Несистемная благотворительность

В апреле 2012 года в России появилось первое рейтинговое агентство, которое оценивает корпоративную социальную ответственность российских компаний. Первый рейтинг будет готов уже 17 сентября этого года. Глава агентства Николай Николаев, в своем интервью рассказал, чем отличается российская благотворительность от западной, зачем нужна национальная система оценки социальной ответственности, и как небольшая компания со штатом в 5 человек может обойти в рейтинге нефтяного гиганта с огромным бюджетом на благотворительность.

– Принято считать, что российский бизнес далек от социальной ответственности. Так ли это?
– Действительно, такое можно услышать часто и от западных специалистов по КСО (корпоративная социальная ответственность – прим. «Милосердие»), да и от российских коллег. На самом деле, если подходить формально, то в стране работает лишь несколько десятков компаний, которые регулярно публикуют отчетность в области корпоративной социальной ответственности. Кажется, что все понятно – наш бизнес сам по себе молодой и озаботился социальными вопросами не больше десяти лет назад. Но с другой стороны – возникает недоумение: неужели у нас и правда все так плохо? Начнем с того, что если компания работает, создает рабочие места, платит налоги, это уже социально-ответственный поступок предпринимателя. Мы решили также провести опрос в регионах, который показал, что – внимание! – порядка 80% предпринимателей так или иначе реализуют свою социальную ответственность перед обществом – они занимаются благотворительностью, развивают персонал, озеленяют улицы своего города, организовывают массу других социальнозначимых проектов. Самое популярное – это, конечно, помощь детям. Однако менее половины предпринимателей готовы рассказывать о своей социальной и благотворительной работе. Многие компании даже не включают данные о благотворительности в свою отчетность. Но все же говорить о безответственности российского бизнеса – в корне неверно.

– Так почему же тогда его так называют?
– В России иные подходы к социальной ответственности, нежели у западных коллег. Подтверждает это и история российского предпринимательства. Несмотря на семь десятилетий строительства социализма, история до нас донесла храмы и больницы, театры и музеи, построенные на деньги российских предпринимателей. Вообще, на подход к социальной ответственности глубоко влияет вера. Для российского общества это православие, для западного – католицизм и протестантизм во всех его проявлениях. Именно здесь следует искать разницу наших взглядов, в том числе и на вопросы корпоративной социальной ответственности.

Какова природа греха? Как человек может спастись? Зачем нужно делать добрые дела? Различие в ответах на эти вопросы повлияло и на принципы работы предпринимателя в обществе, а в дальнейшем, и на принципы формирования корпоративной социальной ответственности.

Например, католический подход к спасению как избежанию наказания за грехи через принесение удовлетворения Богу, привел к тому, что КСО для них – отчасти компенсация. Социальная деятельность и благотворительность для западных компаний – это, прежде всего, элемент риск-менеджмента.

Другой пример. Как известно, на западе, особенно в Соединенных Штатах, распространена практика общественных исков компаниям – например, иск производителям аэрозолей за дыру в озоновом слое или иск табачной компании за ущерб здоровью нации. Система жесткого гражданского контроля над добропорядочностью и благочестием сограждан берет начало ещё от реформаторских общин. А потому развитие КСО – это отчасти попытка снизить давление общества. В России такого не встретишь.

– Тогда какие мотивы у российских предпринимателей?
– Наша социальная ответственность бизнеса развивается в совсем иных условиях. Во-первых, это практически отсутствие какого-либо давления на компании со стороны общественности. А потому социально направленная деятельность компаний – это, прежде всего, добрая воля предпринимателя или руководителя. Западные исследователи отмечали, что российские предприниматели чаще занимаются благотворительностью не в рамках своих компаний, а самостоятельно, вне корпоративной жизни. Чаще всего такая деятельность не афишируется. И причину такой ситуации следует искать в наших духовных корнях. У нас не принято писать общественные иски из-за плохого воздуха. У нас принято думать – начни менять к лучшему себя, и мир изменится. Нужно учитывать ещё и структуру собственности. Если на Западе решения принимает совет директоров, то у нас во главе бизнеса стоит отдельная личность. Поэтому решения о благотворительности – это часто личностные решения.

Конечно, нельзя закрывать глаза и на роль государства. Власти часто начитают диктовать требования к КСО. Такое давление воспринимается предпринимателями исключительно как попытка обложения дополнительными податями. Здесь кроется и причина низкой эффективности таких мероприятий.

– Как тогда вы планируете оценивать корпоративную социальную ответственность компаний, если она часто упирается в личную благотворительность владельца?
– Здесь важно понимать, что мы оцениваем не отдельные мероприятия, а деятельность компании в целом. У нас есть пять направлений, по которым мы даем оценку компании и в итоге присваиваем ей рейтинг. Это те пять направлений, которые отражены во всех признанных мировых стандартах КСО: экономическая результативность, взаимодействие с потребителем, трудовые отношения и права персонала, взаимодействие с обществом, экология и охрана окружающей среды. Важно, чтобы компания направляла свои усилия на то, что действительно важно для общества – нужно сравнивать деятельность компаний со структурой социальных потребностей общества. В каждой из категорий, будь то экология или трудовые отношения или взаимоотношения с потребителем, у российского общества есть свои специфические приоритеты, которые часто отличаются от западных. Мы изучили большое количество социологических исследований, которые позволили нам определить весовые значения тех или иных социальных потребностей.

– И какие приоритеты сейчас у российского общества?
– В разделе трудовых отношений, например, больше всего ценится стабильная зарплата – видимо, это последствия кризиса. Во взаимодействии с потребителем у нас больший вес имеет доступность и качество товаров, а не соблюдение прав потребителей. Вообще, судя по различным исследованиям, соблюдение прав человека наше общество ценит гораздо меньше, чем на западе. Почти не интересуют россиян проблемы расизма. В вопросах экологии на первом месте стоит защита от техногенных катастроф – это, скорее всего, след впечатлений от Фукусимы, и проблема отходов

Кроме этого, при оценке компании мы учитываем определенные стресс-факторы и факторы поддержки. Стресс-факторы – это плохая репутация компании, скандалы с её участием в СМИ, производство алкоголя, табака, некоторых других видов продукции, пропаганда насилия, использование некоторых химикатов. Факторы поддержки – это строительство жилья, образовательная деятельность, занятость в сельском хозяйстве или социальное предпринимательство.

– Как вы собираете информацию для рейтинга?
– Во-первых, компания дает согласие на мониторинг её работы, предоставляет нам свою отчетность. Во-вторых, мы используем публичные источники – СМИ, постановления арбитражного суда, данные ФАС. В-третьих, проводим интервью с сотрудниками компании. Например, если компания утверждает, что тратит много денег на развитие персонала, а сотрудники этого не подтверждают, то мы вносим корректировки в нашу оценку.

– Вы сказали, что табачные и алкогольные компании вряд ли получат высокий рейтинг. То есть, рейтинг не зависит от того, сколько денег компания тратит на благотворительность?
– Это вообще очень большое заблуждение, что корпоративную социальную ответственность могут позволить себе только крупные компании, которые достигли определенного уровня прибыли. Социальная ответственность вообще начинается уже с создания компании – ведь предприниматель дает людям работу, обеспечивает потребности общества, платит налоги. Вспомните наши параметры оценки – трудовые отношения, взаимодействие с потребителем. Я хочу сказать, что социальную ответственность любой, даже совсем небольшой компании можно оценить.

– И социальная ответственность небольшой компании может оказаться выше, чем у табачного гиганта, который тратит миллионы на благотворительность?
– Конечно! Если крупная компания использует труд гастарбайтеров, которые живут в вагончиках, разливает нефть в водоемах, уклоняется от уплаты налогов, но при этом занимается благотворительностью – её рейтинг социальной ответственность все равно будет низким. И наоборот – если есть небольшая компания со штатом из пяти человек, которая платит белую зарплату и занимается социально значимым видом бизнеса, например, сельским хозяйством, то её рейтинг запросто может быть выше, чем у крупной компании, которая много тратит на благотворительность, но отстает по другим пунктам. Но, конечно, если компания 90% своих доходов раздает в благотворительные фонды, она тоже вряд ли получит высокий рейтинг – потому что у нас оцениваются ещё и такие категории как экономическая результативность и трудовые отношения. И если компания от такой благотворительности загнется – никакой пользы обществу это не принесет.

– Кто будет пользоваться вашим рейтингом? Для кого эти данные представляют интерес?
– Нашим рейтингом смогут пользоваться и потребители, и инвесторы, и сами компании. Социальная ответственность может быть фактором в конкурентной борьбе, может быть «репутационным капиталом», привлекательным для инвесторов. Простой пример: вам, как потребителю, наверняка приятнее будет покупать ягоды не у неприятного грубияна-продавца на рынке, а у бабушки-частницы, которая эти ягоды сама собрала со своего экологически чистого участка, которая ласково общается с покупателями и, наверняка, ещё подкармливает пару-тройку бродячих кошек. Но здесь вы сразу можете понять, кто вам приятнее. А если на улице рядом два примерно одинаковых кафе, но одно поддерживает местных фермеров, а другое – нет? Компании вообще часто испытывают затруднения с тем, чтобы рассказать о своей социальной ответственности – мы уже говорили об этом – это не в российской традиции. И даже если это целесообразно, то в какой форме это лучше сделать? Рейтинг в этом случае – простой и понятный инструмент. Предприниматель сможет предъявить свою оценку и потребителю, и инвестору и, в случай необходимости, даже написать его на двери кафе. Конечно, это работает для отраслей с высокой конкуренцией – вы же не откажетесь от услуг Газпрома из-за скандалов в СМИ вокруг него. А вот выбирать банк, телекоммуникационную компанию, провайдера, производителя повседневных товаров и услуг, учитывая их социальную деятельность – это для многих сегодня будет важно. К тому же, мы вступили в ВТО, поэтому роль международных стандартов возрастет – в том числе, и стандарта корпоративной социальной благотворительности. На Западе КСО – это не только инструмент конкуренции, это ещё и фактор доступа на те или иные рынки. В соответствии с международными стандартами, компания не только сама должна быть социально ответственной, но ещё и обладать социально ответственной цепочкой поставщиков. То есть закупать товары, услуги, компоненты, составляющие у таких же социально ответственных компаний. Условно, если крупная компания, декларирующая свое соответствие международным стандартам КСО, проводит тендер на закупку чего-либо, она должна смотреть ещё и на уровень социальной ответственности поставщика. Иначе она рискует своей репутацией. На сегодняшний день, без работающей системы оценки, большинство предпринимателей не смогут продемонстрировать уровень своей социальной ответственности.

– Какую роль ваш рейтинг сыграет для самих компаний?
– Кроме уже перечисленных – интерес инвесторов, лояльность потребителей, я надеюсь, что развитие системы оценки корпоративной социальной ответственности положительно отразится на репутации предпринимательства в обществе. Общество должно знать не только о скандалах с участием бизнеса, но и о той огромной социальной роли, которую играет бизнес и предприниматели. Очень полезно будет, если и у общества, и у компаний, и у государства будет единое понимание предпринимательской социальной ответственности. Например, из прессы я знаю, что в регионах была такая практика – зимой, во время сильных снегопадов, когда весь бюджет на расчистку улиц уже истратили, предпринимателей в приказном порядке заставили дать денег на уборку снега. Заголовок: «Власти вспомнили о социальной ответственности бизнеса». Это, конечно, перегибы на местах, но происходят они из-за того, что понятие социальной ответственности размыто – его можно трактовать как кому удобно. Одновременно с этим, если компании будут понимать, как им повысить эффективность в реализации своей социальной ответственности, как можно оценить их социально направленные усилия, и будут знать, что это ценится обществом, ситуация начнет меняться, и выиграют от этого все. Я надеюсь, наши рейтинги ускорят этот процесс.