Томские чиновники первыми в нашей стране сообразили, что лишение родительских прав – далеко не единственный способ защиты прав детей. На минувшей неделе власти области продемонстрировали экспертам и журналистам новые технологии решения семейных проблем. Первые итоги: новых сирот стало меньше более чем на процент, а нашедших приемных родителей больше – почти на восемь процентов. А ведь в целом по России процесс устройства сирот в семьи резко пошел на убыль…
Два года назад, когда соблюдением прав детей озаботилось политическое руководство страны, чиновничий отклик оказался стандартным. Уголовную ответственность ужесточили, планы по выявлению плохих родителей приняли. И детей стали отбирать под любым предлогом. Хватало одной царапины или отсутствия апельсинов в холодильнике… Желающих принять на воспитание сирот в органах опеки больше как самых дорогих гостей не встречали… Оно и понятно, случись что в семье, отвечать будет опека. А за пытки, избиения и изнасилования в детдоме спросят с другого ведомства, с администрации учреждения…
И вот на прошлой неделе в зале заседаний Томской областной администрации Марина Гордеева, глава Фонда поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации, созданного по инициативе президента Дмитрия Медведева, говорит: «Наш приоритет – сохранение кровной семьи. Акцент должен быть сделан на профилактике, и для этого нужны новые социальные технологии». Слова о борьбе с жестоким обращением с детьми Гордеева тоже произнесла и даже специальное соглашение с губернатором Виктором Крессом на этот счет подписала. Однако же Гордеева не раз подчеркнула: фонд поддерживает именно новые нерепрессивные технологии защиты детей. Такие разработаны в Томской области.
Бабушка недавно родившегося в одном из райцентров Вани Зайкина сама позвонила в орган опеки: в доме, где живет мальчик с родителями, за неуплату отключен свет, газ и вода. Молодой отец Вани попал под сокращение штатов, семья потеряла единственный источник доходов, отсюда и долги.
На основании постановления губернатора в таких ситуациях орган опеки составляет межведомственный план помощи семье. Следит за его исполнением специальный сотрудник, в Томской области их назвали «куратор случая». Он и помогал молодой маме оформить субсидии, а папе – вместе со службой занятости найти работу. «Куратор» договорился о реструктуризации долга с предприятиями ЖКХ. Коммуникации в течение месяца были подключены. Более того, в доме еще и ремонт сделали. «Случай» закрыт.
На должностях «кураторов» трудятся социальные работники и психологи. Курс подготовки они прошли в Томском университете, а созданная в области нормативная база позволяет им решать вопросы с руководителями учреждений и предприятий. Согласитесь, есть разница, когда договаривается о погашении долга за свет сам неплательщик или должностное лицо. Таких «кураторов» в области 150. Появились они в результате принятия областной программы «Право ребенка на семью». Область вложила в нее 200 млн рублей, Фонд поддержки детей в 2009 году – 24 млн рублей, а в 2010-м – 46 млн. На эти деньги содержат не только «кураторов случаев», но и социально-реабилитационные центры, где функционируют спортивные секции и кружки, телефон доверия, служба сопровождения приемных семей.
Однако вернемся к «кураторам». Если их помощь в поиске работы отцам семейств ничего, кроме одобрения, вызвать не может, то попытка реабилитировать родителей-алкоголиков вызывает много вопросов. О таком «случае» рассказала его «куратор» Елена. Родителям уже под сорок. У них пятилетний сын. Пьют мама и папа уже давно, несколько лет. Доходит до драк с поножовщиной. Елена старается действовать как психолог, упрашивает своих подопечных устроиться на работу и бросить пить. На работу периодически они устраиваются. Отец – сборщиком мебели. Мать, обладатель диплома о высшем педагогическом образовании, хореограф по специальности, вела кружок танцев в наркологическом диспансере. Хотя ей туда лучше было бы устроиться в качестве пациента… Продержалась недолго. Своего «куратора» пыталась ввести в заблуждение, говоря, что работает, хотя давно уже прогуливала. Но Елена не ограничивалась визитами в семью, а справлялась об успехах женщины у родственников, да и по месту работы. Обман, конечно, открылся. Ребенка у родителей не отбирают. «Они его любят, и даже когда пьют, он накормлен, чисто одет», – объясняет Елена. По ее словам, срыв в запой возможен, но периоды ремиссии становятся все длительнее, последний раз они пили в начале июня. Ни Елена, ни ее руководители надежды не теряют. Объясняют, что работать с этой семьей «начали на позднем этапе кризиса, когда программа только запускалась». На раннем этапе получается лучше. В 2009 году из 1182 «случаев» лишь 36 закончились лишением родительских прав.
Борис КЛИН (Томск-Москва)
