Ребенок в интернате считается устроенным?

Найти в России приемных родителей для детей с инвалидностью непросто, но история, о которой рассказала в своем блоге психолог Людмила Петрановская, показала, что в этой теме могут быть неожиданные повороты.

Кадр из фильма Ольги Синяевой «Блеф, или с Новым годом», о сиротских учреждениях России. Фото с сайта http://www.pravmir.ru

Оказывается, некоторые представители интернатной системы далеко не торопятся передавать детей приемным родителям, утверждая, что действуют в интересах подопечных. Случай, о котором рассказала в своем блоге Людмила Петрановская, вызвал огромный резонанс.

Началось все с того, что жительница Горно-Алтайска Наталья Тупякова решила взять в семью девочку Надю, 5 летнюю девочку из Ленинградской области. Надя живет в детском доме для детей с особенностями развития и имеет неврологические диагнозы. Поскольку в системе Надя с рождения, трудно сейчас понять, что в ее состоянии от органических проблем, а что от депривации. В свои 5 лет Надя не разговаривает и неохотно идет на контакт.

В Горно-Алтайске у Натальи Тупяковой – 8-летний сын и приемная дочка неполных трех лет. Аня у Натальи появилась год назад. В 2 года не ходила, не говорила, имела множество проблем со здоровьем и все шансы к 3-4 годам получить те же диагнозы, что у Нади. Психолог Людмила Петрановская лично видела Наталью и ее приемную дочь и смогла оценить, как повлиял на девочку год пребывания в приемной семье. Она подтвердила, что по реакциям и поведению Аня мало отличалась от любого ребенка своего возраста.

Наталья вместе с Аней заезжала в Москву по пути в Ленинградскую область, куда она ехала за Надей. Несмотря на то, что все документы в порядке, сотрудники опеки не торопятся отдавать девочку из интерната приемной маме. В конце прошлого года Наталья собрала пакет документов и поехала. Она получила разрешение на знакомство с ребенком, познакомилась с Надей, поговорила с воспитателями и врачами и утвердилась в решении взять девочку. Постепенно во время встреч с Натальей Надя стала смотреть в глаза, отвечать на улыбку, позволила взять себя на руки. Наталья написала в опеке города Кингисеппа согласие на ребенка, заявление об установлении опеки и 27 ноября уехала домой, в Горно-Алтайск. По закону у специалистов опеки есть 15 дней, чтобы принять решение: либо отдать ребенка, либо написать мотивированный отказ, который кандидат может обжаловать, если с ним не согласен.

В момент подачи заявления произошел странный эпизод: Наташу попросили написать заявление без даты, а заявление с датой выбросили. Поэтому потом, для большей уверенности, она через несколько дней еще раз послала заявление по почте. Опасения Натальи оказались не напрасными, директор детского дома написала в опеку заключение о том, что, по ее мнению, Наде будет лучше в детском доме. Директору показалось, что Наталья слишком молода и недостаточно опытна для того чтобы взять в семью проблемного ребенка. Директор детдома имеет право на оценочное суждение, но законной силы документ не имеет.

Однако специалисты опеки Кингисеппа решили иначе. Они решили, что директору виднее, а им лишний риск ни к чему. И сначала попробовали наивный заход с заявлением без даты. А потом, когда это не сработало, сообщили Наталье, что раз директор детдома против, они будут собирать опекунский совет и решать. Когда именно это произойдет, они сказать смогли. Месяц, два, три – как получится. Много дел, вы у нас не одна. Как руки дойдут.

Психолог Людмила Петрановская напоминает, что законом никакой такой «опекунский совет» не предусмотрен. По закону опека от обязана принять решение о передаче ребенка или отказе в 15-дневный срок, но этого не произошло. Когда все сроки вышли, Наталья снова и поехала из Горно-Алтайска в Кингисепп, с маленькой Анечкой на руках. По дороге они заехали в Москву, пообщались со специалистами и вместе составили план реабилитации. Именно тогда Наталья и познакомились с психологом Людмилой Петрановской.

Наталья очень надеялась встретить дома уже с тремя детьми. Но все вышло по-другому. В органах опеки план реабилитации никого не заинтересовал. Зато появилось новое препятствие: в заключении о возможности быть опекуном у Натальи было написано, что она готова принять на воспитание ребенка с «незначительными нарушениями здоровья», а у Нади нарушения значительные, поэтому отдать ребенка опека не может. Специалисты из Москвы неоднократно звонили в Кингисепп, чтобы узнать, что мешает передать девочку Надю в приемную семью, в дело вовлекалось все больше людей, которые пытались помочь Наташе и Наде, но дело об опеке не двигалось с места.

Кадр из фильма Ольги Синяевой «Блеф, или с Новым годом». Фото с сайта http://www.pravmir.ru

30 декабря состоялся «опекунский совет», который принял решения не передавать ребенка и затребовать дополнительный акт обследования жилья, не предусмотренный никаким законом. Проверить жилищные условия Натальи без ее присутствия было невозможно, поэтому Надя осталась в детдоме, а Наталья полетела обратно домой.

После всех встреч расставание Надя перенесла с трудом, от возможной приемной мамы ее буквально отдирали с рыданиями. После праздников в Горно-Алтайске, дождались запроса из Кингсеппа, провели обследование и сделали новое заключение. Специалисты опеки Горно-Алтайска не обязаны были делать дополнительную, не предусмотренную законом работу, но пошли навстречу коллегам, чтобы помочь Наталье взять ребенка.

После этого Наталья позвонила в Кингисепп, сообщила о том, что готово новое заключение и спросила, когда можно ехать за Надей. И в ответ снова услышала про «опекунский совет», но его точной даты названо не было.

Именно после этого психолог Людмила Петрановская решила предать историю Натальи гласности, все другие методы переговоров были исчерпаны.

Пока органы опеки тянут время, оценивая потенциального усыновителя, тратятся не только силы и нервы, но и немалые средства, в том числе, государственные, на содержание ребенка в учреждении.

Личные средства усыновителей в этой ситуации никто не считает. Ведь приехать за ребенком сюда – личное решение никто не заставляет этого делать. Средства на новую поездку Натальи в Ленинградскую область собрали пользователи интернета. Людей, которые ждут разрешения этой ситуации, стало еще больше.

Кадр из фильма Ольги Синяевой «Блеф, или с Новым годом». Фото с сайта http://www.pravmir.ru

Комментарий специалиста

Психолог Людмила Петрановская:

«Надю ждет ее семья. Почему все это происходит? Потому что у опеки нет ответственности за неустройство ребенка в семью. Если Надя или другой ребенок всю жизнь проведет в интернате – никто не будет виноват.

Наталью берут измором, надеясь, что она устанет и все как-то рассосется. Вместо того, чтобы просто взять и сделать свою работу, специалисты опеки Кингисеппа уже почти два месяца придумывают все, что угодно, чтобы Надя в семью не попала. На данный момент единственной управой на это беззаконие видится широкий общественный резонанс.

Уже написано заявление в прокуратуру с просьбой дать оценку действиям сотрудников опеки г. Кингисепп. Мы просим Уполномоченного по делам детей Ленобласти обратить внимание на нарушение права ребенка жить и воспитываться в семье. Мы просим руководство Ленинградской области навести, наконец, порядок и объяснить сотрудникам опеки их должностные обязанности.

По комментариям к истории про Наталью я поняла, что требуются некоторые разъяснения, поскольку не все «в теме»:

Я уверена, что ни опека, ни директор детдома не вымогают денег, не «кладут в карман» подушевое финансирование и спонсорскую помощь, не претендуют на жилье девочки и вообще ничего такого. Претензии к этим специалистам совершенно другие.

Они не бездушные монстры и не злонамеренные мучители детей и кандидатов. Они искренне уверены, что защищают интересы ребенка. Проблема в том, что они считают очень серьезным риском «а вдруг опекун не справится», но совсем не считают проблемой, то, что Надя может провести всю жизнь в казенном доме.

Кадр из фильма Ольги Синяевой «Блеф, или с Новым годом», о сиротских учреждениях России

Это общая беда всей системы защиты прав детей сирот – у нас ребенок в интернате считается устроенным. Ни сотрудники учреждений, ни сотрудники опек в большинстве своем не знают или не хотят знать и понимать, насколько мучительно и вредно для ребенка пребывание в казенном доме – даже таком прекрасно обустроенном, как в Ивангороде. Это не их вина, так было устроено десятилетиями.

По мнению директора кандидат «не вызвала доверие». Дело в том, что кандидата в опекуны директор видит первый раз в жизни. Да, он привез документы. Но ребенок-то сложный! Нет ни времени, ни возможности, ни инструментов, чтобы понять, можно ли ему доверять.

Задача оценки кандидата возложена на опеку по месту жительства. Она может установить доверительный контакт, пообщаться, посетить дома, направить учиться, направить к психологу.

Допустим, мы имеем дело с очень неравнодушными и ответственными людьми, которые болеют за ребенка и хотят подстраховаться. Для этого как раз и нужны 15 дней, предусмотренных законом.

Каковы ожидаемые действия органов опеки? Конкретные уточняющие вопросы опеке по месту жительства. Например, если ребенок, за которым приехали – колясочник, уместен вопрос: приспособлена ли квартира и подъезд для , и если нет, какие на этот счет есть планы и возможности. Если ребенок астматик, уместны: есть ли в квартире и ковры, и т. д. Однако, как я ни старалась, не поняла, на какие именно вопросы специалистам Кингисеппа хотелось получить ответ в дополнительном акте обследования жилья. Ничего, кроме абстрактного «за девочкой нужен постоянный присмотр» и «это очень тяжелый ребенок». Возникает вопрос, как можно оценить пригодность кандидата и его жилья, если у тебя нет критериев пригодности?

Но на самом деле и у органов опеки времени и инструментов все-таки недостаточно, поэтому лично я сторонник профессиональных служб по устройству, где бы с кандидатами работали неформально, имея для этого время и необходимые навыки. С Натальей очень подробно общались московские специалисты, в том числе и я. Ведь разумные опасения: молодая мама, третий ребенок, что, если просто поддалась эмоциям и плохо представляет, во что ввязывается? Я два часа общалась с Натальей, спрашивала, уточняла, наблюдала, как Наталья общается с Аней, и составила свое экспертное мнение. Кроме того мы и написали план реабилитации ребенка. Но все это никого не заинтересовало.

В комментариях к записи о Наталье в моем блоге – десятки примеров аналогичных мытарств приемных родителей. Не у каждого была такая «группа поддержки», какую смогла найти для себя Наталья. Спасибо всем, кто откликнулся на просьбу о помощи. Я надеюсь, что у коллег из Кингисеппа хватит мудрости и профессионального мужества не продолжать войну, а принять, наконец какое-то решение, и выполнить свою работу».