Реформа здравоохранения: «Мне не нравится понятие – медицинские услуги. Более привычно и правильно – медицинская помощь»

В обществе принято считать, что уж онкологи, тем более хирурги-онкологи – каста неприкасаемых. И что хорошему врачу не страшны ни безработица, ни увольнения, ни проводимая реформа.
А что же на самом деле думают специалисты-онкологи о своей специализации, о подопечных, и о тех, кто вершит из министерских кабинетов их судьбы? «Милосердие.ru» обсудило эти темы с известным московским врачом Денисом Борисовичем Сидоровым, заведующим операционным блоком ГБУЗ «Московский областной онкологический диспансер», хирургом-онкологом высшей квалификационной категории.

Денис Борисович Сидоров в операционной
Фото из личного архива

Д. Б. Сидоров:
– Если говорить о точных цифрах, то согласно данным МНИОИ им. П.А. Герцена в 2013 году в России было выявлено более 535 тысяч новых случаев злокачественных новообразований. Прирост данного показателя по сравнению с 2012 годом составил 1,9%. Представляете? Больше полумиллиона человек. По численности это целый город онкологических больных в год. И сколько у нас онкологов в стране, кто же стоит на пути у болезни?
Немного. В 2013 году в России работали 6492 онколога, 1667 радиологов и 56 радиотерапевтов. А всего в России на учете состоит 3 098 855 онкологических пациентов, то есть 2,2% населения страны».

Наверное, вы знаете, что общественный резонанс вызвало закрытие программы по борьбе с онкологическими заболеваниями. Минздрав признал ее неэффективной. Потратив с 2009 года на ее реализацию 47 миллиардов рублей, смертность от рака удалось снизить «лишь на 1%». Но без государственной поддержки фонды ОМС (обязательного медицинского страхования) не будут в полной мере оплачивать лечение онкологических пациентов, а значит, начинается история «спасение утопающих дело рук самих утопающих» – софинансирование из кармана пациента.

– Как это? Это же очень большие деньги? Я знаю, что каждый сеанс химиотерапии стоит больше ста тысяч рублей. А ведь сеансов может быть и десять, и больше десяти. Не говоря уж о стоимости хирургии и облучения, это тоже очень дорогие виды лечения.
– Да. И с той ситуацией, что сейчас установилась в нашей стране, деньги в чулке для дорогостоящего лечения есть не у каждого. И, как обычно, под раздачу попадают самые незащищенные слои населения – дети, старики, инвалиды. Все как обычно. Как обычна и фраза, что судить о государстве можно по его отношению к своим старикам. Да, впрочем, почему только о государстве? Этот критерий можно и к людям применить.

В итоге всем понятно, что мизерные проценты, выделенные от ВВП на медицину – унижение не только для пациентов, но и для врачей. Это меньше необходимого в два – три раза. Необходимо, наоборот, повысить финансирование здравоохранения – и при этом, параллельно, оптимизировать работу фонда ОМС.

– Насколько я понимаю, когда сокращают объем бесплатной медицины, то говорят о создании возможности для пациента выбирать, куда ты пойдешь, в платную или бесплатную клинику? И это преподносится как благо.
– Платные услуги, действительно, дают право выбора. Но платные услуги приемлемы не во всех отраслях медицины. И при этом главное, чтобы они не были навязаны шантажом. Да, от них никуда не денешься, это веяние времени. Да, в них нет ничего плохого. Есть у тебя желание, есть деньги, и при этом нет времени: пожалуйста, плати! Но подчеркну, это должно быть альтернативой. А большинство граждан должно лечиться бесплатно.

И, кстати, мне не нравится само понятие «медицинские услуги», хотя это и определено законодательно. Более привычно и правильно – медицинская помощь. Безусловно, в нашей стране медицинская помощь должна быть по максимуму бесплатной для пациента. И охранять и преумножать здоровье граждан России, безусловно, должно государство. Как это будет сделано? Это второй вопрос.

– Еще в последнее время много говорят, что из бесплатной медицины увольняют лучших. Тех, кто имеет и профессиональный опыт, и не боится высказывать свое мнение, и не хочет играть по коррупционным правилам. Вот эти специалисты, как следствия, специалисты высокого класса, и уходят в платные клиники.
– Насчет увольнений и сокращений лучших, я с вами не согласен. В Москве сейчас людей целыми больницами увольняют и сокращают. Всех. И лучших, и худших.

– Объясняются увольнения в том числе и тем, что создается здоровая конкуренция в самой врачебной среде.
– Конкуренция и так есть везде. И в государственной, и в коммерческой медицине. И в большинстве случаев, кстати, работает «сарафанное радио», когда люди идут не в рекламируемую клинику, а «на врача». И, давайте будем честными, если бы государство не хотело, у нас частные «лавочки» не выжили бы в конкурентной борьбе. При этом, не спорю, есть частные центры очень хорошего уровня. С очень хорошими врачами. Но это в любом случае бизнес. А бизнес подразумевает прибыль. Иногда, к сожалению, любыми средствами. В том числе и обманом, и назначением ненужных анализов и исследований
.
Вот, опять повторю всем известную вещь, что в Конституции прописано, что медицинская помощь оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений. А возвращаясь опять к теме сворачивания онкологической программы, когда бросают пациентов один на один с болезнью, без государственной поддержки, то в этом случае впрямую нарушается Конституция.

Есть Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», там действительно прописано, что пациент имеет право на выбор врача и выбор медицинской организации. Да, у нас система территориального медицинского обеспечения. Она не самая плохая на деле. Есть, знаете, такая шутка: «Почему Земля крутится, а люди с неё не падают? Потому, что они прикреплены к поликлиникам». Но, поверьте, всегда можно обратиться в другое лечебное учреждение, поговорить с другим доктором. Да, надо требовать соблюдение своих прав! Да, это сложно применить к регионам, где на пару деревень один фельдшерско-акушерский пункт. Но вот это и должно беспокоить государство. А беспокоиться приходится, в первую очередь, людям, оказавшимся без должной медицинской помощи.

– То есть вы все же за бесплатную медицину?
– Да. И сегодняшняя реформа тоже должна опираться на государственную медицину. По возможности, если не бесплатную, то хотя бы страховую. Человек, работник, должен знать, случись с ним беда, государство его не бросит, поможет, поддержит. Это поднимет патриотизм. Ставку на государственную медицину делают и наши коллеги из Новороссии. Там запретили частную медицинскую деятельность, чтобы привлечь врачей в государственные учреждения здравоохранения, где очень много вакансий. Правильно ли это? Я думаю, правильно.

– Сейчас вообще непонятно кто и за что платит в медицине. В разговоре с одним из ваших коллег я услышала мысль, что ДМС во многих случаях бесполезен, ОМС ограничен, в любом случае приходится или идти в платную клинику или нести деньги в конверте врачу.
– Это говорит в очередной раз о том, что нет понимания цели не только у врачей и пациентов, но и у организаторов здравоохранения. Большинство хочет зарабатывать, а не организовывать доступное и качественное оказание медицинской помощи. Отсюда и все проблемы. А еще Пирогов говорил в 19 веке, правда, подразумевая военные действия: «Не медицина, а администрация имеет главенствующую роль…». Это смело можно применить к нашей действительности. С правительственной трибуны организаторы здравоохранения заявляют о низкой подготовке и квалификации подчиненных им врачей. А часто хочется спросить: «А судьи кто?». Кто оценит и их, организаторов, уровень подготовки? Судя по тому, как все организовано… Пока их уровень не оценивают.

– Давайте вернемся к вашей врачебной специальности. Позвольте, мы немного расширим свое знание предмета: известно ли, кто был первым человеком, заболевшим онкологическим заболеванием? Или, наверное, правильнее спросить: когда был зафиксирован первый случай заболевания? Я так понимаю, что болезнь эта не самая старая, если человечество пока не придумало эффективного метода борьбы с нею?
– Ну, что вы. Папирус Эдвина Смита, известен ученым как самое древнее письменное описание рака и относится к периоду третьего тысячелетия до нашей эры. Папирус описывает восемь случаев опухоли груди или язвы, которые в Египте лечили прижиганием. И этот документ кроме описаний также констатирует, что рак не лечится.

А древнегреческий историк Геродот описал течение болезни у жены Дария Атоссы. У нее развился рак с массивными изъязвлениями молочной железы, который она скрывала на протяжении многих лет. И Геродот написал о ее легкомыслии и выдвинул концепцию о раннем выявлении и лечении болезни. Молчание больной женщины вполне понятно, так как лечили рак в те годы так же, как и в Древнем Египте, путем выжигания, и это лечение вызывало не меньший ужас, чем его название. То есть Геродот впервые рассказал о поздней обращаемости.

А сам термин «рак» ввел в обращение «отец медицины», Гиппократ. Одна из его пациенток, заболевание которой Гиппократ подробно описал в одном из своих известных трудов «О карцинозе», страдала именно раком молочной железы. Судя по всему, заболевание находилось уже в достаточно поздней стадии, новообразование в груди женщины было действительно похоже на распухшее членистоногое существо, а кровяные сосуды, питавшие опухоль, набухли и стали схожи с расставленными клешнями. Поэтому Гиппократ назвал эту болезнь «karkinos», что по-гречески и означает «рак».

И сегодня онкология – это раздел медицины, который изучает злокачественные и доброкачественные опухоли. То есть онкологи лечат больных, у которых рак, саркома, меланома.

– Вы хотите сказать, что с первого упоминания об этой болезни прошло уже более пяти тысяч лет, а медицина практически не сдвинулась с места? Тогда, видимо, не зря мы все так боимся рака?
– А, вот и нет. Сегодня однозначно можно говорить, что рак излечим. Но поздняя обращаемость – осталась, к сожалению. В России к онкологу в более половине случаев (а точнее около шестидесяти процентов) обращаются те пациенты, у которых третья и четвертая стадии заболевания. И именно это и приводит к цифрам смертности. То есть один из факторов не изменился со времен Геродота – боязнь диагноза и неизвестного, «страшного» лечения.

– Можно как-то поступенчато прописать, что же делать, если человек подозревает у себя злокачественное образование?
– Обязательно обратиться к онкологу! Опять скажу об известном, что зачастую, подозревая у себя опухоль, люди хватаются за «соломинки» в виде знахарей, колдунов и целителей. Большинство из которых – шарлатаны, желающие заполучить ваши деньги. И самое страшное, что они заберут у вас не только деньги, но и время.

Если снова вернуться к истории и к реалиям сегодняшнего дня, то в XXI веке произошел значительный прорыв в диагностике и лечении злокачественных новообразований. Потому что сейчас на помощь к врачу пришли ученые смежных специальностей – физики, биологи, генетики, химики.

Да, прирост онкологических заболеваний за последние 10 лет составил около 20 %, то есть, как мы с вами уже говорили, около 2% в год. Однако это связано не только с ростом заболеваемости, но и с улучшением диагностики и выявляемости злокачественных опухолей. В последнее время существенную помощь в диагностике оказали введенные в некоторых регионах программы скрининга и диспансеризации населения.

– Что такое скрининг?
– Это использование простых тестов среди здорового населения для выявления людей, у которых болезнь уже развилась, но симптомы еще не проявляются.

– То есть можно резюмировать, что чем раньше человек со своей проблемой попадет к специалисту, тем больше шансов победить рак. Так какие симптомы у рака? Какие необходимо сдать самые первые анализы? Как распознать болезнь?
– Во-первых, «анализов на рак» не существует. Каждый человек индивидуален. Из всего многообразия лабораторных показателей, диагностических тестов и современных диагностических аппаратов в качестве скрининга рекомендовано использовать лишь три метода. Это маммография у женщин для выявления рака молочной железы, мазок из шейки матки по Папаниколау для выявления рака шейки матки, тест на скрытую кровь в кале при раке толстой кишки. Все остальные анализы, исследования, обследования это уже удел специалистов-онкологов.

– Тогда задам вопрос по-другому. Когда, в каких ситуациях надо идти к онкологу?
– Это резкое снижение массы тела, это появление крови там, где ее не должно быть – в кале, в моче, при кашле, из сосков молочных желез. Также это длительное существование язвочек на коже и на слизистых, опухолей на теле, и стойкое увеличение лимфатических узлов.

В этих случаях надо бить тревогу и обращаться к онкологу. И помнить, что от вашего эмоционального состояния многое зависит в лечении. Я всегда говорю своим пациентам, что в сложившейся ситуации есть три участника процесса: пациент, болезнь и врач. Если пациент выступает на стороне за врача – вдвоем мы победим болезнь. Если против – у врача шансов помочь вам гораздо меньше. Не болейте! И помните, что чем раньше вы попадете к врачу, тем больше шансов победить болезнь. Рак лечится!