18 мая – праздник иконы Божией Матери «Неупиваемая Чаша». Удивительный народ обращается к Ней за помощью: шатается, дурно пахнет, еле говорит, крестится абы как, молитву не шепчет – рычит. «В таком виде в храм?!» – возмущаемся мы. А куда ему еще – такому?..
Люди пьющие и их близкие больше склонны верить в чудо, чем все прочие. Да-да. Иначе не выжить – особенно тем, кто окружает алкоголика, так называемым созависимым. Верят, набив миллион шишек, бесконечным клятвам своего алкоголика, в то, что «больше никогда», верят всемогущим пилюлям и целителям, верят в собственные силы, иссякающие капля за каплей. Да и сам любитель «пианственного веселия» верит – и своим обещаниям, и наспех склеенным оправданиям, и в «последний раз» верит, и в то, что сможет бросить, когда захочет, а если не бросить, то пить «культурно», как все…
А еще говорят, пьяных Бог бережет. И, действительно, часто выходят без царапинки из самых страшных ситуаций. Откуда-то берутся на пустых улицах и станциях метро прохожие, чтобы схватить за шиворот, оттолкнуть, не дать упасть на рельсы, попасть под машину, пробить головой стеклянную витрину… Кто-то бережет их. Кто?
Вот похожая на анекдот история-быль, которую рассказал несколько лет назад на встрече общины трезвости при Никольском храме села Ромашково мой хороший знакомый – М. Он тогда работал дворником. Раннее утро, зима. Сквозь метель и тьму пробирается пьяный, то и дело падая на льду. «Пресвятая Богородица, – помолился М. как человек сострадательный и благочестивый, – сделай так, чтобы он благополучно добрался до дома!». Страдалец вскоре поравнялся с ним и прохрипел: «Мужик, помоги дойти, не могу я». Пришлось отложить лопату и идти выполнять поручение. «А что делать? – смеялся он. – Сам напросился».
А ведь совсем недавно было совсем не до смеха. Не один срок М. провел в местах не столь отдаленных, из-за пьянства развелся с женой. Обрел в тюрьме веру, воцерковился, даже чуть в монастырь не ушел. Но вместо этого после очередного приезда в Москву поехали они с бывшей женой и дочкой в другой монастырь – Высоцкий, в Серпухове. «Помолившись там, я получил чудесное исцеление от пьянства и курения, не пью больше 10 лет», – буднично рассказывает он. «Ну как, как это, объясни», – налетают новички. М. – человек колоритный. Примерный семьянин, многодетный отец (после того визита в Серпухов в воссоединившейся семье родилось еще трое детей). Классический православный облик сочетается с синими «перстнями» на руках и лукавинкой в синих глазах… «Да никак, – отмахивается. – Что тут можно рассказать. Ты лучше сам съезди – все поймешь».
Это точно – надо ехать. Иначе не понять. Не помню, сколько раз была в Серпухове. Врезалась в память первая поездка, после которой, к слову сказать, рассталась с почти 20-летней привычкой курить. В разбитом старом «пазике» мне досталось сиденье без спинки, так и сидела, выпрямившись, всю дорогу, разглядывая пассажиров, улавливая обрывки разговоров. Серпуховское паломничество – особое, тут не за благодатными переживаниями, тут – лечиться едет народ. Кто сам, а кого везут. Напряженные мужчины, замершие в тревожном ожидании жены. Внешне не похожи ни на туристов, ни на классических паломников. «Куплю пива! Сказала – значит, куплю, – слышится шепот.- Только попробуй сбежать!». – «Молебен – это быстро, – доносится с другой стороны, – побрызгают на тебя святой водой – и домой!». Две женщины в платочках спорят, какая икона «сильнее»: в мужском монастыре или женском. Но в основном, народ едет молча. В салоне – характерный запах хмурого похмельного утра. Мирно течет речь экскурсовода про чудесное обретение иконы в XIX века во Владычнем женском монастыре, куда буквально приполз изнемогающий от пьянства крестьянин Тульской губернии, повинуясь реченному во сне повелению преподобного Варлаама. Пассажиров тоже клонит в сон. Им неинтересно, им мало что понятно (многие сегодня вообще впервые попадут в церковь) им лишь бы добраться.
Один «паломник» не может даже сидеть. С него, несмотря на холод, все два часа дороги ручьем льет пот. Высокий, крупный, некогда красивый, он все это время простоял в проходе. Он едет один. Никто не предлагает ему пива для подкрепления моральных и физических сил, никто не увещевает свистящим шепотом. На него страшно смотреть: такое ощущение, что он может вот прямо тут, в автобусе скончаться от мучительного и позорного абстинентного синдрома.
Я верю, что все с ним было потом хорошо. Вообще, подойдя в то утро к иконе, я поняла: все будет хорошо. И эта вера не имела ничего общего с усыпляющим самообманом, с которого мы начали свой рассказ. У того есть свое название – психологическая защита. А эта вера – уверенность, что тебя слышат, что есть, Кому тебе помочь. Простая и, повторюсь, будничная. Если кого-то смутит (а то и возмутит) это слово по отношению к чудесам, попробую оправдаться. Дело в том, что я очень счастливый человек. Пытаюсь подсчитать, сколько чудес от образа Пресвятой Богородицы «Неупиваемая Чаша» я видела, сколько исцеленных здесь людей приносили в Ромашково свое свидетельство – не получается. Слишком они были разные – большие и маленькие, заметные и нет…
Поездки в Серпухов мы с общиной старались предпринимать, по крайней мере, раз в год. «Это не экскурсия», – приходилось объяснять тем, кто отказывался («дела», «слишком рано», «устану», «не готова», «уже была»). Иногда, каюсь, приходилось настаивать – быть может, чересчур упорно. Объяснять, что это не просто паломничество, и тем более не экскурсия, на которую едут ради лицезрения красот (великих шедевров искусства в Серпухове нет), это для нас – работа, лечебное мероприятие. Когда надо идти в поликлинику, не думаешь: хочу – не хочу, была там уже или нет. Надо. Дела подождут, а что до «не готова», так там всех принимают и всем помогают… Впрочем, если и были мы с помощниками, организуя эти паломничества, излишне настойчивы, после никто не обижался. Хотя редко какая поездка проходила гладко: то водитель попадется, не знающий дороги, то печка не работает, то кто-то потеряется на территории монастыря или обидится с непривычки на просьбу сотрудников трапезной помыть посуду…
Домой всегда возвращались счастливые, а собравшись в среду вечером на встречу группы, делились впечатлениями и событиями. Л. потом признавалась: «До чего же раздражали меня эти рассказы! Чудеса, чудеса! И как только взрослые люди могут верить в это?! Почему, интересно, со мной ничего не происходит? Но потом как коснулось меня самой такое чудо, прикусила язычок. Сейчас, наверное, и меня кто-нибудь слушает и так же про себя возмущается». Л. не пьет уже четвертый год, дала обет трезвости и даже пробует сама вести группу для страдающих алкоголизмом, так что слушателей хватает.
Случались и срочные вылазки, собирали самых «тяжелых пациентов», усаживались в пару-тройку машин и – бегом в Серпухов, прямо как в карете «скорой помощи», разве что без сирены. Мы знали, что чудо будет. С кем из нас оно произойдет сегодня, большим будет или крошечным, потрясающим воображение или незаметным – не суть, оно будет непременно.
С., после небольшой ремиссии вновь подсевший на героин, отправился в такую «скоропомощную поездку», что называется, «никакой». Несколько месяцев потом семья жила спокойно.
Старенькая Л.Н. долго боялась ехать в паломничество, которое мы устроили сразу после Нового года: «Дочь, – объясняла, – без меня она таких дров наломать может». Уговорили, съездили. В среду на встречу общины пришла счастливая: «Она не пила, представляете? Много лет подряд ни одного дня не проходило без выпивки, а тут… Какая же я маловерная – не хотела ехать». Когда в общине появлялись новички, Л.Н. обязательно рассказывала им эту историю, пополнявшуюся новыми подробностями: после той поездки они с дочерью перестали постоянно ругаться, отношения потихоньку налаживались, стал возможен диалог и куда-то уходила ложь.
А вот Д., тот ни разу не уезжал из Серпухова без чуда. Однажды, например, сломал очки. Задумался, прикладываясь к иконе, где больше благодати. Да, в городе два монастыря, две чтимые иконы Божией Матери «Неупиваемая Чаша». И та, и другая – списки. Первый образ исчез бесследно, скорее всего, был сожжен в 19-м году на берегу Нары. Введенский Зачатьевский мужской монастырь начал восстанавливаться несколькими годами раньше, чем Введенский Владычний женский. Вот и стекались паломники сначала лишь сюда, только самые упорные ехали и на место обретения чудотворного образа. Сейчас любая паломническая поездка включает в программу посещение обоих монастырей, Крестный ход 18 мая движется от Высоцкого к Введенскому, и оба образа участвуют в нем. И в том, и в другом монастыре ведется с 90-х годов летопись чудес, обе иконы – чудотворные и заслуживают, естественно, равного поклонения. Об этом даже и писать немного не с руки – не то, чтобы кощунственно, но… Вот и Д. задумался о соотношении силы икон. И тут же – рраз! – с громким щелчком сломались у него очки на переносице. А без них он – никуда, хоть плачь. Но Д. радовался поломке как бесценному дару. «Ни разу не уходил отсюда без свидетельства!». Впрочем, настоящий подарок он здесь получил несколькими годами ранее. Когда первый раз приехал с женой на молебен перед иконой «Неупиваемая Чаша», заплакал, будто малый ребенок. И тут же ощутил, какой это стыд – пить. Однако этим дело не кончилось. Чтобы заглушить стыд, купил четвертинку – и понеслось. Так пил, как никогда до этого. С лютого похмелья съездил в Серпухов еще раз, спустя несколько дней снова – как раз 18 мая, на Крестный ход, во время которого увидел в небе облачный крест. «Домой, – вспоминает, – вернулся другим человеком». С тех пор капли в рот не брал. Начал ходить на общину трезвости, дал пожизненный обет не пить спиртного («это – моя малая благодарность Богу и Пресвятой Богородице», – объяснял), не пропускал ни одной воскресной службы, сейчас – алтарник в храме, получает духовное образование. Скоро, наверное, надо будет писать не «Д.», а «отец Д.»
А. приехал на молебен с другом. Тот уже здесь бывал, все знал и вел себя немного покровительственно. Когда закончилось водосвятие, потащил А. за собой, вперед. Кто бывал на этих молебнах в Серпухове, знает: давка за святой водой начинается страшная. Оба друга были довольно крупными, бойко, расталкивая старушек, пробились в первые ряды – и тут священник велел им идти обратно, откуда пришли: «В очередь, в очередь, а то вообще из храма выгоню».
А. возмутился: первый раз пришел в храм и так неласково встречают, не пойду больше никогда, ну и так далее. Воду наливать не стал, пошел на электричку. Пока до дома доехал, поостыл. А приехал – обнаружил в себе странные изменения. Водки не хотелось. То есть, совсем. «Видно, не зря говорят люди, что-то там такое есть» – подумал он. Больше не пил ни разу, ходил на встречи общины аккуратно, охотно ездил в паломничества, если позвонить и попросить приехать, посещал наши ежемесячные молебны пред иконой «Неупиваемая Чаша». Отстаивал в уголке, томился. Это были единственные богослужения, на которых он присутствовал. Ни слова священника, ни горькие истории общинников, которыми те охотно делились, не действовали. «Не хочу пить, и не буду, – говорил, как отрезал. – На что мне ваш храм». – «Пойми, есть суровый закон духовной жизни, ты всегда пребываешь в движении, – пытались ему втолковать. – Либо вверх, либо вниз, либо вперед, либо назад, «на своя блевотины». На месте устоять никому не удается». – «А! – махал рукой. – На что Богу мои хождения, моя благодарность. Я все равно как чурбан стою, ничего не понимаю». Спустя пару лет позвонил: «Случилось кое-что… Нет, я по-прежнему не пью. Играть начал» (тогда еще «однорукие бандиты караулили доверчивых граждан на каждом перекрестке). Дело оказалось нешуточным, долг А. рос как на дрожжах, остановиться он не мог и лишь звонил сообщить о новых «успехах» (первый раз одолжил на игру у приятеля, первый кредит, уволили с работы…). Еще немного – придется продавать квартиру. Члены общины возили ему продукты, а самого А. – на машине туда и обратно – в Ромашково, на встречи общины. И, конечно, в Серпухов, где случилось с ним чудо, которое он принял с такой легкостью. Слава Богу, обошлось. Долг потихоньку возвращает, не играет, не пьет. Жив. И всем рассказывает о своем первом посещении Высоцкого монастыря. «Ну как это? Как?» – «А ты сам съезди, все поймешь», – отвечает А. Да и как не понять? Все очень просто. Попроси о помощи – и получишь ее. Только верь.
