Несмотря на то, что эксперты не предрекают России такого резкого падения уровня жизни, как мы наблюдали в 1990-е, люди все равно боятся и сравнивают тот опыт с тем, что происходит сейчас.
О возможных стратегиях выживания мы расспросили нескольких героев: многодетных супругов, которые в то время поженились и воспитывали детей, жительницу небольшого провинциального города, которая благодаря своей смекалке, как она говорит, «совсем не заметила кризиса», москвича, который был вынужден придумать новую профессию, чтобы выжить.
Перенести полезные рецепты и лайфхаки полностью под текущие обстоятельства, вероятно, не получится, но эти истории могут стать для кого-то подспорьем и даже вдохновением.
У нас был пир: вареный рис и тертая морковка
Рассказывают Татьяна и Артем Фалины, Нижний Новгород:
«Мы поженились в 1996 году, в 1997 родилась наша дочь Света, через год – сын Леша. Как можно было на это решиться? Наверное, только по молодости, по наивности. Когда я забеременела, мы настолько плохо жили, что испортить это было уже невозможно, а ощущение, что мы справимся, как ни странно, было.
Питались мы очень просто: на завтрак каша, на обед суп. По нашим кашам можно было понять, какие времена мы сейчас переживаем: хорошие или не очень. Если деньги водились, кашу готовили на молоке, а если средств не хватало, то молока в ней был самый минимум. Если удавалось добавить сливочного масла – это была удача!
На первую годовщину свадьбы у нас был пир – вареный рис и тертая морковка с сахаром!
Когда случился дефолт 1998 года, мы пошли на рынок и, увидев цены, действительно испугались. Вот в этот момент казалось, что выжить не получится. А потом посмотрели – пшено осталось в той же цене, молоко, хоть и подорожало, было все-таки подъемным для нас, а еще можно было в качестве лакомства купить кукурузные палочки, их продавали в таких огромных полиэтиленовых мешках. И мы выдохнули: выживем, не умрем с голоду.
На пшенке, а это самая дешевая крупа, мы могли тянуть месяцами.
В воспитании детей сильно помогала молочная кухня. Одежду нам отдавали друзья, и этот великий круговорот вещей в природе очень выручал. А вот памперсы были роскошью: их надевали только в поликлинику или по случаю какого-то особенного праздника.
Во всем этом безумии мы успевали дарить друг другу подарки, обычно это были открытки, сделанные своими руками, кстати, совершенно классные. Например, Тема однажды получил носки, а к ним – большой свиток с инструкцией по применению, где с юмором было написано что-то вроде „помни, носки – твое лицо“. Мы крутились, креативили.
В общем, жизнь шла своим чередом, было общение, друзья, мы вместе смотрели фильмы, читали книги, котят со щенками пристраивали, влипали в какие-то приключения. Финансовые трудности воспринимались как дождь за окном, это не было главным сюжетом нашей жизни. Сейчас я знаю, что человеку надо не так много. И, если надо будет какое-то время пожить в спартанских условиях, мы готовы».
Часть рецептов тех лет связана с вынужденной экономией, а часть – с дефицитом, поскольку некоторые продукты невозможно было достать ни за какие деньги. Например, сыр на какое-то время исчез с прилавков, и потому в 1990-е было очень популярно домашнее сыроварение. Получившийся продукт был скорее похож на брынзу или молодые сыры с творожным привкусом. Рецепты до сих пор можно найти в сети. Но изготовление домашнего сыра не является экономичным из-за больших затрат на молоко и творог, так что сейчас это может стать скорее альтернативой для сторонников ЗОЖ. С поисками альтернативы сладостям, которые на какое-то время также исчезали из магазинов, связаны советы делать конфеты из сухого молока. В то время этот продукт содержался почти в каждом наборе гуманитарной помощи, а вот с наполнением кондитерских отделов, напротив, были проблемы. А вот совет замораживать хлеб может быть актуальным. В советское время, опасаясь подорожания, граждане массово закупали батоны и хранили их на балконах. Замороженный хлеб достаточно было поместить ненадолго в духовку, и он возвращает все свои свойства и аромат. Дефицит хлеба пока не ожидается, но сохранять таким образом небольшие кусочки, чтобы их не выбрасывать, можно и сегодня.
Развешивала по стенам комнаты венки для кладбища и плакала
Рассказывает Мария Морозова, Лотошино:
«Я этих девяностых, честно говоря, даже не почувствовала. Можно сказать, мы хорошо жили, ни в чем не нуждались. Когда рухнул Советский Союз, мне было 39 лет. Я работала на нескольких работах – в котельной, дворником, у нас был свой огород, так что проблем ни с деньгами, ни с продуктами особенно не ощущали.
А дополнительным заработком стали для меня цветы, которые мы с мужем продавали на Пасху.
Меня научила соседка – она на своем участке выращивала и продавала бессмертники, и я вслед за ней начала. Цветы это неприхотливые, их надо посеять весной, а потом, как они немного окрепнут, рассадить, чтобы не слишком плотно сидели на грядке. К осени их срывали, сушили, красили. В поле собирали траву – такие метелочки, похожие на степной ковыль, и составляли букетики. Помню, я красила эти бессмертники постоянно, руки были в оранжевой, красной и зеленой краске.
А еще делали венки для кладбищ: по специальному трафарету вырезали из бумаги цветы, собирали их на проволоку, завивали лепестки – получалось похоже на георгины. Потом цветы красили, окунали в парафин. Заранее согнутую в круг проволоку обматывали зеленой бумагой, прикрепляли листья и заранее заготовленные цветы.
Помню, сначала я очень этого боялась – все, что связано с кладбищем, вызывало какой-то суеверный страх. Я развешивала по стенам нашей комнаты эти венки и все время плакала, а потом ничего, привыкла. С октября и до Пасхи мы с мужем и детьми успевали сделать около тысячи таких венков.
Я собирала их в коробки, шла на почту и посылками отправляла своей сестре в Нижегородскую область. Она хранила их до Пасхи, потом мы приезжали туда и шли торговать.
Стояли у кладбищ, у церквей, некоторые из которых тогда уже открывались, и даже в Дивеево торговали. Цены, пока деньги еще не обесценились и не началась инфляция, были невысокие, букетик бессмертников стоил 50 копеек, венок – 2 рубля. За Страстную и Светлую недели мы зарабатывали около 2000 рублей: в начале девяностых это были большие деньги. Можно было купить автомобиль, одеть полностью всю семью или жить на них довольно долго.
Потом, конечно, этому бизнесу пришел конец: стали привозить искусственные цветы из-за границы, пластиковые и невозможно красивые, мы смотрели и удивлялись. В 1993 году цветами торговать я уже перестала, спроса больше не было. Но и сейчас думаю: выход найти можно, главное – без дела не сидеть».
В девяностые многие пытались выживать за счет собственного огорода и домашних животных. Делали это даже те, кто не имел земельных участков за городом и дач: огурцы, помидоры, кабачки, зеленые травы сажали в палисадниках рядом с городскими домами и на балконах, а в квартирах разводили кроликов и кур. Получалось не очень, зато есть что вспомнить. Так, например, кур можно было разводить на кухне, сделав для них небольшой загончик в углу комнаты, или на балконе: птицы устойчивы к холодам. Купив ранней весной цыплят, к лету можно было получить куриц, готовых нести яйца. Некоторые пытались разводить в квартирах кроликов, но по незнанию или беспечности сажали особей разного пола в одну клетку, и тогда животные начинали размножаться в геометрической прогрессии. Впрочем, так же легко, как размножались, они и дохли: кролики – существа нежные, и реагируют на любую смену температуры и корма. Им нельзя давать траву, смоченную росой, они боятся сквозняков, а многие городские жители этого не знали и в кролиководстве были неуспешны.
Благодаря кожаному пальто у меня появилась профессия
Рассказывает Сергей Анисимов, Москва:
«В Советском Союзе у меня было вполне понятное будущее: техникум, институт, работа на закрытом оборонном предприятии. В 1990 году мне было 36, я стал ведущим инженером с зарплатой 220 рублей. Выше было уже некуда, только если стать начальником лаборатории. Но тут уж как в старом анекдоте о том, почему сын генерала не может стать маршалом – потому что у маршала есть свой сын.
Разваливаться наше предприятие стало чуть раньше, чем страна из-за того, что массово подписывались мирные договора, начиналось разоружение, было ясно, что очень скоро все мы станем не нужны.
Однажды ко мне пришел товарищ, который уже тогда пытался делать то, что позже назвали бизнесом, и говорит:
– Слушай, у тебя ведь есть кожаное пальто? Не мог бы ты завтра со мной сходить в один офис, посмотреть там копировальный аппарат и сказать: „Да, тут ничего не поделаешь, придется выкидывать“. Это было, конечно, удивительно, но я согласился.
В назначенный день я надел свое пальто (оно требовалось для солидности), пришел по адресу. Это было информационное агентство „Постфактум“, первое в СССР частное СМИ. Я до тех пор ксерокс никогда не видел, как его открывать и смотреть, не знал, но меня заранее проинструктировали. Роль свою я сыграл успешно, даже получил деньги. А вскоре по приглашению того же товарища стал с ним вместе чинить офисную технику.
Учиться всему приходилось самостоятельно. Я раздобыл толстенную инструкцию к одному из копировальных аппаратов на английском языке, изучал ее со словарем, поскольку языка совсем не знал. Главное было понять основной принцип работы, дальше было легче.
Из фирмы я вскоре ушел, стал искать заказы самостоятельно. Мой телефон передавали из рук в руки, такие специалисты требовались: офисной техники было много, а вот сервисов еще не существовало.
Я чинил, искал запчасти, заправлял картриджи. К вечеру большая спортивная сумка была набита ими до верха, дома, расстелив на столе газету, я засыпал в картриджи тонер – порошок, с помощью которого на бумагу наносится изображение. Руки были от этого постоянно черные.
Часто приходилось импровизировать. Например, для ремонта требовалась деталь из резины определенной формы. Пришлось искать умельца, который сначала погрузил заготовку в жидкий азот, чтобы заморозить ее, а потом выточил необходимую форму на станке.
Платили за такую работу по-разному: где-то просто в рублях, где-то в долларах, где-то в рублях по долларовому курсу. Что такое стабильность, я тогда не знал, но четко осознавал, что теперь все зависит только от меня. В хорошие месяцы я получал до двух тысяч долларов. Так что жаловаться мне грех. В результате по своей новой профессии, которой не учился в институте, я проработал до пенсии».
Коллажи Оксаны Романовой
Мы просим подписаться на небольшой, но регулярный платеж в пользу нашего сайта. Милосердие.ru работает благодаря добровольным пожертвованиям наших читателей. На командировки, съемки, зарплаты редакторов, журналистов и техническую поддержку сайта нужны средства.
