«Наших ребят вечером с работы не выгнать!»

Митинг колясочников 

Люди с диагнозами в России привыкли получать пособия и жить под девизом: «Я – инвалид, мне положено!» Считается, что работать они не могут. А если и могут, то нуждаются в «условиях» – специально оборудованном рабочем месте и коротком дне. Большинство работодателей не хотят с этим связываться.

Получается замкнутый круг: работы нет – живите на пенсию, не хватает пенсии – требуйте льгот, громко требуете – вот ведь развелось иждивенцев!

Но до середины 50-х в СССР не было так. Ещё со времён Николая II в России работали артели инвалидов. В 40-е годы XX века артельное движение пополнилось пострадавшими от войны. Артели производили разную продукцию, сами торговали ею, и на отчисления содержали учебные мастерские и дома инвалидов.

Пресёк развитие артельного движения в СССР Никита Сергеевич Хрущёв. В стране наступающего коммунизма, по его мнению, так много предприятий для инвалидов быть не могло.

В середине 50-х в Москве даже прошла демонстрация колясочников – люди требовали работы. Вот ведь смельчаки! Власти, конечно, это прикрыли.

В честь таких артелей получила своё название и «Артель блаженных». А ещё – в честь «Сада блаженных», одного из парков Праги, о котором друзья рассказали основателю артели Андрею Тевкину. Парк получился из бывшего сада психиатрической больницы: вокруг него однажды убрали глухой высокий забор. Так местные жители стали гулять среди пациентов больницы и поняли, что это не страшно.

В «Артели блаженных» инвалид может сам работать и получать за это небольшие деньги.

«Коллектив у нас молодой»

Андрей Тевкин

Андрей Тевкин руководит «Артелью» 12 лет: «Первое, что мы поняли: развлекать этих людей «развивающими занятиями» поздновато. Нужно предложить им работу.

Когда мы начинали, вклад ребят в производство готовой продукции был процентов 10, сегодня – больше 90.

Аня. 28 лет, двое детей. До того, как попала в Артель, окончила два колледжа, в том числе гостиничного хозяйства. Долго не могла найти работу, которая позволяла бы быть с детьми. В прошлом году младший Анин сын пошёл в сад, а она – работать в Артель

Производим мы разделочные и сервировочные доски, мебель, игры и игрушки, разнообразные сувениры.

Сейчас помещение «Артели» – две комнаты в полуподвале. В них работают попеременно около 30 человек, это две бригады; деление на мужскую и женскую, уверяют участники, получилось случайно. Впрочем, есть разделение по видам труда. В «мужской» половине сложены материалы, из которых вырезают заготовки, стоят станки. «Женская» часть – склад полуготовых мелких изделий, эскизов и красок.

Большинству участников артели – под или слегка за 30. После школы те из них, кто может официально работать, окончили колледжи, которые, как считается, дали им разные полезные профессии – горничных, операторов ЭВМ, мастеров деревообработки. Но на работу устроиться так и не смогли.

В углу сложена стопка одинаковых досок с логотипом – эту партию заказал ресторан.

В другом цеху жужжит шлифовальная машинка – парни вытачивают доски сложной формы – с выемкой для блюда по центру.

Две молчаливых девушки в углу несколько часов методично раскрашивают деревянных ангелов. На стойке у окна висят деревянные фонарики разнообразных форм – паровозики, домики, звёздочки. Волонтёр Марина научила бригадира Аню раскрашивать японские фонарики из промасленной бумаги, их тоже нашлось несколько – с бамбуком, пионами, кошками и звёздами.

Фонарь-кормилец

Андрей Тевкин: «У нас должны покупать не потому, что это сделано руками инвалидов, а потому, что это классно. Начинали мы с кукольной мебели и домиков, пока не пришёл какой-то человек и не сказал: «А я хочу в кукольный домик светильник».

Так родилась серия наших деревянных фонариков, которые чем-то нравятся людям. Это почти наш символ. Начинали со ста штук. О нас узнали предприятия, теперь делают заказы. Это позволяет выживать».

Инвалид ведет инвалида

Диагнозы у тех, кто не поделился в разговоре сам, мы не спрашивали. Но, похоже, в «Артели» нашли себе место люди с самыми разными проблемами – от выраженного ДЦП до аутизма и разных степеней умственной отсталости.

Одна из девушек почти не слышит и так плохо говорит, что не удалось понять даже, почему ей в своё время не поставили слуховой аппарат. Есть инвалиды второй и даже первой группы, которая, по закону, считается не рабочей.

Андрей Тевкин: «Был момент, когда мы пытались сгруппировать ребят по диагнозам, но убедились, что это не нужно. Независимо от диагноза людей можно научить простейшим механическим операциям».

Часть старожилов за прошедшие годы стали бригадирами.

Это особенно важно, так как работа с ментальными сотрудниками требует постоянного контроля.

Андрей Тевкин: «Поначалу за всеми я следил сам, и оказался на грани нервного срыва. Потом сказал наиболее опытным и сохранным: «Вот тебе один, а тебе – двое».

Оказалось, ребятам с диагнозами за тяжёлыми товарищами следить легче – они понимают, что именно тем трудно, умеют много раз подряд объяснить, повторить».

Должность бригадира в мастерской добровольная, но поощряемая – за каждого подопечного «бригадир» получает небольшую доплату.

«Наша цель – не сдохнуть в ПНИ»

Андрей Тевкин: «Глобальная наша цель – чтобы эти люди не сдохли в ПНИ.

Потому что жизнь людей, которые вместе умеют что-то делать руками, много краше, чем жизнь несоциализированных одиночек, которые не умеют ничего.

По-христиански говоря: человек даже со всеми ограничениями должен сохранять богоподобие.

Жизнь инвалида сейчас – вечный отпуск. Органы социальной защиты не готовы видеть этих людей на производствах, но регулярно вывозят их на развлечения, дарят сладкие подарки. Но такая жизнь-праздник развращает.

Инвалиду нужно работать! Да, здесь есть вопрос менеджмента. Управление требует от начальника рефлексии и уважения к подопечным. И, даже если к этому готово начальство, то не готов персонал, нет сил и времени на сопровождение.

Но там, где требуется монотонный труд, люди с ментальными диагнозами могут быть архиэффективными.

Обычный человек на монотонных производствах быстро утомляется – ему становится грустно, скучно, он не любит свою работу. А для людей с особенностями нет вопроса мотивации к такой работе – их вечером гонишь домой и не можешь выгнать».

Купите ложку

Андрей Тевкин: «Когда нас спрашивают: «Чем вам помочь?», – я всегда отвечаю: «Придите и купите доску, ложку, фонарик.

Возьмите на реализацию в церковную лавку хоть сколько-нибудь наших пасхальных сувениров. Это и будет лучшая помощь».

Продвинуть торговлю традиционными методами у «Артели блаженных» не получается. Чтобы «встать на полку» в обычных магазинах, надо платить. Чтобы снять торговую палатку поблизости от метро – тоже. На это денег нет.

В прошлом году несколько перекупщиков взяли товар на реализацию – и пропали. В этом – чиновники обещали три места на Рождественских ярмарках – и не выделили. Вещи, произведённые специально к этим ярмаркам (на тему Рождества и Нового года), до сих пор лежат нераспроданные, а ведь «Артели» нужно ещё рассчитаться за материал.

Фото: Павел Смертин