12 января 2016 года в своей заключительной речи, обращенной к Конгрессу США, президент Барак Обама объявил о новой исторической миссии американского народа – решительной борьбе с раком с целью полной и окончательной победы над ним.
Это, по-видимому, последняя широкомасштабная инициатива уходящего лидера, однако далеко не первая в области здравоохранения.
В апреле 2013 в речи в Белом доме Обама представил нации Brain Initiative —инициативу исследования человеческого мозга. Год назад в своем послании Конгрессу он объявил начало проекта Precision Medicine Initiative, который на русский можно перевести как «точная» или даже «прицельная» медицина.
Президент заявил о том, что нужно всячески способствовать быстрейшему наступлению новой эры медицины, в которой пациенту будет обеспечено правильное лечение в нужный момент времени. Речь идет о высокоспециализированных терапиях, созданных не столько для широкой нозологии (того или иного известного заболевания), сколько для конкретного пациента с учетом именно его индивидуальных характеристик (генетических, иммунологических и прочих).
Новая инициатива, которую Барак Обама вслед за крупнейшим медицинским бизнесменом и врачом Патриком Сун Шионгом назвал Cancer Moonshot, самым непосредственным образом связана с предыдущей.
Перевести название инициативы на русский язык можно только описательно. Moonshot – полет на Луну, однако Сун Шионг, а за ним и Барак Обама используют слово метафорически, подразумевая мощный научно-практический прорыв, подобный высадке человека на Луну.
Медицинские журналисты и врачи раскритиковали метафору: слетать на Луну и оставить на ее грунте следы человека гораздо легче, чем победить рак, хотя бы потому, что во втором случае – это не единовременный акт, а упорная непрекращающаяся работа с материалом, обладающим высочайшей сопротивляемостью, а потому, скорее всего, человечество никогда не достигнет того момента, когда можно будет указать на некий маркер завершенности и поставить галочку «выполнено». «Раз и навсегда», прозвучавшее в речи президента, можно отнести к эрадикации чумы, но к раку – невозможно.
«Рак – это не один предмет. Это сотни разных заболеваний», – говорит Стивен Элледж, биолог Гарвардского университета, выигравший престижную премию Фонда Ласкера за свою работу, посвященную клеточному методу «починки» поврежденной ДНК.
Во всем мире 8 миллионов жизней в год уносит заболевание, которое в отличие от других генетических болезней, не ограничено связью с несколькими легко идентифицируемыми мутациями. Рак может быть результатом тысячи разных изменений в ДНК, и это при том, что работают еще и внешние триггеры.
За последние десятилетия о раке удалось узнать немало. Так, например, ученые знают, что более чем в 30% онкологических заболеваний – включая 95% рака поджелудочной железы и 45% колоректального рака – важным фактором являются мутации генов семейства RAS.
C 2013 года разработка инновационных медицинских технологий, нацеленных на разрушение белков, кодируемых мутировавшими RAS-генами, стала одним из приоритетных направлений в борьбе с раком, курируемых Национальным институтом рака США (National Cancer Institute, государственное учреждение, курирующее и координирующее научно-практические инициативы в борьбе с онкологическими заболеваниями).
Удалось выяснить и связь рака с некоторыми внешними факторами. Так, например, за 50 лет антитабачной пропаганды уровень заболеваемости раком легких в США значительно снизился.
Некоторые виды рака (например, рак кожи) в США вполне успешно лечат хирургическим путем, другие – комбинацией препаратов и иных терапий (лимфома Ходжкина, лейкемия), однако до сих пор остается много онкозаболеваний, не поддающихся медицине.
«Всегда будет оставаться некоторое количество видов рака, которые мы не сможем вылечить, – говорит Гарольд Вармус, директор NCI, – мы не сможем уничтожить рак как заболевание».
Доктор Вармус повторяет мысль биолога Стивена Элледжа: рак – это не одна болезнь, а много разных. Практически каждая раковая опухоль выглядит по-своему, именно поэтому создать лекарство против рака так сложно.
Появляются новые препараты, но помогают они только ограниченному количеству больных, составляющих специфическую подгруппу в группе того или иного вида рака.
Но и это еще не все: некоторые из используемых в последние десятилетия препаратов раку удавалось перехитрить и развить сопротивляемость к ним. Обнаруживая присутствие прицельных препаратов, раковые клетки в некоторых случаях мутируют в такие формы, которые не поддаются их действию.
Как это ни печально, случаются и ситуации, когда у больного, вылечившегося от одного вида рака, развивается другой, причем причиной его может явиться химиотерапия.
И тем не менее, есть данные, внушающие оптимизм. Если в 70-е годы прошлого века порядка 30% раковых больных в США жили в течение 5 лет после постановки диагноза, то сейчас их доля увеличилась до 70%.
Вполне реалистично предположение, что с развитием новых медицинских технологий срок выживаемости будет увеличиваться, а доля пациентов, получивших годы жизни достойного качества, – приближаться к 100%.
Новый проект Обамы имеет в основе его предыдущую инициативу – развитие точной медицины (Precision Medicine Initiative), которая пересекается с проектом Патрика Сун Шионга, создателя и исполнительного директора биотехнической компании NantWorks, под названием «Полет на Луну 2020».
Сун Шионг не только планирует замену химиотерапии иммунотерапией, то есть переход от прямой атаки раковых клеток к запуску в организме иммунных процессов, приводящих к их уничтожению. Он также декларирует персонализированный подход: секвенирование генома пациента и создание прицельной терапии именно для него.
Более того, установлены жесткие временные рамки: к 2020 году Сун Шионг планирует создать и ввести в действие иммунотерапии для 20 типов раковых опухолей у 20 000 пациентов, причем к этому сроку их клиническое тестирование должно будет перейти к фазе 3, то есть к длительным широкомасштабным испытаниям.
В испытаниях примут участие больные с раком легких, молочной железы, простаты, яичников, мозга, шеи, поджелудочной железы, с множественной миеломой, саркомой и другими видами новообразований.
В проекте будут участвовать фармакологические фирмы Celegene и Amgen, биотехнические компании NantKwest, Etubics, Altor Bioscience, Precision Biologics, университет Джона Хопкинса, университет Майами, университет Юты, ряд общих и профильных больниц и медицинских центров.
Лидер проекта Су Шионг и вице-президент Джо Байден, которого Барак Обама поставил во главе новой инициативы, связаны лично: Байден обратился к Су Шионгу, когда его сын, Бо Байден, боролся с тяжелым заболеванием.
Несмотря на то, что помочь Бо не удалось, и он умер в возрасте 46 лет, инновационный подход к лечению рака компании Су Шионга произвел на вице-президента огромное впечатление. Он с огромным воодушевлением говорит об иммунотерапии рака и считает ее очень перспективным направлением.
Нужно отметить то, что огромный задел есть и у NIC, Национального института рака, чье финансирование, с согласия Конгресса, будет увеличено на 2 миллиона долларов (всего же только на Precise Medicine Initiative в 2016 году NIC получит более 200 миллионов). В 2015 году NIC начал серию клинических испытаний прицельных противораковых терапий, основанных на секвенировании генома пациента, но самое амбициозное из исследований – NCI-MATCH – будет запущено в 2016 году.
Его участники получат препараты, назначенные в соответствии с выявленными в опухолях генетическими аномалиями, независимо от типа ракового новообразования. Количество препаратов будет расширяться по мере выявления новых аномалий у пациентов, которые примут участие в клинических испытаниях.
У NCI есть и другие направления деятельности. Это исследования, ставящие цель преодолеть резистентность противораковых препаратов, разработка лабораторных моделей для исследования образцов раковых культур, создание национальной базы научных данных о раке, доступной не только для ученых, но и для врачей, работающих на местах с пациентами, развитие сети сайтов для подбора участников клинических испытаний и их проведения, включающей больницы и медицинские центры в США и Канаде.
В американской прессе можно найти сомнения и опасения, связанные с финансированием проекта. Барак Обама уходит, не заметут ли под ковер его инициативы новые лидеры? Что ж, сомнения законные, но скорее всего, если у власти останутся демократы, они захотят продолжить дело, начатое товарищем по партии, а с республиканскими лидерами в Конгрессе Джо Байден договаривается уже сейчас.
И самое главное – Америка любит амбициозные проекты и национальные миссии, и хотя взять рак под контроль можно, по справедливому замечанию некоторых комментаторов, лишь интернациональными усилиями, идея принять на себя ведущую роль в этой борьбе, скорее всего, найдет поддержку у граждан-налогоплательщиков.
Победа над раком – не полет на Луну, а множество полетов на разные планеты, близкие и далекие. Это потребует огромных усилий блестящих ученых, врачей, лаборантов, менеджеров, а также больших финансовых затрат – частных и государственных, разветвленной инфраструктуры.
Покорение каждого рубежа – это сотни, тысячи, а в перспективе миллионы спасенных человеческих жизней. Хочется надеяться, что даже если рак и не покорится полностью, то отступать он будет все дальше и дальше. И сегодня есть реальные основания для такой надежды.
Источники:
NCI and the Precision Medicine Initiative
There’s a worrisome problem with Obama’s ‘moonshot for cancer’ plan
Here’s How President Obama Wants To Cure Cancer
Obama’s big bet on science: It’s about far more than a cancer ‘moonshot’
