Пропаганда боли

Директор фонда «Подари жизнь» Екатерина Чистякова о боли, пропаганде и законе

Фрагмент картины Т.Б. Кеннингтона Изображение с сайта wikipedia.org

На одном из ближайших заседаний Государственный думы будет рассмотрен во втором чтении законопроект депутата Госдумы Ирины Яровой о введении уголовной ответственности за пропаганду наркотиков. По оценке фонда «Подари жизнь», проект депутата Яровой фактически запрещает медикам и благотворительным организациям обсуждать с пациентами вопросы применения обезболивающих.

Развернутый комментарий закона дает на сайте фонда его директор Екатерина Чистякова:

– Только за последний месяц стало известно о нескольких случаях самоубийств онкологических больных: 27 мая покончил жизнь самоубийством больной раком поджелудочной железы ученый-ядерщик Алексей Калагин, 25 мая — молодая москвичка, страдавшая от онкологического заболевания. Перед этим 14 мая совершил самоубийство страдавший от рака мужчина 75 лет. Его жена рассказала журналистам, что муж мучился от сильной боли. Во время майских праздников были самоубийства страдавших от невыносимой боли онкобольных, и в марте были, и в феврале, и в январе.

Тогда же совместно с Департаментом здравоохранения г. Москвы, врачами из Института им. Герцена и с фондом «Вера» мы сделали памятку для пациентов по обезболиванию. Тогда же появился идея сделать в интернете сайт с более подробной информацией о том, как лечат сильную боль, на что должен обратить внимание врач и пациент, что делать, если прорыв боли случился в выходные дни. «А вы не боитесь, что это будет пропагандой наркотиков?» — сказали нам врачи.

Согласно действующему законодательству это действительно будет пропагандой наркотиков. Статья 46 Федерального закона №3-ФЗ «О запрете пропаганды наркотических и психотропных средств» позволяет считать любое упоминание наркотического средства пропагандой, и, в частности, запрещает пропаганду «использования в медицинских целях наркотических средств, психотропных веществ». Сейчас за пропаганду наркотиков предусмотрена только административная ответственность. Но Государственная Дума планирует еще до наступления летних каникул принять закон, согласно которому за пропаганду наркотиков в сети интернет будет грозить уже уголовная ответственность (начиная от штрафа в 50 тыс рублей до лишения свободы на срок до 2 лет).

Наркомания — страшная вещь. Ирина Яровая говорит, что в сети существуют тысячи сайтов, которые так или иначе пропагандируют наркотики. И, конечно, с распространением нелегального оборота наркотиков надо всеми силами бороться.

Однако профессиональное медицинское сообщество считает, что закон должен четко отделить пропаганду наркотических средств от информирования пациентов и врачей о лечении боли, для которой наркотические средства также применяются. В наркотическом обезболивании нуждаются 80 процентов больных, умирающих от рака, и половина тех, кто умирает от СПИДа. Это примерно 300 тысяч человек каждый год. Всем этим людям нужна информация о том, что с ними происходит, как будут лечить боль, какие могут быть побочные явления, какие правила надо соблюдать при приеме анальгетиков.

Врачам нужна информация о том, как лечить боль. Этой зимой мы пытались помочь молодой девушке, Ксении П. Ксения умирала от рака печени. 21 января боль стала настолько сильной, что трамадол уже не помогал. Девушка не могла заснуть, постоянно стонала от боли. Небольшое облегчение приносила только ванна с теплой водой. По принятым мировым стандартам Ксении должны были бы назначить таблетки морфина или пластыри с фентанилом, чтобы не делать раз в 4 часа уколы наркотического анальгетика. Но больнице по месту жительства врачи категорически отказывались назначить даже уколы морфина. Предлагали только не пригодный для лечения хронической боли промедол, и только одну ампулу в сутки, потому что в области, якобы, применяется региональная схема обезболивания, отличающаяся от принятой в мире и рекомендованной российскими онкологами. Одна ампула промедола в сутки, конечно, не могла остановить нечеловеческую боль. Что пережили Ксения и ее родные, невозможно даже представить. Только к вечеру 23 января, и только после вмешательства нашего фонда и сотрудников Минздрава России девушке предоставили для обезболивания морфин.

Эта история еще раз убедила нас в том, что образование врачей в области лечения боли – одна из серьезнейших проблем. И методические материалы по терапии болевого синдрома должны распространяться во врачебной среде максимально активно. Ведь для того, чтобы любой страдающий человек мог получить облегчение боли, надо, чтобы схемами подбора обезболивания владели и терапевты, и педиатры, и онкологи, и неврологи, и врачи паллиативной помощи.

Поэтому еще в апреле в Государственную Думу нами были переданы поддержанные профессиональным медицинским сообществом предложения по законопроекту об уголовной ответственности за пропаганду наркотиков, которые заключаются в четком законодательном разграничении понятий пропаганда наркотических средств и информирования в медицинских и научных целях врачей и пациентов в хосписах, больницах, на медицинских конференциях, и через сайты региональных Минздравов, профессиональных медицинских и пациентских организаций.

Мы прекрасно понимаем, что пропаганду такого зла, как наркомания, надо останавливать всеми возможными способами. Но мы также видим, что в России эпидемия боли. Адекватное обезболивание — в таблетках и пластырях — получают только 9 процентов нуждающихся больных. Хотя бы какое-то обезболивание — уколы морфина, омнопона, промедола — еще 10-15 процентов. Остальные 75-80 процентов — около 150 тысяч человек ежегодно умирают в муках.
Сейчас, когда обезболивание в России практически отсутствует, вопрос распространения информации о медицинском применении наркотических средств, практически не поднимается. Но повышать доступность обезболивания, содействовать развитию только зарождающейся паллиативной помощи необходимо. А значит, вопрос максимально широкого информирования о лечении боли скоро выйдет на передний план. И важно, чтобы информировать пациентов и обучать врачей можно было без страха перед наказанием и без оглядки на уголовный кодекс.

Судьба наших предложений, переданных в Государственную Думу, до сих пор не ясна. Мы очень надеемся, что депутаты не останутся в стороне от проблемы обезболивания и смогут найти баланс между противодействием наркомании и доступностью качественного обезболивания.

В ответ на публикации в СМИ на тему законопроекта, законодатели ссылаются на другую редакцию закона — ко второму чтению, которая якобы снимает замечания и поправки фонда. Фонд проанализировал обе редакции проекта федерального закона: и та, и другая напрямую затрагивают взаимоотношения врача и пациента. Но главное, законопроекты и в первой, и во второй редакции не решают существующую глобальную проблему разграничения пропаганды наркотиков и распространения информации в целях лечения боли у пациентов, например, с онкологическими заболеваниями. Плюс, необходимо одновременно внести в законодательство весь комплекс поправок, а не исправлять законы по одному: сначала уголовный кодекс, потом закон о наркотиках.

Первая редакция законопроекта в части внесения изменений в УК РФ содержала оговорку, что уголовная ответственность не будет распространяться на случаи распространения ТОЛЬКО в специализированных изданиях, рассчитанных на медицинских и фармацевтических работников, сведений о разрешенных к применению в медицинских целях наркотических средствах, психотропных веществах и их прекурсорах.

Данная редакция вызывает следующие вопросы:

1) почему в специализированных изданиях можно говорить только о наркотических средствах, разрешенных к применению? А как же обмен опытом с зарубежными коллегами, например? А как же рекомендации ВОЗ, в которых упоминаются препараты, не разрешенные в России?

2) почему только в предназначенных для медицинских и фармацевтических работников специализированных изданиях? А как же сайты Минздрава России и регионов, сайты профессиональных сообществ, конференции?

Во второй редакции, также в части внесения изменений в УК РФ, делается оговорка, что действие статьи не распространяется на случаи распространения рекламы разрешенных к применению в медицинских целях наркотических средств и психотропных веществ в местах проведения медицинских или фармацевтических выставок, семинаров, конференций и иных подобных мероприятий и в предназначенных для медицинских и фармацевтических работников специализированных изданиях.

Вопросы к данной редакции, в общем, такие же, как и к предыдущей:

1) почему из сферы действия статьи исключается только реклама? Получается, что за распространение информации об использовании наркотических средств в медицинских целях предполагается уголовная ответственность.

2) вопрос такой же, как и к первой редакции: почему только разрешенных к применению? О лекарствах, которые пока применяются только за рубежом, нельзя даже рассказывать? И рекомендации ВОЗ снова рискуют стать пропагандой. 3) почему только в местах проведения медицинских или фармацевтических выставок, семинаров, и иных подобных мероприятий и в предназначенных для медицинских и фармацевтических работников специализированных изданиях? Опять же — а как же сайты Минздрава России и регионов, сайты профессиональных врачебных сообществ и пациентских организаций?

Ирина Яровая, депутат Государственной Думы Фото с сайта er.ru

Ни на один из этих вопросов законопроекты Яровой ответа не дают, и проблемы обезболивания, которая волнует врачей и пациентов, не решает! При принятии такого рода законопроектов нужен комплексный подход, и прежде всего, необходимо исключить из понятия пропаганды наркотиков распространение информации об использовании наркотических средств в медицинских целях.

То есть, надо внести изменения в закон «О запрете пропаганды наркотических и психотропных средств», где четко оговорить, что не является пропагандой и разрешается распространение информации об использовании наркотических средств в медицинских целях, на конференциях и в специальных изданиях для медицинских и фармработников, а также распространение такой информации в больницах, хосписах, на сайтах органов управления здравоохранения, профильных медицинских и пациентских организаций.