 100 тыс. «Внутри страны дети бесправны», – констатирует «НИ» эксперт. «Общественности видна только верхняя часть айсберга, когда происходят вопиющие случаи, как в ситуации с ребенком, которого родители утопили с аккумулятором на шее, – объясняет Ольга Костина. – Необходимо провести системное исследование, чтобы говорить об ужесточении наказания за преступления, совершенные родителями против детей». Директор «Озона» приводит статистику Госкомстата, по которой в 2008 году 130 младенцев были убиты своими матерями.

Важный вопрос: как ставится работа в правоохранительных органах и органах опеки и попечительства по решению проблемы насилия над детьми. По мнению экспертов, зачастую очень сложно выделить случаи побоев или изнасилования в семье, поскольку материальных следов преступники стараются не оставлять. «Вынести решение здесь можно, только оценивая ситуацию со слов ребенка», – замечает г-н Цымбал. При расследовании совершаются ошибки: задержка с определением состояния ребенка, запоздалые психологические исследования. «Иногда сами следователи не выносят ужасающих подробностей преступления, необходимо учитывать и личностные качества», – говорит эксперт и предлагает ввести специализацию следователей по работе с детьми, подвергшимися насилию.

«Среди преступлений, жертвами которых стали дети, лидируют сексуальные посягательства. Им подвергаются ребята от 2,5 до 15 лет», – говорит г-н Цымбал. Ольга Костина уточняет, что в 2009 году зарегистрировано почти 900 случаев изнасилования детей, четверть которых совершается дома близкими людьми. Еще 14% приходится на «друзей семьи».

Зачастую в госструктурах тщательность и аккуратность в ведении дел отсутствует, считает эксперт. «При обращении к чиновникам или милиционерам в 80% случаев успех зависит от того, с каким сотрудником столкнешься, – рассказывает г-н Цымбал. – Должен быть обеспечен минимальный стандарт работы, чтобы судьба ребенка не зависела от чьего-то настроения или неудовлетворенности собственной жизнью». Не находя понимания и защиты, детям порой остается только один выход – убежать из дома. «Ежегодно у нас 12 тысяч детей находятся в розыске. Неясно, какой процент из них скрывается из-за домашнего насилия», – возмущается г-жа Костина.

Руководитель Департамента госполитики в сфере воспитания, дополнительного образования и социальной защиты Алина Левитская замечает, что растет число случаев насилия над приемными детьми, поскольку увеличивается количество детей, которые уходят в семью. В России в 2008 году к уголовной ответственности за совершение преступлений в отношении детей, принятых на воспитание в семью, было привлечено 83 человека, 41 из них обвиняется в гибели ребенка. В 2007 году погибших приемных детей было в два раза меньше.

Сегодня, по данным исследования «Фонда поддержки детей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации», более половины современных родителей наказывают детей физически. «Родители, которые прибегают к такому воздействию, зачастую сами так воспитывались. Насилие становится единственной моделью отношений, – объясняет «НИ» заместитель директора по научной работе «Центра исследований проблем воспитания» Татьяна Раифшнайдер. – Подзатыльник требует меньше всего ума и способностей от родителей, нежели попытка вникнуть в проблему».

Грань между физическим наказанием и насилием должно помочь определить введение ювенальной юстиции. «Многие выступают против нее, – замечает г-н Цымбал. – Но пока в нашей стране потерпевших значительно больше, нежели наказанных». Около 70 тыс. человек были лишены родительских прав в 2009 году, 1,5 тыс. из них – по причине жестокого обращения с детьми. «Большие проблемы с насилием существуют в родных семьях. Все-таки люди, решившие взять чужого ребенка, более ответственно подходят к воспитанию, чем родные родители, которые, может, и вовсе не хотели детей», – комментирует «НИ» ситуацию председатель правления региональной общественной организации «Право ребенка» Борис Альтшулер. Эксперт замечает, что в стране контроль над приемными семьями носит формальный характер. «В случае проблем родители боятся идти за помощью в органы опеки. У них же только один инструмент воздействия – отнять ребенка», – сетует г-н Альтшулер.

В «Фонде поддержки детей» существуют программы помощи приемным семьям. Пока они действуют в восьми регионах. «По итогам 2009 года по всей стране 53 службы сопровождения помогли почти 13 тысячам семей, воспитывающим около 20 тысяч детей», – рассказывает «НИ» сотрудник департамента коммуникаций фонда Оксана Иванникова.

По мнению правозащитников, в стране не хватает и специальных служб помощи детям, живущим в родных семьях. «Если есть сложности в семье, то прежде чем нанести ребенку психологическую травму, изъяв из семьи, необходимо попытаться помочь этим людям. Например, часто у родителей не хватает сил и времени оформить льготы. Почему бы службе не собрать документы за них?», – удивляется г-н Альтшулер. Своего коллегу поддерживает и руководитель Межкомиссионной рабочей группы по проблемам детства и молодежной политики Общественной палаты Ольга Костина. «Была волна возмущения, когда у бедной семьи хотели отобрать детей, поскольку им не хватало средств на их содержание. Сотрудникам опеки эта грань должна быть понятна, – объясняет г-жа Костина. – Изъятие – не самоцель, но и оставление в семье любой ценой – тоже».

Мария МОРОЗОВА, Ольга МИНЧЕНКОВА

Девять из десяти преступлений над детьми на Украине остаются безнаказанными

На днях в третью городскую клиническую больницу Полтавы с закрытой черепно-мозговой травмой доставили трехмесячную девочку. Врачи также обнаружили у малышки многочисленные гематомы. Как выяснилось, до полусмерти кроху избил ее собственный 38-летний отец, который пришел в бешенство от того, что ребенок все время плакал. Состояние ребенка крайне тяжелое, а против отца девочки возбуждено уголовное дело.
Увы, подобные истории на Украине не редкость. По данным прокуратуры Киева, основная причина жестокости родителей – алкоголизм. А среди самых распространенных случаев нарушения прав детей, растущих в неблагополучных семьях, – то, что родители их избивают, заставляют просить милостыню и воровать. Правоохранительные органы страны принимают около 30 тыс. обращений о семейном насилии в год, из них примерно 10% касаются насилия над детьми. Эти истории не то чтобы умалчиваются, но и особого резонанса не вызывают. И в девяти из десяти случаев подобные преступления остаются безнаказанными. Другое дело – педофилия. Громкое «дело Артека» потрясло Украину прямо в разгар предвыборной кампании: дети долго молчали, а мать Елена Полюхович якобы и не подозревала, что отчим не только насиловал их, но и сдавал в сексуальное рабство своим высокопоставленным друзьям.
Еще в сентябре 2008 года Верховная рада приняла закон о противодействии насилию в семье. Документ предусматривает принудительное лечение от алкоголизма и наркомании тех, кто поднимает руку на близких, проведение коррекционной работы с ними, расширение полномочий органов МВД, призванных заниматься предупреждением семейного насилия, а также создание приютов для его жертв. Предполагалось, что со вступлением в силу этого закона государство сможет вмешиваться в неблагополучные семьи, однако на деле никаких существенных изменений не произошло. За преступное поведение родителей по отношению к детям отцов и матерей лишают родительских прав, но могут и посадить в тюрьму. Максимальный срок лишения свободы, предусмотренный статьей 166 УК Украины «Злостное невыполнение обязанностей по уходу за ребенком», – пять лет.

Яна СЕРГЕЕВА, Киев

В Японии работают временные приюты для пострадавших женщин и детей

В начале этого года несколько фактов жестокого обращения с детьми взбудоражили всю Японию. В январе от многократного избиения родителями умер семилетний житель столичного района Эдогава-ку. В начале марта полиция арестовала отца и мать в городе Сакураи (префектура Нара), уморивших голодом четырехлетнего сына Рикито. Похожая трагедия произошла с пятилетним мальчиком Томоки в районе Вараби (префектура Сайтама). Инциденты побудили местную прессу к серьезному анализу причин случившегося. СМИ бьют тревогу: «случаи ужасного обращения с детьми в семьях в последние годы явно участились». Официально признает это и Главное полицейское управление Японии – аналог российского МВД. В изданной им Белой книге о состоянии преступности в 2009 году сообщается о регистрации 335 подобных дел, что стало рекордом за весь послевоенный период учета. За минувший год 28 маленьких граждан Страны восходящего солнца погибли от рук взрослых, в том числе и своих родителей.
Обновленный в апреле 2008 года закон о предотвращении жестокого обращения с детьми дает право представителям детских консультационных центров, которые действуют под эгидой органов власти, посещать без предварительного уведомления неблагополучные семьи. Согласно поправке к закону, власти могут требовать от полиции выделения сотрудников для сопровождения инспекторов во время их визитов в те дома, где бьют детей. В октябре прошлого года Минздрав учредил во всех регионах Японии «горячую линию» для сбора информации о проблемах с детьми. Созданы региональные комиссии с участием властей, полиции и школ. Но в таких структурах, признают в правительстве, «пока ощущается нехватка персонала и центры работают с большей, чем в США и Европе, нагрузкой».

Немало ЧП отмечается в бедных семьях, нередко дети страдают и из-за ссор между родителями. Так, 26-летняя мама ненавидела своего пятилетнего малыша, недавно умершего от голода, лишь за то, что он «слишком похож на нелюбимого супруга». А 22-летний папаша из префектуры Тиба на днях был уличен в том, что прижигал ступни ног пятилетнего пасынка пламенем зажигалки (причина – тот не питал к садисту, по разумению последнего, «должной привязанности»). Изувера арестовали, а пострадавший мальчик был помещен во временный приют. Такие убежища открыты во всех городах Японии. Ими могут воспользоваться и избиваемые мужьями жены. Недавно кабинет министров страны пообещал в ближайшие месяцы принять новые законы о выделении пособий на детей женщинам, вынужденным оставлять мужей из-за их насилия. Но многие японки, которых бьют в семьях, по разным причинам предпочитают не сообщать в полицию о нападках мужей и не обращаются в приюты, пребывание в которых является добровольным.

Валерий АГАРКОВ,
корр. ИТАР-ТАСС в Японии специально для «НИ»

В Польше могут создать особые суды для рассмотрения дел о насилии в семьях

С января нынешнего года польский фонд «Ничьи дети» проводит общенациональную кампанию «Увидь – услышь – сообщи», цель которой – предупреждение и, насколько это возможно, искоренение насилия в семьях. Польские психологи отмечают, что в последние семь-восемь лет в стране стремительно растет число случаев физического, сексуального и психического насилия в отношении маленьких членов общества. С 2000 года произошло утроение случаев педофилического инцеста, а избиения детей, приведшие к их гибели, удвоились. Все больше ребят становятся «ненужными» в своих семьях, и их воспитанием начинает заниматься улица, что в значительной степени определяет их будущую жизнь. Насилие в отношении детей (так называемый деформированный родительский инстинкт), по мнению опрошенных «НИ» психологов, в значительной мере является результатом коммерциализации общественных отношений: когда люди вынуждены сводить концы с концами, они не могут ставить во главу угла традиционные моральные принципы. Как следует из проведенного по заказу фонда «Ничьи дети» опроса, в связи с неурядицами на работе к насилию в отношении собственных детей прибегает более 68% респондентов.

Несмотря на то что в Польше официально не существует детской бездомности, по мнению специалистов фонда «Ничьи дети», не менее 100 тыс. детей влачат жизнь маленьких бродяг на вокзалах, в заброшенных домах и подвалах. У многих из них есть родители, которые даже не обращают внимания на то, что их чада не ночуют дома. Наличие детей для них – возможность получать детское пособие. Значительная часть таких малышей и подростков становятся жертвами преступников, в частности педофилов. В минувшем году польская полиция раскрыла крупную международную сеть педофилов, использующую в своих утехах польских детей-бродяжек. И это при том, что в Польше активно работает ряд государственных и общественных институтов, чьей задачей является обеспечение безопасного детства маленьких членов общества. Проблема, как заявил «НИ» уполномоченный по вопросам защиты прав детей Марек Михаляк, стоит очень остро. В начале марта Совет по вопросам обиженных детей внес предложение: все уголовные дела в отношении несовершеннолетних обозначать особыми штемпелями. Марек Михаляк говорит, что сейчас рассматривается предложение группы юристов о создании в Польше специальных детских судов, которые бы рассматривали дела, потерпевшими по которым проходят дети. Насилие в семьях попадет в юрисдикцию таких судов.

Виктор ШАНЬКОВ, Варшава

Павел Астахов решил заняться «резонансными» делами

Уполномоченного при Президенте РФ по правам ребенка привели в Петербург, по его собственным словам, «громкие дела». Он собирался посетить северную столицу, но не так скоро. Утром 15 марта Павел Астахов встретился в Смольном с вице-губернатором Петербурга Людмилой Косткиной, курирующей социальную сферу, и дал брифинг для представителей СМИ. А затем отправился по так называемым «резонансным» делам, чтобы потом более обстоятельно поговорить с журналистами.

Транзитом в Турку к Рантала

Собственно, приехал детский омбудсмен в Петербург транзитом – он направлялся в Финляндию, чтобы разобраться на месте с ситуацией изъятия органами опеки у супругов Рантала семилетнего сына Роберта (мальчик имеет двойное гражданство). Только за то, что, по словам мамы – россиянки Инги Рантала, он, якобы, пожаловался в школе на маму, которая его «шлепнула». П. Астахов отметил, что дело Рантала «уже приобретает политическую окраску». Он намеревался встречаться по делу мальчика с местными органами власти, вплоть до президента Тарьи Халлонен. Так совпало, что в тот же день Роберт сбежал из школы, куда его впервые привезли из приюта, домой. «Я бы тоже сбежал на его месте, – заявил Астахов. – Мне было девять лет, я был в пионерском лагере, мне там не понравилось, и я убежал». По мнению детского омбудсмена, финские органы опеки «перегнули палку». Астахов говорил, что Инга Рантала обещала ему устроить встречу с россиянками, у которых финские органы опеки также забрали детей.

Отговорки для ленивых

Другое «резонансное дело», с которым намерен разобраться правозащитник, – история Веры Камкиной и ее четверых детей. У 34-летней жительницы Колпина (пригород Петербурга), органы опеки и попечительства забрали детей и возбудили дело о лишении родительских прав: дети голодали, у них был педикулез, один ребенок упал в голодный обморок. В. Камкина написала письмо Президенту РФ о том, что детей отбирают из-за ее бедности и отсутствия возможности оплатить задолженность за коммунальные услуги (146 тыс. рублей). Информация в ряде СМИ о жестокости органов опеки по отношению к многодетной россиянке не оставила равнодушными городского детского омбудсмена Светлану Агапитову и Павла Астахова. Агапитова не раз лично предлагала Вере пройти реабилитационную программу для семей, находящихся в трудной жизненной ситуации, а также получить профессию. От этих предложений Камкина отказалась, но продолжала требовать вернуть ей детей.

Астахов тоже поговорил с многодетной матерью. «Не надо делать из нас жандармов – из властей, опеки… Мы договорились, что будем в любом случае отстаивать право Камкиной на воспитание детей в семье – им нужна мама. Но и мама должна постараться создать такие условия детям, чтобы они жили нормально и не чувствовали себя обделенными… Не может устроиться на работу Вера Камкина… давайте ей поможем! Она встала на биржу труда. Я выяснил, что Вера не доучилась на швею-мотористку в свое время. Давайте подарим Камкиной швейную машинку, и она будет шить!»

«Мы худшие времена переживали, люди в бараках жили, у меня отец три с половиной года в концлагере был. Ничего, выросли, все живы-здоровы. И говорить о том, что бедность имеет детское лицо, и несчастная Камкина не может своих детей содержать – это отговорки для ленивых. Не бедность ей мешает дойти до поликлиники и собрать справки, чтобы устроить детей в детский сад. Ей дали две путевки в детский сад, дети не пошли, потому что она не собрала справки. Сейчас она хочет этим заняться. Уже хорошо», – заметил детский омбудсмен и напомнил, что очередной суд по поводу Камкиной состоится 30 марта. Павел Астахов поручил Светлане Агапитовой проследить за ситуацией.

Радует, что правозащитник обратился к данной теме – «камкиных» у нас предостаточно и необходимо с ними что-то делать. Не пьют, наркотики не принимают, а детей не воспитывают. По мнению руководителя кризисной службы Фонда «Родительский мост» Татьяны Дорофеевой, есть немало семей, живущих лишь на детские пособия, инфантильных, зачастую не совсем ментально здоровых. И при этом органы опеки до последнего стараются не отбирать у них детей. Ситуация, прямо противоположная финской. Но от этого не менее дикая. С трудом верится, что В.Камкина сможет одна вырастить четверых детей. Остается надеяться, что контроль омбудсменов за этой семьей даст результаты, по крайней мере дети не пропадут.

Насилие в семье

В ходе визита в Петербург правозащитник ознакомился с еще одним скандальным делом – вынесением сверхмягкого приговора С., который шесть лет насиловал племянницу. Агапитова и Астахов обратились в Квалификационную коллегию судей, чтобы профессиональное сообщество дало оценку действиям судьи Дзержинского райсуда Петербурга по вынесению приговора – шесть лет условно. Как отметил федеральный омбудсмен, у С. были изъяты электронные носители с порнографией, но по завершению дела возвращены обратно. Астахов не верит, что дело было сфабриковано – такие заверения появились в Интернете: якобы С. подставили, чтобы завладеть его квартирой. По его мнению, надо пролонгировать срок давности по делам о педофилии, как минимум, до 20 лет – как в Европе, применять к насильникам детей меры медицинские – химические, хирургические, отменить условно-досрочное освобождение этих преступников.

«Я вас отправляю к докладу Совета Европы, сделанному в январе по поводу насилия над детьми и женщинами в семье. Только усиление наказания поможет остановить волну насилия над детьми и насилия в семьях. Во всем мире усиливается эта тенденция, а мы будем отставать?», – недоумевает федеральный детский омбудсмен…

К сожалению, о системных проблемах поговорить практически не удалось, но Павел Астахов отметил, что увидел ряд проблем, характерных для России в целом. Это и очередь на предоставление жилья выпускникам детских домов, уклонение от алиментов родителей, не заботящихся о своих детях.

Устаревшая структура интернатов как таковых также является проблемой. По итогам «резонансных событий» в Ижевском интернате, когда воспитанники резали себе вены, и в Нижнем Тагиле, где в коррекционном детдоме умирали воспитанники, Астахов заявил: «Уголовная субкультура, власть «маленьких паханов», отсутствие у детей личных вещей, их пьянство и равнодушие взрослых – вот что такое интернаты, замкнутые на себе системы».

Об этом не менее десяти лет говорят представители НКО. Жаль, что Павлу Астахову не хватило времени, чтобы ответить на вопросы о роли НКО в сфере защиты прав детей…

Галина АРТЕМЕНКО