Нет кризисных семей, есть кризисные ситуации, которые могут возникнуть в любой семье, считает руководитель Центра социально-психологической адаптации и развития подростков «Перекресток» Вячеслав Москвичев. В лекции «Социальная и психологическая помощь семьям подростков в кризисной ситуации», прочитанной 30 марта в Московском городском психолого-педагогическом университете, он рассказал о принципах работы их центра с семьей.
В 1992 году он, молодой психолог, пришел работать в первый в Москве детский приют, только созданный Российским благотворительным фондом «Нет алкоголизму и наркомании» (ныне приют «Дорога к дому»). Туда поступали беспризорные и безнадзорные дети или дети сильно пьющих родителей. Тогда Москвичев и не думал о работе с семьями, наоборот, был настроен категорично, считал, что родителей надо наказывать. Его удивляло, что многие дети, изъятые из ужасных условий, просились домой, говорили, что там лучше, верили, что родители их любят. Он мог объяснить это только стокгольмским синдромом (Стокгольмским синдромом называют необъяснимую симпатию заложника к террористу. Психологи и психиатры часто употребляют этот термин в более широком смысле – называют так не поддающиеся логике теплые чувства страдающего человека к тем, кто причиняет ему эти страдания – ред.). Но один случай заставил его переосмыслить проблему.
В 1995 году в приют привезли трех детей. Старшему брату было 14 лет, младшей сестре 9. Сотрудники органов опеки, пришедшие к ним домой по звонку соседей, нашли квартиру в ужасном состоянии, грязной и давно не ремонтированной, мать растила их одна и сильно пила. К тому времени к выпивке сильно пристрастился и ее 14-летний сын. Казалось бы, очевидно, что детей надо спасать от такой мамаши. Но они в один голос стали проситься домой, попросили Вячеслава позвонить их маме. Он позвонил, по голосу понял, что женщина пьяна, но она действительно хотела прийти к детям. И на следующий день, протрезвев, пришла. Выяснилось, что она в недавнем прошлом инженер, младший научной сотрудник отраслевого НИИ, а в молодости имела первый разряд по лыжам. Когда в начале девяностых ее сократили, пошла торговать на Черемушкинский рынок. Работала на улице и зимой по совету бывалых рыночников стала греться традиционным народным способом. Так она, раньше почти не употреблявшая алкоголь, быстро к нему пристрастилась, и вся жизнь семьи пошла кувырком. К моменту когда е дети попали в приют, она пила уже четыре года, но была заинтересована в изменении этой ситуации и готова к диалогу. Именно тогда Москвичев пришел к мысли о необходимости помогать семьям. Центр «Перекресток» создан на базе МГППУ в 2003 году.
Работа с семьей возможна только в случае готовности к этой работе взрослых членов семьи. В «Перекрестке» оказывают помощь и тем, кто приходит на консультацию, но основная работа с семьями начинается с запроса – им в центр поступает сигнал, что в семье такого-то подростка не все благополучно. Как правило, об этом сообщают школы, комиссии по делам несовершеннолетних и судьи Черемушкинского суда, занимающиеся подростковой преступностью. Но право прийти с проверкой в любую семью, где есть несовершеннолетний, имеют только сотрудники органов опеки (даже милиционера могут не пустить в дом). Поэтому общение с родителями психологи «Перекрестка» начинают с телефонного звонка. Во время разговора пытаются договориться о встрече. В случае согласия в семью идут два психолога. Следующий шаг – договоренность о сотрудничестве. Примерно четыре семьи из пяти соглашаются, чтобы им помогли разрешить кризисную ситуацию. Восьмилетний опыт работы показал, что оптимальный срок работы с семьей – 4-6 месяцев, но с некоторыми работают больше, а с некоторыми, наоборот, меньше. Были случаи, когда обошлись одной встречей с участниками проблемной ситуации (то есть родителями и детьми).
Москвичев отметил, что с совсем опустившимися родителями (теми, кто по многу лет в запое или на игле, просто не помнящими в пьяном угаре, что у них растут дети) они в «Перекрестке» не сталкиваются. В таких семьях дети либо погибают, не дожив до подросткового возраста, либо их к тому времени успевают отобрать у родителей. Но он уверен, что для подростка изъятие из семьи будет скорее травмой, чем помощью. Ежегодно через центр проходит 40-50 семей (работа в основном ведется в течение учебного года), и за 8 лет было лишь четыре изъятие, причем во всех четырех случаях сотрудники «Перекрестка» возражали против такой меры. Лишь одна такая история закончилась счастливо – после нескольких месяцев жизни в социально-реабилитационном центре «Красносельский» девочка вернулась домой. Один парень, побывав в нескольких приютах, в 14 лет попал в колонию для несовершеннолетних.
Из Черемушкинского суда в центр сообщают о подростках, совершивших серьезные правонарушения и находящихся под следствием. Но работать с их семьями удается только в тех случаях, когда до суда они не находятся под стражей, так как попасть в СИЗО сотрудникам «Перекрестка» нереально. Тем более с родителями, а помощь семье предполагает диалог всех участников проблемной ситуации в семье.
Также в «Перекрестке» проходят лекции для семей. Этим летом планируется проведение палаточного лагеря, в который выедут и две семьи сотрудников социальной службы «Перекрестка. Конечно, центр, в котором работает пять специалистов, не в состоянии помочь всем московским семьям. Вячеслав Москвичев надеется, что в недалеком будущем в Москве появятся новые центры по работе с семьями в кризисных ситуациях.
Леонид ВИНОГРАДОВ
Мы просим подписаться на небольшой, но регулярный платеж в пользу нашего сайта. Милосердие.ru работает благодаря добровольным пожертвованиям наших читателей. На командировки, съемки, зарплаты редакторов, журналистов и техническую поддержку сайта нужны средства.
