Все мы одного рода

Неотъемлемую часть современного общества составляют люди с ограниченными физическими возможностями. Вовлечение их в нормальную жизнь, в том числе
церковную, важная задача для каждого из нас. Сердечно многие из них очень близки Христу и Его Церкви, однако душепопечительская работа с такими людьми требует
от пастыря и миссионера специальных навыков.

Дети-инвалиды с родителями и воспитателями на молебне. Сердечно многие из них очень близки Христу и Его Церкви, однако душепопечительская работа с такими людьми требует от пастыря и миссионера специальных навыков

Миссия Церкви среди инвалидов
Есть особая категория населения, которая, хотя и почти не появляется в храме, но в огромной своей массе тянется к воцерковлению. Это инвалиды, или, как сегодня принято говорить, «люди с ограниченными возможностями». Таких людей гораздо больше, чем кажется. Во-первых, потому что устройство нашего городского быта не позволяет им свободно передвигаться, а во-вторых, потому что в нашем обществе таких людей по разным причинам прячут. Они физически — или потому что стесняются — не могут бывать в храме. Большинство из них не в состоянии должным образом освоить те или иные духовные книги, соблюсти те или иные правила. Но сердцем многие из них очень близки Христу и Его Церкви. Однако душепопечительская работа с такими людьми требует от пастыря и миссионера специальных навыков.

«Не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем
явились дела Божий» (Ин. 9, 3), — отвечает Иисус на вопрос апостолов-учеников о слепорожденном человеке и приоткрывает какую-то огромную тайну о явлении дел Божиих, тайну, несомненно связанную с Крестом и Искуплением человеческого рода. Ведь в отдельно взятом больном человеке являет себя всечеловеческая болезнь, вызванная первородным грехом. У «нормального» человека духовная болезнь скрыта, а инвалидность — это тот симптом, глядя на который любой может сказать: и я болен (например, слеп духовно), ведь мы одного рода. Вспомним апостола Павла: …Страдает ли один член — страдают с ним все члены; славится ли один член — с ним радуются все члены (1 Кор. 12, 26).

В категорию людей, которую мы рассматриваем, на самом деле входят не только инвалиды, но и члены их семей: все близкие тяжело больного человека оказываются в особенной ситуации и по отношению к социуму, и по отношению к Церкви.

Когда в уже воцерковленной семье появляется больной ребенок (или взрослый), то, как правило, совершенно нарушается нормальное течение жизни: оно подчиняется больному и особенностям его заболевания. В результате церковная жизнь всей семьи зачастую расстраивается, начиная с мелочей (скажем, приходится отказаться от лампадки, так как у аутиста может быть мания выливать на пол масло) и, кончая невозможностью полноценно быть на службе, подготовиться к исповеди, причастию и т.д., не говоря уже об участии в различных приходских мероприятиях.

В нецерковных же семьях многие приходят к Богу как раз благодаря болезни детей. Но, конечно, такие родители не имеют времени читать, регулярно исповедоваться, говорить со священником. Еще надо иметь в виду, что очень часто ребенок-инвалид воспитывается без отца (отцы сбегают).

В любом случае семья сталкивается с огромным количеством новых проблем.

Отношения с другими
Это и различное отношение родителей и других родственников: кто-то помогает (добираться до храма, заниматься ребенком в храме или дома, отпустив маму в храм), кто-то нет.

Всех родителей детей-инвалидов мучает вопрос о том, что выросший ребенок так и не сможет приспособиться к самостоятельной жизни.

Возникают ограничения и в возможности принимать гостей: некогда приготовить угощение, посидеть с ними. При обострениях болезни приходится отменять именины и другие праздники.

Если ребенок первый, то родители обычно боятся рожать еще. Во-первых, пугает, что все может повториться, особенно если нарушение генетическое. Во-вторых, есть опасение, что не удастся уделять больному первенцу достаточно внимания.

Братья и сестры таких детей тоже находятся в особой ситуации: им не хватает внимания, любви, они испытывают бытовые трудности, родители часто вынуждены жертвовать их интересами. Им приходится рано взрослеть, а иногда они отчуждаются от семьи, и это становится дополнительной болью родителей. Вместе с тем опыт показывает, что несколько детей гораздо лучше, чем один. Выйдя из младенческого возраста, они реально могут облегчить жизнь родителям, вывести больного ребенка на общение, а всю семью – из изоляции. С ними в семье появляются те обычные родительские радости, которых отец и мать были бы лишены с одним больным ребенком. Для самого инвалида неоценима польза от общения с другими детыми, он перестает считать себя «пупом земли» (эта опасность нередко подстерегает таких детей).

Со стороны окружающих людей, как соседей, так и случайных знакомых, можно встретиь не только равнодушие, но даже, как это ни странно, злобное и завистливое отношение: мол, хорошо устроились, в транспорте бесплатно катаетесь, пособия получаете… Когда в Центр реабилитации подмосковного города Троицка завезли дорогое оборудование, а иностранцы сделали подарки, некоторые «нормальные» возмущались: «Что, все этим чокнутым. Нашим тоже надо!» Впрочем, сразу замолкали, когда им предлагали поменяться местами.

Почти всегда матери больных детей очень стесняются, комплексуют, сгорают от стыда за поведение своего ребенка на улице, в общественном транспорте. Аутичный ребенок может производить впечатление крайне избалованного, невоспитанного. Нередко приходится сталкиваться и со слишком бурным сочувствием: «Ах, какое несчастье! Бедная мать! Да за что же тебе такое наказание?» После подобного «сочувствия» «бедная мать» долго приходит в себя. Обычно бывает легче, если коротко объяснить ситуацию окружающим, извинившись за возможные неприятности: «Он болящий, старайтесь не обращать внимания».

Помощь государства
Особый разговор — официальное окружение: медики, отдел образования, соцзащита, другие чиновники. Невозможно найти хорошего врача ни в поликлиниках, ни через поликлиники, где не дают никакой информации. Хороших врачей все ищут сами. В отделе образования извиняются: «Вы не думайте, мы не какие-то чиновники (?!), мы вам сочувствуем… но помочь ничем не можем».
Родителям полезно знать законы (в Центре лечебной педагогики с этой целью создан целый юридический отдел). И на самом верху, и в самом низу встречаются чиновники, которые не знают (или делают вид, что не знают) современного законодательства и, когда им нужно, пользуются обломками старого — что-то давно запрещенное, что-то случайно не отмененное… Между тем законы у нас очень прогрессивные. Действует целый ряд международных договоров. Есть Конституция, где записано, что всем без исключения обеспечено право на образование; Федеральный закон «Об образовании» это подтверждает. Есть закон о социальной защите инвалидов. Законодательству соответствуют и конкретные строчки в федеральном бюджете. Однако при составлении местных бюджетов часто игнорируется то, что должно быть в них прописано, и тут возникают многие и сложные коллизии. Получить полагающиеся деньги и льготы, воспользоваться своими правами трудно, даже если судиться. Немногие выдерживают эти мытарства, но те, кто проходит путь до конца, как правило, выигрывают суды.
Если священник пытается за кого-то ходатайствовать, он порою может столкнуться с подозрительным, пренебрежительным отношением к Церкви («Вот пусть батюшка вас там и лечит!»). Но сейчас такое отношение встречается гораздо реже, чем раньше — чаще, наоборот, прислушиваются.
Верующая семья, разумеется, пытается принять волю Божию. Но и здесь все не просто.

Помощь Церкви
Со стороны священников и мирян также встречается совершенно разное отношение к инвалидам. Например, один священник отказался освящать центр реабилитации, так как это, мол, «не богоугодное дело, нечего этих детей реабилитировать, надо нести свой крест». В одном монастыре, находящемся на соседней терриртории с больницей, закрыли калитку, чтобы инвалиды-колясочники не мешали монахиням. Нередко отказываются причащать, говоря, что это беснование, отправляют на «отчитки».

А один батюшка, наоборот, приютил группу помощи аутичным детям, предоставив им на два дня в неделю для занятий церковную трапезную. И причащать этих детей к нему организованно возили.

Необходимо выработать меру снисходительности: что можно и чего нельзя требовать от тех или иных болящих прихожан. Например, часто требования священников относительно поста и подготовки к причастию для больных наравне со здоровыми. А если больной диабетом или иной серьезной болезнью не может выжить без принятия лекарства, которое нужно запить или заесть, то неужели его, с трудом добравшегося до храма, нельзя допустить к причащению? Однако постоянно приходится сталкиваться с людьми, которые не причащаются только по причине такого запрета. Однажды мне пришлось причащать на дому одного пожилого инвалида, который на вопрос, как он готовился, ответил, что прочел молитву «Отче наш…». Когда же я ему показал в молитвослове последование ко Святому Причащению, он с недоумением возмутился и сказал, что на чтение «Отче наш…» у него ушел целый час. Мне стало очень стыдно, и я его, конечно же, приобщил…
Чтобы конкретно разобрать, кому из больных и как вести церковную жизнь, священнику необходим определенный опыт и, пожалуй, специальные медицинские познания.

Лагерь для особых детей
В некоторых храмах устраивайся специальные Литургии для инвалидов. Вообще, в тех или иных приходах пытаются что-то делать, и хотя все это лишь капля в море, иногда получаются очень интересные результаты.

Например, в селе Давыдове неподалеку от Борисоглебска под Ростовом Великим уже пять лет действует реабилитационный лагерь для детей-инвалидов с диагнозами ДЦП, аутизм, синдром Дауна. Этот лагерь по благословлению архиепископа Ярославского и Ростовского Кирилла организовал у себя на приходе священник Владимир Климзо, настоятель храма Владимирской иконы Божией Матеpи. Задача летнего лагеря — приучить «особых» детей не зависеть от родителей. С детьми там много занимаются. Условия жизни—деревенские, поэтому с самого начала смены образуются трудовые пары из волонтера и «особого» ребенка. Проводятся также занятия по реабилитации через творчество, например, рисование.

«Суть реабилитации заключается в попытке социализировать детей-инвалидов через совместное проживание и труд, общение и творчество в среде здоровых детей-волонтеров, — рассказывает отец Владимир Климзо. — Важную функцию выполняет участие детей в молебнах, в Таинствах исповеди и причастия.
При организации каждого лагеря осуществляется попытка оторвать «особых» детей от родителей, чтобы, во-первых, дать возможность их мамам отдохнуть, а во-вторых, дать детям возможность пожить и пообщаться самостоятельно в среде сверстников. У родителей появляется свободное время, чтобы заняться своей душой, что важно, учитывая всю сложность пребывания семей с больными детьми в городских храмах. Для многих из родителей это единственная возможность причаститься (хотя бы раз в год!).
Помимо этого с семьями работают психологи. Последнее время к нам приезжают специалисты по иппотерапии и канистерапии (реабилитационные занятия с использованием лошадей и собак). Совместно с обычными детьми проводятся фольклорные игры. Каждая смена завершается совместным концертом всех участников лагеря».

Вера без дел мертва
Миссия Церкви заключается в спасении людей, в приобщении их ко Христу Спасителю. Главным делом миссии является проповедь Евангелия, научение вере. Но суть христианской проповеди заключается не в передаче некой суммы знаний, а в том, чтобы подготовить почву для благодатной встречи человека с Богом. Даже если мы вдохновим кого-то словами Евангелия, а потом проявим холодность и безразличие, это может послужить большим искушением для человека. Известно множество случаев ухода из Церкви людей, столкнувшихся с противоречием между словами и делами.
То, что по причине ограниченного восприятия научаемого нельзя передать словом, может быть усвоено иным образом. Многие известные миссионеры, еще не зная языка народа, среди которого они оказались, завоевывали авторитет заботой о просвещаемых: лечили их, помогали во всем. Христианская же проповедь воспринималась как продолжение этой заботы.

Подход к воцерковлению инвалида зависит от конкретного диагноза, состояния интеллекта, обстоятельств жизни. С одними из них возможны систематические занятия, с другими — нет, одних легко причащать в храме или на дому, других, в виду их психических и физических особенностей — почти невозможно.

Так мы снова подходим к мысли о том, что священнослужителю для правильного пастырского и миссионерского общения с инвалидами необходимо владеть определенными навыками. Надо научиться разбираться в диагностике, а в идеале, еще и организовать помощь: в реабилитации, материальную, моральную, юридическую, физическую. Очевидно, созрела необходимость введения соответствующего спецкурса в духовных учебных заведениях.

Протоиерей Леонид ЦАРЕВСКИЙ