«Не люди спасают Церковь, а Cам Господь»

Расшифровка радиопередачи из цикла «Спешите делать добро», прошедшей в эфире радиостанции «Радонеж», посвященной новомученикам и книге о них Александра Мазырина «Высшие иерархи о преемстве власти в Русской Православной Церкви в 1920-х – 1930-х годах». Ведущие – протоиерей Аркадий Шатов и Иван Семенов.

«Либо сидишь, либо сажаешь»
Протоиерей Аркадий Шатов — 17 июля Церковь вспоминает всех новомучеников и исповедников, пострадавших за веру в двадцатом веке, который для России, для русской Церкви стал веком испытаний, веком, как некоторые думают, даже предварил суд Божий над Церковью. Наш гость отец Александр Мазырин, магистр богословия, кандидат исторических наук, заведующий отделом новейшей истории Русской Православной Церкви Православного Свято-Тихоновского Гуманитарного Университета. Недавно вышла книга отца Александра, которая называется «Высшие иерархи о преемстве власти в Русской Православной Церкви в 1920-х – 1930-х годах».

Иван Семенов – В этой книге собраны документы, которые связаны с именами новомучеников и исповедников. Прежде всего, трех святых архиереев, которые согласно завещанию святителя Тихона, были кандидатами в патриаршие местоблюстители. Это священномученик митрополит Кирилл (Смирнов), священноисповедник митрополит Агафангел (Преображенский) и священномученик митрополит Петр (Полянский). Как мы знаем, история русской Церкви пошла таким образом, что никто из упомянутых святителей не смог ее возглавить. Почти все время после кончины патриарха Тихона в 1925 году они находились в заключении. Фактически возглавил Церковное управление в Советском Союзе заместитель митрополита Петра митрополит Сергий (Страгородский). Ему удалось найти общий язык с государством гонителей, сохранить в Церкви официальное управление, но со своей стороны, святители Кирилл и Агафангел не были согласны с его принципами управления Церковью. Их позиция — собрать Поместный собор, который должен избрать нового патриарха.

Иерей Александр Мазырин – Цель книги — рассмотреть сложнейший период нашей Церковной истории. И действительно никогда еще русская Церковь не сталкивалась со столькими гонениями. И какие пути выбирать в такой ситуации, конечно, было очень нелегко решить.

Иван Семенов – Отец Александр, ваша книга посвящена тем русским гражданам, которые остались на родине. Их позиция достаточно и четко прояснена с использованием писем, Церковных документов. А как вы оцениваете с Церковной точки зрения, например, деятельность митрополита Антония Храповицкого, его зарубежное церковное управление. Они помогали со своей стороны сохранить русскую Церковь своим непослушанием митрополиту Сергию?

Иерей Александр Мазырин – Надо сказать, что у нас долгое время считалось, что зарубежные иерархи во главе с митрополитом Антонием являлись чуть ли не главной причиной того, что Церковь в отечестве подвергалась гонениям. Что, дескать, они наглядно демонстрировали враждебность Церкви к советской власти и это обесценивало все усилия патриарха Тихона, его преемников доказать этой власти свою лояльность. Но сейчас уже едва ли кто-то сможет настаивать на такой точке зрения. Конечно, можно сказать, что у русской зарубежной Церкви в то время было особое призвание – во всеуслышание свидетельствовать правду о положении Церкви в России в тех условиях, когда сама Церковь в России во многом такой возможности не имела. И надо сказать, что русская зарубежная Церковь эту свою миссию выполнила. И значение такого свидетельства правды было очень велико. К примеру, когда в 1922 году патриарх Тихон был арестован, во многом его освобождение было вызвано международным давлением на советскую власть. Во-первых, со стороны Англии, ведущей в то время мировой державы. Этому способствовала активность русской зарубежной Церкви и лично митрополита Антония (Храповицкого), который по своим каналам смог добиться обсуждения этого вопроса в английском парламенте и направить его в нужную сторону.

Протоиерей Аркадий Шатов – Отец Александр, мы видим, что эти святые иерархи были очень мужественными, очень смелыми и решительными. Нашим добровольцам, которые служат сейчас близким своей любовью, заботой хотелось бы тоже иметь пример такого служения среди новых мучеников.

Иерей Александр Мазырин – Сам факт того, что они стали на такую твердую исповедническую позицию был не случайным. Такая позиция была обусловлена всей их предшествующей жизнью, их воспитанием. Конечно, свою готовность служению ближним они являли и раньше.

Протоиерей Аркадий Шатов – А в это время они являли свою любовь, скажем, в том, что никого не предавали, ни о ком не рассказывали. Потому что можно легко предать своих близких, если не имеешь этой любви, сострадания и сочувствия. И они окажутся вместе с тобой на нарах. Или будут даже расстрелянными вместе с тобой.

Иерей Александр Мазырин – Совершенно верно. Потому что реальность того времени, она была очень жестокой. И вопрос ставился так, либо ты будешь сидеть сам, либо ты будешь сажать других. И в первую очередь нужно было решить вот этот совершенно конкретный вопрос для себя.

Протоиерей Аркадий Шатов – Ведь люди, которые даже не сажали других, все равно садились. И те, которые сажали, они тоже садились. То есть, вне зависимости от того, как человек себя вел на следствии, все равно его сажали.

Иван Семенов – А вообще существовала в Советском Союзе в двадцатые годы возможность жить по-христиански и не угодить за решетку?

Иерей Александр Мазырин – Можно было жить и не по-христиански, и все равно угодить за решетку. Никаких гарантий никто в то время иметь не мог. Даже ближайшее окружение Сталина постоянно жило в страхе, как известно. Поэтому вопрос однозначного ответа по всей видимости не имеет. Конечно, много определялось тем, из какой группы социально происходил человек. Скажем вот, быть священником и не подвергнуться репрессиям в то время было практически невозможно.

Протоиерей Аркадий Шатов – Если только человек жил в своей квартире, никуда не выходил, служил у себя дома, не ходили к нему его духовные чада. И никто на него не донес. Можно было уехать куда-то, жить нелегально.

Церковь – это не канцелярия, а тело Христово
Протоиерей Аркадий Шатов – Отец Александр, а можно все-таки, если коротко, сказать, в чем же суть была разногласий между высшими иерархами об отношении к власти? Вот если коротко так вот, совсем конспективно, чтобы дать понять нашим радиослушателям, о чем ваша книга.

Иерей Александр Мазырин – Суть разногласий крылась в различном понимании природы Церкви и смысла архипастырского служения. Те иерархи, о которых я пишу, митрополиты Кирилл, Петр, Агафангел смысл архипастырского служения, призвания Церкви вообще видели в том, чтобы свидетельствовать истину, не задумываясь о том, какие могут быть политические последствия.

Протоиерей Аркадий Шатов – Похоже на лозунг «Делай, что должно и пусть будет то, что будет»?

Иерей Александр Мазырин – В общем, да. Они исходили из того, что не люди спасают Церковь, а Сам Господь, а люди должны являть ему свою верность. Тогда Господь найдет пути спасти Свою Церковь. Это была позиция многих исповедников того времени. Но была и другая позиция, что надо искать какие-то пути компромисса, идти на уступки.

Иван Семенов – История двадцатого века знает историю государств, в которых ситуация была, наверное, не легче, чем в России. Например, Албания и Китай, где православная Церковь существовала. Албания – древнее православное государство, в Китае православная Церковь существовала недавно, и там она была уничтожена полностью. Вот если бы не позиция митрополита Сергия, как вам кажется, не стояла ли Россия перед такой опасностью?

Иерей Александр Мазырин – вы понимаете, действия власти определялись не позицией Церкви. Действия власти определялись ее собственными внутренними установками. Большевистская власть изначально была ориентирована на разрушение Церкви, это была одна из главных установок большевиков — воспитание нового человека. Абсолютно безрелигиозного. И какую бы лояльную позицию Церковь не занимала по отношению к этой власти, она была бы гонима. Даже обновленцы, которые пошли на услужение власти, впоследствии в массе своей тоже были уничтожены. И не какая-то лояльность отдельных иерархов, их компромиссов в конечном итоге побудили власть пересмотреть свое отношение к Церкви.

Протоиерей Аркадий Шатов – А какие причины?

Иерей Александр Мазырин – Война. Началась война и большевистское руководство уже не могло вести войну на два фронта, и со своим народом и сильнейшим внешним врагом.

Протоиерей Аркадий Шатов – Мне в книге очень понравилась позиция святых митрополитов не только по отношению к власти, но и их отношение, понимание Церкви, как тоже вы говорили, мне очень понравилось, как они говорили, что Церковь – это не канцелярия, а тело Христово. Очень многим людям кажется, что Церковь – это некая внешняя организация, которая существует, как и любое другое человеческое сообщество. А Церковь – это нечто иное.

Иерей Александр Мазырин – Это тоже один из моментов их разногласий с митрополитом Сергием, который был тогда не патриархом, а всего лишь заместителем местоблюстителя. В вину митрополиту Сергию многие представители оппозиции ставили именно то, что главную свою задачу он видит в сохранении внешней организации. Я думаю, что это не совсем так. Позиция митрополита Сергия все-таки была более сложной. Однако идея, что главное – это сохранить Церковное управление, церковную администрацию, принадлежала митрополиту Сергию. А его оппоненты – митрополит Кирилл, митрополит Агафангел и митрополит Петр – как раз считали, что сохранить администрацию в тех условиях – это не главное. Что в условиях гонений Церковь может существовать вполне и без канцелярии.

Протоиерей Аркадий Шатов – Мне кажется, в наше время есть тоже есть такая опасность, я не говорю о высшем церковном управлении, а о приходской жизни. Жизнь на приходе подменяется чем-то внешним. Когда приход становится не семьей, не общиной, не любовь там царствует иногда, а внешний порядок, который кажется людям важнее, чем общность во Христе.

Иерей Александр Мазырин – Очевидно, это извечный внутренний конфликт. Не только на уровне прихода, но и на уровне человека. И Евангелие как раз во многом построено на противопоставлении вот этого фарисейского внешнего благочестия и внутреннего христианского содержания.

Духовное равновесие
Иван Семенов – Меня очень удивило в вашей книге, какими у новомучеников были представления о духовной соразмерности, о том, что митрополит Кирилл называл духовным равновесием. При всем однозначном, бескомпромиссном, жестком противостоянии с митрополитом Сергием он в каждом своем письме объясняет, что, безусловно, считаю совершаемые Вами Таинства Таинствами и если и говорю о том, что не буду с Вами совершать евхаристию, то не потому, что считаю, что Вы утратили благодать хиротонии, а потому, что это мой способ призвать Вас к изменению Вашей канонической позиции.

Иерей Александр Мазырин – Да, совершенно верно. Такая духовная трезвость, умение таки отличать внешнее и внутреннее. То есть поступки тех или иных иерархов, относящиеся к их администрированию, нельзя смешивать с тем благодатным священнодействием, которое они совершают в силу дара, полученного при хиротонии. И ошибка крайних церковных оппозиционеров была в том, что они это смешение допускали. Переносили оценку действия митрополита Сергия на действительность таинств, им совершаемых.

Иван Семенов – Надо отдать должное отцу Александру и его книге, что все-таки видно, на чьей стороне симпатия автора.

Протоиерей Аркадий Шатов – Симпатия автора на стороне митрополита Петра, мне кажется. И позицией Петра, несколько отличной от позиций митрополитов Кирилла и Агафангела, заканчивается книга. И, в конце концов, автор говорит о том, что промысел Бог устроил так, чтобы Церковь сохранилась. Сохранилось преемство власти. Как раз мне кажется, что в этой книге нет никакого оголтелого осуждения митрополита Сергия.

Иерей Александр Мазырин – Конечно, никакой задачи осудить митрополита, будущего патриарха Сергия, нет и не было. Но когда пишешь о святых людях, когда в течение многих лет занимаешься исследованием их жизни и их подвига, невозможно не проникнуться к ним симпатией. И вот так получилось, что перспектива книги – рассмотрение степени политики митрополита Сергия на фоне позиции трех святых иерархов, что, может быть, представляет его в не самом выгодном свете.

Протоиерей Аркадий Шатов – В последней главе этой книги говорится о митрополите Петре, который относился к митрополиту Сергию с глубочайшим уважением, был его учителем.

Иван Семенов – Постригал его в монахи.

Протоиерей Аркадий Шатов –И, будучи местоблюстителем, не запретил Сергия в служении, понимая, что это разрушит Церковь, прервет каноническое преемство.

Иерей Александр Мазырин – Да, митрополит Петр собой объединял и поминающих, и непоминающих митрополита Сергия.

Радиослушатель – Добрый вечер. Я глубоко чту митрополита Кирилла Казанского и хотел бы узнать, отчего митрополит Сергий запретил его в служении.

Иерей Александр Мазырин – Ну, видимо на этот счет было какое-то указание от власти. Сейчас уже обнаружены документы, которые показывают, что на митрополита Сергия оказывалось прямое давление со стороны ОГПУ с требованиями осудить, запретить тех или иных иерархов. И он до какого-то момента пытался оттягивать это осуждение, но, в конце концов, под этим давлением такие акты принимал. Да, в одном из следственных дел мы нашли записку начальника антирелигиозного отдела ОГПУ Е.А. Тучкова, который, собственно, и отвечал за дело уничтожения Церкви. И вот он прямо пишет: мы повлияем на Сергия, чтобы он запретил оппозиционных епископов. Проходит несколько недель, и появляется постановление синода о запрете тех самых епископов, которых ОГПУ требовало запретить.

Протоиерей Аркадий Шатов – Не хотелось бы, конечно, на этой печальной ноте с вами прощаться. Хотелось поблагодарить вас за книгу, которую вы написали. Мне кажется, что эта книга удивительная. Я бы всем рекомендовал почитать, я читал ее просто запоем, как читают какую-нибудь приключенческую литературу.
И желаем помощи Божией в дальнейших ваших трудах.

Прослушать или скачать передачу (формат mp3, «вес» 5,2Mb)

См. также: Был ли оправдан компромисс митрополита Сергия с советской властью?