Помочь им взрослеть

Дети любят книги, где рассказывается об их ровесниках, сверстниках, таких же, как они сами, где проблемы героев схожи с их переживаниями. Отсюда и всеобщая любовь к Гарри Поттеру, а в более раннем возрасте – к Пеппи Длинныйчулок и Эмилю из Леннеберги, Тому Сойеру и Гекельберри Финну, героям Юрия Коваля, восьми детям и грузовику. Нам, взрослым, тоже интересны эти герои, потому что их внутренний мир и общий психологический портрет дают подсказки к пониманию того, что происходит в головках наших детей и как помочь ребенку в нелегком пути взросления.

Задумываясь и анализируя любимые мной детские книги, прихожу к выводу, что их главных героев отличает, в первую очередь, самостоятельность. Иногда даже излишняя. Вспомним, как Эмиль, выиграв в споре и подковав коня, стал его обладателем, как он за деньги открывал ворота, проезжавшим мимо его хутора крестьянам, как он выкрасил сестренку Иду в фиолетовый цвет. Но не только эти случаи характеризуют любимого многими маленького героя Линдгрен. Часто его поступки продиктованы добрыми чувствами. Ведь когда вместо флага он поднял на флагшток свою младшую сестру, зацепив крючком за ее ремешок, это было доброе дело, потому что Ида хотела увидеть весь округ Смоланд. Но смогла увидеть только соседнюю деревню Леннеберги. Именно за это – так решил Эмиль – его и наказали. Но он же был не виноват, что флагшток низковат. Способность принять решение и нести за него ответственность помогает Эмилю устроить праздничный рождественский ужин для стариков из богадельни и в конце книги спасти своего старшего друга Альфреда – в буран, когда все дороги, ведущие от далекого хутора к городу, были занесены и выйти на улицу стало невозможно, Эмиль запрягает повозку, втаскивает в нее умирающего Альфреда и везет его к доктору. В тот момент, когда проделана всего лишь половина пути и двигаться дальше нет никакой возможности, из-за снежной стены показывается снегоуборочня машина, по расчищенной дороге мальчик привозит друга в больницу и спасает ему жизнь.

Вот этой самостоятельности, порой пугающей, очень не хватает нашим детям. Мне могут возразить, что у наших детей самостоятельность есть, но она другая, обусловленная городскими и/или многодетными реалиями – во втором-третьем классе ребенок сам едет на метро с пересадками, двумя транспортами добирается в музыкальную школу и т.д. Но это – не принятие решения, не умение нести за него ответственность. То, что московский ребенок вынужден в столь раннем возрасте уметь ориентироваться в схеме метрополитена говорит о его развитии, интеграции в современную жизнь, приспособленности к городской среде и т.д., но о его внутренних качествах это никак не свидетельствует.

Сельская самостоятельность

Положим, Эмиль – герой очень симпатичный, но его жизненный опыт хочется повторять, мягко говоря, не полностью. Другое дело, дети из повести той же Астрид Линдгрен «На острове Сальткрока»: старшая сестра Малин, сумевшая заменить трем младшим братьям умершую маму, мальчишки-подростки с их вечными лодками и купаниями в шторм, малыши, спасающие маленького дельфина. Мы часто загружаем детей учебой, чтобы не оставалось времени «на глупости», но им нужно самоутвердиться, испытать то, чего еще не испытывали, испробовать вкус независимости, показать себя, поиграть в «крутого». Нам кажется, что эти игры ужасны. Может быть, мы просто не даем им достаточной свободы, чтобы проявить эту независимость и самостоятельность на серьезном уровне, а не на уровне бытовых пререканий с родителями.

Отдыхая этим летом на озере, я попробовала переломить немного эту ситуацию вечного материнского квохтанья и разрешила своим детям-подросткам самостоятельно «исследовать» водоем. Надо сказать, что озеро немаленькое – три километра в длину и один в ширину. Дети были в восторге, они плавали на лодке вокруг пяти островов, видели семейство диких лебедей (позже, кстати, мы узнали от местных жителей, что это довольно грозные птицы, которые могут напасть на человека), уток, бобровые хатки, заросли водяных желтых лилий и белых кувшинок. Мое же состояние было прямо противоположным. Как только они скрылись из виду, я начала жалеть, что их отпустила, пыталась звонить детям на мобильный и с ужасом слышала в ответ, что абонент недоступен. Мне рисовались водяные воронки, перевернутая лодка, накрывающая моих детей, ветер, волны, гроза и молнии. Все стихийные бедствия и природные катаклизмы должны были произойти в ближайшие минуты на тихом озере средней полосы. В общем, все, что я испытывала в первые полчаса-час их отсутствия, оказалось сплошным кошмаром. Но потом стали находиться рациональные контраргументы – нет, небо чистое, дождя-грозы-молний не будет; нет, волн и течений на озере не бывает; нет, плавают они хорошо, лучше меня. Когда они вернулись, я увидела их счастливые лица, на берегу стояла привязанная по всем правилам лодка, а весла аккуратно просыхали. Как еще мне помочь им повзрослеть, если не отпускать их от себя, если не идти на хоть и небольшой, но риск, если не мучиться их отсутствием.

В книгах о приключениях великолепной пятерки писательницы Энид Блайтон в художественном смысле, на мой взгляд, гораздо более слабых, чем произведения Линдгрен, но с точки зрения детских взаимоотношений и интересов очень точно написанных, герои создают свое «тайное общество», где они и только они думают «не как все», чувствуют и знают больше, глубже и лучше нас, взрослых. Конечно, приключения подростков не обходятся без поисков клада, контрабандистов и прочих разбойников, которых удается остановить. В жизни нет этой романтики, но внутренняя потребность признания их взрослыми и самостоятельными, способными выйти из любой сложной ситуации героями, конечно, есть. И эта потребность в 14-16 лет им во сто крат важнее, чего бы то ни было.

Городской инфантилизм

Городская среда мешает развитию правильной самостоятельности. Недаром приключения героев повести «На острове Сальткрока» происходят во время летних каникул, когда они приезжают на снятую на Балтийском море дачу, то же и с героями книги «Великолепная пятерка». Про ребятишек из Бюллербю (А.Линдгрен «Мы все из Бюллербю»), живущих в маленьком шведском селении, где всего-навсего три усадьбы, и говорить нечего.

Интересно, что повествование книги «Мама, папа, бабушка, восемь детей и грузовик» начинается в городе. И это хороший пример организации быта многодетной семьи в индустриальных условиях – одна комната, где на ночь раскатываются матрасы, налаживание контакта с изначально недоброжелательной соседкой снизу, прогулки с колясками и праздники под лозунгом «в тесноте да не в обиде». Но описание жизни городской семьи исчерпывается довольно быстро. В следующих повестях рассказ ведется о путешествиях и поездках семьи – и тут на первый план выходят не просто смешные ситуации, а именно проявление самостоятельности детей. А затем герои перебираются в дом в лесу. Ухаживать за домашними животными, собирать картошку, печь хлеб, ходить на лыжах в школу, участвовать в постройке коровника – это более серьезно, чем загрузить белье в стиральную машину и выбрать нужную программу стирки, более серьезно, чем нажать кнопку пылесоса и повозюкать щеткой по паркету, более серьезно, чем походить с тележкой по супермаркету, а ведь именно это, порой, предел самостоятельности и участия в домашних делах наших детей. Может быть действительно городская среда, в особенности нынешняя, культивирует инфантилизм, подавляет взросление и здоровую инициативу, способность к правильной независимости.

Нынешние подростки демонстрируют свою взрослость в основном с помощью хамства. Они разговаривают в большинстве своем так, как нам в нашем отрочестве и не снилось. В одной школе пытались эту проблему решить, дежуря, отслеживая, фотографируя, записывая на диктофон и потом, имея на руках неоспоримые доказательства, жестко карая хамов. Не знаю, имело ли это положительный эффект, но мне кажется, эту проблему так просто не решить. Скорее, подобные опыты научат хамить еще более изощренно, скрываться более тщательно, и лицемерить-лицемерить-лицемерить. Разумеется, хамство нужно наказывать, но чтобы понять как, необходимо определить причину его нынешнего расцвета. Возможно, это связано с тем, что для наших детей, как ни грустно осознавать, это – единственный доступный им способ проявить себя, показать собственный взгляд на мир, пускай уродливый, но свой.

Быть родителем чем дальше, тем сложнее. А когда-то казалось, что ночные недосыпы и режущиеся зубы – это тяжело. Ну, тут также на помощь могут придти любимые с детства книги. Я часто вспоминаю маму Эмиля, которая вела в синеньких тетрадях записи всех его проделок. Каждый раз самые ужасные истории она заканчивала фразой: а все-таки Эмиль хороший мальчик, и искренне сердилась на работницу Лину, вдруг сообщавшую, что жители Леннеберги решили собрать деньги, чтобы отправить Эмиля в Америку. Видя, что маме Эмиля не нравится эта идея, Лина спохватывалась и говорила примерно следующее: «нет, надо пожалеть бедных американцев, у них и так недавно землетрясение было». Но мама Эмиля верила, что из ее мальчика выйдет толк, и ведь так оно и случилось – «ведь этот парнишка, когда вырос, стал председателем муниципалитета. Даже самые отчаянные проказники вырастают и со временем могут стать полезными людьми». Нашим родительским страхам и расстройствам, преодолению непонимания собственных подросших, но все таки детишек могут помочь слова знаменитого француза Антуана де Сент-Экзюпери, который говорил: «Ведь все взрослые сначала были детьми, только мало кто из них об этом помнит».

Анастасия ОТРОЩЕНКО