«В тюрьме я встречал больше хороших людей, чем плохих»

Две пары теплых носков

До освобождения я сидел в ПКТ. Помещение камерного типа, туда отправляют за всякие нарушения режима. Они на двоих рассчитаны, но по двое там редко держат.

Сидел долго, больше полугода. Моя камера была очень холодной – по полам дуло, в окошко под потолком тоже. ПКТ почти всегда в полуподвале или подвале находится. Болел часто, особенно когда осень наступила.

Когда заболел в очередной раз, начал кашлять, меня отвели в медсанчасть, укол сделать. Когда возвращались, увидел Колю Бузу, своего старого знакомого. Он возле столовой стоял, курил. Поздоровались с ним, и я вспомнил – Коля носки умеет вязать. Попросил я у него носки, холодно же, болею постоянно.

Он мне говорит: «Прости, Дим, боюсь, не успею. Я сейчас завстоловой, много всего на мне».

Ну нет так нет. Прошло две недели, я уже и забыл про Колю, а вдруг повар мне, который нам еду приносил, вместе с супом сует в кормушку сверток. «Это, – говорит, – тебе от Бузы». Разворачиваю – носки! Теплые, шерстяные, синие с черным.

Конечно, я обрадовался, написал Коле записку. «Спасибо тебе, Коля, а не мог бы ты еще одну пару для моего соседа связать?»

Ни ответа, ни привета, но через две недели снова сверток от Бузы. Черные носки. У моего соседа через стенку как раз был день рождения, он очень обрадовался такому подарку.

Коля ничего не взял за носки, да и не просил. Просто связал и все.

Он давно сидит уже, и ему еще лет 10 осталось. Сидит за убийство. Бузой его зовут, потому что он шутник, балагур.

Сейчас ему около 50. Однажды мы с ним разговорились как-то, он мне говорил, что ему страшно выходить будет. Понимаю его очень. Я уже вышел, но мне было очень страшно в последние недели. Отвыкаешь тут ото всего вольного. На воле жизнь идет, а в тюрьме – стоит на месте.

Бадри и его новые ботинки

Я все еще был в ПКТ и ко мне заехал парень, грузин. Бадри его звали. Пробыл 12 суток. Отношения у нас с ним сложились очень хорошие. Смеялись много, шутили, еду делили. Он мне о себе рассказывал, я ему – о себе. После этого через какое-то время у меня другой сосед был, так с ним лучше не связываться совсем…

Ну, так вот. Бадри должны были отправить в другую колонию. И через 12 дней его отправили на этап. Я как родственника провожал. А он, когда вещи свои получил, зашел на минутку в камеру и крикнул: «Лови, брат!» – бросил мне коробку в руки.

Там были совершенно новые зимние ботинки – ему кто-то посылку давно прислал, так их на склад отправили, к другой одежде. Я их тут же надел, чтобы не отобрали.

В общем, Бадри знал, что я в ноябре освобождаюсь, что у меня никакой обуви, кроме старых тапочек и тонких кроссовок нет. А размер ноги у нас один и тот же. Вот и сделал такой королевский подарок. Ушел на этап, в чем был на ногах. Ему еще долго сидеть.

Рассказываю эту историю, а сам сейчас в его ботинках по снегу иду. Они очень теплые.

Стрельнуть сигаретой

Меня однажды перевозили из одной колонии в другую, я хотел на реабилитацию попасть, потому что сел за хранение наркотиков, сам употреблял. В общем, пока везли, в одном городе попал в СИЗО, в спецкорпус для тех, у кого строгий режим. То есть и для меня тоже, потому что я еще и не первый раз сидел, и по одной и той же статье. Рецидивист, в общем.

Там правила были такие: выдавали раз в неделю по 10 пачек твоих же сигарет – больше не положено. А это очень мало. Мы даже, бывало, табачок из бычков трясли, чтобы покурить.

Почему мало? Во-первых, мы всегда делились с теми, у кого не было возможности сигарет себе купить. А во-вторых, снабжали тех, кто в ШИЗО сидел, в штрафном изоляторе, чтобы они там совсем не загрустили.

Когда штрафников выводили на прогулку, они гуляли отдельно от нас, в зарешеченном таком дворике. И мы им через самодельные трубочки – из газет или журнальных страничек – стреляли сигареты туда. Настреляем каждому штук по 10 – и все, можно быть спокойным. Не могли мы своих без курева оставлять, не по-людски.

Вообще, в тюрьме я встречал больше хороших людей, чем плохих. И среди сотрудников колонии тоже. Социальные работники у нас были очень хорошие, старались, чтобы мы на волю выходили уже с полным набором документов, чтобы нам было куда ехать, объясняли, куда идти. Смена охраны была у нас одна такая, что охранники сами нам лекарства покупали – простые обезболивающие, жаропонижающие. Официально таблеток этих можно было долго ждать.

В тюрьме главное для тебя – здоровье и нормальные отношения с окружающими. А все материальное – наживное. Деньги за что-то брали, конечно. Но это было не всегда, бывало и просто доброе, человеческое отношение – такое помнишь долго.

Имена героев изменены.

Читайте также:

«Люди выходят из тюрьмы с ненавистью. Тюрьма никого не исправляет»