В течение двух лет на каждого ребенка от шести до шестнадцати лет планируют завести Паспорт здоровья школьника. Инициатор и заказчик этого нововведения Департамент государственной политики в сфере воспитания, дополнительного образования и социальной защиты детей Министерства образования и науки России во главе с Алиной Левитской, а исполнитель Федеральное государственное научное учреждение «Центр исследования проблем воспитания, формирования здорового образа жизни, профилактики наркомании, социально-педагогической поддержки детей и молодежи».
Проект выложен на сайте Министерства и уже вызвал большой общественный резонанс. Многие родители опасаются, что этот паспорт всего лишь очередная ступенька в продвижении ювенальной юстиции в России и, по сути, является планомерным сбором информации на родителей с целью дальнейшего манипулирования ими и изъятия детей из семьи.
В сорока трехстраничном документе, кроме сведений о состоянии здоровья, перенесенных заболеваний, оценок личности, которые будут вноситься школьником предположительно с помощью родителей, учителей, медицинских сестер и психологов, нужно будет указывать сведения о родителях и родственниках, проживающих вместе с ним, состав семьи, оценить семейную обстановку (благополучная или неблагополучная), нарисовать свою комнату, курят ли родители и т.д. Стоит ли опасаться нового документа или это всего лишь очередное нововведение, не заслуживающее такого большого общественного внимания?
В самом Департаменте говорят, что этот документ позволит привить детям ответственное отношение к своему здоровью и фиксировать психофизиологический статус школьника. Сразу же возникают вопросы: почему чиновники из Министерства образования и науки так обеспокоились здоровьем детей, ведь этим в первую очередь должно интересоваться Министерство здравоохранения.
В самом Министерстве здравоохранения похожий проект уже существует с 2006 года, правда он называется Паспорт здоровья ребенка, но в отличие от Паспорта школьника Паспорт ребенка должен заполняться самими родителями, и там нет вопросов, касающихся личной жизни ребенка и жизни его семьи.
Во-вторых, на основании чего (правовая основа) будут вводить Паспорта здоровья школьника? Мы посылали запрос в Министерство образования и науки по поводу этого вопроса, но так и не получили ответа.
В-третьих, почему этот документ хотят ввести именно в ближайшее время? Действительно ли это назревшая необходимость – паспортизация всех детей или это такая новая мода среди чиновников, или что-то другое?
«Идея паспортизации уже давно курсирует и в департаменте образования, и в департаменте здравоохранения, – рассказывает Евгений Бунимович, уполномоченный по делам детей по Москве. – Существует несколько разных моделей паспорта, одна из которых выложена на сайте Министерства образования».
Бунимович считает Паспорт школьника правильным документом, так как в этом случае школьник становится не объектом, которого лечат, а субъектом, который понимает, что такое здоровье и его организм. Но при этом возникает много проблем и в первую очередь проблема сохранения личной информации человека. Евгений Бунимович считает, что не все должно быть доступно другим и данные о родителях, о семье должны быть закрытыми и даже адрес ребенка не нужно давать и в нынешней форме этот документ нельзя принимать. «Когда решаются реальные проблемы – это одно, а когда собираются сведения на семью – это уже не годится. Если у ребенка все нормально, что мы будем выяснять?!»
По мнению Бориса Клина, обозревателя газеты «Известия», в закамуфлированном виде предлагается еще один инструмент ювенальной юстиции, где школьные педагоги будут собирать информацию о семье незаконными методами и самое страшное, ребенок должен давать оценку своим родителям и семье, благополучная или нет ситуация в семье. «Если общественности все равно, то его введут, если не все равно, то его, может быть, не введут. Власть делает ровно то, что ей народ позволяет делать – говорит Борис Клин – Кроме того, разработчики паспорта не хотят отдавать отчет, что в стране с таким высоким уровнем коррупции, и произвола среди чиновников, давать кому-то дополнительные властные полномочия, просто опасно. Ребенок опишет, какая машина у папы, у мамы и чиновник пойдет вымогать деньги».
С этим мнением согласен Юрий Белановский, заместитель руководителя Патриаршего центра духовного развития детей и молодежи.
«Этот паспорт можно вводить, только не в современной России, в силу произвола чиновников и представителей правоохранительных органов, потому что простые небогатые граждане бесправны, незащищены и документ может превратиться в инструмент насилия меньшинства над большинством. Но если говорить о самой идее, то я ничего плохого в ней не вижу. Лишь бы не забывали об ответственности. Прежде чем что-то требовать, надо что-то дать. Если власти требуют от ребенка предоставить фотографию комнаты, пусть сначала сделают так, чтобы большинство граждан могли жить в достойном жилье, и плохие условия жизни детей были свидетельством осознанного отказа от родительской заботы. Мне кажется, что мотивация создателей паспорта совсем не зловещая и не неправославная как может показаться, она вероятнее всего коммерческая. Этот паспорт, скорее всего, был рожден грантами и других нравственных оценок здесь я не вижу. И тем более я не вижу никакой связи с ювенальной юстицией, потому что вопросов по юстиции там нет никаких».
«Я не думаю, что разработчики Паспорта здоровья сознательно собираются и думают, как им разрушить семью – говорит Борис Клин – У этих людей специфические взгляды на то, как должна быть устроена жизнь в семье, стране, с их точки зрения они действуют из лучших побуждений, думают, что так защитят детей от насилия и от других проблем, но на самом деле это приведет к разрушению семьи».
Иерей Максим Обухов, клирик храма Благовещения Пресвятой Богородицы в Петровском парке, руководитель медико-просветительского центра «Жизнь» считает, что в основе нового документа лежит принцип системного вмешательства государства в дела семьи и сравнил наше время с постреволюционным, когда дети были объявлены собственностью государства и был установлен тоталитарный контроль над воспитанием детей и сейчас мы к этому возвращаемся, только в другой форме. «Ювенальная юстиция – это тот же марксизм и призвана лишить детей национальной идентичности и в ее рамках могут быть использованы самые разные формы подавления свободы личности, в том числе такой паспорт здоровья школьника». Введение этого паспорта сопровождается, по мнению о. Максима Обухова различными нарушениями, начиная от вмешательства в частную жизнь, заканчивая отсутствием гласности, неясностью, на каком правовом основании будут вводить этот паспорт. «Я считаю, что введение этого паспорта приведет к печальным последствиям. Сейчас строятся разные предположения, что люди со злым умыслом могут использовать эту информацию для изъятия детей, для подбора органов, в интересах педофильской мафии, вплоть до того, что на детях могут массово испытывать лекарства».
Даниэлла Даринг, руководитель Люберецкого отделения фонда «Много деток – хорошо» говорит, что при нынешнем расслоении общества, когда один ест манго и киви, а у другого только хлеб с картошкой, такое анкетирование может быть во вред самим детям, потому что элементарно может начаться травля таких детей, если эта информация станет доступна другим. Но с другой стороны, дети любят фантазировать и при заполнении таких анкет могут просто дурачиться. «Почитайте, что пишут о себе люди в социальных сетях, – говорит Даниэлла. – У ребенка десяти лет взгляды уже монархические, номер телефона – нокиа. Я представляю, если пойдет смешинка по классу, что они там могут написать: у одного не хватает фиолетовых авокадо, у другого – белых помидоров. У меня был один знакомый мальчик, который говорил, что его папа бьет, а у него папы вообще не было, он жил с бабушкой и мамой». По словам Татьяны Боровиковой, руководителя общероссийского фонда «Много деток – хорошо» в одной из экспериментальных школ, где ввели Паспорт здоровья школьника, уже возникли определенные проблемы: «У меня на глазах был случай, когда одноклассники вытащили паспорт из сумки одного ребенка, потому что все школьники должны носить его с собой, прочитали, что у этого мальчика энурез (недержание мочи во время сна) и начали над ним смеяться, ребенка пришлось забирать из школы».
Сейчас даже в медицинских картах врачи не указывают название болезни, а пишут код заболевания, чтобы информация не была доступна другим, а в паспортах школьника вся информация о болезнях, во сколько лет и чем ребенок переболел, открытая, и никак не засекречена. Новый документ в таком виде мало у кого вызывает доверие, несмотря на положительные моменты, которые провозглашаются разработчиками этого документа. Многие говорят о том, что этот проект, даже если будет реализован, не будет иметь успеха среди населения, а ляжет мертвым грузом, как это произошло с Паспортом здоровья ребенка, потому что реально этим некому заниматься. Чиновники заработают деньги на этом документе, так как родителям придется, скорее всего, самим выкупать эти паспорта, а учителям и медикам прибавится дополнительная работа, которая вряд ли будет оплачиваться.
«Надо понять, что будет за не заполнение этого паспорта, скорее всего ничего, потому что каждый человек может отказаться от заполнения этого документа на основании конституционного права на невмешательство в личную жизнь», – говорит Юрий Белановский. В нынешней форме Паспорт школьника вводить нельзя, требуется серьезная переработка документа, информация о болезнях должна быть засекречена, из документа нужно убрать все вопросы, касающиеся личной жизни ребенка и жизни его семьи и родителей, тогда этот документ имеет право на существование, к тому же если за этим документом последует реальная забота о здоровье ребенка, улучшение качества здравоохранения. Но в таком виде документ больше похож не на заботу о здоровье ребенка, а на инструмент манипуляции детьми и родителями.
Елена ТЮЛЬКИНА
