Он рисовал горы, кельи пустынников и небо
«Мы пошли к монастырю с противоположной от входа стороны, вышли на склон, и оттуда увидели монастырь. Был закат, и нам всем показалось, что мы видим реальный Иерусалим. …Мы точно знали, что это он. И отец Даниил запел стихиру «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его… Светися, светися, Новый Иерусалиме», – вспоминал один из друзей о. Даниила Сысоева о паломнической поездке в Новоиерусалимский монастырь. – Была осень… Мы стояли перед Новым Иерусалимом, и отец Даниил пел о нем, а мы созерцали эту красоту».
В детстве будущий священник рисовал неизвестные страны, где были горы, водопады, кельи пустыников, а внизу – деревни с людьми. По улицам шли крестные ходы, и в каждом селении было несколько храмов.
«Главное — космос, небо. Оно постоянно присутствовало у него каким-то невероятным сверканием», – вспоминает мать о. Даниила Сысоева, Анна Мидхатовна. Книгу о святых «Византийские легенды» дошкольник знал практически наизусть.
Во время пасхальных богослужений отец Даниил излучал столько радости, что она переполняла всех его прихожан. Но и в самые обычные дни он постоянно улыбался, смеялся. По словам многих друзей отца Даниила, он не любил одиночество, легко становился душой компании, в его дом часто приходили гости. Люди, которые знали его достаточно близко, вспоминают «детскую простоту» отца Даниила.
«Идет по переходу отец Даниил и на ходу читает Библию»
«В первый раз я увидел отца Даниила на улице: он спорил с сектантскими агитаторами, и меня поразило, что он знает Библию практически наизусть. Он оперировал Библией как текстом, который постоянно находится перед глазами, – рассказал журналист «Милосердия.ru» Илья Агафонов. – Работая над каким-нибудь материалом, ему можно было позвонить в любое время и спросить, что говорили святые отцы или российские духовные власти по тому или иному вопросу. Он тут же выдавал ответ».
Невероятная эрудиция была свойственна отцу Даниилу уже в семинарии. Однажды инспектор стал журить его за «слишком частое» причащение. «На основании канонических правил, изречений святых отцов, текстов богослужений и священнических молитв, которые для нас вообще тогда были неизвестны, Даниил с легкостью доказал, что человек призван причащаться на каждом богослужении», – вспоминал иерей Алексей Лымарев.
Точно так же семинарист знал богослужебный устав и стремился к его точному соблюдению. «У нас были определенные послабления, которые он очень хотел исправить: например, когда он читал Канон, то обязательно читал его на шесть тропарей, как по Уставу, а не на четыре, – рассказывал протоиерей Михаил Щепетков. – Его даже прозвали «ходячий Типикон».
Библию отец Даниил перечитывал всю жизнь. «Еду в метро и вижу — идет по переходу отец Даниил и на ходу читает Библию, иногда натыкаясь на прохожих», – рассказала Елена Крылова, друг семьи Сысоевых.
«Послушай, как красиво звучит стихира Пасхи!»
«Мы очень часто выстраиваем Христа вокруг своей жизни, а у него Христос был центром, и от Него он уже выстраивал все», – вспоминал протоиерей Игорь Фомин.
«Он был человеком, совершенно погруженным в веру, как про ветхозаветных праведников говорили, что они «ходили перед Богом», вот примерно так можно сказать и про отца Даниила, – делится Илья Агафонов. – В своих словах, делах, поступках он всегда как бы предстоял Богу».
Такой же безграничной веры он ждал и от окружающих. Елена Крылова, друг семьи отца Даниила, родила недоношенного мальчика, ребенок лежал в реанимации. Ей позвонила матушка Юлия: «Жди, мы едем крестить твоего сына!». «Батюшка привез с собой бутылку со святой водой, очень холодной, потому что на улице был мороз, – вспоминала Елена. – И я очень испугалась, потому что у малыша была пневмония, и обливание ледяной водой могло ухудшить его состояние. «Ты что, не веришь в Бога?» — строго спросил меня отец Даниил. Я не смогла спорить, ребенка окрестили, и он сразу стал выздоравливать».
Любой разговор с отцом Даниилом, с чего бы он ни начинался, оказывался разговором о Боге, о необходимости служить ему и уподобиться ему, вспоминают друзья священника.
Причем говорить на богословские темы он мог в любой обстановке: по пути к метро, перебирая на кухне картошку, балансируя на одной ноге в закатанной штанине, а другую намывая в раковине.
Он мог остановить однокурсника в коридоре семинарии и сказать: «Послушай, послушай, как красиво звучит стихира Пасхи!» – и начать распевать мелодику на византийский мотив.
Он не хотел толерантности
«Для него не существовало авторитетов: он мог публично, ничего не опасаясь, поспорить с любым человеком, даже с профессором, если считал, что тот в чем-то ошибается», – вспоминает протоиерей Дионисий Поздняев.
Ввязаться в дискуссию семинарист Даниил Сысоев мог даже на лекции, за что его порой наказывали. Но это не мешало ему вновь и вновь затевать богословские споры.
Потом в его жизни были тысячи встреч, эфиров, диспутов, круглых столов. Он участвовал в дискуссиях с мусульманами, сектантами, неоязычниками. В юности он, по выражению супруги, «вскипал от ревности по Богу», позднее научился спорить более спокойно. Но всегда оставался обескураживающе прямолинейным.
«Он не хотел толерантности, не хотел, чтобы Христа ставили на одну доску с Магометом, Буддой или Иеговой и им молились», – вспоминал о. Алексий Сысоев, отец священника.
Многие вещи, касающиеся иноверия, грехов или заблуждений не принято произносить вслух. Но отец Даниил всегда договаривал свою мысль до конца. А выступая, например, на научной конференции, мог сказать, что наука должна быть «служанкой богословия».
Благодаря своей безоглядности отец Даниил приобрел отчасти скандальную известность. Одна мусульманская журналистка даже обратилась в прокуратуру с требованием возбудить против него дело за разжигание межрелигиозной и межнациональной ненависти.
За свою жизнь отец Даниил крестил более восьмидесяти мусульман, в том числе несколько ваххабитов и двух человек, собиравшихся стать шахидами. А еще более пятисот протестантов.
Все время ходить в рясе – это было нормально
Отец Даниил миссионерствовал всегда, он не превращался вечером или в выходные дни в обычного «гражданина Сысоева».
«Мы жили рядом, и после службы несколько раз вместе ехали домой, – вспоминал протоиерей Владимир Шмалий. – Он мне показывает: «Вот пивной ларек, куда я хожу пива выпить с мужиками, поговорить о Христе».
Я ему говорю: «Слушай, отец Даниил, это нормально, что ты едешь в метро в рясе, по улице идешь в рясе? Это значит, что любой может подойти!». — «Да, любой». Я думаю, что он никогда не снимал рясу. Он считал, что это важно — все время быть в рясе, потому что священник — воин Христов».
Однажды отцу Даниилу удалось спасти женщину, которая собиралась покончить жизнь самоубийством. Она заговорила с ним на улице именно из-за его священнической одежды.
«Даже хулиганам в метро, которые приставали к нему по поводу его внешнего вида, он отвечал так, что получалась проповедь о вере и о Боге», – рассказывал Евгений Кудашов, друг семьи Сысоевых.
Отец Даниил, не стесняясь, мог организовать молебен в общественном месте, совершенно для этого не предназначенном: в аэропорту, на развалинах крепости крестоносцев и т.п.
По благословению священноначалия служил молебны на татарском языке, ходил с проповедью на Сабантуй.
В молодежном лагере «Селигер» миссионерствовал среди чеченских участников, а в Москве совершал «вылазки» в места, где скученно жили гастарбайтеры.
«Не бойтесь, я походатайствую, чтобы вас прославили как мучеников»
В 2007 году отец Даниил организовал при храме апостола Фомы миссионерский кружок и убеждал других священников создавать такие же на своих приходах. Перед посещением собрания сектантов он инструктировал миссионеров так: «Разойдитесь по одному. Внимательно слушая проповедь, задавайте соседям уточняющие вопросы. Указывайте на противоречия между словами пастора и Библией. Ваша задача – не спугнув человека, показать логические нестыковки».
«К миссионерам отец Даниил относился как к боевому отряду Церкви, оружием которого было знания Слова Божия», – вспоминала Екатерина Загуляева, корреспондент журнала «Нескучный сад». Она ездила с группой отца Даниила в Киргизию в 2008 году.
«Нам пришлось поехать в одну горную мусульманскую деревню, известную своими радикальными настроениями. Было задание тайно покрестить умирающую женщину — это было ее собственное желание.
Перед вылетом отец Даниил радостно нас напутствовал: «Не волнуйтесь нисколько, если вас там убьют, я походатайствую, чтобы вас прославили как мучеников»», – рассказала Екатерина Загуляева.
Серафим Маамди, православный курд, вспоминал, как отец Даниил предлагал ему организовать поездку в Иракский Курдистан (центр езидизма, религии, возникшей на основе зороастризма), чтобы проповедовать о Христе. «Я говорил, что… мученический венец мне будет обеспечен, ибо радикализм жителей Ирака известен всему миру.
Но отец Даниил сказал, что нечего бояться, ему самому угрожали отрубить голову четырнадцать раз, но неужели мы отступим из-за страха», – рассказывал он.
«Наша единственная и вечная Родина – это небо»
«Самая лучшая смерть для христианина, конечно, мученическая за Христа Спасителя. Это самая наилучшая смерть, которая возможна для человека в принципе», – написал отец Даниил в своей книге, которая называется «Инструкция для бессмертных, или Что делать, если вы все-таки умерли».
Он хотел не просто спастись, он мечтал о мученичестве. «Он говорил, что неверно рассуждать, что «в раюшку хоть с краюшку». Ему было мало «с краюшку», – рассказывала Юлия Сысоева.
Отец Даниил постоянно получал угрозы от радикальных исламистов, сатанистов и т.п. Когда друзья призывали его к осторожности, напоминали о детях, он отвечал, что семью мученика Господь и Пресвятая Богородица не оставят.
«Я его однажды спросил: «Тебе здесь не нравится? Ты постоянно так поступаешь, что все может обрушиться сразу». А в ответ услышал: «А там намного интересней!»», – вспоминал протоиерей Олег Стеняев.
«Наша единственная и вечная Родина — это небо. Там живет наш Отец, там наши сограждане — святые, там Церковь найдет вечный покой после долгой войны с дьяволом», – сказал когда-то отец Даниил в интервью журналу «Нескучный сад».
Проповедь в ЦСА, Тыве и Карибском море
«Отец Даниил проявил себя не только как проповедник, миссионер, но и как организатор приходской жизни, – рассказал «Милосердию.ru» отец Иоанн Попадинец, настоятель храма пророка Даниила на Кантемировской. –
Храм апостола Фомы был возведен на пустом месте, даже жилых домов рядом не было. Он собрал людей, начал служить, образовалась община. Он основал школу миссионеров и Миссионерское движение в честь пророка Даниила».
Школа и движение существуют до сих пор. Миссионеры выходят по воскресным дням на уличную миссию: раздают листовки и стараются поговорить с теми, кто пожелает, о вере, о Боге. «Благодаря этим трудам многие люди пришли к Церкви», – отметил отец Иоанн.
«Когда отца Даниила не стало, мы решили сами закончить курс миссионерства, который он вел. Просто включали его аудиозаписи и занимались», – рассказал «Милосердию.ru» Виктор Куприянчук, руководитель московского отделения Миссионерского движения в честь пророка Даниила.
Возобновить постоянную работу миссионерской школы при храме апостола Фомы удалось только в 2011 году. Там даются уроки догматики, апологетики, а также проводятся спецкурсы по разным религиям с точки зрения миссии: как с ними дискутировать. «У нас преподавали отец Георгий Максимов, Андрей Солодков, отец Олег Стеняев», – добавил Виктор.
Миссионеры проповедуют не только на улицах, но и в московском Центре социальной адаптации среди бездомных. Отделения движения возникли в Нижнем Новгороде, Воронеже, Вятке, в Крыму. Воронежские активисты ездили проповедовать Евангелие в Тыву, некоторые из них даже переселились туда, чтобы миссионерствовать. Бывали и заграничные поездки, в том числе на Филиппины и на остров Доминика в Карибском море.
Другая Школа православного миссионера, основателем которой тоже считается отец Даниил Сысоев, работает при Синодальном миссионерском отделе Русской Православной Церкви Московского Патриархата. Ею руководит настоятель Богоявленского кафедрального собора в Елохове протоиерей Александр Агейкин.
Юлия Сысоева, супруга отца Даниила, основала после его смерти БФ «Матушки и дети» (полное название – Благотворительный фонд «Миссионерский центр имени иерея Даниила Сысоева»), который помогает вдовам и детям умерших священников.
В тексте использованы материалы книги «Неизвестный Даниил. Воспоминания о священнике Данииле Сысоеве», а также публикации журнала «Нескучный сад».
