Рабство. Современная версия

За оградой подвального магазинчика в Москве, на корточках, обхватив голову, сидит таджик Абдул. Он одет в рабочую униформу, перед ним недопитое дешевое пиво. У него вчера умерла мама. Уехать на похороны он не может – нет денег. А если и найдет деньги, чтобы уехать, то лишится работы. Такие правила. «У меня все, что есть на свете, это мама и братья маленькие. Я для них сюда и уехал деньги зарабатывать. А теперь что? Я даже уехать домой на день не могу. Не отпускают». Можно как угодно относиться к эмигрантам из ближних стран, работающих у нас на самых грязных и низкооплачиваемых работах, но факт остается фактом – это такие же люди. Только смотрим мы на них зачастую свысока, забывая о том, что здесь они – гости, причем вынужденные.

«В Таджикистане нет работы для граждан. – рассказывает Председатель Международного общественного движения “Таджикские Трудовые Мигранты”, Шарипов Каромат Бакоевич. – По крайней мере, ее очень мало. Поэтому они и едут сюда, в Москву. Они не по своей воле едут. Представьте себе мальчика пятнадцати лет, он живет у себя в ауле с семьей и видит, что заканчивается последний мешок муки, а еще купить не на что. Он собирает вещи и едет работать. От нужды едут все, от 15-ти до 70-ти». Шарипов уверен, будь в Таджикистане рабочие места, ни один таджик не поехал бы в Россию – туда, где к рабочим относятся, как к скотине, платя ей копейки или не платя вообще.

Так случилось с целой группой дворников-мигрантов на севере столицы. Они не видели зарплаты с ноября прошлого года. Несчастные рабочие были поставлены в такие условия, что обратились напрямую к жителям микрорайонов за помощью. И это оказался тот редкий случай, когда москвичи сложились и помогли дворникам. А дело – в политике. Вот что пишет один из жителей на интернет-форуме своего микрорайона: «В начале прошлого года ГУИСом (Государственное учреждение «Инженерная служба САО») была организована многоступенчатая пирамида по уборке территорий, где в конце цепочки стояла никому не известная, из воздуха образовавшаяся, компания «Квадротелеком», которая так же безвозвратно в этот воздух и испарилась». Эфемерная компания выиграла тендер на уборку дворов, получила свои деньги и исчезла, оставив без денег нанятых рабочих. И такие фирмы-однодневки сейчас появляются постоянно, пользуясь кадровыми перестановками, которые начались в Москве после увольнения Лужкова. Жители уверены, что дело именно в этом. Раньше руководители районов старались обеспечить порядок во всем по своему району, в том числе с выплатой зарплат мигрантам (в Москве дворниками работают только мигранты). Сейчас же то и дело кого-нибудь увольняют. Так зачем порядок, если тебя в любой момент могут вытурить с работы?

А страдают люди. И, кстати, не только рабочие мигранты, но и обычные жители. Слава Богу, ни одного московского мальчика не постигла участь питерского (которого в прошлом месяце убила глыба льда, сорвавшаяся с крыши), но случаи обвала наледи с крыш в Москве за эту зиму были. Сложно в этом винить кадровые перестановки, но одно совершенно очевидно: людям не платят деньги – люди не делают свою работу. Кстати, в случае с голодающими дворниками с севера столицы ситуация решилась самым лучшим образом. Жители собрали им одежду, продукты и деньги, дворники продолжили работать. Жители получили чистый убранный двор, дворники – деньги и пропитание. Все то же самое, но на деньги не государства, а обычных граждан.

Кстати, деньги – мизерные. Зарплата дворника – 12.000 рублей. При 15-часовом рабочем дне и пропитании из своего кармана. Иногда дворникам дают жилье: помещение в сыром подвале с соседями-крысами. Да и то, помещение это предназначено не для жизни, а для хранения там лопат и прочего необходимого инвентаря. То, что рабочие живут там – это закрытые глаза какого-нибудь чиновника и вообще большая редкость. Дворник Абдул живет в съемной комнате, платит за нее 3500 рублей в месяц. У него есть соседи по комнате – еще пять таджиков. На пропитание в день у них уходит в среднем 50 рублей на человека. И пища эта, мягко говоря, не здоровая. «Быстрая лапша», много хлеба (для сытости), картошка, макароны. Вечером – пиво. Оставшиеся деньги рабочие отсылают домой. «У них остается очень мало денег, но в Таджикистане их хватит для пропитания семьи из трех детей», – комментирует Шарипов. Мигранты – люди без обширных запросов. Есть где жить, есть, что есть и на что есть родным – таджик доволен. Его даже крысы в подвале не пугают. «Представьте себе, в каких условиях они живут у себя дома, если такая жизнь и такая зарплата не останавливает мигранта на пути в Россию», – говорит Наталья Кузнецова, руководитель группы помощи бездомным в больницах.

Для трудового мигранта в Россию есть три пути: легальный, полулегальный и нелегальный. Для большинства граждан соседних стран – Таджикистана, Узбекистана и т.д. – первый путь невозможен. «Для того, чтобы законно работать здесь, нужно иметь регистрацию, – говорит Кузнецова. – Но кто зарегистрирует у себя непонятного таджика? Вы зарегистрируете? У него здесь либо кто-то должен быть из родственников, либо из знакомых. А если этого нет, то он решает вопрос иначе». Получить регистрацию можно за деньги. Контор, промышляющих этим, в Москве навалом. Но и здесь все не так просто. «Разрешение на работу стоит 25 тысяч рублей, – говорит Шарипов. – Первичная регистрация – 2 тысячи. А еще билет на самолет, это 18 тысяч, такси от аэропорта – 3 тысячи, и еще жить на что-то первый месяц до получки. В общем, для того, чтобы приехать сюда работать, нужно иметь не меньше 60-70 тысяч рублей». Если одному мигранту хватает 12 тысяч на то, чтобы жить, питаться и отсылать деньги семье, которая на них будет жить еще месяц, то можно себе представить, какой неподъемной выглядит сумма 60 тысяч рублей. Поэтому большинство мигрантов идут третьим путем. «Их в Москву возят, как товар, – партиями. Они работают без документов, разрешения на работу, без ничего, – говорит Кузнецова. – И делают тут с ними все, что хотят. Это же дешевая рабочая сила. А иногда и бесплатная».

Вот и работают безропотные, бесправные таджики годами в Москве. Один «кинул», пошел к другому, тот что-то заплатил – спасибо, не заплатил – таджик идет дальше. Гарантий нет никаких. Если даже московские ЖЭКи и ГУИСы позволяет себе «кидать» почти бесплатных работников. Да и сама работа – адская. Даже если не брать в учет 15-часовой рабочий день. «Первый месяц – никакой зарплаты и авансов. – рассказывает Шарипов. – Думают, что таджик получит деньги и убежит. А хочешь уехать домой – ищи себе замену. Или, опять же, не получишь зарплату». Что и говорить о медицинском обслуживании?

Шарипов рассказывает, что часто скорая даже не приезжает на вызов, когда слышит по телефону акцент. А если приезжает, то, увидев, к кому приехала, «дает анальгин и уезжает». Если человек в тяжелом состоянии, могут забрать и отвезти в больницу, где продержат его максимум три дня, а потом заставят платить – около 4 тысяч в день. На этом этапе мигранты или сами уходят из больницы, или влезают в долги, занимая деньги у родственников или просто земляков. «У нас хорошо развита народная медицина. – говорит Шарипов. – Если один заболеет, другие его будут лечить. Или сам себя полечит. А на случай головной боли или поноса, у каждого что-то есть в кармане».

Но Кузнецова уверяет, что человека в тяжелом состоянии, русского, таджика или узбека, на улицу не выгонит ни одни врач. «Гастарбайтеры часто поступают с обморожениями и травмами. Иногда такими, что приходится делать ампутацию. Их берут в любую больницу и оставляют там на столько, на сколько нужно. Пока не выздоровеет. Да, может попасться обозленный врач из скорой или из больницы. Но это скорее редкость. Ни один врач не оставит человека умирать, даже если ему никто не заплатит за лечение». Ну а если ситуация не требует госпитализации, то мигранту просто сделают укол или помажут ушиб зеленкой. И уедут. Дворник Абдул в октябре прошлого года слег с температурой под 40, жаром, лихорадкой и кашлем. Даже бредил, как рассказывали соседи. Хозяйка квартиры вызвала скорую, которая измерила температуру, сделала укол анальгина с димедролом и уехала, посоветовав горячее питье и покой. И если сейчас скорая помощь хотя бы укол делает, то после 2013 года, когда произойдет инкорпорирование скорой в структуру ОМС (обязательного медицинского страхования), даже приезжать перестанет. Нет полиса – нет медицинского обслуживания.

Все это, считает Шарипов, хорошо продуманный и выгодный государству механизм трудоустройства мигрантов. «В Россию только из Таджикистана ежегодно приезжает 2 миллиона рабочих. Они живут здесь в диких условиях, в антисанитарии. Болеют и умирают. И никому нет до этого дела, потому что то, что в России называется «трудовой мигрант» – это раб, бесплатная рабочая сила». И пока мы с вами, сытые и довольные жители столицы, живем в удобных квартирах, ходим по расчищенным от снега улицам и едим человеческую еду, уверенные, что крепостное право умерло еще в 1861 году, в подвалах наших домов ютятся сотни рабов, встающих в 6 утра для того, чтобы расчистить нам с вами дорогу на работу.

Диана РОМАНОВСКАЯ