«Система приютов при монастырях складывалась во многом стихийно»

После истории в Боголюбово, о которой мы писали, то и дело звучат требования запретить открывать приюты при монастырях. По мнению противников монастырских приютов, они неподконтрольны обществу и государству, детей насильно растят монахами. Насколько обоснованны эти обвинения? О проблемах, плюсах и минусах монастырских приютов, их перспективах рассказывает знающая о них не понаслышке кандидат педагогических наук Любовь ГЛАДКИХ

Любовь Петровна ГЛАДКИХ родилась в 1950 году. В 1977 году с отличием окончила факультет дошкольной педагогики и психологии Московского государственного заочного педагогического института. Духовно-нравственному воспитанию детей в детских садах с проблемами в развитии посвятила более 40 лет, работала воспитателем, методистом, заведующей, дефектологом. Была директором психолого-медико-социального центра Северо-Восточного округа Москвы. Имеет практический опыт оказания помощи детям с проблемами в поведении и семьям в экстремальных ситуациях. Окончила аспирантуру. Преподавала в педагогических институтах, работала в лаборатории нравственного образования института Российской академии образования. Защитила кандидатскую диссертацию на тему: «Педагогические условия подготовки педагогов к духовно-нравственному воспитанию детей дошкольного возраста», является автором программы духовно-нравственного воспитания детей на ценностях Православия «Мир – прекрасное творенье».

— Любовь Петровна, действительно ли монастырские приюты невозможно проконтролировать?
— Любой приют или детский дом – достаточно закрытое заведение. Недавно в теленовостях показали сюжет о государственном детском доме, в котором двух девочек 16 дней держали взаперти за курение и уход в город. Сейчас на директора и воспитательницу заведено уголовное дело. Никто же не кричит о том, что надо закрыть все государственные детские дома. А после истории в Боголюбово сразу требуют закрыть все монастырские приюты. Но даже те, кто это требует, понимают, что в светских детдомах и приютах безобразий гораздо больше, чем в монастырских. Через СМИ известны случаи, когда директора присваивали жилплощадь этих детей – они же из асоциальной среды, их права некому защитить. В православных социальных учреждениях такого беззакония точно нет. Есть недостатки, не всегда высок профессиональный уровень тех, кто занимается детьми, но их нравственность и порядочность ни у кого не вызывают сомнений. К сожалению, система приютов при монастырях складывалась во многом стихийно, их открывали только из сострадания и желания спасти беспризорных детей. Церковная комиссия, работавшая в Боголюбово, указала на недостаточную компетентность воспитателей, но при этом сделала вывод, что в монастырях дети ограждены от влияния негативного социального окружения. О каком закрытии приютов может идти речь, когда столько социальных сирот, которых в наше время больше, чем в годы революций и войн? Государство своими силами с этой проблемой не справляется. Как же может Церковь с ее традициями милосердия оставаться в стороне?

— Но есть разница между приходским и монастырским приютом. В приходском работают миряне с педагогическим образованием, опытом. Монастырские, как я понимаю, обходятся своими кадрами – монахами и послушниками? И всегда ли они зарегистрированы?
— Большинство приютов регистрируется, но после истории в Боголюбово новые, стихийно возникающие, могут искать другие пути для проживания детей в монастырях – усыновление или создание семейных детских садов. Это законно, монахи – полноправные граждане страны. Вы правы, в приютах чаще всего детей воспитывают своими силами. Многим не хватает жизненного и педагогического опыта, но это дело наживное. Как докторант Курского университета, я часто бываю в Курске, в том числе и в Свято-Троицком женском монастыре. Они собираются открывать приют для девочек и уже сейчас усердно к этому готовятся. Регулярно в стенах монастыря мы проводим педагогические семинары и мастерские для тех сестер, которые будут заниматься воспитанием детей. Поскольку среди детей-сирот чаще встречаются проблемы в развитии и поведении, изучаем и опыт специалистов пихолого-медико-социальных центров. Например, в коррекционной работе эффективно использование сказки. Сказка – не психотерапия, не тренинг и не представление, а притча, закладывающая нравственные эталоны для жизни. Маленькому ребенку сложно говорить о его внутреннем мире, он сам его не может понять. Поэтому народная мудрость и создала лаконичную форму сказки, в которой ярко и понятно показаны заповеди Божии. Например, то, что нельзя быть жадным, становится ясно на примерах «двух жадных медвежат». Отбор таких сказок, народных и авторских — дело непростое. Очень хорошо показали себя домашние мастерские, где ребята вместе с близкими взрослыми учатся рисовать, лепить, шить. Это очень сближает взрослых и детей — именно взаимопонимания им чаще всего не хватает. Особенно благодатны для духовно-нравственного развития детей рассказы о святых, их примеры любви и служения ближнему становятся образцами для ребенка с малых лет. А совместные православные праздники – не только радости, но и глубокие жизненные смыслы. Воспитание детей, основанное на православных традициях русской культуры, не может быть скучным морализированием. Наполненное каждодневными играми, трудом, творчеством, оно благотворно для полноценного развития ребенка.

Самый древний в Курске храм женского Свято-троицкого монастыря

И сестры Свято-Троицкого монастыря с большим интересом учились рисовать, чтобы потом учить детей, задавали вопросы, обсуждали трудные педагогические проблемы. Конечно, идеальный вариант – начать подготовку к открытию приюта с подготовки людей. Но в 90-е годы приюты открывались как скорая помощь детям, вряд ли монахи изначально могли предусмотреть многие проблемы. Жизнь заставила – не может православный человек равнодушно смотреть на голодных и заброшенных детей. Пришло время учиться воспитывать современных, во многом не похожих на нас детей.
Случившееся в Боголюбово – Промысел Божий. Господь указывает нам на ошибки, подсказывает, как их необходимо срочно исправлять. И мы уже начинаем. Наши педагогические занятия и семинары, проводимые с сестрами монастыря, мы сразу начали снимать на видеокамеру, чтобы они пригодились другим монастырям. Возможно, в будущем вместе с матушкой-игуменьей Курского Свято-Троицкого монастыря, напишем педагогические пособия для монастырских приютов.

— Вы считаете, что ваши коррекционные программы могут быть эффективны в приютах? В центр к вам приводили проблемных детей, но все же живущих в семьях, где родители ими занимались (иначе кто бы привел их к вам?), то есть не так травмированных жизнью, как социальные сироты.
— Многие сотрудники нашего центра использовали коррекционные программы («Воспитание сказкой», «Домашние мастерские» и др.) в детских домах и получали такой же эффект – восстановление нравственных норм в поведении и взаимоотношениях детей. Потому что в этих программах нет ничего искусственного, они естественны, как проживание ребенка в семье. Сказки, праздники и труд – лишь формы и средства духовно-нравственного воспитания, а цель в том, чтобы ребенок жил нравственно в реальной жизни, совершал добрые поступки, учился заботиться о малых, старых и слабых. В приютах есть условия для такой нормальной жизни, огражденной от пороков, и детская душа восстанавливается более целостно, чем даже в некоторых семьях. Ведь, молодые родители разные, многие так заняты добыванием хлеба насущного, что не успевают уделять необходимое внимание детям, другие сами имеют много дурных навыков. А в приюте педагог может более целенаправленно создать условия, установить распорядок дня, дел и отдыха, определить посильные обязанности и поддерживать теплые отношения между взрослыми и детьми. Только, пожалуйста, не подумайте, будто я считаю, что ребенку лучше в приюте, чем в семье. Я говорю лишь о коррекции в развитии и поведении детей, попавших в монастырский приют из неблагополучной среды. Хорошему педагогу в приюте легче, чем родителям, полностью «вылечить больную душу» ребенка. Я уверена, что программы духовно-нравственного воспитания (основанные на православных ценностях), по которым мы работали с семьями, подходят как для монастырских приютов, так и для государственных коррекционных учреждений. Все зависит от профессиональной готовности педагогов. Поэтому я очень благодарна сестрам из Курского Троицкого монастыря. Им все было интересно узнать: особенности развития ребенка в каждом возрасте, методики обучения детей чтению и рисованию, пению и играм. Надеюсь, они создадут хороший приют, выпускниками которого еще будет гордиться Россия.

— А в уже действующих монастырских приютах вы были?
— Да, в Нижегородской области. В одном из монастырей, в котором открыт прекрасный приют для девочек-сирот, есть проблема не недостатка внимания, а излишней любви. Девочек излишне балуют, обстановка в приюте не просто комфортная, а королевская. Даже повседневная одежда для прогулок у них такая нарядная. Они ходят кататься на санках в комбинезонах со стразами. Не каждая мама позволит такое своей дочке. «А как же вы на праздник одеваетесь, если каждый день так гуляете?» – спросила я. Вот тут они и показали свои сарафаны для праздника, которые матушка купила им на Нижегородской ярмарке. Не каждая девочка даже из обеспеченной семьи имеет такую одежду.

У одной из воспитанниц в тот день был день рождения, и она ждала матушку со сказочно дорогим подарком. Из разговоров я поняла, что заказные подарки становятся традицией для детей. И в этот раз матушка перед сном успела привезти подарок – роскошную мягкую игрушку, какую мои внуки и во сне не увидят. Ничего матушка для них не жалеет, но так тоже нельзя. Это порождает в девочках дух потребительства и иждивенчества, что было видно по их отношению к еде и хлебу во время ужина, когда по монастырскому правилу читали вслух евангельские сюжеты. Дети и не слушали, и бросались хлебом. Педагогическая беспомощность сестер-воспитательниц была очевидна. Но на правах гостя я позволила себе лишь в двух словах сказать, дети не могут одновременно делать хорошо два дела.

Дети активней взрослых. Они активно осваивают предметный мир, осваивают самообслуживание, нормы отношений. Но из-за особенностей развития из одного ребенка вырастает конструктивный лидер, готовый к служению и подвигу, а из другого – деструктивный лидер, который поведет ради самоутверждения и на разбой (что случилось в Пермском приюте). При пассивном отношении ребенка к жизни есть две опасности: иждивенчество и самоуничижение до риска суицида. В первом случае дети контактны, более-менее подчиняются определенным правилам, но укрепляются в убеждении, что им все должны. А когда ребенок самоуглублен, предъявляет к себе повышенные требования, есть риск суицида. Нашим православным педагогам, занимающимся воспитанием детей в приютах, надо знать направленности в развитии личности современных детей, чтобы минимизировать риски. Но большинство считает законы педагогики и психологии ненужной теорией и ориентируется на собственную интуицию и жизненный опыт, который годится не для всех случаев. Я не сомневаюсь, что матушка-игуменья искренне любит своих девочек, ничего для них не жалеет, но такая безмерная любовь оказывается на деле по-матерински слепой и даже вредной – девочки привыкают к потребительству.

— Вы не спрашивали их о планах на будущее? Большинство хочет остаться в монастыре или уйти в мир? Во всех приютах говорят, что детей готовят к жизни, а выбор они сделают сами. Так ли это на самом деле?
— Боюсь, что нет. Конкретно в этом приюте ни одна девочка о своей будущей жизни в монастыре не думает. Все они хотят выйти замуж, даже дошкольницы говорили об этом очень заинтересованно. Но это не потому, что их готовят к светской жизни, а от их желания жить в комфорте, которого нет у монахинь (они видят это на примере взрослых, ухаживающих за ними). О других приютах я знаю со слов коллег и друзей, которые видят, что опытных духовников для детских приютов сейчас мало, большинство современных монахов часто такие же неофиты, как и их подопечные. И со своей неофитской ревностью они забывают о главном даре, данном людям Богом – о свободе, столь необходимой для развития личности ребенка. Господь не навязывает выбор, как иногда это делают люди. Человек выбирает путь монашества только добровольно. И оно всегда было узким путем, для немногих. Если уж монахи берут на себя подвиг помощи сиротам, они должны изначально смириться и понять, что большинство детей уйдет в мир. Вот и готовить их надо к реальной жизни, чтобы у них был выбор реализовать свое призвание, свои способности и даже таланты. А если человек останется в монастыре из-за неготовности жить в миру, станет ли он настоящим монахом? Увы, пока во многих монастырях этого не понимают. Есть проблема.

— То есть распространены такие настроения: мир погибает, спастись можно только в монастыре? И некоторые миряне настроены так же категорично. Не известны вам случаи, когда родители-неофиты отдавали своих детей в монастырь, чтобы спасти их от мира?
— Я была в другом монастыре, тоже в Нижегородской епархии, где живут целые семьи с детьми. Родители, уходя жить в монастырь, берут с собой и детей. Живут общиной, отделяясь от остальных жителей села даже внешним видом. Одежда «монастырских» семей заметно отличается темными тонами и изношенностью. Дети являют полную противоположность тем нарядным монастырским девочкам, о которых мы говорили раньше. Правда, ходят они в ближайшую государственную школу, но после уроков возвращаются в монастырь: ни игр, ни кружков, ни общения со сверстниками, только послушания. Родители сделали выбор за них. Жизненная ситуация для детей, конечно, неестественная, и дети иногда убегают «в жизнь». Кого-то нашли и вернули, а некоторые ушли в самостоятельную жизнь, порвав не только с монастырем, но и со своими родителями. Мне кажется, этот пример – опасный путь, который больше напоминает секту. Но поскольку монастырь большой, там много помещений, община уже думает о создании приюта. Как они помогут сиротам, если своим детям не создали условий для полноценного развития? Очень осторожно надо относиться к таким примерам. Тревожно за судьбы детей, которые живут в монастыре вместе со своими родителями.

— Отец Андрей Воронин (директор Ковалевского детского дома для мальчиков – ред.) говорит, что сегодня все социальные сироты имеют скрытую форму инвалидности. Обеспечивают ли им в монастырских приютах квалифицированную помощь?
— Я называю то, о чем говорит отец Андрей, психофизиологическим неблагополучием, которое часто встречается среди приютских детей. Такие дети отстают в развитии внимания и памяти, что ухудшает успешность их обучения. Например, нарушения речи могут быть обусловлены не только ограниченностью в общении, но слабостью и незрелостью нервной системы или родовыми травмами. Когда коррекционных занятий с логопедом недостаточно, бывает необходима и медикаментозная поддержка. В монастырях могут и не понять истинной причины проблем задержки в развитии ребенка. Скорее всего, живущие в монастыре не будут торопиться обратиться за помощью к психологу или, если необходимо, к врачу-психиатру. И это не их злой умысел, просто они не знают, к кому обратиться. Потому что большинство светских психологов чаще всего подготовлены по либеральным моделям оказания помощи через самоутверждение и психологический комфорт. Школа православной психологии только начала складываться, но такие специалисты уже есть.

— Вначале вы сказали, что в монастырских приютах проблем меньше, чем в светских. Потом выяснилось, что есть тенденция к изоляции от мира, затруднительно обеспечить детям необходимую медицинскую и коррекционную помощь.
— В этом нет противоречий. И в православных, и в светских приютах дети с одинаковыми проблемами. Но определяющей является не проблема нарушений в развитии и поведении детей, а проблема личности людей, которые занимаются этими детьми. В светских приютах духовно-нравственная зрелость педагогов часто не на высоте. В православной системе образования люди чище. Им надо помогать, способствовать их профессиональному росту. Система монастырских приютов только складывается. Я сама готова по месяцу жить в разных монастырях для проведения курсовой подготовки. Но нужна надежная государственная и религиозная система подготовки квалифицированных специалистов для православных приютов, как в регионах, так и при синодальном Отделе религиозного образования и катехизации. Система православных приютов может сложиться успешно, если начнется с профессиональной подготовки педагогов.

Беседовал Леонид ВИНОГРАДОВ