9 декабря 1924 года. На мятежную столицу опускался холодный зимний вечер.
Древний Донской монастырь со своими толстыми мощными стенами и величественными соборами могучим великаном возвышался в вечерней мгле и казался таким же промерзшим и безлюдным, как все вокруг.
Однако в одной из башен крепостной стены было тепло и уютно. Под домашним арестом там находился Патриарх Тихон. К нему недавно перебрались верные чада, хлебнувшие уже и горя, и лишений в тяжелые революционные годы – Яков и Наталья Полозовы с маленьким сыном Алешей.
Настроение у всех в башне было почти радостным, ведь в семье Полозовых намечался праздник – на следующий день Наталье исполнялось 25 лет. С Якова недавно сняли обвинения после очередного ареста, и – редкий случай – можно было по-семейному посидеть за чаем вместе с Патриархом Тихоном.
Вечер был посвящен приготовлениям для праздничного стола.
Наталья спустилась на кухню, Яков что-то делал неподалеку, а Патриарх Тихон молился в своем кабинете на втором этаже.
В вечерней тишине тихонько звякнул замок. Яков недоуменно прислушался. Никого не ждали. Но кто-то уже с нарочитым топотом пошел на второй этаж по каменной лестнице. Две пары ног?
Яков бросился на второй этаж по другой, внутренней лестнице и в несколько прыжков первым оказался возле патриарших покоев. И, наверное, улыбнулся – успел.
…Все произошло очень быстро. Пять выстрелов практически в упор, – возня и незнакомцы убегают.
Успел ли он что-то сказать или спросить незваных гостей? Понимали ли они, что творят?
Патриарх Тихон сразу вышел в переднюю. Незнакомцев уже не было. А Яков, хрипя, умирал на полу.
Патриарх тут же стал спускаться вниз, преградив путь бежавшей ему навстречу Наталье. Слова святителя Тихона раздались для нее как гром среди ясного неба: «Наташа, твоего мужа убили».
Знакомство с владыкой
Яков родился 23 октября 1876 года в многодетной крестьянской семье в деревне на территории современной Белоруссии. Через неделю его крестили во имя апостола Иакова.
Будучи младшим из 5 детей, он рано остался сиротой, его растила старшая сестра. Жить, видно, особо было не на что, и примерно в 20 лет с небольшим он перебрался в США, надеясь заработать денег на кусок хлеба.
Штаты в то время были прогрессивными, промышленными, развивающимися с невероятной скоростью и с удовольствием принимали трудовых мигрантов. Большинство наших соотечественников трудилось по 12 часов 6 дней в неделю. При этом оплата труда в России и Америке разительно отличалась. Например, дома средняя цена на поденную работу летом составляла всего несколько копеек (когда ржаной батон хлеба стоил 4 копейки), тогда как за океаном чернорабочий получал до трех рублей за день.
Трудно сказать, где работал Яков в Америке – на сталелитейном заводе, таская на плечах неподъемные мешки с углем, или добывая породу в сырых шахтах; известно лишь, что владыка Тихон познакомился с ним, когда молодой человек устроился дополнительно работать сторожем при церкви.
Так, с 1902 года Яков стал помогать владыке в бытовых нуждах, выполнять секретарские обязанности и сопровождать в поездках. А работы было много.
По рекам, болотам и под дождем
Епископ Тихон (Беллавин) был назначен правящим епископом Алеутской и Аляскинской епархии в 1898 году. В то время это была самая большая и самая бедная епархия Русской Православной Церкви. Многие месяцы святитель проводил в дороге, добираясь в труднодоступные селения, стараясь посетить всю вверенную ему паству.
Объезжая уже в первый год своего пребывания на Американской кафедре Аляску, святитель Тихон сначала плыл на корабле вдоль побережья Тихого океана, а потом на байдарке по рекам. В зимнее время по полуострову можно было передвигаться только на собаках, а летом пешком по болотистой тундре.
Особенно тяжелым оказалось летнее путешествие по Канаде: сотни верст на лошадях под дождем. С владыкой на этой дороге приключилась беда: на очередной неровности всех выкинуло из повозки. При падении нога святителя Тихона попала под колесо, но Господь его уберег – успел выдернуть ногу из сапога! Вторую ногу при падении он растянул, но тут же отправился дальше пешком, чтобы успеть к литургии.
Зимой в Канаде было еще тяжелее: стояли такие холода, что, по словам святителя Тихона, ему зачастую приходилось бежать за санями, чтобы хоть как-то согреться, а в длинной рясе это было неудобно. Спал он часто в избах с земляными полами, а на обратном пути, на пароходе – на углях, разостлав рясу.
В таких, граничащих с бедствием, поездках епископа сопровождал его верный помощник Яша. Вместе преодолевая огромные расстояния, трудности служения и быта, когда можно надеяться только друг на друга, будущий Патриарх Тихон и Яков Полозов очень сроднились.
Во время Первой мировой войны владыка управлял Виленской епархией, где много служил для бойцов в лазаретах. Святитель Тихон служил в своей епархии до последнего, покинув Вильно в начале сентября одним из последних, когда уже вовсю летали самолеты и падали бомбы.
На следующий день в город вошли немцы. А уже в ноябре владыка вновь поехал в своею епархию, в Десну – белорусскую часть, не захваченную немцами, где выезжал на позиции и посещал окопы. Келейника в этот раз по какой-то надобности святитель оставил в Десне.
Сохранившиеся письма свидетельствуют об их трогательной искренней дружбе.
Вот письмо Якова, написанное в 1917 году, может быть, не очень грамотно, но по-детски простодушно:
«…И я по Вас дорогой Владыко соскучался и прошу Вас поскорей приезжайте и я знаю, что для Вас там плохо, наверно. Вы уже исхудали и Бог Вас знает как живете, может и голодные. Сидите там Бог Вас знает.
О дорогой Владыко как же без Вас жить Вы себе не можете представить, как быть все опустело. Конечно легко написать, а как пережить, и зачем меня оставили в Дисне, я и сам не знаю ???? до свидания дорогой Владыко прошу благословить хоть заочно, остаюсь покорной слугой Вашей. Яков. Июня 19. 1917 года. Поскорей Владыко приезжай домой, а то скучаю».
Нашего избрали!
Летом 1917 года архиепископ Тихон был избран на Московскую кафедру и возведен в сан митрополита. Резиденция московских митрополитов с XVIII века находилась на Троицком подворье (сейчас недалеко от метро «Цветной бульвар»).
Вместе с московским митрополитом на подворье поселился и Яков Полозов. Он сопровождал его на всех богослужениях, охранял в тревожное революционное время. Для святителя Тихона он оставался единственным другом в это страшное время, в письмах Патриарх называл его «мой Иаков».
Яков тщательно оберегал покой святителя. Когда 12 июля 1919 года какая-то женщина ударила Патриарха возле Храма Христа Спасителя ножом в бок, Яков велел кучеру отвезти святителя Тихона домой, а сам задержал нападавшую. Ее признали умалишенной, а Патриарх почти не пострадал – удар смягчил находившийся под рясой монашеский широкий кожаный пояс.
Если смотреть на фотографии Якова Полозова тех лет, то на нас смотрит серьезный, или даже сурового вида мужчина лет сорока, повидавший уже многое в жизни. Но несмотря на трудности и скорби, Яков оставался искренним и добродушным человеком, о чем говорит один из эпизодов его жизни.
Избрание Патриарха состоялось 5 (18) ноября 1917 года после литургии в храме Христа Спасителя, которую совершил митрополит Киевский Владимир (Богоявленский). Сами кандидаты, как известно, на этой службе не присутствовали. Огласив имя избранника, митрополит Киевский Владимир с делегацией поехал на Троицкое подворье, где в домовом храме служил митрополит Московский Тихон.
Яков Полозов, скорее всего встречавший делегацию внизу у ворот, первым узнал добрую весть. Он помчался в храм, опередив гостей, и ликующе объявил: «Нашего избрали!»
Княжна Наталья
Осенью 1918 года на одной из служб Яков познакомился с чудесной девушкой, настоящей княжной! Это была 18‑летняя Наталья Васильевна Друцкая-Соколинская, воспитанница Николаевского дворянского института в Москве, тоже сирота. Обвенчались они, по благословению Патриарха Тихона, 18 апреля 1920 года, на Красную Горку.
Жить молодая семья с разрешения властей стала также на Троицком подворье. И сейчас, и тогда брак бы назвали неравным: 40-летний малограмотный крестьянин и 18-летняя княжна, выпускница Дворянского института. Но было у них и нечто общее: вера в Бога и преданность святителю Тихону.
Прошло всего несколько месяцев, и за Яковом пришли чекисты. 19 марта 1921 года его увезли на Лубянку.
Патриарх Тихон сразу же направил следователю Щпицбергу письмо, в котором просил об освобождении Якова и отмечал, что этим арестом «очень убита его жена, которой в самые ближайшие дни предстоят роды, и неизвестность участи мужа, конечно, может отразиться весьма неблагоприятно на исходе родов. Во имя человеколюбия, усердно прошу Вас отпустить теперь же задержанного супруга Полозова, а допрос его может быть произведен и после».
Не прислушались следователи. Стали допрашивать и жену Якова. Наталья должна была родить малыша через несколько недель. От сильных переживаний и потрясений их дочь родилась раньше срока, очень слабенькой. Ее покрестили с именем Ирина. Через неделю девочка умерла. Вскоре Наталью увезли в больницу, где экстренно прооперировали. Еще два месяца она находилась между жизнью и смертью.
Их с Яковом годовщину свадьбы 19-летняя Наташа встретила на больничной койке. Ее любимый муж страдал где-то в застенках ОГПУ, новорожденная дочь умерла несколько дней назад, а она сама была в тяжелом состоянии, и физическом, и моральном. Трудно было не впасть в отчаяние в такой ситуации, и, наверное, только любовь и поддержка любимого владыки не дала ей пасть духом.
Наталья сохранила трогательное письмо Патриарха, полученное ею в день годовщины их венчания.
«…У кого из нас нет горя и скорби? Ведь радость и счастье не прочны, но ведь и скорбь не вечна. Будем надеяться на милость Господа, чтобы Ваша печаль превратилась в радость. Надеемся, что к празднику Якова выпустят, Вы поправитесь от своей болезни и к возвращению его своим здоровьем порадуете его.
Конечно, только Ирочка Ваша не возвратится. Но она такая крошка, столько ей предстояло болезни и лишений, а Вам, одинокой и неопытной, столько хлопот и ухода за ней, что Господь, действительно, проявил свою милость, взяв ее себе – это чистое, слабенькое дитя.
Будьте же покорны воле Божьей. Не впадайте в уныние и отчаяние, всю Вашу печаль возложите на Господа, ибо Он печется о Вас.
Господь да утешит Вас и да сохранит Якова» (апрель 1921 г.).
Со временем Наталья кое-как восстановилась, а мужа все не отпускали. Чекисты хотели, чтобы он шпионил за Патриархом, но только у них ничего не получалось. На допросах Яков объяснял, что да, всегда был рядом с Патриархом, а больше он ничего сказать не может.
В агентурных сводках Якова называли тайным сыном святителя, что, конечно, не может соответствовать действительности, прежде всего потому, что Патриарх был старше своего помощника всего на 11 лет.
За несколько месяцев этого мучительного ареста Яков прошел через внутреннюю тюрьму ВЧК на Лубянке, Бутырскую тюрьму, Таганскую тюрьму. Его даже хотели выслать в Соловецкий лагерь особого назначения сроком на один год.
За что это все?
Почему?
В чем он провинился перед Советской властью?
В архивах остались честные признания чекистов: ничего у них на Якова не было. Вообще ничего. Этим арестом они «всего лишь» хотели досадить Патриарху Тихону.
Через восемь месяцев, в ноябре 1921 года, Яков вернулся домой, обнял жену и узнал, что их дочь Ирочка прожила всего лишь неделю.
«Положение моего мужа делается опаснее и грозит даже смертью…»
Вслед за первым арестом Якова, весной 1922 года последовал и второй. Все повторилось: жена опять ждала ребенка, несколько месяцев Якова мариновали в камере, на допрос вызвали только один раз, снова требуя стать осведомителем. Переживания Якова усугублялись еще и тем, что святитель Тихон тоже попал в тюрьму, а беременной жене Якова Наталье нечего было есть – без него она осталась совсем без средств к существованию.
Яков Анисимович написал письмо следователю, в котором просил его освободить: «Если бы я знал за собой какую-нибудь вину, то, конечно, покорился бы необходимости быть в заключении, но терять в тюрьме остатки здоровья, чувствуя себя невиновным ни в чем – очень горько. Прошу усиленно принять во внимание мое болезненное состояние и ускорить разбор моего дела и, насколько возможно, облегчить мое положение».
Ему никто не ответил. Когда ему предъявили обвинение, что он «всячески способствовал и облегчал приход к главе церкви всех контрреволюционных элементов», он отказался его подписывать и в знак протеста объявил голодовку.
В результате здоровье его настолько сильно пошатнулось, что его перевели из тюрьмы в психиатрическую больницу. Как и во время первого ареста, Наталья обивала пороги учреждений, добиваясь, чтобы мужа освободили. Ее отчаянные письма с требованием разобраться в ситуации составляют бо́льшую часть следственного дела.
Из письма Натальи 21 сентября 1922 года: «…Такое продолжительное заключение, без предъявления ему каких-либо обвинений, крайне плохо отразилось на его здоровье, слабом и до ареста (прошу принять во внимание его прошлогоднее безвинное восьмимесячное заключение)… Вот уже шестые сутки, как ввиду сильного возбужденного болезненного состояния, он не принимает пищи и уже не встает с постели. Положение моего мужа делается опаснее и грозит даже смертью…».
К октябрю 1922 года она добилась своего: Якову позволено было вернуться домой. По воспоминаниям Натальи, после освобождения Яков был совсем плох, не узнавал ее и плакал всю дорогу от Бутырской тюрьмы до Троицкого подворья. Но Наталья верила в лучшее.
Через несколько дней после возвращения, 24 октября 1922 года, у Полозовых родился сын, названный в честь преподобного старца Алексия (Соловьева), вынувшего жребий с именем митрополита Тихона при избрании его патриархом.
Святитель Тихон стал крестным отцом мальчика.
Когда в апреле 1923 года Патриарх Тихон был заключен в тюрьму, Наталия и Яков обратились в Красный Крест с просьбой, ввиду отсутствия у заключенного родственников, разрешить семье Полозовых делать передачи Патриарху «из собственных средств».
После того как Патриарх 27 июня 1923 года был переведен в Донской монастырь, туда же перебралось и семейство Полозовых. Несколько придя в себя после всех этих скорбных событий, Яков по-прежнему бессменно следил за протоколом на службах, везде сопровождал, обеспечивал быт и помогал во всем Патриарху.
Немного наладилась жизнь, с Божией помощью вошла в какое-то русло, у Полозовых рос сын.
Сын Полозовых, Алексей, позднее вспоминал об этом времени: «Помню его (Патриарха Тихона) кабинет с большим кожаным креслом, помню кота Цыганка, всегда лежащего на его письменном столе на бумагах, и он никогда его не сгонял, не беспокоился.
Помню, как он на меня одевал панагии, как я играл с крестным в прятки и прятался от него в шкафу, где висели облачения. Помню, как он вынес меня на руках на площадку перед толпой народа и благословлял эту толпу. И все эти воспоминания как в тумане, ведь мне было около трех годиков. То, о чем я помню, правда – моя мать подтверждала».
«Дело рук белогвардейцев»
Но недолго продлилась эта мирная радость.
9 декабря 1924 года вечером двое человек, проникнув в их жилище, побежали на второй этаж, к покоям Патриарха. Конечно, святитель сразу бы вышел на шум. Но Яков побежал им наперерез и успел опередить любимого авву.
Убийцы пятью выстрелами убили Якова, и, сдернув с вешалки две зимние шубы Патриарха, скрылись в темноте зимнего вечера.
От полученных ран Яков сразу же скончался.
Удивительно быстро на месте событий оказались сотрудники ГПУ, будто стоявшие в подворотне напротив и ожидавшие итога. Было объявлено, что случившееся – дело рук белогвардейцев. Убийц не искали, через месяц дело было прекращено. Согласно официальной версии, это были обычные грабители, которым удалось скрыться.
Москвичи сомневались: в Донском монастыре была круглосуточная охрана из сотрудников ГПУ и красноармейцев, ведь там содержался под арестом «опасный преступник» – святитель Тихон. Могли ли эти «грабители» проскочить незамеченными через многочисленную охрану? Или им специально проложили безопасный путь?
Начальник 6-го отделения ГПУ Тучков не разрешил хоронить Якова Полозова в Донском монастыре. «Он будет лежать здесь», – кратко ответил Патриарх Тихон, когда узнал об этом.
12 декабря 1924 года в Донском монастыре прошло отпевание и похороны Якова Анисимовича Полозова. Отпевание возглавил Патриарх Тихон. Епископ Трифон (Туркестанов) в своем прощальном слове сказал: «Больше сия любви никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя».
Убийство Якова стало сильнейшим ударом для Патриарха. Почти через четыре месяца он скончался. Ему было всего 60 лет.
Мученик Иаков Полозов канонизирован Русской Зарубежной Церковью в 1981году.
***
Наталья Полозова в 25 лет осталась вдовой с маленьким сыном на руках. Она окончила фельдшерские курсы, и, когда началась Великая Отечественная война, ушла на фронт, попала в окружение, была ранена, вернулась в строй и дошла до Берлина.
Она прожила долгую жизнь, но больше не вышла замуж, а сына воспитала верующим человеком.
Их с Яковом сын, крестник Патриарха Тихона, Алексей Полозов, стал артистом цирка. Знаменитый актер Валерий Золотухин считал его своим «крестным» в актерском ремесле и оставил такое свидетельство: «Выяснилось, что Алексей Яковлевич – крестник Патриарха Тихона. А отец его – Яков Анисимович Полозов – был келейником у Патриарха и погиб при покушении на Тихона, закрыл его своим телом. <…> Понимаете, какая связь? Патриарх Тихон – Яков Полозов – его сын Алексей – мой крестный в актерстве – я – мой сын, ставший отцом Дионисием. Это не может быть случайностью. Теперь дочь Алексея Полозова – крестная мать моей внучки…».
Умер Алексей Полозов в 2003 году, у него осталась дочь и внуки.
Использованная литература:
1. «Мой Иаков»: к 100-летию мученической кончины келейника Патриарха Тихона
3. Иерей Димитрий Сафонов. Верный келейник Патриарха Тихона – Иаков Полозов. Новые факты биографии
4. Артюшенко М. В. Святитель Тихон, Патриарх Московский и всея России. Архипастырь. Исповедник. Человек. М., 2024
5. Воспоминания А.Я. Полозова. «По благословению Крестного»
Иллюстрации Дмитрия ПЕТРОВА
