19-го июня в Санкт-Петербурге, в петербургском пресс-центре агентства ИТАР-ТАСС прошла конференция «Тенденции развития системы школьного образования: к чему ведут новые стандарты?». На этот вопрос отвечали академик, президент Международной лиги защиты культуры, вице-президент Российской Академии естественных наук Георгий Фурсей, социальный психолог, представитель Комитета по образованию Санкт-Петербурга Самуил Шурухт, филолог, депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга Александр Кобринский, а также уполномоченный по правам ребенка в Санкт-Петербурге Светлана Агапитова.
С 1 сентября 2011 года все российские первоклассники начали учиться по федеральным государственным образовательным стандартам начального общего образования. Разработан и Федеральный государственный образовательный старшей школы (ФГОС). Он был утвержден 17 мая 2012 года приказом Минобрнауки России и 7 июня 2012 года зарегистрирован Минюстом России. Не секрет, что современная российская образовательная система вызывает множество нареканий как у специалистов, так и у рядовых обывателей. Претензии высказываются не только к снижению уровня образования, но и к изменениям в самой концепции образования, к его новым целям, Многие в нашей стране не желают, чтобы их дети стали просто «квалифицированными потребителями». Ещё одна проблема – коммерциализация образования. Однако предоставим слово участникам конференции.
Проектный метод хорош на старте
Александр Кобринский: «Идея госзаказа для школ не может трактоваться исключительно в коммерческом духе, то есть не должна ставиться задача – любой ценой уменьшить количество изучаемых дисциплин и, как следствие, финансирование школ. Прекрасно видно, что запланированное сокращение предметов вызвано вовсе не заботой о здоровье детей, а исключительно снижением требований государственного стандарта и сокращением финансирования среднего образования в целом».
Самуил Шурухт: «Президент вынужден позволять проектный подход к решению стратегических задач. Что такое проектный метод? Это метод, который хорош на старте. И вот проект: концепция поддержки математического образования. Это значит, паразиты с докторскими степенями напишут кипу бумаг о том, как хорошо помогать одарённым детям, истрачена на это будет куча денег, а одарённые дети, если их родители не в состоянии прикупить им образование, пойдут на рабочие специальности. Рабочие специальности – это хорошо. Но почему рабочий не должен быть образованным? Мы-то выросли во времена, когда среди токарей и слесарей были люди образованные, культурные».
Профориентация не приговор
Светлана Агапитова: «В старших классах проводится некое тестирование, которое подразумевает то, что ребёнок определяется в своей будущей профессии. Задумка неплохая. Другой вопрос, что дети не всегда узнают о результатах этого тестирования. Есть у нас в городе молодёжный центр «Вектор», где каждый может бесплатно пройти достаточно сложное тестирование, после которого ему дадут рекомендации, в каком направлении он может двигаться, исходя из своих талантов и знаний. Но туда приходит только тот, кто хочет. По идее, одним из направлений деятельности психологических служб в школах должна быть работа по профориентации. К сожалению, эта система у нас развалена, и её надо создавать заново, может быть, используя опыт таких центров, как «Вектор».
Самуил Шурухт: «Ранняя профилизация не должна быть безысходной. Можно ребёнку подсказать, что у него вроде бы есть склонность, например, к работе с людьми. Но это не значит, что после этого ему надо в сокращённом варианте преподавать математику, физику и так далее».
Александр Кобринский: «Необходимо, чтобы каждый ребёнок имел право выбора. Он может определяться в 9-м классе, а может – после школы. Нынешний стандарт его этого права лишает. Между тем, такой выбор напрашивается. Ведь ещё в советское время, когда шёл разговор о профильных старших классах, тоже говорилось, что это делается для школьников, которые проявили себя в каких-то определённых дисциплинах. Но вот какое дело: человек поступает, например, на филологический факультет. Там есть математическая лингвистика – это филологическая дисциплина, в которой необходимо знание математики на очень высоком уровне. Или экономика – это вообще-то гуманитарная наука, но в которой нужно знание и гуманитарные, и технические знания. И так далее. Необходимо дать возможность школьнику развиваться не только по определённым, нужным ему для будущей профессии дисциплины, а научить его самостоятельно работать. Нынешний стандарт самостоятельной работе не учит».
Нравственность против безграмотности
Георгий Фурсей: «Школьное образование должно формировать личность, которая понимает мир, в котором она живёт. Иначе из-за всеобщей безграмотности управлять сознанием человека будут шарлатаны. Во времена, описанные Марком Твеном, на каждом углу продавались чернила, как лекарство от всех болезней. Вот так начинают воспринимать мир нынешние молодые ребята. Образование должно быть высокого уровня, базовым и фундаментальным. Я могу привести пример: Физико-технический институт. Из него выходили люди, подготовленные к работе в любой области – не только физики, но и юристы, строители, финансисты… Нынешний образовательный стандарт негармоничен, неполноценен.
Самуил Шурухт: «Эти проблемы – как раз следствие всё того же проектного подхода. Из близких к власти людей каждый продвигает свою клиентеллу. Что касается другой системы оценки знаний учащегося, то она давным-давно разработана. Я участвовал в разработке системы тестов школьных достижений, которая потом выродилась в ЕГЭ. Но те тесты, которые разрабатывали мы, были гораздо более сложными. Кроме того, этот способ – отобрать мобильники и прочее – не говорит о том, что мы честно проверяем знания. Вы положите детям справочную литературу, посмотрите, научились ли они ей пользоваться».
Георгий Фурсей: «Главное, что обязано делать образование – воспитывать глубоко нравственного человека. Образование должно быть основано на методиках, которые позволяют из первичных знаний получить многие следствия. Это наиболее экономически оправдавший себя вариант. Школьное образование должно быть обязательным для всех, кто способен его получать по состоянию здоровья, и бесплатным, то есть финансироваться государством. Это деньги налогоплательщиков – наши с вами. Так что образование должно быть общедоступным и должно определяться способностями учащегося, а не кошельком. Особенно это касается высшего образования, которое должно быть конкурсным для всех одинаково. И это задача государства. Могу сказать, что я бы если не упразднил, то, по крайней мере, ограничил бы применение ЕГЭ. Я придумал пример вопроса для ЕГЭ, намеренно утрированный: «Что такое «Наполеон» – торт, коньяк или Бонапарт?». Но подобные вопросы появляются и в тестах ЕГЭ. Мы же должны готовить мыслящую, творческую личность, а не дрессированного робота. Творчество – это предназначение нашей жизни. Поэтому когда мы переходим к такой системе оценки знаний, как в ЕГЭ, мы меняем менталитет всего общества. И это мне кажется очень страшным. Эта система противоречит менталитету нормального, здорового творческого человека.
Нужно развивать мозг. Нужно учиться понимать пути и принципы, по которым должен развиваться человек.
Поэтому я повторяю: мы должны вырастить нравственного человека. Нравственные законы так же объективны, как законы физики, математики и так далее. Некоторые люди с рождения обладают волевыми качествами, они сами способны двигаться вперёд. Но большинству людей нужно преодолевать искушения. Нужно уметь себя ограничивать, понимать, что есть пути восхождения и пути падения. Образование должно быть воспитательным процессом. А сейчас в этом процессе нет целеполагания. Нужно знать, по каким правилам жить и ради чего».
Нас не слышат
Георгий Фурсей: «Что делать? Назад в будущее! Нужно проанализировать всё, что говорили квалифицированные люди, как они готовили наше старое образование, предложить эту концепцию правительству. Профессионалов не слышат. Мы пишем открытое письмо Президенту, оно не доходит, мы выступаем по радио и телевидению, этого не слышат, мы сегодня здесь собрались – где здесь те, к кому обращены наши мысли и слова? Их нет. Вот этот разрыв нужно ликвидировать. Нужно, чтобы нас слышали».
