Надо примирить личный интерес с альтруизмом

Лаборатория социальных инноваций Cloudwatcher занимается разработкой и реализацией инфраструктурных проектов на стыке экономки и благотворительности. Ее основной принцип: чем больше пользы приносишь обществу, тем больше получаешь для себя. Об основных направлениях работы Лаборатории социальных инноваций Cloudwatcher в рамках проекта «Кто есть кто в благотворительности» мы беседуем с ее стратегическим директором и основателем Русланом Абдикеевым.

– Что такое социальное предпринимательство и может ли альтруизм приносить прибыль?
– Желание быть успешным – нормальное желание. Вот в СССР его считали нездоровым, – и чем все закончилось? Другое дело, что создать систему, которая позволяет делать что-то полезное для общества и именно на этом зарабатывать – конечно, непросто. Долгие годы мы экспериментировали, придумывали проекты с волонтерами, корпорациями, разными фондами. Все это время я искал ответ на вопрос: как организовать систему, чтобы стремление человека стать успешным было направлено в нужное русло. В конце концов я убедился, что это требует нового подхода к социальным связям, к отношениям людей друг с другом.

– Булгаковский герой говорил о том, что разруха – не в клозетах, а в головах. Порядок и созидание – тоже?
– Совершенно верно. Есть логика социального предпринимательства, но она требует несколько другого взгляда, чем тот, к которому мы привыкли.

– У нас их два: собес или прибыль любой ценой.
– Эту ложную развилку и необходимо преодолеть. Мир движется к тому, что большие корпорации и те, кто поменьше, расходятся по разным орбитам. Объединить их может социальная заинтересованность. Средний и малый бизнес постепенно будет вынужден трансформироваться в сторону социального предпринимательства. Их ответственность и социальная ориентированность займет какую-то часть государственных социальных зон. Возникнут конгломерации коммерческих и некоммерческих организаций.

– Ваша организация как раз занимается подобными проектами. Готовы ли вы участвовать в этом социально-экономическом строительстве на уровне макропроектирования?
– Меня пригласили в Государственную Думу РФ для разработки «дорожной карты» социального предпринимательства. Центральное понятие для всех, кто участвует в этой работе – это кооперация, различные способы объединения людей. России в этом смысле даже повезло. У нас есть уникальный дореволюционный опыт такого рода кооперации. Еще при Петре Столыпине в стране имела место самая масштабная в мире сельхозкооперация. В ней было задействовано 13 миллионов крестьянских семей.

– С учетом средней численности крестьянской семьи это полстраны.
– Совершенно верно. Произведенную таким образом сельхозпродукцию мы экспортировали за границу. Нам иногда говорят, что наш народ может объединиться, только если к нам фашист пришел или Наполеон Бонапарт. Ничего подобного. В то время мы вывозили зерно в таком количестве, что никто не мог произвести больше. В стахановские времена могли об этом только мечтать. Количество переходило в качество, экономический эффект – в культурное строительство. Народники охотно учили грамоте крестьянских детей…

– Мировая война и революция сломали эту тенденцию?
– С одной стороны, конечно, да. Но наша склонность к кооперации все время давала о себе знать. Ведь и революцию мы делали не буржуазную, а коммунарскую. У нас генетическая склонность к кооперативному действию. При этом у нас был шанс выбрать буржуазный путь, но мы не выбрали.

– Есть известная формула Макса Вебера: «протестантская этика и дух капитализма». Наша склонность к кооперации и соборность тоже связаны друг с другом?
– Конечно. Проблема лишь в том, чтобы примирить две мотивации: личный интерес и альтруизм. Мы уверены, что это вполне возможно – жить хорошо и оставаться человеком.

– Что для этого необходимо?
– Система должна быть организована так: чем ты лучше и человечнее, тем ты успешнее. Вполне богоугодное дело, по-моему. Сделать это – наше право, наша ответственность и наша обязанность.

– У Бога нет других рук, кроме наших. Так?
– Да, если мы говорим об общественных вопросах. Бог сделал так, что солнце всходит на восходе. И этого уже не переделаешь. А вот то, что делаем мы сами с Божьей помощью, мы можем переделывать, делать лучше. Это рукотворно.

– Но вернемся к системе «ответственной успешности». Что еще необходимо сделать, чтобы она работала?
– Нужна верная мотивация: поощрение хороших дел. Если в системе есть функция наказания «плохих», и она реализуется, непременно должно быть поощрение «хороших». Хотя бы в равной пропорции: сколько наказаний, столько и поощрений. А лучше, чтобы поощрения превалировали. И еще у нас есть огромная проблема, без которой мы не сдвинемся с мертвой точки. Это комплекс иждивенчества. Мои претензии к нынешней благотворительности сводятся именно к этому.

– Что конкретно вы имеете в виду?
– Это проблема хорошо знакома мне, например, по детским домам. Человеку что-то дают и при этом как бы автоматически говорят: «Ты слабый, убогий. Ты ничего не можешь сам, поэтому – на, бери». Такой способ помощи нуждающимся возник исторически. Это неверная установка, но она появилась давно, когда человека могли просто палкой забить, когда людей на площадях казнили. И вопросов о социальном предпринимательстве, конечно, не могло возникнуть. Но сейчас мы повзрослели, и у нас другое понимание вопроса. Мы знаем, что у любого незаслуженного блага есть вторая сторона. И она делает человека слабее. Вообще любая помощь может сделать человека как сильнее, так и слабее. Нас интересует первый случай.

– На основе этой позиции и была разработана экономика заслуг?
– Да. Она достаточно универсальна и может работать даже в детском доме, где детишки убирают свои кроватки, моют полы, правильно делают домашние задания. В общем, зарабатывают заслуги. А когда к ним приходит спонсорская помощь – это уже не подарки, а заработок. Они приходят и за заслуги их приобретают. У детей формируется совершенно иное восприятие социальной реальности. Они заработали свой праздник добрыми делами, помогая другим людям. Они получили что-то не потому, что они слабые или маленькие, а потому, что они сильные.

– Но кто сильнее, тот получит больше, не так ли?
– Да, но ведь вот какой парадокс. Система так устроена, что рваческого эффекта не возникает.

– Почему?
– Потому что закон здесь обратный: чтобы «победить», ты должен помогать другому, а не думать о своем личном интересе. Вот есть 10 человек и 8 яблок. Но за то, кто получит яблоки, голосуют все 10 человек. Чтобы ты победил, тебя должны отблагодарить. Каждая заслуга – это благодарность.

– Ваша деятельность – это работа с сознанием?
– Совершенно верно. Это важно понимать. А то ведь у внешнего наблюдателя может возникнуть вопрос: да, красивая идея – «экономика заслуг», но как она работает? Весь наш проект настроен на работу с сознанием. Вот была внешне красивая идея у коммунистов: люди трудятся, всем все поровну… Но если меняется социальная структура, а менталитет остается прежний, все возвращается на круги своя. И у нас опять возникла империя: был царь, стал генсек, какая разница? Новое вино в старые меха заливать бесполезно. Система без менталитета не работает.

– Вы говорите о государстве?
– Не только. Однажды в Индии я столкнулся с такой ситуацией: пришли в ресторан подростки и попрошайничают. Я подозвал хозяина ресторана и сказал: «Если я им денег дам, они пойдут и наркотики купят. Но я их покормлю». А им говорю: «Вот здесь, прямо в этом ресторане, пол помойте. И получите любую еду из меню, даже самую дорогую». Как вы думаете, сколько человек из этих 30-40 подростков отправились мыть пол?

– Двое, трое?
– Ни один! Потому что они уже так привыкли, у них сложился вот этот комплекс иждивенчества, который, кстати, осуждают все религии. С младых ногтей надо воспитывать совсем другое отношение. В общем, необходимо менять сознание. Но случается, что возникает обратная проблема.

– Какая?
– С менталитетом в чистом виде работало, например, движение хиппи. Они много сделали: выступали за права негров, против войны. В какой-то момент благодаря им возник серьезный культурный сдвиг. Сознание у людей изменилось. Но поскольку под этим не было никакой инфраструктуры, это все пошумело-пошумело и сошло на нет. А чтобы реализовать большой социальный проект, нужно двигаться двумя путями. Люди через деятельность меняют сознание и наоборот. Иисус 2000 лет назад говорил: измени сознание, будь добр к людям. Но сегодня мы видим: если правильные установки не поддержаны деятельностью человека, даже верующего, ничего не выйдет. Тогда в храме он один, а на улице совсем другой.

– «Вера ваша мертва без дел ваших?»
– Да. Нужны социальные технологии, которые поддерживали бы в человеке это состояние, и он мог бы в мирской жизни оставаться таким же, как в храме. Но для этого и сама жизнь должна быть организована так, чтобы подобное поведение приводило к успеху. Исходя из этого убеждения, мы и строим свой проект.

– Поэтому вы и называетесь лабораторией социальных технологий?
– И еще потому, что задачей проекта не является реализация моего личного мнения. Это не авторский проект. Мы спрашиваем разные целевые аудитории, социальные группы: чего они хотят? Как бы они хотели видеть мир? Каким он должен быть? А дальше думаем, как изменить ситуацию. Для этого нужна лаборатория.
Поэтому мы с разными участниками – так называемыми стейк-холдерами социального процесса – выстраиваем разные алгоритмы по единой логике экономики заслуг.

– Например?
– Например, у нас есть проект в Южном Бутово. Там организован территориальный банк заслуг. Это вообще наше ноу-хау, наша технология, лаборатория разработала уже немало этих банков заслуг для территорий, корпораций и других организаций. В итоге в том же Бутово люди вместо того, чтобы, пардон, мусорить в подъездах, начинают их убирать: благоустраивать, вешать красивые доски и картины. Сами жильцы. Прошел уже год с тех пор, как мы за этим наблюдаем. У них есть конкурс, который называется «Соседи». Победители получают приз. Ребята украшают им подъезд. При этом каждый, кто что-то вложил, зарабатывает заслуги.
Другой пример. Там же, в Южном Бутово молодой человек помогает бабушке научиться компьютерной грамоте. Тратит на нее час. Получает заслугу, предъявляет ее в другом месте и там его за это в течение часа обучают английскому языку. В социологии это называется «взаимный альтруизм».

– Это основной принцип экономики заслуг?
– Да. Его можно расшифровать так: мы помогаем тем, кто помогает другим. А кто помогает? Помогать может только сильный. Это убеждение должно воспитываться с раннего возраста. Поэтому другой наш московский проект, который реализуется в детском доме, предполагает, что деткам дают смайлики (те же самые «заслуги») за то, что они кроватки убирают. А потом с этими смайликами они приходят за чем-нибудь желанным.

– В мире большой экономики этот принцип тоже работает?
– Вполне может работать. Это называется «корпоративный банк заслуг». Допустим, руководство кампании готово выделить 10% годового дохода в премиальный фонд. И организовать раздачу премиальных по принципу одна заслуга – одно поощрение. Все, система заработала. Люди в компании начисляют друг другу заслуги за взаимопомощь. Ты кому-то помог в работе, контракт проверил, чашку кофе принес, анекдот рассказал, мероприятие организовал, акцию провел? Люди за тебя голосуют – и появляются заслуги. А в конце года у тебя дополнительный кусочек пирога.

– Конкуренции не возникает?
– Конечно, возникает. Но она направлена в мирное русло, на благо соседа. С одной стороны, я конкурирую со всеми и хочу кусочек побольше. Это нормально. Но чтобы получить его, я не могу подсиживать, хамить, подставлять кого-то: так я не заработаю никаких заслуг. Проголосуют против меня. Я должен делать все, чтобы люди сказали мне спасибо.

– Социальная биржа «Взаимопомощь» строится на тех же принципах?
– Да это один из базовых элементов инфраструктуры. Мы хотим развернуть большую социально-предпринимательскую кооперацию по всей стране. Я не знаю, сколько времени это займет.

– Не боитесь замахиваться на такие масштабные проекты?
– Наоборот. В какой-то момент я понял, что нельзя делать маленький проект. Вот я общаюсь с людьми в рамках какой-то кооперации, потом выхожу на улицу, а там все по-другому. Что это значит? Значит, нужно системное, большое решение, большой проект.

– И биржа взаимопомощи – его часть?
– Да, это один из центральных узлов проекта. Но коль скоро мы говорим об экономике, нужны ресурсы.

– Как вы решили эту проблему?
– Мы, что называется, пошли по корпорациям и забрали у них то, чем они готовы делиться. Мы распределяем гуманитарной помощи на 100-200-300 млн. каждый год через сеть некоммерческих организаций. Обычно в корпорации приходят два типа людей. Одни говорят: «Давайте, мы вам что-нибудь продадим и сами немного заработаем». А другие: «Дайте денег!» Мы идем в корпорации не за этим. Мы идем разговаривать на языке бизнеса. Это партнерство. Они отдают нам неликвид, за уничтожение которого пришлось что-то платить, а мы его реализуем на бесплатной основе. Мы в состоянии взять ненужное и подтолкнуть к благотворительности тех, кто к ней не склонен. Сегодня мы уже не стоим в длинной очереди, у нас уже есть имя и статус. Мы сами можем инвестировать в наш проект.

– В этом году вами будет запущено такое подразделение как Социальный Союз. Это что-то вроде диспетчерского центра?
– Да. Ведь где-то нужны деньги, где-то еда, где-то товары народного потребления, где-то физическая помощь или правовая защита. Под каждую из этих потребностей внутри Союза будет создана тематическая группа. Например, работать с едой будет Food bank. Cоциальный союз должен сделать социальную благотворительную сферу прозрачной. Чтобы не возникали вопросы вроде: «Вот вы берете бесплатно товары – куда же вы их везете и за счет чего существуете?». Теперь мы скажем: вот, пожалуйста, все выложено на одной площадке.

– Как обычно воспринимаются ваши проекты?
– Не знаю. Допустим, за какой-то проект проголосует христианин, а мусульманин или атеист – нет. Для них он не актуален. Но для них у нас есть другие проекты. Наше преимущество в том, что, несмотря на борьбу с иждивенчеством, нам не приходится навязывать людям новую идеологию или новую религию. На нашей площадке могут быть люди с любым позитивным мировоззрением. Кроме фашистов, разумеется, которые просто вредят.

– Что для вас означает Cloudwatcher как целое?
– Это мощный механизм. Мы являемся партнером «Красного креста», и правительство Санкт-Петербурга – тоже наш партнер в деле добровольческих инициатив. Мы находим территорию там, где никого нет, и делаем то, чего никто не делает. Один из ближайших проектов – это социальная платежная система в масштабах всей страны. Ей требуются огромные ресурсы, банки, чтобы за заслуги люди могли дешевле покупать себе товары и образование. Это позволит создать своего рода приставку к уже существующей системе. Это как третья ножка у табуретки. Но выстраивается она естественным образом, постепенно.

– Эта постепенность, похоже, отражена в названии?
– Конечно. Ведь что такое «cloudwatcher»? У этого выражения два перевода: «мечтатель» и «наблюдатель за облаками». Но что такое облака? Нечто преходящее. Это наши мысли, желания, хотелки, разочарования, обиды. «Cloudwatcher» – позиция, откуда видна бренность всего приходящего. Наблюдая за своими облаками, ты понимаешь, кто ты. Наблюдая за облаками в мире – понимаешь, каков мир. Соединив то и другое, понимаешь, чего ты хочешь.