Реабилитационный центр «Дом слепоглухих» в деревне Пучково (Новая Москва) помогает инвалидам не скрыться от мира, а оставаться его частью. Книги на языке Брайля, специальные пометки на лестничных перилах, тактильные картины. В учебных кабинетах и мастерских кипит жизнь. Ришат меня уже ждет. Сразу ощущаешь, что это человек, полный внутреннего спокойствия. И на дороге, и в помещении Центра он отлично ориентируется.
В 2019 году был открыт благотворительный фонд «Дом слепоглухих». Он оказывает комплексную поддержку людям с нарушением зрения и слуха: покупает продукты и лекарства, консультирует по вопросам лечения, юридической и психологической помощи. Один из проектов фонда – реабилитационный центр «Дом слепоглухих» в деревне Пучково (Троицкий муниципальный округ Москвы). Подопечные здесь учатся азбуке Брайля, работе на компьютере, навыкам самообслуживания, ориентации в пространстве, трудятся в мастерских.
Недавно в Москве открылся еще один центр – недалеко от станции метро «Щелковская». Там будут организованы мастерские и обучение для москвичей, которым сложно приехать в Пучково.
В детском саду думали, что я просто хочу быть один
– Возможно, я плохо слышу с рождения, – рассказывает Ришат. – В садике я часто отделялся от других детей, потому что не понимал их. Воспитатели на это не обращали внимания, думали, что я просто хочу быть один. Но когда я попросил маму говорить громче, стало ясно, что что-то не так.
Так, из-за проблем со слухом учиться Ришату пришлось на дому.
Сложности со зрением заметили только в подростковом возрасте, лет в 17. Ришат вышел вечером из дома с мамой и тетей – и не мог их найти. Сначала не видел боковым зрением и в сумерках, но вскоре окружающий мир начал погружаться в полную темноту.
Синдром Ушера – такой диагноз поставили Ришату в 17 лет. Это редкое заболевание, при котором ребенок не слышит с детства, а в течение жизни постепенно теряет зрение.
Синдром Ушера — генетическое заболевание, самая частая причина слепоглухоты. Проявляется в детском или подростковом возрасте. Синдром назван в честь шотландского офтальмолога Чарльза Ушера, который в 1914 году доказал, что болезнь связана с генетическими нарушениями.
В зависимости от типа заболевания ребенок может быть глухим или плохо слышать с рождения, а может выглядеть здоровым первые несколько лет жизни. Однако слух и зрение со временем будут ухудшаться до полной утраты.
Основная причина развития синдрома Ушера — сбой в генах, которые влияют на белки, отвечающие за нормальную работу рецепторов во внутреннем ухе и фоторецепторов сетчатки глаза. Возможности остановить развитие слепоты или глухоты пока не существует.
Пока мог передвигаться без трости, Ришат получил образование – художественное. Почти потерявший зрение молодой художник писал и маслом, и гуашью, и акварелью. Несколько работ даже взяли на выставку в Европу. Были у Ришата и другие увлечения – он играл в команде КВН, выпиливал из дерева, плел из бисера, а летом трудился вожатым в лагерях.
Оставшись полностью без слуха и зрения, молодой человек несколько лет буквально просидел дома, не находя ни работы, ни занятия по душе. Все попытки вернуться в социум были тщетными.
Словно обрел внутреннюю свободу
В прошлом году Ришат случайно узнал о фонде «Дом слепоглухих» и познакомился с его сотрудниками. Его пригласили сначала на курс реабилитации, а потом на должность социального работника. Директор центра Елена Федосеева отмечает, что Ришат изначально был очень самостоятельным человеком, но в Доме словно обрел внутреннюю свободу, осознал, что может жить самостоятельно, без помощи мамы. Стал применять на практике накопленный жизненный опыт и понял, что может им поделиться, быть полезным другим людям.
Мама Ришата, Ирина, осталась в Татарстане.
– Конечно, мне спокойнее, когда он около меня, в тепле, в сытости. Но ему-то каково дома сидеть в четырех стенах? Он же не старичок, – рассуждает Ирина. – У нас в Набережных Челнах ничего такого нет.
Ее ласковый голос в телефонной трубке тут же вызывает у меня ассоциации – уютная кухня, милые занавески на окнах, запах вкусной выпечки. Ирина тут же рассказывает, что Ришат очень любит пирожки, а она с радостью стряпала для него, пока он был рядом.
– Сейчас, правда, домой никак не могу зазвать, – вздыхает Ирина. – Здесь я его боялась отпустить одного: он идет, а я следом бегу, посмотреть, как он там, незрячий, да еще и плохо слышащий. Сейчас тоже переживания есть: Москва – большой город, транспорт, электрички эти, ой, страх Божий. Но когда я ему звоню и прошу быть осторожнее, сын удивляется: «Я что, калека, что ли, мам? Зачем ты мне это говоришь все время?» Нравится, в общем, ему там, в Пучково. Не просто дома сиднем сидит – и другим пользу приносит, и самому радостно с людьми общаться. А если сыну хорошо – то и мне хорошо.
Когда зрение было лучше, Ришат пользовался компьютером, но теперь надо было переучиться для работы на нем вслепую. В реабилитационном центре его научили пользоваться «говорилкой» и специальными настройками, навигационными программами, о которых он раньше не знал. Освоив курс, Ришат остался на тренировочной квартире неподалеку, в Троицке. Стал помогать там бойцам СВО, потерявшим зрение и слух. Вскоре это стало его официальной работой.
Человеку надо перевести дух
Условия в тренировочной квартире не санаторные, близки к реальным. Здесь бойцы учатся готовить еду, обслуживать себя в быту. Простейшим вещам – написать сообщение, ответить на звонок – приходится учиться долго и поэтапно. Работа Ришата не ограничивается порогом квартиры. Магазины, автобусы, аптеки – всему приходится учиться заново.
– Ребятам сложно принять себя. Но они видят, что у меня и других наших преподавателей тоже нет зрения и слуха, и потихоньку понимают, что с этим можно жить. Конечно, принимают себя постепенно, не сразу, – говорит Ришат о своих учениках, лишившихся зрения и слуха на фронте. – Кто-то вообще не считает, что в его ситуации возможно чему-то научиться, кто-то, наоборот, верит в себя, старается. Результат очень сильно зависит от настроя. Но хоть чему-то научился каждый.
Мама Ришата говорит, что под руководством ее сына раненые бойцы учатся многому.
– Они же там готовят и борщи, и салаты, и торты, и йогурты, и все-все-все, – рассказывает о буднях Ришата Ирина. – А он помогает, учит, как что делать. Времени свободного у них, по-моему, нет, потому что, если нам, зрячим, готовить, и то много времени уходит, а у незрячих еще больше. Не видя, как картошку почистить, хлеб нарезать? Сложно!
Стандартный курс реабилитации длится месяц, но при необходимости можно оставаться и дольше.
– Моя задача – дать базовые знания, необходимые в быту, научить владеть тростью, пользоваться транспортом, ходить в магазины и совершать покупки, – объясняет Ришат. – Сначала показываю сам, потом они делают это самостоятельно, я только контролирую. Вот, например, трость. Зрячие ориентируются по видимым ориентирам, а мы находим знакомые, чтобы понимать, где мы сейчас. Этому тоже нужно учиться. Когда мои бойцы готовы к самостоятельности, отпускаю их одних. Радуюсь ли, когда у них что-то получается? Очень!
По словам Ришата, такая реабилитация – процесс не быстрый, потому что человеку сначала надо перевести дух после пережитых потрясений. А потом, узнав о других похожих историях, многие раненые понимают, что есть люди, которым пришлось еще тяжелее.
– Реабилитация бойцов, потерявших слух и зрение после СВО – это новое для нас направление работы, – рассказывает Елена Федосеева. – Конечно, ребята тяжело принимают случившееся. Сначала мы помогаем раненому в госпитале. После выписки он приезжает к нам на реабилитацию в Центр. Здесь под руководством Ришата он учится жить в новых условиях. Мы его водим в театры, на прогулки, в музеи. Рассказываем, что кино можно не только смотреть глазами, но еще и слушать, понимать при помощи тифлокомментариев. И человек потихоньку оттаивает.
Душа не имеет инвалидности
– Принять крещение меня сподвигла одна замечательная девушка, которая сама крестилась этой весной. Никак на меня не давила, решение-то мое. Я обдумывал это более месяца и решил, что мне это близко. Раньше я никогда не молился, хотя неверующим я себя не могу назвать. Я верил в Бога, но никуда не ходил, из семьи у нас только бабушка ходила в мечеть, а после нее никто. Я много разговаривал с православными людьми, задавал вопросы. И понял, что эта вера мне ближе. Она более для меня понятна в целом, – честно рассказывает Ришат о крещении, для которого он сам себе выбрал имя по первой букве – Рафаил.
– Мама была поначалу в шоке, потом приняла. Брат тоже нормально отреагировал на мое решение, – говорит Ришат абсолютно спокойно.
Понятно, что вера для него – не доказательство своей правоты или восторг неофита, а нечто более глубокое.
Крестной Ришата-Рафаила стала Елена Федосеева. Своего будущего крестника она честно пыталась отговорить от поспешного, как ей казалось, решения. Объясняла, что христианство – это очень сложный путь и большая ответственность. Ришат слушал внимательно. А потом сказал, что все понимает, но все равно хочет принять крещение.
– Почему он решил креститься? Мне кажется, что Ришат увидел в тех людях, которые рядом с ним, христиан. И ему захотелось быть вместе с ними, – рассуждает Елена. – Раб Божий Рафаил в самом начале пути. Хочется, чтобы все у него было благополучно, а человек он замечательный – порядочный, ответственный и доброжелательный.
Храм Казанской иконы Божией Матери находится в Пучково через дорогу от реабилитационного центра. Подопечные «Дома слепоглухих» участвуют в богослужении наравне с другими прихожанами – сурдоперевод и тактильные иконы делают церковь доступной для всех. Тотально слепоглухим помогают волонтеры, переводя слова священника «ладошка в ладошку».
– У слепоглухих меньше возможности отвлекаться на внешний мир, – говорит Елена Федосеева о духовной жизни людей с инвалидностью. – И больше возможностей подумать о жизни и поговорить с Богом. С другой стороны, у человека с инвалидностью вопросов к Богу очень много. Трудно принять тяжелые испытания как волю Божию, без ропота. Но если это случится, то произойдет духовное перерождение человека, он станет духовно ближе к Богу.
Крестил Ришата священник Лев Аршакян, который тоже и предлагал подождать, и спрашивал, по доброй ли воле сделан выбор. Ришат подтвердил, что вопрос от близкого человека стал лишь поводом задуматься о важном – а решение принадлежит лишь ему.
– Все люди, с особенностями или без, находятся во всеобъемлющей любви Божией. У наших друзей, лишенных зрения и слуха, особые отношения с Богом, более простые, а значит, и более глубокие, – уверен священник Лев Аршакян. – Душа не имеет инвалидности, это все ограничения тела. Господь сказал: «Будьте как дети», но человеку, который видит, слышит, может мудрствовать, сложнее войти в такое состояние, а этим ребятам может быть по 50-60 лет, но они полны детскости и простоты. Инвалидность у них компенсируется внутренними дарами от Бога. У слепоглухих более тесные и правильные отношения с Богом и часто эти люди духовно гораздо богаче нас .
