1. Праздник превратился в еще один дедлайн
Александр Борисович Ткаченко – писатель, практикующий психолог. Выпускник Московского института психологии и педагогики.
В 2010 году стал лауреатом IV Международного фестиваля православных СМИ «Вера и слово».
В 2017 году номинирован на Патриаршую литературную премию.
«Подготовка к праздникам перемешивается с погоней за незакрытыми дедлайнами, вот и приходится жертвовать самым хрупким – атмосферой праздника, – сетует Игорь, 33 года. В какой-то момент празднование Нового года превратилось в еще один дедлайн, в еще один повод заморочиться».
– Само слово «праздник» означает праздный, то есть свободный от работы день. Идея шаббата – дня покоя, о котором говорится в Библии (Исх.20:8-11), в числе прочего еще и в том, чтобы отложить все свои дела, остановиться и обратиться к Богу, прислушаться к себе. Мы по большей части плохо понимаем природу своих чувств, наши мотивы часто неясны даже нам самим, пока мы не остановимся и не подумаем. Мы же все время куда-то бежим, а в предпраздничную лихорадку бежим с удвоенной скоростью.
Можно к любому празднику, в том числе светскому, отнестись по-христиански: не разгонять себя до предельных скоростей, чтобы потом напиться шампанского, объесться оливье и упасть в изнеможении, а наоборот – освободиться от чрезмерных хлопот, побыть наедине с собой, ощутить себя в присутствии Божьем. Тут много открытий можно будет о себе сделать, если использовать праздники как повод сбавить обороты.
Но многим это дается нелегко. В психологии есть такое понятие: невроз выходного дня. Это тревога, которую некоторые люди испытывают из-за того, что не могут остаться наедине с собой. Человек неосознанно заполняет всю свою жизнь работой, а когда наступает выходной, ему вдруг становится грустно или тревожно.
Причиной тут может быть какое-то тяжелое воспоминание или чувство из травмировавшего когда-то события, вытесненное психикой на задворки бессознательного. Человек может давно про него забыть, но оно остается и посылает сигналы бедствия из эмоциональной памяти. Чтобы не слышать эти сигналы, мы пытаемся забить их постоянной деятельностью, и праздник как свободное от дел время становится спусковым крючком – мы начинаем чувствовать свою боль.
Или другой вариант.
В детстве мы могли видеть, как мама перед праздниками хлопочет: «Сколько всего надо успеть! Как я устала! Лучше бы не было этих праздников!». И у нас в эмоциональной памяти зафиксировалось ощущение, что ради праздника пришлось мучиться. Эти мамины чувства, к которым мы присоединились в детстве, мы можем неосознанно воспроизводить уже в зрелом возрасте, думая, что эти чувства наши собственные. Это называется интроекцией: когда мы проживаем чужие чувства и убеждения как свои.
Есть еще несколько причин такой иррациональной грусти в праздничные и выходные дни. Говорить о них можно долго, поэтому, ограничимся лишь тем, что все они – родом из прошлого, а сегодня мы лишь неосознанно отыгрываем эти забытые нами сценарии поведения, сформировавшиеся еще в детстве.
2. Хочу праздник «как в детстве»… А не получается!
Татьяна, 29 лет вспоминает: «В детстве Новый год и Рождество были настоящей сказкой, чудом и ожиданием подарков. Но когда я выросла, поняла, что у меня не получается всё организовать так, как было в детстве. В Москве все либо уже измотанные к 31 декабря, либо разъехались. Я тоже обычно уставшая, и не ощущаю праздник, даже несмотря на городские украшения».
– Можно поразмышлять: откуда взялась установка, что мы непременно должны воспроизводить то, что в детстве давали нам? Жизнь и обстоятельства у всех разные.
Например, мама и папа изо всех сил стараются сделать своему ребенку отличный праздник, малыш это видит, он благодарен. И в его эмоциональной памяти откладывается, что такие праздники обеспечиваются именно грандиозным родительским старанием.
Когда он сам становится родителем, у него включается этот поведенческий рисунок – бросить все мыслимые и немыслимые ресурсы на организацию праздника своему ребенку. И если обстоятельства не позволяют сделать это с максимальной отдачей, он чувствует вину.
Бывает и наоборот, гиперкомпенсация: у ребенка не было праздника или не хватало родительского внимания, и он, повзрослев, действует в соответствии с принятым еще тогда, в детстве, решением: своим детям я все это обязательно дам, причем с избытком. Тут перегиб в другую сторону, ведь у его детей недостатка в праздниках может и не быть, зато сюда подмешивается неосознанное стремление восполнить свои детские дефициты, проецируя на своих детей образ собственного внутреннего ребенка.
3. Я хочу молиться и готовиться к Рождеству, а домашние — праздновать Новый год под телевизор и оливье. Возмутительно!
«Нас воспитывали так, что Новый год – главный праздник в году, – отмечает 38-летняя Ольга. – Когда я пришла к христианству, осознала, что нельзя гулять и веселиться в последнюю неделю поста. У меня была даже обида на светский Новый год: нам говорили про волшебство Деда Мороза, а про настоящие чудеса Иисуса Христа – умалчивали. Приходилось внедрять традицию празднования даже внутри своей семьи. С тех пор ассоциация Рождества – с какой-то постоянной борьбой…».
– У практикующих психологов профессиональное табу на советы.
Однако за идеей «Новый год праздновать грешно», если размышлять в общем, может скрываться некая неосознанная установка: например – желание быть хорошей перед Богом или перед духовником. Это могут быть внешние предписания, где-то прочитанные или услышанные. Например, «чтобы быть хорошей христианкой, нужно праздновать Рождество, а Новый год игнорировать, беречь силы для радости».
Но при таком подходе и на Рождество радости будет немного, потому что к этому времени активное внутреннее сопротивление человека празднующим близким всех в семье измочалит… А вообще, с такими вопросами лучше обращаться не к психологу, а к духовнику.
Как верующему человеку лично мне ближе позиция священников, которые советуют участвовать в общем празднике, чтобы сохранить мир в семье и в душе.
4. У нас что ни семейный праздник – то ссора. Уже заранее знаешь, что все пойдет не по плану
«Знать, что непременно переругаешься с близкими в те дни, когда все вокруг радуются и обнимаются – очень больно. Отсутствие контакта с семьей я ставлю в один ряд с трагедиями вроде смерти или пожара», – считает Светлана, 27 лет.
У 30-летней Марины перспектива семейного застолья тоже не вызывает радости: «Муж хочет отмечать со своими родителями, я – со своими, а вместе всех не собрать. У всех свои представления о том, как надо праздновать, и это создает напряжение».
– Общих рецептов тут быть не может. Но вот, например, гипотетическая ситуация: мама мечтает устроить своим детям идеальный праздник, которого не было у нее. А у ее детей уже нет потребности в таких масштабах празднования, и они могут не принять, не оценить ее старания.
Тогда для мамы события начинают разворачиваться по модели, называемой в психологии треугольником Карпмана. Там есть три позиции: спасатель, жертва и преследователь. Спасательство – это как раз и есть гиперкомпенсация: мамина неосознанная попытка додать себе недополученное в детстве через преувеличенную заботу о собственных детях.
И вот мама устраивает праздник, а «эти неблагодарные» отвергают ее и уходят с друзьями гулять. Маме становится больно, она чувствует себя обиженной, неоцененной, проваливается в то самое свое детское чувство: «Ну вот, опять праздника не получилось».
То есть она из позиции спасателя переходит на следующий «угол» треугольника Карпмана, и становится жертвой, которой обидно и больно. А реакция на боль обычно какая? Гнев: «Ах, вы так со мной обошлись?! Ну я вам сейчас устрою!» – и далее, из позиции жертвы, мама переходит в фазу преследователя: запрещает детям уходить из дома, кричит, бросается обвинениями…
Каждый случай индивидуален, и решать такие проблемы нужно в личной терапии с психологом. Скажу лишь, что когда мы понимаем, что вот так проваливаемся в детство, – можно осознать, что боится, грустит, злится и чувствует себя покинутой именно наша детская часть. И обратиться к самому себе так, как если бы к нам прибежал наш испуганный, заплаканный малыш. Не злиться на тех, кто нас обидел или не оценил, не ругать себя, не упиваться жалостью к себе, а отнестись к этому несчастному ребенку внутри нас по-взрослому – с любовью, заботой, поддержкой и принятием. Это непросто, но можно хотя бы попытаться. В любом случае, это будет какой-то новый опыт отношения к себе.
5. Я одинок и несчастен. Может быть, заняться на Новый год благотворительностью?
Катерина, 39 лет, в праздники особенно остро ощущает свое одиночество: «Новый год и Рождество – это семейные праздники, а у меня нет семьи. Я одна уже очень, очень много лет… Раньше мы с подругой ездили перед праздниками в дом инвалидов наряжать елку – и вот тогда было ощущение праздника».
«Раньше я ездила с новогодними представлениями в детские дома с волонтерской организацией – и это помогало поймать атмосферу праздника, – вспоминает Татьяна, 29 лет. – Но в какой-то момент я поняла, что подобные мероприятия вовсе не полезны сиротам: они потом эти подарки перепродают, или относятся потребительски к людям, которые им помогают. И мы ездить перестали. От этого стало вдвойне грустно: ведь раньше настроение поднималось уже от мысли, что мы делаем что-то доброе, богоугодное на Рождество. А оказалось, это приносило больше вреда, чем пользы».
– Я очень сочувствую одиноким людям. Но тут есть тонкий момент: опасность скатиться в саможаление. Жалость – это любовь и поддержка, даваемая за несчастность. И человек, который получил навык такой поддержки или самоподдержки, обречен всегда оставаться несчастным. Ведь жалеть можно только того, кому плохо. Например, в детстве ребенок получал ласку, тепло, заботу лишь когда ему было совсем плохо – когда он болел. В остальное время на него просто не обращали внимания. Ребенок усвоил – меня можно любить лишь когда я страдаю. И потом, уже став взрослыми, такие люди часто проваливаются в этот привычный паттерн: чтобы получить любовь и принятие (пусть даже от самого себя) нужно страдать, стать несчастным. Но, осознав это, можно отнестись к себе иначе, сказать: тебе больше не нужно быть несчастным, чтобы получать любовь и заботу. Я буду любить тебя и когда тебе плохо, и когда тебе хорошо – просто потому что ты есть.
Что касается благотворительности, тут, на мой взгляд, стоит спросить себя: не пытаюсь ли я сделать чужое несчастье инструментом для приведения себя в тонус? Ведь тогда получается, что я просто пользуюсь чужим горем для заполнения своих эмоциональных пустот… Прежде, чем идти волонтерить, важно понять: для кого я это делаю, чью потребность хочу удовлетворить на самом деле? Причины у желания помогать могут быть очень разные, в том числе и уже упомянутая здесь гиперкомпенсация. Если это так, то утешение человек вряд ли получит – из пустой чашки другим не нальешь.
На мой взгляд, эффективно помогать другим можно лишь когда ты разобрался со своими внутренними проблемами. И ясно понимаешь, что хочешь поделиться с другими своей радостью, своим ощущением праздника.
Но и просто отправиться к кому-то в гости, чтобы вместе нарядить елку – тоже доброе дело. Это ведь и есть та самая забота о маленьком мальчике или девочке, которые всегда живут в каждом из нас, независимо от возраста. И радуются или грустят внутри нас как раз вот эти наши внутренние дети. Если мы не дали им в себе достаточно любви, принятия, душевного тепла, позаботиться о других людях будет очень трудно.
Поэтому, мне бы очень хотелось, чтобы все одинокие люди на праздник смогли себя порадовать. Тогда и дарить радость другим будет куда проще.
6. Со всех сторон рекламируют новогодние товары, украшения, праздничную атмосферу. Хочется бежать от этого подальше!
«Целых 10 дней к ряду видишь, как другие отмечают, носятся с подарками, – кажется, радуются все, кроме тебя, – замечает 27-летняя Светлана. Поэтому я стараюсь куда-нибудь уехать – чтобы нырнуть в другую жизнь и подарить новый шанс предстоящим праздникам. Когда я перестала перегружать значимостью рождественские праздники и цепляться за ожидания – стало легче».
– Навязанная эмоция действительно может восприниматься как долженствование: ты обязан испытывать бурную радость. И не испытывая ее, человек может ощущать себя не таким, как все, несоответствующим общепринятым нормам.
Но ведь люди все разные. И праздники проводят так, как этого просит их сердце. Никаких норм здесь быть просто не может.
Навязанная радость перестает быть радостью. А тихий свет собственной негромкой радости неизмеримо важнее чужой праздничной суеты, бурлящей вокруг тебя.
7. Привычка подводить итоги
Тренд на подведение итогов года может быть не только полезным, но и ранящим: «Под Новый год принято подводить итоги. В результате – разочарования, горечь, раскаяние и злобу на себя: все пропустил, ничего не успел, не стал лучше, не помог, не спас, не улучшил свою жизнь и жизнь других», – подчеркивает Игорь, 33 года.
– Интересно, почему мы часто так гоним себя к этой дате, 31 декабря? Что за рубеж мы там себе определили, почему нам так страшно не выполнить все свои обязательства?
Поможет бережное отношение к себе: попробуйте перестать себя ругать, корить и виноватить. Это может оказаться непросто, тем более, что такое поведение – обычно только симптом, за которым стоит травма, что-то болезненное.
Обычно это установки, которые в детстве либо были вложены родителями, либо возникли под давлением обстоятельств. Поэтому здесь я могу посоветовать только терапию, ведь сколько людей – столько ситуаций и решений.
Коллажи Оксаны Романовой
